Советская внешняя политика накануне второй мировой войны. Международная обстановка и внешняя политика ссср накануне второй мировой войны

Конспект по истории России

В 1937 г. капиталистический мир был охвачен новым экономическим кризисом , который обострил все его противоречия.

Главной силой империалистической реакции стал агрессивный военный бок Германии, Италии и Японии, который развернул активную подготовку к войне. Целью этих государств был новый передел мира.

Чтобы остановить надвигавшуюся войну , Советский Союз предложил создать систему коллективной безопасности. Однако инициатива СССР не была поддержана. Правительства Англии, Франции и США, вопреки коренным интересам народов, пошли на сделку с агрессорами. Поведение ведущих капиталистических держав предопределило дальнейший трагический ход событий. В 1938 г. жертвой фашистской агрессии стала Австрия. Правительства Англии, Франции и США не предприняли никаких мер для обуздания агрессора. Австрия была оккупирована немецкими войсками и включена в состав Германской империи. Германия и Италия открыто вмешались в гражданскую войну в Испании, помогли свержению законного правительства Испанской республики в марте 1939 г. и установлению в стране фашистской диктатуры.

В 1938 г. Германия потребовала от Чехословакии передачи ей Судетской области, населенной, по преимуществу, немцами. В сентябре 1938 г. в Мюнхене на совещании глав правительств Германии, Италии, Франции и Англии было решено отторгнуть от Чехословакии требуемую Германией область.

Глава правительства Англии подписал в Мюнхене с Гитлером декларацию о взаимном ненападении. Два месяца спустя, в декабре 1938 г., аналогичную декларацию подписало французское правительство.

В октябре 1938 г. Судетская область была присоединена к Германии. В марте 1939 г. вся Чехословакия была захвачена Германией. СССР был единственным государством, не признавшим этот захват. Когда над Чехословакией нависла угроза оккупации, правительство СССР заявило о своей готовности оказать ей военную поддержку, если она обратится за помощью. Однако буржуазное правительство Чехословакии, предав национальные интересы, отказалось от предложенной помощи.

В марте 1939 г. Германия отторгла от Литвы порт Клайпеду и прилегавшую к нему территорию. Безнаказанность агрессивных действий Германии поощрила фашистскую Италию, которая в апреле 1939 г. захватила Албанию.

На восточных границах нашей страны также складывалась угрожающая обстановка. Летом 1938 г. японская военщина спровоцировала вооруженный конфликт на дальневосточной государственной границе СССР в районе озера Хасан. Красная Армия в результате ожесточенных боев разгромила и отбросила агрессоров. В мае 1939 г. милитаристская Япония в районе реки Халхин-Гол совершила нападение на Монгольскую Народную Республику, рассчитывая превратить территорию МНР в плацдарм для дальнейшей агрессии против СССР. В соответствии с договором о дружбе и взаимной помощи между СССР и МНР советские войска выступили совместно с монгольскими воинами против японских агрессоров. После четырех месяцев упорных боев японские войска были наголову разбиты.

Весной 1939 г. по инициативе Советского правительства начались переговоры между СССР, Англией и Францией о заключении трехстороннего пакта о взаимопомощи. Переговоры, продолжавшиеся до июля 1939 г., закончились безрезультатно из-за позиции, занятой западными державами. Правительства Англии и Франции противились также заключению трехстороннего соглашения о военном сотрудничестве, направленном против фашистской Германии. На переговоры в Москву они прислали делегации, не наделенные необходимыми полномочиями.

Вместе с тем, летом 1939 г. начались тайные переговоры между Англией и Германией о заключении двустороннего соглашения по военным, экономическим и политическим вопросам.

К августу 1939 г. стало очевидным упорное нежелание западных держав принять эффективные меры по обузданию фашистской агрессии, их стремление договориться с Германией.

В этих условиях советское руководство было вынуждено согласиться на предложение Германии и подписать договор о ненападении . 23 августа 1939 г. такой договор был заключен сроком на 10 лет. Его подписали нарком иностранных дел СССР Молотов и министр иностранных дел Германии Риббентроп. Договор сопровождался секретным протоколом, разграничивавшим сферы влияния СССР и Германии в Восточной Европе. Согласно ему Польша становилась немецкой «сферой интересов», за исключением восточных областей, а Прибалтика, Восточная Польша, Финляндия, Бессарабия и Северная Буковина (часть Румынии) - «сферой интересов» СССР, т.е. СССР фактически вернул утраченные в 1917-1920 гг. территории бывшей Российской империи. Заключение советско-германского пакта привело к прекращению всех дипломатических контактов между Англией, Францией и СССР.

Пойдя на заключение договора с Германией, Советский Союз разрушил планы создания единого антисоветского фронта империалистических государств и сорвал расчеты вдохновителей мюнхенской политики, стремившихся ускорить военное столкновение между СССР и Германией. В результате договоренностей Советского Союза с Германией страна, за счет территориальных приращений 1939-1940 гг., укрепила свое стратегическое положение, экономические и мобилизационные возможности, выиграла два года «отсрочки» от войны. Договоренности СССР с Германией имели и негативные последствия: СССР превращался в сырьевую базу рейха и снабжал стратегическими ресурсами своего будущего противника; дезориентировалась идеологическая работа в стране и армии; была парализована антифашистская деятельность Коминтерна; Англия и Франция рассматривали СССР как партнера Германии и лишь после 22 июня 1941 г. начали ломать стену отчуждения между будущими союзниками по антигитлеровской коалиции.

Министерство сельского хозяйства Российской Федерации

Уральская государственная академия ветеринарной медицины

Кафедра профессионального обучения, истории и философии

Контрольная работа

по Отечественной истории

Тема работы: « Внешняя политика СССР накануне Второй мировой войны»

Выполнил:

студент 1 курса

заочного факультета

отделение товароведение

Тлеумагабетов Р.У.

Шифр 04233

Проверила:

Королева Е.Д.

Троицк, 2011 г.

Введение

Развитие Советского Союза в предвоенные годы происходило в сложной международной обстановке. Наличие очагов напряженности в Европе и на Дальнем Востоке, тайная подготовка стран капиталистического мира к второй мировой войне, приход к власти в Германии партии фашистского толка ясно свидетельствовали о том, что международная ситуация активно и быстро приближалась к военному конфликту.

За период между концом первой и началом второй мировой войны в расстановке сил в мировом сообществе произошли качественные изменения: возникновение первого социалистического государства, обострение противоречий между мировыми метрополиями и колониями, восстановление и новый быстрый экономический подъем побежденного в первой мировой войне и неудовлетворенного своим положением в мире государства — Германии.

Следствием этих изменений на международной арене явилось перемена характера приближающегося конфликта. Из спора между империалистическими державами за передел мира, какой, по мнению В.И. Ленина, была первая мировая, приближающаяся война должна была превратиться в арену противодействия и сталкивания интересов как империалистических государств между собой, так и всего блока с государством иной социально-экономической формации — Советским Союзом. Именно это обстоятельство, на наш взгляд, определило политику ведущих капиталистических государств и СССР накануне второй мировой войны.

1 Внешняя политика после Октября. Коминтерн.

После прихода к власти большевики объявили о разрыве с прежними дипломатическими традициями царского правительства. Уже в первом программном внешнеполитическом документе «Декрет о мире», принятом 26 октября 1917 г., они объявили об отмене тайной дипломатии. На страницах газет началось публикация документов, которые до этого были строго засекречены.

Но иностранные державы отказывались признать Советскую республику и приняли самое активное участие в Гражданской войне в России на стороне защитников старого режима.

Москва, с одной стороны, была заинтересована в налаживании с капиталистическими странами взаимовыгодного сотрудничества, а с другой — провозглашала приверженность принципу пролетарского интернационализма. Победа Октября рассматривалась большевиками как первый шаг к мировой революции, и Советскую республику они рассматривали как зародыш Мировой республики Советов. В 1919 г. в Москве был создан III Коммунистический интернационал — Коминтерн . Через его структуры Москва поддерживала коммунистическое и национально-освободительные движения в других странах.

Но в середины 20-х гг. большевики отказались от идеи мировой революции и провозгласили курс на «строительство социализма в одной стране», ориентируясь на мирное сосуществование государств с различным общественным строем. После войн, революций экономика страны была разрушена до крайности. Большевики нуждались в международном мире и стабильности для восстановления экономики, для укрепления своей политической системы.

«Полоса признаний». Советское правительство прилагало все усилия, чтобы прорвать «санитарный кордон» вокруг своего государства. В 1920 — начале 1921 гг. были подписаны мирные договоры с ближайшими соседями — Финляндией, Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей. Подписав договоры со своими ближайшими соседями, Советская Россия вышла из международной изоляции.

Затем большевики приступили к налаживанию отношений со своими южными соседями. Для этого советское правительство стало проводить совершенно новую по отношению к ним политику. 26 февраля 1921 г. был подписан договор с Ираном. РСФСР согласилась на отказ от всех «кабальных» для Ирана договоров и соглашений, заключённых царским правительством. Советское правительство отказывалось от движимого и недвижимого имущества своих граждан на территории Ирана, от всех денежных претензий; согласилось на право Ирана иметь собственный флот на Каспийском море. 28 февраля 1921 г. был подписан советско — афганский договор о дружбе. Афганистан провозгласил свою независимость от Великобритании ещё в 1919 г., но его независимость не признавало ни одно государство в мире. Советская Россия первой признала независимость Афганистана. Огромное значение для Советской России имела нормализация отношений с Турцией. Турция, как страна вместе с Германией проигравшая в Первой мировой войне, в этот период была оккупирована войсками Антанты, в ней проходила гражданская война между греками и турками. Антанта поддерживала греков, Советская Россия поддержала националистическое движение турок во главе с боевым генералом Мустафой Кемалем, который в Анатолийской Турции начал борьбу с интервентами. В Турцию из России шли оружие, боеприпасы, золото. 16 марта 1921 г. Советская Россия подписала с турецким правительством договор о дружбе и братстве. Чтобы подчеркнуть особые отношения с Турцией, советское правительство передало турецкой стороне крепости Карс и Ардаган вблизи армянской границы, по итогам русско — турецкой войны 1877 — 1878 гг. перешедшие к России. В марте 1921 г. в Монголии к власти пришло Народно-революционное правительство во главе с Сухэ-Батором. Монголия в это время вела борьбу с белогвардейскими войсками барона Р.Ф. Унгерна. С помощью Красной Армии монгольская армия разбила войска барона Р.Ф. Унгерна. В ноябре 1921 г. был подписан договор между РСФСР и Монголией о взаимном признании.

Но крупные державы все же воздерживались от установления дипломатических отношений с Советской Россией. В соответствии с нормами международного права они требовали выплаты дореволюционных долгов и возмещения потерь от национализации иностранной собственности в России. Но в 1921 г. советскому правительству удалось подписать торговое соглашение с Великобританией и Италией.

Генуэзская конференция. После Первой мировой войны экономика западных стран была разрушена и нуждалась в восстановлении. С целью обсуждения этих проблем, а также рассмотрения финансовых претензий стран друг к другу 10 апреля — 19 мая 1922 г. в Генуе (Италия) была созвана первая крупная в послевоенное время финансово-экономическая конференция с участием 29 государств. У западных стран имелись особые финансовые претензии к Советской России, в которой большевики национализировали их собственность. Несмотря на дипломатическую изоляцию Советской России, западные страны были очень заинтересованы в российском присутствии на конференции. Кроме того, они стремились вернуть Россию на международный рынок, чтобы, пользуясь ее слабостью, воспользоваться ее богатыми ресурсами. Поэтому советское правительство получило приглашение на участие в Генуэзской конференции. Председателем советской делегации был назначен В.И. Ленин, но затем по требованию трудящихся, опасавшихся за жизнь В.И. Ленина, делегацию возглавил нарком по иностранным делам Г.В. Чичерин. В состав делегации входили крупнейшие советские дипломаты М.М. Литвинов, Л.Б. Красин, В.В. Воровский. Советская Россия представляла на конференции интересы всех советских республик Азербайджанской, Армянской, Белорусской, Бухарской, Грузинской, Украинской, Хорезмской, а также Дальневосточной.

Негласно главным вопросом Генуэзской конференции был «русский вопрос» — финансовые претензии западных государств к Советской России. На конференции западные державы предложили России признать все финансовые обязательства царского и Временного правительства, вернуть национализированные иностранные предприятия или возместить их стоимость, ликвидировать монополию внешней торговли, предоставить иностранцам особые политические и юридические гарантии и т.п. Претензии всех европейских стран к Советской России были оценены участниками конференции в 18, 5 млрд. руб. золотом.

Эти требования иностранных государств затрагивали основы советского строя и угрожали независимости страны, поэтому советская делегация их отвергла. Но Г.В. Чичерин заявил, что Россия выплатит часть долгов при условии: политического признания Советского государства, отсрочки выплаты довоенных долгов на 30 лет, предоставления Советской России новых займов. Но западные страны должны возместить Советской России и советским республикам ущерб от их интервенции и экономической блокады в сумме 39 млрд. руб. золотом.

Советские предложения были отвергнуты. Конференция закончилась, не принеся никаких результатов. Но во время конференции российской делегации удалось в курортном предместье Генуи Рапалло 16 апреля 1922 г. подписать договор между РСФСР и Германией об отказе от взаимных претензий и восстановлении дипломатических и экономических отношений. Сообщение о подписании Рапалльского договора между Россией и Германией произвело огромный эффект на Генуэзской конференции. Единый фронт крупных капиталистических стран против Советской России был прорван. Сам факт его подписания означал укрепление международного положения Советской России.

Но весной 1923 г. возникла угроза новой, антисоветской интервенции. 8 мая 1923 г. министр иностранных дел Великобритании Д.Н. Керзон предъявил советскому правительству ноту. Керзон требовал прекратить «антибританскую пропаганду» на Ближнем Востоке, отозвать советских уполномоченных из Афганистана и Ирана, уплатить компенсацию за английские траулеры, задержанные за незаконную ловлю рыбы в советских территориальных водах и т.д. В случае отказа советского правительства принять эти требования в течение 10 дней Д.Н. Керзон угрожал разрывом торговых отношений с Англией, что было чрезвычайно невыгодно России. Опубликование этой ноты в печати вызвало волну антисоветских настроений. 10 мая 1923 г. в Лозанне был убит советский представитель в Риме В.В. Воровский. В ответ на ноту Керзона советское правительство заняло непоколебимую позицию. Разрыв торговых отношений с Россией был невыгоден Великобритании, и вскоре нота английского правительства была взята обратно.

Советское правительство прилагало различные усилия для укрепления своего международного положения. В течение 1924-1925 гг. в СССР постоянно приглашались рабочие, профсоюзные делегации Англии, Франции, Италии, Голландии, Швеции и других странах. Пролетариат западноевропейских стран требовал от своих правительств признания Советской России.

Западные страны также были заинтересованы в восстановлении, прежде всего, экономических отношений с СССР. СССР обладал неисчерпаемыми природными богатствами, его внутренний рынок был очень ёмким. Длительное выключение СССР из системы международных экономических отношений отрицательно сказывалось на экономике западных стран.

В 1924 г. началась полоса фактического признания Советского государства. СССР признали Великобритания, Италия, Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, Франция. В 1924 г. было подписано советско-китайское соглашение об установлении дипломатических отношений. Советское правительство отказывалось от всех привилегий царского правительства в Китае. Соглашение также предусматривало совместное управление советской и китайской администрацией на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), построенной на русские деньги на китайской территории.

К середине 20-х гг. СССР поддерживал отношения более чем с 20 странами мира. Из крупных капиталистических держав дольше всех до 1933 г. СССР не признавали США. Они стремились сохранить экономическую блокаду, дипломатическую изоляцию СССР как можно дольше. В качестве противовеса СССР в Европе главную роль они отводили Германии. С целью восстановления военно-экономического потенциала Германии американские монополии стали предоставлять Германии огромные кредиты. Такую же политику проводили английские и французские монополии. На эти кредиты Германия стала восстанавливать свою военно-экономическую мощь.

В 20-е годы в Германии на почве унизительных для немецкой стороны статей Версальского мирного договора 1919 г. происходит усиление националистических настроений. К 1930 г. лидером националистического движения становится А. Гитлер. 30 января 1933 г. престарелый президент Германии П. фон Гинденбург провозгласил А. Гитлера канцлером (председателем правительства). После провокационного поджога рейхстага (парламента) 27 февраля 1933 г., в котором были обвинены немецкие коммунисты, националистические настроения в Германии еще более усиливаются. В ноябре 1933 г. на очередных парламентских выборах в Германии 92% голосов отдано за список кандидатов от нацистской партии. В августе 1934 г. после смерти президента Германии П. фон Гинденбурга принимается решение о совмещении А. Гитлером постов президента и канцлера. Вскоре состоялся плебисцит по вопросу о наделении А. Гитлера исключительной исполнительской властью. 89,9% немецких граждан одобрили это изменение в системе государственной власти.

Получив одобрение народа, А. Гитлер сразу же принялся реализовывать свои идеи: превращение Германии в великое государство. Чтобы развязать себе руки, еще в октябре 1933 г. Германия вышла из Лиги Наций, международную организацию, близкую по характеру работы с послевоенной ООН. В марте 1935 г. в одностороннем порядке Германия разорвала Версальский мирный договор, отказалась от его военных статей и ввела всеобщую воинскую повинность. В марте 1936 г. Германия ввела свои войска на территорию демилитаризованной Рейнской области. В центре Европы стала разгораться новая война.

К середине 30-х гг. в международных делах СССР первостепенными становятся отношения с фашистской Германией и милитаристской Японией.

2 СССР — Германия в 30-е годы

С 1922 по 1932 гг. СССР поддерживал с Германией довольно ровные отношения. Успешно развивалась советско-германская торговля. В 1931 г. Берлин предоставил СССР долгосрочный кредит 300 млн. марок. Доля Германии в импорте СССР выросла с 23,7% в 1930 г. до 46,5% в 1932 г. СССР занимал первое место в германском экспорте машин — в 1932 г. 43% всех экспортированных машин было продано в СССР.

С приходом к власти в 1933 г. А. Гитлера Германия становится поджигателем новой мировой войны. В 1933-1939 гг. СССР значительно активизировал свои усилия на международной арене, направленные на обуздание фашистской агрессии. СССР активно поддерживал идею создания системы коллективной безопасности в Европе и на Дальнем Востоке. Этому благоприятствовало установление в 1933 г. дипломатических отношений между СССР и США и принятие в 1934 г. СССР в Лигу Наций. Идею создания системы коллективной безопасности в Европе СССР стал активно пропагандировать с трибуны Лиги Наций. В мае 1935 г. СССР подписал договоры с Францией и Чехословакией, предусматривавшие помощь, в том числе и ограниченную военную, в случае нападения агрессора. В 1935 г. СССР осудил введение в Германии всеобщей воинской повинности и нападение фашистской Италии на Эфиопию. После ведения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область СССР предложил в Совете Лиги Наций принять коллективные меры против нарушения международных обязательств. Но большинство членов Лиги Наций под влиянием, прежде всего, Великобритании не поддержали предложения СССР. Англия и Франция стремились повторить свой опыт времён Первой мировой войны, когда им удалось столкнуть в первую очередь Россию и Германию. Они открыто встали на путь умиротворения Германии.

В 1936 — 1937 гг. оформляется военный союз фашистских государств (Антикоминтерновский пакт, или ось «Рим — Берлин — Токио»). Возникала реальная угроза нарушения равновесия сил в Европе и мировой войны. В марте 1938 г. фашистская Германия захватила Австрию. СССР предложил Франции и Англии приступить к обсуждению практических мер с целью приостановления германской агрессии и срочно созвать международную конференцию. Англия и Франция отклонили это предложение.

В этом же году Германия предъявила Чехословакии требование передать ей Судетскую область, населённую преимущественно немцами. 29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене на совещании глав правительств Германии, Италии, Англии, Франции было принято решение о расчленении Чехословакии и удовлетворении притязаний Германии.

В дни, когда решалась судьба Чехословакии, СССР заявил Чехословакии и Франции о полной готовности придти им на помощь, если они того пожелают. Советские предложения не нашли отклика у правительств Чехословакии и Франции. Кроме того, 30 сентября 1938 г. между Англией и Германией, в декабре 1938 г. между Францией и Германией были подписаны декларации о ненападении (См. дополнительный иллюстративный материал). Подписав эти декларации, правительства Франции и Англии надеялись отвести от себя угрозу фашистской агрессии и направить её против СССР.

После заключения Мюнхенских соглашений происходит некоторое охлаждение отношений Германии с Англией и Францией. На рубеже 1938-1939 гг. в Берлине определили направления дальнейшей агрессии: планировалось захватить Польшу, а затем, накопив необходимые силы и укрепив тылы, выступить против Франции и Англии. В марте 1939 г. Германия захватила всю Чехословакию, отторгла от Литвы порт Клайпеду (Мемель).

Англия и Франция всячески давали понять А. Гитлеру, что они поощряют его агрессию на Восток. А. Гитлер также учёл опыт Первой мировой войны, он не хотел воевать на Западе, имея у себя за спиной недружественный СССР.

Между тем усиление агрессивных действий стран фашистского блока («ось Рим — Берлин — Токио») побудила к более активным контактам Англию, Францию и СССР. В апреле 1939 г. эксперты трех стран стали рассматривать проекты договора о взаимопомощи в случае германской агрессии. Между тем позиции сторон были очень далеки друг от друга, каждая сторона стремилась получить больше преимуществ за счет других. Несмотря на многочисленные разногласия, 12-21 августа 1939 г. в Москве проходили переговоры англо-франко-советских военных миссий. Основные противоречия по-прежнему вызывали споры о количестве выставляемых на случай агрессии советских дивизий, о гарантиях оказания помощи союзникам в случае конфликта, о праве перехода советских войск через территорию Румынии и Польши. Но неожиданно переговоры были прерваны по инициативе советской стороны.

Еще в 1937 г. СССР и Германия стали предпринимать попытки к сближению. СССР постоянно ощущал закулисную игру Англии и Франции, А Гитлер к этому времени исчерпал все возможности уступок со стороны Запада, теперь стал пытаться расшатать международную систему при помощи Востока. А. Гитлер предложил советскому руководству подписать советско-германский договор о ненападении. Видя двойную игру Англии и Франции, понимая, что СССР находится под угрозой создания единого антисоветского фронта, И.В. Сталин сделал свой выбор.

23 августа 1939 г. в Москву неожиданно прибыл министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп. В тот же день И. фон Риббентроп и нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов подписали договор о ненападении сроком на 10 лет (См. дополнительный хрестоматийный материал). Договор предусматривал обязательства сторон «воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами». В строго секретном дополнительном протоколе к нему говорилось о разграничении «сфер интересов» Германии и СССР в Восточной Европе. Польша, за исключением восточных областей (Западная Украина, Западная Белоруссия) становилась «сферой германских интересов» (См. дополнительный иллюстративный материал). В советскую «сферу интересов» отходили Эстония, Латвия, Правобережная Польша (Западная Украина, Западная Белоруссия), Финляндия, Бессарабия и Северная Буковина (часть Румынии). Позднее к этому списку добавилась и Литва. Все дипломатические контакты между СССР, Англией и Францией были прерваны.

28 сентября 1939 г. в Москве представители СССР и Германии подписали договор «О дружбе и границе», согласно которым Германия и СССР разделили территорию Польши: 48,6% территории бывшей Польши переходило к Германии, а 51,4% — к СССР.

Подписав с Германией договор о ненападении, советское руководство не строило никаких иллюзий на его основе. Правительство понимало, что договор не избавлял СССР от фашистской агрессии. Главным выигрышем от этого договора была стратегическая передышка , которую СССР получал на Западе.

Через неделю после подписания пакта, 1 сентября 1939 г., Германия напала на Польшу.

17 сентября 1939 г. советские войска заняли Западную Украину и Западную Белоруссию, отторгнутые у России после советско-польской войны 1920 г. В целом местное население благожелательно восприняло приход советских войск, так как польское правительство проводило довольно жесткую политику в отношении украинского и белорусского населения. Но украинские националисты во главе с С. Бандерой стали оказывать ожесточенное сопротивление. Вскоре на этих территориях на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании были проведены выборы в Народные собрания Западной Украины и Западной Белоруссии, члены которых незамедлительно провозгласили советскую власть и в октябре 1939 г. обратились с просьбой к Верховному Совету СССР принять Западную Украину и Западную Белоруссию в состав Советского Союза. В июне 1940 г. СССР присоединил Бессарабию и Северную Буковину. VIII сессия Верховного Совета СССР 2 — 6 августа 1940 г. приняла законы, юридически оформившие включение в состав Советского Союза трех республик Прибалтики и образование Молдавской ССР.

Осенью 1940 г. происходит резкое сближение фашистских режимов Германии и Италии с милитаристской Японией. 27 сентября 1940 г. в Берлине был заключен трехсторонний пакт между Германией, Италией и Японией, к которому впоследствии присоединились Венгрия, Румыния, Словакия, Болгария и Хорватия. Согласно этому документу, Германия и Италия в Европе брали на себя обязательство «создания нового порядка». За Японией признавалась ведущая роль в «восточно-азиатском пространстве». Япония получала право на создание «Великой Азии» под своей эгидой. Участники пакта обязывались поддерживать друг друга в случае нападения на одну из сторон. Италия и Япония становились прямыми военными союзниками Германии. Стороны предложили СССР принять участие в разделе сфер интересов в мировом масштабе. И.В. Сталину было предложено взять под свой контроль юго-восточное направление (Персидский залив, Ближний Восток, Индия). 12-13 ноября 1940 г. в Берлине состоялось совещание по этому вопросу с участием В.М. Молотова, но из-за выдвижения обеими сторонами взаимонеприемлемых условий оно успеха не имело.

Сближение Германии, Италии и Японии резко изменило баланс сил в Европе. Это заставило СССР скорректировать свою внешнюю политику. Опасаясь одновременно нападения с Запада со стороны Германии и с Востока со стороны Японии, СССР 13 апреля 1941 г. заключил с Японией пакт о нейтралитете сроком на пять лет. После нападения Германии на СССР этот договор позволил ему избежать войны на два фронта.

3. Военные действия СССР на Дальнем Востоке

В 20-30-е гг. Советский Союз стремился сохранить свое влияние на Дальнем Востоке. Союзником СССР здесь была Монгольская Народная Республика (МНР). На ее территории располагались части Красной Армии.

Советско-китайские отношения в этот период были довольны сложными. В 1911 г. в Китае была свергнута маньчжурская династия и провозглашена республика. Но единая государственность в Китае утвердиться не смогла. Страна оказалась поделённой на отдельные провинции и регионы, воевавшие между собой. В 1921 г. в Гуанчжоу утвердилось правительство Сунь Ятсена, выступавшего за создание объединённого, суверенного Китая. В 1924 г. по просьбе правительства Сунь Ятсена советское правительство направило в Китай группу советских военных советников во главе с В.К. Блюхером, которые помогли становлению Народно-революционной армии Китая. После смерти Сунь Ятсена в 1925 г. революционное движение на юге Китая возглавил Чан Кайши. В 1928 г. он был избран президентом Китая, после чего повел борьбу за реальное объединение Китая.

В 1929 г. происходит обострение отношений между СССР и центральным (пекинским) китайским правительством из-за КВЖД. Согласно соглашению 1924 г. КВЖД должна была управляться совместно советской и китайской администрацией. Но затем, вследствие большей компетентности советской администрации, китайская сторона была оттеснена от управления КВЖД. Кроме самой дороги, КВЖД принадлежали телеграф, телефон, ремонтные мастерские предприятия, грунтовые и шоссейные дороги, сунгарская речная флотилия. В мае 1929 г. войска правительства Чан Кайши захватили КВЖД, арестовали советскую администрацию. Осенью 1929 г. маньчжурские войска вторглись на советскую территорию. Советское правительство создало Особую Дальневосточную Армию под командованием В.К. Блюхера. В ноябре 1929 г. войска В.К. Блюхера изгнали захватчиков с советской территории. В декабре 1929 г. конфликт на КВЖД был урегулирован. КВЖД перешла под управление советской администрации.

Отношения между СССР и Китаем продолжали оставаться напряжёнными, но вскоре у обоих государств появился новый противник — Япония

В 1931 г. Япония захватила Манчжурию и другие территории Северного Китая. Японцы в Манчжурии создали марионеточное государство Манчжоу — Го (1932-1945) во главе с бывшим китайским императором Пу И., которое стали превращать в плацдарм для нападения на территорию СССР: начали строить стратегические железные дороги, аэродромы, другие укрепления, сосредоточили здесь Квантунскую армию. Японцы совершали постоянные нападения на КВЖД и практически парализовали её работу. Поскольку Япония часто использовала для провокаций КВЖД, то советское правительство предложило Японии купить эту дорогу. В 1935 г. за 140 млн. йен, намного ниже реальной стоимости, КВЖД была продана Манчжоу-Го.

В 1937 г. война между Китаем и Японией разгорелась с новой силой. Япония предприняла широкомасштабную агрессию против Китая. В течение 2-х лет японцы захватили все основные промышленные и сельскохозяйственные провинции Китая. Японское вторжение в Китай существенно затрагивало интересы западных стран, но они предпочитали не вмешиваться, надеясь направить японскую агрессию против СССР. В августе 1937 г. СССР и Китай заключили договор о ненападении, согласно которому СССР стал осуществлять массированные военные поставки Китаю. СССР в эти годы предоставил Китаю крупные займы на льготных условиях, послал самолеты, оружие, горючее. Многие советские летчики отправились в Китай для борьбы с японскими агрессорами. СССР активно поддерживал Китай вплоть до 1939 г. После заключения советско-немецкого пакта о ненападении от 23 августа 1939 г. эта помощь резко сократилась, а после заключения советско-японского пакта о нейтралитете от 13 апреля 1941 г. прекратилась совсем.

Между тем в отношениях между СССР и Японией росла напряженность. В СССР в это время шли массовые аресты среди военных, и японцы захотели проверить Красную Армию на прочность — в июне 1938 г. захватили остров Большой на реке Амур. Советский Союз выразил лишь протест по поводу захвата острова, что дало основание японцами усомниться в силе Красной Армии. В июле 1938 г. возле озера Хасан части Квантунской армии перешли советскую границу и заняли сопки Безымянную и Заозерную. Военные действия вела Особая Дальневосточная армия во главе с маршалом В.К. Блюхером: 6 августа красноармейцы развернули наступление, и через 3 дня Квантунская армия была выбита с сопок. 11 августа боевые действия прекратились. Хотя японцы и были вытеснены с советской территории, но операция в целом была неудачной. Советские войска потеряли более 2,5 тыс. человек против 1,5 японцев. Эта неудача стала одной из причин отстранения В.К. Блюхера в августе 1938 г. от командования Дальневосточной армией.

В мае 1939 г. японцы вторглись на территорию МНР в районе реки Халхин — Гол, пытаясь прорваться через Монголию на территорию СССР, перерезать Сибирскую железнодорожную магистраль и отрезать Дальний Восток. К этому времени командующим 1-й армейской группой советских войск на Дальнем Востоке был назначен Г.К. Жуков. Следует сказать, что состояние частей Дальневосточной армии оставляло желать лучшего. Солдаты и офицеры не имели боевого опыта, не хватало не только оружия и боеприпасов, но и питьевой воды. К.Г. Жуков перестроил всю систему управления войсками, установил строгую дисциплину, наладил снабжение войск вооружением и боеприпасами.

В августе 1939 г. 1-я армейская группа советских войск совместно с частями монгольской Народно-революционной армии разгромила Квантунскую армию. За эти достижения Г.К. Жуков был удостоен звания Героя Советского Союза.

Ответы на вопросы для самоконтроля:

1. Изложите цель и тактику Коминтерновской политики советского руководства.

Коминтерн: курс на создание единого антифашистского фронта. Для осуществления своих внешнеполитических замыслов СССР активно использовал Коминтерн. До 1933 г. главной задачей Коминтерна Сталин считал организацию поддержки своего внутриполитического курса на международной арене. Наибольшая критика сталинской политики звучала со стороны социал-демократических партий зарубежных стран, поэтому Сталин объявил главным врагом коммунистов всех стран социал-демократов, называя их пособниками фашизма. Эти коминтерновские установки привели на практике к расколу антифашистских сил, что значительно облегчило приход фашистов к власти в Германии.

В 1933 г. вместе с пересмотром советского внешнеполитического курса меняются и основные установки Коминтерна. Разработку новой стратегической линии возглавил Георгий Димитров - герой и победитель затеянного фашистами Лейпцигского судебного процесса против коммунистов.

Новую тактику утвердил VII конгресс Коминтерна, проходивший летом 1935 г. в Москве. Главной задачей коммунистов теперь провозглашалось создание единого антифашистского фронта для предотвращения мировой войны. С этой целью коммунисты должны были организовывать сотрудничество со всеми силами - от социал-демократов до либералов.

Вместе с тем создание антифашистского фронта и широкие антивоенные акции тесно увязывались с борьбой «за мир и безопасность Советского Союза». Конгресс предупредил, что в случае нападения на СССР коммунисты призовут трудящихся «всеми средствами и любой ценой содействовать победе Красной армии над армиями империалистов».

2. Что такое политика «умиротворения», кем она проводилась, каковы её результаты?

В 1935 г. Советским союзом был подписан договор с Францией о взаимопомощи в случае агрессии третьей страны, но он не был подкреплён военной конвенцией (как в 1891-1893 г.). Ратифицирован этот договор был только через девять месяцев после его подписания, в феврале 1936 г.

Ратификация этого советско-французского договора послужила предлогом для ремилитаризации Рейнской зоны Германией, которая приняла закон о всеобщей воинской обязанности. Эти действия Германии были нарушением статей Версальского договора и прямым вызовом в первую очередь Франции и Великобритании, но эти державы ограничились лишь устным протестом. Бессильной в этой ситуации оказалась и Лига наций. Эти события серьёзно изменили военно-политическую ситуацию в Европе. Что касается Советского Союза, то к 1938 г. ни для его новых союзников, ни для Германии не было секретом его значительное ослабление из-за чисток в различных отраслях народного хозяйства, а главное – в Красной Армии. Такая ситуация, безусловно, учитывалась Гитлером при принятии решения о присоединении Австрии к Германии (март 1938 г.) и расчленении Чехословакии, связанной договором с СССР, в соответствии с Мюнхенскими соглашениями 1938 г.

В то же время в декабре 1938 г. Франция подписывает с Германией договор о ненападении, что заставляет советское руководство подумать о безопасности своих западных границ в условиях, когда на восточных было очень неспокойно.

Политика «умиротворения», проводимая западными державами в отношении Германии, Италии и Японии, не давала положительных итогов. Международная напряженность усиливалась. В 1935 г. Германия ввела свои войска в демилитаризованную Рейнскую область; Италия напала на Эфиопию. В 1936 г. Германия и Япония подписали соглашение, направленное против Советского Союза (Антикоминтерновский пакт). Опираясь на поддержку Германии, Япония приступила в 1937 г. к крупномасштабной военной операции против Китая.

Особенно опасными для сохранения мира и безопасности в Европе были территориальные притязания гитлеровской Германии. В марте 1938 г. Германия осуществила аншлюс (присоединение) Австрии. Гитлеровская агрессия угрожала и Чехословакии. Поэтому СССР выступил в защиту ее территориальной целостности. Опираясь на договор 1935 г., советское правительство предложило свою помощь и двинуло к западной границе 30 дивизий, авиацию и танки. Однако правительство Э. Бенеша от нее отказалось и выполнило требование А. Гитлера передать Германии Судетскую область, населенную в основном немцами.

Западные державы проводили политику уступок фашистской Германии, надеясь создать из нее надежный противовес против СССР и направить ее агрессию на восток. Кульминацией этой политики стало Мюнхенское соглашение (сентябрь 1938 г.) между Германией, Италией, Англией и Францией. Оно юридически оформило расчленение Чехословакии. Почувствовав свою силу, Германия в 1939 г. оккупировала всю Чехословакию.

3. В чём состояла обоюдная заинтересованность советской и германской дипломатии в подписании пакта о ненападении 23 августа 1939 года?

Гитлер, уже принявший решение напасть на Польшу, также предложил СССР начать переговоры о заключении договора о ненападении и разграничении сфер влияния в Восточной Европе. Перед Сталиным встал нелегкий выбор: или отклонить предложения Гитлера и тем самым согласиться с выходом германских войск к границам СССР в случае поражения Польши в войне с Германией, или заключить с Германией соглашения, дающие возможность отодвинуть границы СССР на запад и избежать на какое-то время войны. Для советского руководства не были секретом попытки западных держав подтолкнуть Германию к войне с Советским Союзом, равно как и стремление Гитлера расширить «жизненное пространство» Германии за счет восточных земель. Разведка докладывала Сталину и о том, что в случае отказа СССР подписать договор с Германией та была готова договориться с Англией о возможных совместных действиях против Советского Союза.

Сталин все больше склонялся к выводу о необходимости подписать соглашения с Германией. Он учитывал и то, что с мая 1939 г. на территории Монголии в районе реки Халхин-Гол велись крупные боевые действия между советско-монгольскими и японскими войсками. Перед Советским Союзом вырисовывалась реальная перспектива ведения войны одновременно и на восточных, и на западных границах.

23 августа 1939 г. СССР и Германия подписали договор о ненападении. К договору прилагались секретные протоколы о разделе Восточной Европы на сферы влияния между Москвой и Берлином. Устанавливалась линия разграничения между немецкими и советскими войсками в Польше. Эстония, Латвия, Финляндия и Бессарабия относились к сфере влияния СССР.

В тот период договор был выгоден обеим странам. Гитлеру он позволял без лишних осложнений начать захват Польши и одновременно убедить своих генералов в том, что Германии не придется воевать сразу на нескольких фронтах, как что было в 1914 - 1918 гг. Сталин получил реальную возможность значительно отодвинуть западные границы и получить время для укрепления обороны страны. Советское государство было в основном восстановлено в границах бывшей Российской империи.
Заключение советско-германских соглашений сорвало попытки западных держав втянуть СССР в войну с Германией и позволило перенести направление германской агрессии на запад. Советско-германское сближение внесло определенный разлад в отношения между Германией и Японией, ликвидировало для СССР угрозу войны на два фронта.

Уладив дела на западе, Советский Союз активизировал поенные действия на востоке. В конце августа советские войска под командованием Г. К. Жукова окружили и разгромили японскую армию на Халхин-Голе. Японское правительство было вынуждено подписать в Москве мирное соглашение. Угроза эскалации войны на Дальнем Востоке была ликвидирована.

Таким образом, в 30-е гг. в связи с существенными переменами политической ситуации в мире менялся и внешнеполитический курс СССР. Не найдя поддержки западных государств по вопросу создания системы коллективной безопасности, СССР был вынужден пойти па союз с главным мировым агрессором - фашистской Германией.

Список использованной литературы

Белоусова З.С. Советский Союз и европейские проблемы: 1933-1934 годы // Вопросы истории. 1999. № 10. С, 52-64

Бодюгов Г.А. Гитлер приходит к власти: новые доминанты внешнеполитических решений сталинского руководства в 1933-1934 годы // Отечественная история. 1999. № 2. С. 27 -45

Волошина В.Ю., Быкова А.Г. Советский период российской истории (1917 — 1993 гг.) http://aleho.narod.ru/book2/

Камынин В.Д. РОССИЯ В КОНЦЕ 20- х — 30- е ГОДЫ //История России: вторая половина X I X — X X вв. Курс лекций / Под ред. акад. Б.В. Личмана Екатеринбург: Урал. гос.тех. ун-т.1995

Нежинский Л.Н. Была ли военная угроза СССР в конце 20-х - начале 30-х годов? // История СССР. 1990. № 6. С. 29-35

Случ С.З. Германо-советские отношения в 1918-1941 годах. Мотивы и последствия внешнеполитических решений // Славяноведение. 1996. № 3. С. 106-145

Советская внешняя политика, рожденная Великой Октябрьской социалистической революцией, формировалась и развивалась вместе с Советским государством, полностью отвечая его классовому характеру. С первого своего шага - Декрета о мире - она была направлена на укрепление мирных отношений между странами и народами, поддержку революционных освободительных движений, содействие объективному историческому процессу социалистического преобразования жизни на земле.

В. И. Ленин - основоположник и творец внешней политики Советского государства - определил ее основной курс, цели и задачи, стратегию и тактику. Со времени Великой Октябрьской социалистической революции и до конца своей жизни В. И. Ленин продолжал разрабатывать теорию советской внешней политики и конкретно руководил ее претворением в жизнь. За эти годы накоплен огромный опыт, ставший бесценным достоянием Коммунистической партии и Советского правительства.

Главная задача внешней политики СССР - обеспечение наиболее благоприятных международных условий для мирного созидательного труда, укрепление той могучей базы революционного преобразования и обновления мира, которую представляет собой Советский Союз. Характерные черты, принципы, методы, формы внешнеполитической деятельности КПСС и Советского правительства постоянно совершенствуются в ходе развития страны и мирового революционного процесса и воплощаются на практике.

Определяя внешнеполитическую линию СССР, Коммунистическая партия исходит из коренных интересов советского народа, его интернационального долга. Верность пролетарскому интернационализму - важнейшему революционному принципу международного коммунистического и рабочего движения - характерная черта советской политики. Эта верность проявляется во всей деятельности советских людей по строительству нового общества, вносящей неоценимый вклад в мировой революционный процесс, в неизменной поддержке Советским Союзом освободительного движения народов мира. Внешняя политика СССР сочетает строгое соблюдение принципа невмешательства во внутренние дела других государств со всесторонней помощью революционным силам, социалистическому и национально-освободительному движению.

Одной из основ советской внешней политики на всем протяжении ее истории является ленинский принцип мирного сосуществования государств с различными социальными системами, который зиждется на факте существования на земном шаре государств с различным общественным и государственным строем. Сама объективная действительность настоятельно диктует всем государствам необходимость жить в мире и сотрудничестве, решать самые сложные и трудные вопросы взаимных отношений путем переговоров и согласования точек зрения, без войны.

Политика мирного сосуществования предполагает действенный отпор империалистической агрессии и поддержку народов, борющихся против чужеземного господства, за свою свободу и независимость. Она противостоит различным империалистическим теориям мирового господства, преимущества одних рас и наций над другими, исходит из того, что интересы мира требуют уважения суверенных прав, чести и достоинства каждого народа. Мирное сосуществование государств с различными социальными системами - это специфическая форма классовой борьбы между социализмом и капитализмом в мировом масштабе. Оно не распространяется на классовые взаимоотношения внутри эксплуататорских государств, а также на область идеологии; мирное сосуществование буржуазной идеологии с социалистической невозможно.

Внешняя политика СССР сыграла важную роль в победе армии молодой республики над иностранными интервентами и белогвардейцами. В. И. Ленин говорил: «Войну за мир мы выполняли с чрезвычайной энергией. Война эта дает великолепные результаты. На этом поприще борьбы мы лучше всего себя проявили, во всяком случае не хуже, чем на поприще деятельности Красной Армии...» {868}

После окончания гражданской войны и иностранной военной интервенции задача советской внешней политики состояла в том, чтобы превратить мирную передышку в длительную полосу сосуществования, обеспечить необходимые внешние условия для строительства социализма.

Главным направлением острой борьбы, развернувшейся на мировой арене, являлось стремление врагов социализма создать единый антисоветский фронт для войны против СССР, в котором Германии отводилась роль ударной силы. Советская внешняя политика, направляемая В. И. Лениным, его учениками и последователями, неустанно вела борьбу против подобных планов. В течение 12 лет (1918 - 1930 гг.) Народный комиссариат по иностранным делам возглавлял талантливый дипломат ленинской школы Г. В. Чичерин. К 100-летию со дня его рождения «Правда» писала, что он «последовательно осуществлял ленинские принципы внешней политики и внес значительный вклад в дело защиты завоеваний пролетарской революции в нашей стране, в дело обеспечения мира и безопасности Советского государства... Будучи широкообразованным человеком, он много сил отдавал научной работе, был страстным публицистом... Его работы - свидетельство глубокого ума, большой культуры, точности и научной добросовестности, преданности делу, которому он посвятил свою яркую жизнь» {869} .

Одну из объективных основ успеха в борьбе Советского Союза против империалистического сговора составляли противоречия между его возможными участниками. Правящие классы Германии были заинтересованы в отсрочке конфликта с СССР и в развитии экономических связей с ним. В дни локарнских переговоров между СССР и Германией был подписан торгово-экономический договор. Учитывая настойчивые предупреждения советской дипломатии о том, что присоединение Германии к Лиге наций из-за 16-й статьи ее устава {870} может привести к ухудшению отношений с СССР, представители Германии заявили в Локарно, что они не считают возможным безоговорочно принять обязательства, вытекающие из этой статьи. 24 апреля 1926 г. в результате миролюбивых усилий СССР между Советским Союзом и Германией был подписан договор о ненападении и нейтралитете. Он исключал участие Германии в антисоветских акциях, притупляя острие Локарнского договора, направленное против СССР. Заключение договора с Германией явилось крупной победой миролюбивой политики Советского государства.

В 1925 - 1927 гг. Советский Союз заключил договоры о ненападении и нейтралитете с Афганистаном, Литвой, Ираном, Турцией.

Британские консерваторы недооценили значение миролюбивых шагов Советского правительства. Они полагали, что в Локарно была создана достаточная основа для новой антисоветской военной интервенции. Их ненависть усугублялась международным революционизирующим влиянием Страны Советов. Крупнейшие стачки рабочих потрясали Англию, ширилось освободительное движение народов колоний и полуколоний. В Индонезии, Сирии и Марокко вспыхнули вооруженные народные восстания. В Китае с 1924 г. шла гражданская война.

Советская дипломатия успешно противостояла усилиям правительства Англии, которое пыталось вовлечь в антисоветскую авантюру Германию и Францию. Промышленники этих стран получили крупные советские заказы, ранее размещавшиеся в Англии. В переговорах с правительством Германии Г. Чичерин получил заверения, что оно сохранит добрососедские отношения с СССР, не присоединится к Англии и приложит усилия к сохранению мира. Германское правительство дало такие обещания, считая невыгодным для себя участие в антисоветской авантюре, организуемой британской реакцией.

Французский министр иностранных дел Бриан призвал отметить 10-ю годовщину вступления Соединенных Штатов Америки в первую мировую войну франко-американской декларацией об отказе от войны как средства внешней политики. Государственный секретарь США Келлог предложил сделать эту декларацию многосторонней. Но из числа государств, которые должны были подписать этот документ, исключался Советский Союз, что превращало пакт Бриана - Келлога в составную часть политики окружения и подготовки интервенции против СССР. При подписании пакта, состоявшемся в Париже 27 августа 1928 г., оговорки некоторых буржуазных правительств сводили на нет их обязательства об отказе от войны. Британское правительство заявило, что действие пакта не распространяется на районы, от которых зависит благополучие и безопасность Англии.

В заявлении по поводу предстоящего заключения пакта Советское правительство указало, что изоляция СССР свидетельствует о враждебных замыслах его инициаторов. Вместе с тем оно изъявило готовность присоединиться к пакту. Правительству Франции пришлось пригласить СССР к участию в нем. Приняв приглашение, Советское правительство выразило свое несогласие с оговорками других участников пакта и сделало свою «оговорку», что не признает никаких изъятий из договора и всякую войну, объявленную или необъявленную, сочтет его нарушением. Однако правительства капиталистических держав не спешили с его ратификацией. Советский Союз выступил инициатором соглашения о досрочном вступлении пакта в силу. Такой протокол был подписан СССР, Эстонией, Латвией, Польшей и Румынией, к нему присоединились Турция, Иран и Литва.

Считая разоружение важным фактором обеспечения мира, Советский Союз предложил в 1927 г. подготовительной комиссии всемирной конференции по разоружению конструктивный план всеобщего и полного разоружения. Это поставило империалистических организаторов конференции, созывавшейся исключительно для обмана общественного мнения, в затруднительное положение. Они не хотели действительного разоружения, но и не могли разоблачить себя отказом от советских предложений. Многоопытная буржуазная дипломатия нашла выход: было выдвинуто утверждение, будто советский план всеобщего и полного разоружения выходит за пределы повестки дня будущей конференции, задача которой сводится только к ограничению вооружений. Тогда советская делегация внесла реалистический план прогрессивно-пропорционального частичного разоружения. Но и к нему представители империалистических держав отнеслись отрицательно.

Потерпели крушение антисоветские провокации на Дальнем Востоке. Летом 1929 г. гоминьдановцы захватили Китайско-Восточную железную дорогу (принадлежавшую Советскому Союзу), ее советский персонал заменили белогвардейцами, произвели массовые аресты граждан СССР. Отряды белогвардейцев и чанкайшистов вторгались на территорию Советского Союза. Правительство СССР было вынуждено дать отпор. В ноябре 1929 г. части Особой Дальневосточной армии разгромили войска китайских милитаристов, бесчинствовавшие на советских границах.

Советская внешняя политика сыграла важную роль в срыве планов вооруженной интервенции против СССР. В 1929 г. правительство Англии, агрессивные намерения которого не были поддержаны другими правительствами, восстановило дипломатические отношения с СССР.

С началом мирового экономического кризиса империалисты, особенно французские, вновь вернулись к планам военного похода против СССР. Это привело к ухудшению отношений Франции с СССР. Советские заказы, размещавшиеся во Франции, свертывались. Так как в условиях экономического кризиса потеря советского рынка становилась особенно чувствительной, правительству Франции пришлось изменить свое отношение к СССР. Главной причиной наметившегося поворота Франции к сближению с Советским Союзом было создававшее для нее прямую угрозу возрождение германского реваншизма.

ЦК ВКП(б) придавал первостепенное значение договорам о ненападении и нейтралитете и предлагал Наркоминделу продолжать курс на подписание таких договоров. В частности, Политбюро ЦК предписало Наркоминделу добиваться заключения пакта о ненападении с Польшей.

В 1932 - 1933 гг. система советских договоров о ненападении и нейтралитете существенно расширилась. В нее были включены договоры с Финляндией, Латвией, Эстонией, Польшей, Францией и Италией.

Таким образом, в трудной борьбе против империалистических провокаций советская политика мирного сосуществования во второй половине 20-х и начале 30-х годов добилась серьезных успехов. Она выполнила свою главную задачу - помогла обеспечить сравнительно длительную мирную передышку, необходимую для созидательного труда народа, для построения социализма.

бстоятельства, приведшие ко второй мировой войне в сентябре 1939 г., относятся к тем «вечным» темам, которыми еще долго будет заниматься историческая наука. Прежде всего, это касается двух стерж­невых событий 1939 г.-провала советско-англо-французских («трой­ственных») переговоров и заключения советско-германского договора о ненападении.

На протяжении 50 лет продолжается дискуссия о том, какое место занимали и какую роль сыграли эти события в возникновении предвоен­ного политического кризиса. Если по поводу «тройственных» перегово­ров позиции исследователей постепенно сближаются и в настоящее вре­мя практически нет серьезных историков, которые рискнули бы оправ­дать кого-либо из участников этих переговоров, то иная ситуация сло­жилась вокруг трактовки советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 года. Основная причина этого заключалась в упорном нежелании советской стороны признать наличие важнейшей составной части договора-секретного протокола, предопределившего участь ря­да стран Восточной Европы.

Еще на этапе советско-германских переговоров заключили договора первым (и, пожалуй, тогда единственным) из влиятельных государ­ственных деятелей СССР, кто возразил против сближения с гитлеров­ской Германией, был народный комиссар иностранных дел М. М. Лит­винов. Впоследствии, когда договор стал фактом, неприятие его в раз­ных слоях населения Советского Союза сохранялось. Подобные наст­роения побудили одного из архитекторов этого документа, председателя Совнаркома и наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова, с трибуны Верховного Совета СССР 31 августа 1939 г., во время ратифика­ции договора, предупредить «некоторых близоруких людей, которые, увлекшись упрощенной антифашистской агитацией», проявляют «непо­нимание самых простых основ начавшегося улучшения политических от­ношений между Советским Союзом и Германией». Тема договора ста­ла одной из «.неудобных» для исследователей.

С началом агрессии Германии против Советского Союза договор был автоматически аннулирован. Проблема его происхождения и ха­рактера стала менее актуальной. Но наличие секретного протокола обе стороны по-прежнему замалчивали. Новая вспышка интереса широкой общественности к проблеме проявилась в связи с открывшимся в нояб­ре 19-15 г. Нюрнбергским процессом над главными нацистскими воен­ными преступниками. На нем впервые было упомянуто о существовании этого протокола, но по инициативе советской стороны и по договорен­ности между представителями стран антигитлеровской коалиции воп­рос этот не поднимался. В 1946 г. внимание общественности к этой те­ме привлекла американская печать, а в 1948 г. госдепартамент США издал сборник трофейных документов о советско-германских отношени­ях кануна войны, включив в него и тексты секретных протоколов. В ответ на эту «идеологическую диверсию» США по указанию министра иностранных дел СССР Молотова появилась брошюра «Фальсификато­ры истории (историческая справка)», в которой была предпринята попытка опровергнуть факты.

Широкое обсуждение за рубежом этой проблемы на базе опублико­ванных документов не могло остаться не замеченным советскими историками. При жизни Сталина многие из них, придерживаясь официаль­ной тачки зрения, характеризовали договор как «мудрое решение вож­дя». С 1953 г. появилась возможность уточнить эту оценку и назвать договор «вынужденной» со стороны Советского Союза мерой. Одновре­менно в умы ряда наших историков закрадывалось сомнение в право­мерности и этой дефиниции. Но свои взгляды они могли высказывать только на научных конференциях, а не в печати.

В настоящее время, постепенно и с большими усилиями освобож­даясь от некоторых идеологизированных догм, советские историки пред­принимают серьезные попытки анализировать не только советско-германский договор, но и весь комплекс событий предвоенного времени. Эта работа принесла определенные результаты, особенно в связи с обнародованием некоторых советских документов, большой доступностью для наших исследователей трудов зарубежных специалистов, проведением ряда международных и национальных на­учных форумов. В журналах и газетах опубликован ряд интересных, хотя иногда и спорных, статей.

Принципиальное значение для оценки событий 1939 г. имеют сооб­щение Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939г., сделанное ее пред­седателем Л. Н. Яковлевым на Втором съезде народных депутатов СССР, соответствующее постановление съезда, а также статья пер­вого заместителя министра иностранных дел СССР А. Г. Ковалева, убедительно подтвердившие существование секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года. В итоге более четко вырисовываются реальные события того сложного и противоречи­вого времени.

Цель настоящей работы состоит в том, чтобы, используя имеющиеся возможности, высказать некоторые соображения относительнотого, как вписывалась сталинская внешнеполитическая концепция в предвоенный политический кризис и как она соизмерялась с политикой Англии, Франции и Германии.

К середине 30-х годов Советское государство убедительно демонстрировало свою заинтересованность в мирном сосуществовании с капиталистическими странами. Комиссия по политической и правовой оценке советско-германского договора в ненападении сформулировала еле дующий важный тезис. «В дипломатической документации СССР 1937-1938 годы не обнаружено свидетельств, которые говорили бы о советских намерениях добиваться взаимопонимания с Берлином» Но случаи зондажа, правда, неудачные, в то время имели место. Углубившиеся сталинские деформации во внутриполитической жизни СССР находили отражение и в его международной политике. Являясь Генеральным секретарем ЦК ВКП (б), Сталин официально и непосредственно н» занимался текущими внешнеполитическими делами: не участвовал в переговорах с другими государствами, не принимал послов, не подписывал дипломатических документов. Вместе с тем его внешнеполитическая концепция и «особый почерк» чувствовались во всех шагах Советского правительства в области внешней политики.

В принципиальном плане это проявлялось, прежде всего, в том, что советское руководство под давлением Сталина давало одностороннюю оценку расстановки и соотношения политических сил в мире. Утверждалось, например, что в центре мировой политики стояла борьба двух мировых систем-капиталистической и социалистической. Отсюда и тезис: СССР является крепостью, осажденной врагами, одиноким островком в бушующем океане империализма, который только и ждет случая, чтобы смыть этот островок с лица Земли. Из этого тезиса сле­довал вывод, который настойчиво навязывал советскому народу Сталин чтобы оправдать свою внутреннюю политику: необходимо усиливать эту крепость (то есть сталинский террористический режим) и всячески под­держивать закрытый характер советского общества.

Важный гуманистический принцип приоритетности в международных отношениях общечеловеческих интересов над классовыми Сталин полностью игнорировал. Да и как он мог уважать этот принцип, если в 1937 г. выдвинул концепцию об обострении классовой борьбы в со­ветском обществе, а в международных делах не учитывал классовой и политической разнородности сил, действовавших на мировой арене Сталин и его окружение, прежде всего Молотов, придерживались своего, субъективного и дилетантского, подхода к советской внешнеполи­тической стратегии, заложенной В. И. Лениным и успешно проводив­шейся наркомами иностранных дел Г. В. Чичериным, а затем Литви­новым. Искусственно созданный Сталиным в сфере внешней политики дух конфронтации (которому пытался противодействовать Литвинов) пронизывал действия советского руководства, что мешало ему трезво оценить интересы СССР и реально определить, где враги, а где силы, могущие стать его союзниками. Этому препятствовал, прежде всего, франко-английский синдром Сталина. Сталинский режима политическом и в моральном плане был больше подготовлен к сговору с Гитлером.

Командно-административные методы и примитивно идеологизиро­ванный подход Сталина ко многим внешнеполитическим проблемам до­влели над советской дипломатией. Процесс принятия важных внешне­политических решений имел узкоэлитарный характер и нередко прохо­дил без оперы на выводы науки. Вследствие неверных идеологических концепций авторитарной практики во внешней политике СССР слож­ные и противоречивые процессы, протекавшие в мире в период пред­военного политического кризиса, воспринимались неадекватно и объек­тивно не соответствовали коренным интересам Советского государства.

Не подлежит сомнению, что главными виновниками предвоенного политического кризиса, а затем и поджигателями мировой войны были Германия, Италия и Япония, которым содействовали их сателлиты. Однако немалая доля ответственности ложится и на правящие круги

Англии и Франции, которые в Мюнхене пошли на преступное попусти­тельство Гитлеру, открывшее «зеленый свет» войне. Трудно уйти и от мысли, что в тот сложный момент советских руководителей также по­кинуло чувство реализма и выдержки. Они не могли не знать о глобаль­ных планах Гитлера, жертвами которых неизбежно должны были стать и западные державы, и поэтому мюнхенскую политику со всеми ее пороками нельзя было расценивать как последнее слово их прави­тельств. Это позволяет сказать, что наряду с политикой Англии и Фран­ции сталинизм стал одной из основных причин, помешавших Советско­му Союзу достигнуть соглашения с ними о совместных действиях про­тив фашизма.

Сталин испытывал недоверие к политике Англии и Франции обо­стрившееся после Мюнхена, когда эти страны небезуспешно стремились сделать все возможное, чтобы СССР оказался в международной изоля­ции, и свели практически на нет усилия советской дипломатии по созда­нию системы коллективной безопасности. Однако до мая 1939 г. он все же не терял надежды на сотрудничество с Лондоном и Парижем не возражал против реанимации системы коллективной безопасности, од­новременно давая понять, что не исключена возможность улучшения отношений с Германией. В докладе на XVIII съезде ВКП (б) 10 марта 1939 г. Сталин заявил, что советская дипломатия будет проводить по­литику мира и укрепления деловых связей со всеми странами, соблюдая при этом осторожность и не давая провокаторам войны втянуть СССР в конфликт. Эти слова с озабоченностью были восприняты в столицах западных держав. В Берлине же их поняли как приглашение к диалогу

Это было время, когда резко усилилась угроза возникновения вой­ны в Европе. Германия захватила и расчленила Чехословакию. Эти аг­рессивные действия вызвали тревогу во многих странах, однако, пути обеспечения своей безопасности они видели по-разному. Усиливавшая­ся агрессивность Германии, которая уже непосредственно угрожала ин­тересам Великобритании и Франции в Европе, и нараставшее недоволь­ство общественности этих стран политикой умиротворения Гитлера ока­зали влияние на эволюцию внешнеполитической - линии глав их пра­вительств-Н. Чемберлена и Э. Даладье. Правда, менялась она непо­следовательно, но все же это не было тактическим приемом, за которым скрывалось сознательное продолжение попустительства Гитлеру.

Перемены в политике Англии и Франции состояли в следующем: во-первых, со второй половины марта 1939 г., когда Англию и Францию по­стигло горькое разочарование, так как Гитлер, оккупировав Чехослова­кию, перешел тот рубеж, непосредственно за которым лежали интере­сы этих держав, Чемберлен и Даладье предприняли шаги к началу переговоров с Советским Союзом, как по политическим, так и по воен­ным вопросам. Подобное развитие событий свидетельствовало о том, что Англия и Франция перестали игнорировать, как делали это до Мюнхена, роль СССР в европейской политике и вынуждены были считать­ся с ним как с важным политическим фактором в Европе. Во-вторых, 31 марта 1939 г. Чемберлен заявил в парламенте, что в случае возникновения угрозы независимости Польши и если последняя окажет при этом сопротивление, английское правительство «будет считать себя обязан­ным немедленно оказать польскому правительству всю находящуюся в его силах помощь». Эти односторонние гарантии вскоре приобрели взаимный характер, что и было зафиксировано в англо-польском ком­мюнике от 6 апреля 1939 года. Позже подобное заявление сделало и французское правительство. Летом того же года эти документы были оформлены в международно-правовые обязательства о гарантиях.

Казалось Сталину следовало бы в полном объеме использовать сложившуюся исключительно благоприятную ситуацию для углубления контактов с Лондоном и Парижем для внешнеполитической изоляции Берлина. В какой-то мере он так и поступал, хотя, по-прежнему не до­веряя политике Англии и Франции, продолжал двойную игру. Он улучшал отношения с Германией, не учитывая того, что в диалоге с Совет­ским Союзом Гитлер преследовал цель сорвать наметившиеся тройственные переговоры. Столкнувшись с первыми затруднениями на пере­говорах с западными державами. Советское правительство стало терять веру в возможность серьезного сотрудничества с ними. Задолго до на­чала военных переговоров секретарь ЦК ВКП (б) А. А. Жданов в статье «Английское и Французское правительства не хотят равного договора с СССР» утверждал, что затягивание переговоров вызывает сомнение в искренности и подлинных намерений.

11 августа 1939 г, когда еще не было ясно, как пойдут начавшиеся в Москве военные переговоры с Англией и Францией, Политбюро ЦК ВКП (б) приняла окончательное решение в пользу приоритета перегово­ров с Германией. Молотову было предложено вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов. 15 августа его встречей с пос­лом Германии ё СССР Ф. фон Шуленбургом начались официальные советско-германские переговоры. Поначалу обсуждались проблемы, реше­ние которых привело бы к нормализации германо-советских отношении: о совместных гарантиях независимости прибалтийских республик о по­средничестве Берлина в нормализации отношении между СССР и Япони­ей в частности о прекращении боев на Халхин-Голе, о развитии советско-германских торговых отношений и некоторые другие. Вопросы, связанные с территориальными изменениями в других странах, не под­нимались. Как докладывал в Берлин Шуленбург, Молотов с интересом выслушал предложение о краткосрочном приезде в Москву министра иностранных дел Германии И. Риббентропа, а также спросил относи­тельно идеи заключения договора о ненападении.

Таким образом, судьба «тройственных» переговоров была предреше­на. По предложению Сталина советская делегация во главе с К. Е. Во­рошиловым прервала переговоры, отметив при этом, что заключение советско-германского договора вполне совместимо с подписанием трой­ственного пакта между СССР, Англией и Францией. Французскому послу П. Наджиару Молотов заявил, что переговоры с англо-французской делегацией могли бы быть продолжены через неделю после заключения советско-германского договора ". Эти заявления, во-первых, были сделаны чтобы успокоить мировое общественное мнение: народам трудно было поверить что руководитель социалистического государства может пойти на переговоры с фашистским диктатором (о существовании секретного протокола они вообще не знали); во-вторых, они представляли собой элементарный блеф, ибо нельзя одновременно быть союзником агрессора и его жертв.

Конечно, западные партнеры не проявляли активности и должной заинтересованности в заключение военного соглашения с Советским Со­юзом и поэтому несут свою долю ответственности, за срыв «тройствен­ных» переговоров. Но советское руководство также не все сделало, что­бы добиться такого соглашения. Следовательно, всем участникам переговоров.

Утверждение, что Сталин пошел на сближение с Германией лишь за несколько дней до 23 августа, находясь в безвыходной и опасной си­туации, не соответствует действительности. Советско-германский дого­вор не был экспромтом. Он стал итогом эволюции, которую советская внешнеполитическая линия претерпела за несколько предшествующих месяцев при пассивности западных держав и энергичном подталкива­нии с немецкой стороны, действовавшей весьма инициативно. 22 авгус­та, выступая перед высшим командным составом вермахта, Гитлер за­явил, что решение «идти со Сталиным» он принял с осени 1938 года. Интересное признание сделал 27 августа и немецкий военный атташе генерал Э. Кестринг, приехавший в отдел внешних сношений Нарко­мата оборот, с поздравлением по случаю подписания советско-германского договора, В ходе беседы он сказал, что еще пять лет тому назад предлагал подписать подобный договор, а после доклада Сталина на XVIII партсъезде напомнил своему руководству об этом предложении, однако тогда Германия еще не была готова сделать такой шаг

На этом завершился важный этап предвоенного политического кри­зиса. Подписание советско-германского договора о ненападении 23 ав­густа 1939 г. и секретного протокола к нему стало решающим событием накануне второй мировой войны и одним из самых крупных политиче­ских просчетов Сталина, хотя сам он считал это «победой» (удалось обмануть Гитлера!). В свою очередь, гитлеровская верхушка с боль­шим основанием рассматривала договор как свою великую победу. Гитлер заявил, что отныне весь мир в его кармане.

Почему Сталин предпринял столь рискованный шаг и пошел на договор с гитлеровской Германией? По-видимому, он опасался, что Ан­глия и Франция совместно с Германией образуют единый антисоветский фронт. Однако реалистическая оценка международной ситуации того периода, которую, в частности, давал Литвинов, показывает, что в цент­ре европейской и, в конечном счете, мировой полкики были противо­речия между англо-французским блоком и Германией. В то же время опасность нападения Германии на СССР в 1939 г. Сталиным сильно преувеличивалась. К такой войне Германия не была готова. Впослед­ствии заместитель начальника оперативного управления ОКВ генерал В. Варлимонт подтвердил, что германская армия никогда не была так плохо подготовлена к войне, как в 1939 г.: не хватало боеприпасов, тя­желых танков, автомашин, средств связи и железнодорожных войск, плохо обстояло дело с подготовкой резерва, особенно офицерского со­става 14. В 1938-1939 гг. Гитлеру удавалось добиваться успеха в своих внешнеполитических авантюрах преимущественно путем шантажа, что признавали и его генералы.

Япония также не была готова к большой войне, что показали со­бытия на Халхин-Голе. Ее правящие круги не рискнули напасть на СССР даже в гораздо более благоприятный для них период - в 1941 и 1942 гидах. Нельзя не согласиться с выводом, сделанным В. И. Дашичевым в одном из его выступлений: в 1939 г. военно-стратегические планы Японии были связаны, прежде всего, с экспансией в Юго-Восточной Азии, Китае и южной части Тихого океана.

В литературе встречаются утверждения, что и при отсутствии советско-германского договора Германия напала бы на Польшу и раз­громила ее, и тогда вермахт оказался бы непосредственно у границ Советского Союза, который находился бы к тому же в международной изоляции; что в подготовке агрессии Гитлер зашел слишком далеко, чтобы отказаться от своих планов 16. Но такое развитие событий было маловероятным, Не исключено, что в то время Германия не рискнула бы прибегнуть военной авантюре против Польши. Необеспеченность стратегического; тыла на востоке, чреватая борьбой на два фронта, мог­ла бы вызвать опасную для Гитлера оппозицию в немецких военных кругах: он, как {подтверждают последующие события, неоднократно от­кладывал свои агрессивные акции, если для их осуществления не было подходящих условий.

Итак, сговор двух диктаторов совершился. Сталин дал согласие на заключение договора, а Молотов и Риббентроп подписали его в ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в Москве. Решение Сталина и Молотова озна­чало, что они опирались не на глубокий анализ стратегических последст­вий этого шага, а на сиюминутную, тактическую выгоду. А. Н. Яковлев на Втором съезде народных депутатов СССР отметил, что всесторон­ний анализ этой проблемы пока отсутствует, но «все же документы го­ворят, что советская политика строилась тогда чаще на оперативных сообщениях, нежели на глубоких стратегических выкладках».

Обосновывая неизбежность советско-германского договора о нена­падении, иногда ссылаются на то, что Англия и Франция еще раньше заключили с Германией аналогичные договоры о ненападении: англо­германская декларация была подписана Чемберленом 30 сентября 1938 г., перед его отъездом из Мюнхена, германо-французская-6 декабря того же года. Однако сравнение эти документов неправомерно по ря­ду причин. Во-первых, общая военно-политическая обстановка осени 1939 г. несопоставима с тем же периодом предыдущего года - тогда война не стояли у порога. Во-вторых, в 1938 г. стороны договорились о развитии добрососедских отношений, признали отсутствие каких-либо территориальных споров и установили, что существующая граница между ними является окончательной. Можно ли такую договоренность считать предосудительной и почему она должна была вести к дестаби­лизации обстановки? В-третьих, и это особенно важно, обе эти деклара­ции имели открытый характер и не сопровождались секретными прото­колами, направленными против интересов третьих стран. В-четвертых, это были декларации, отличавшиеся от других договорных документов тем, что представляли собой заявления государств, устанавливающие их взгляды на Определенные проблемы и излагающие общие принципы отношении между этими странами. Такие декларации соответствовали принципам международного права и не могли быть источником между­народной напряженности.

Было ли неизбежным подписание советско-германского договора? В. М. Фалин считает, «что в момент принятия решения - заключать или нет договор о ненападении с Германией (19-20 августа 1939 г.) - у Сталина выбора не существовало. Все шансы на достижение соглаше­ний с Англией и Францией были полностью исчерпаны, что лишало аль­тернативы». Сторонники этой точки зрения А. С. Орлов и С. А. Тюшкевич так и назвали свою статью: «Пакт 1939 года: альтернативы не бы­ло» 19. Однако на вопрос, был ли советско-германский договор следст­вием сложившейся в то время международной обстановки, вряд ли можно дать положительный ответ. Подписание договора не было неизбеж­ным, ибо альтернатива все-таки существовала. Да, альтернатива была, но отсутствовало желание ею воспользоваться.

Заключение договора оказалось неизбежным по другой причине: имея в руках неограниченную власть и, считая свои решения безоши­бочными, Сталин воспользовался случаем для демонстрации своего по­литического «гения». «Сталин и Молотов заключали соглашение о сот­рудничестве с фашистской Германией не потому, что в сложившейся международной обстановке иного выхода не было, а потому, что это был тот выход из сложившейся ситуации, которого они давно желали» 20. Таково обоснованное мнение Е. А. Гнедина, бывшего в те годы ответ­ственным работником Наркоминдела и имевшего прямое отношение к упомянутым событиям. К такому же выводу пришли В. М. Кулиш и А. О. Чубарьян: «Альтернатива была, но осталась нереализованной». При анализе вопроса о «вынужденной необходимости» заключения советско-германского договора о ненападении неизбежно возникает контрвопрос: кто же мог загнать Сталина в угол, из которого не было выхода? Сделать это мог только сам Сталин, и только в этом смысле можно трактовать договор как «вынужденную меру».

Некоторые исследователи справедливо утверждают, что договор 23 августа 1939 г. нельзя вычленять из предыдущей истории перегово­ров, в частности отрезать его от Мюнхенского сговора, упомянутых анг­ло-германской и германо-французской деклараций и некоторых других документов. Но с еще большим основанием его нельзя рассматривать изолированно от последовавших за ним (вплоть до июня 1941 г.) советско-германских договоренностей. Особой одиозностью, о чем свидетель­ствует само его название, выделяется в этом отношении германо-совет­ский Договор о дружбе и границе между СССР и Германией, подпи­санный в Москве 28 сентября 1939 года. При отлете из Москвы 24 августа Риббентроп дал интервью корреспондентам Германского информа­ционного агентства, в котором заявил, что «фюрер и Сталин решили установить дружественные отношения» между обеими странами. Это означает, что такая «дружба» началась отнюдь не 28 сентября; прин­ципиальная договоренность о ней была достигнута уже 23 августа.

В духе советско-германского договора от 28 сентября было состав­лено и «Заявление советского и германского правительств», в котором содержался призыв к Англии и Франции прекратить войну с Германи­ей, что отвечало бы «интересам всех народов». Далее следовало преду­преждение, что, если западные демократии откажутся от данного пред­ложения, они будут нести «ответственность за продолжение войны, при­чем в случае продолжения войны правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах». Внеш­нее обрамление этого призыва могло ввести в заблуждение. Но, во-пер­вых, этот документ не отвечал «интересам всех народов», ибо его реали­зация означала бы возврат к Мюнхену и новому «умиротворению» Гит­лера (теперь за счет Польши). Во-вторых, попытка возложить ответст­венность за продолжение войны на Англию и Францию не имела под собой основания, ибо эти страны, их правительства и народы вели обо­ронительную войну, защищали свою свободу и национальную независи­мость. В-третьих, предупреждение, что СССР и Германия будут консультироваться о принятии «необходимых мер», означало, что совет­ское руководство в обстановке продолжающейся войны совместно с од­ной из воюющих сторон шло на прямую конфронтацию с другой, под­вергая свою страну реальной угрозе быть вовлеченной в войну. Тем самым СССР приблизился к черте, за которой кончался его нейтрали­тета начинался фактический военно-политический союз с Германией.

Кроме нормализации политических отношений, Сталин был весь­ма заинтересован в углублении торгово-экономических связей с Герма­нией. С этой целью в развитие договора о ненападении в 1939-1941 гг. между Советским Союзом и Германией был заключен ряд соглашении экономического и торгово-кредитного характера. СССР экспортиро­вал промышленное сырье, нефтяные продукты и продукты питания, осо­бенно зерновые; Германия поставляла промышленное оборудование. Советское правительство разрешило ей транзит стратегического сырья из Японии, Китая, Афганистана, Ирана и Румынии. Более того, цинк и каучук, закупленные СССР в Англии, и хлопок - в США, по некоторым данным, также частично переправлялись в Германию. Вряд ли по­добные акции соответствовали нейтральному статусу. Экономические и торговые отношения с Германией имели, конечно, определенное значе­ние для Советского Союза, но большую выгоду от них получила Герма­ния, ибо СССР имел возможность торговать с любой страной мира, тог­да как Германия из-за англо-французской экономической блокады рас­полагала крайне ограниченными внешнеторговыми возможностями.

Сталин сыграл решающую роль и в том, что Исполком Коминтер­на, советские; средства массовой информации и официальные органы извращенно толковали политический характер начавшейся 1 сентября войны и позиции, участвовавших в ней сторон, что привело к крайне не­гативным последствиям. Утверждалось, например, что обе воюющие ко­алиции ведут империалистическую агрессивную войну и что ее зачин­щиками являются Англия и Франция, а не Германия. Даже в наше вре­мя некоторые исследователи продолжают утверждать, что вторая мировая война началась как империалистическая и несправедливая с обе­их сторон и лишь позже стала перерастать в справедливую и освободи­тельную27. В действительности вторая мировая война с самого начала, и до победоносного завершения со стороны всех противников фашистской Германии была войной справедливой и освободительной, ибо позиция правительств этих стран в основном и главном совпадала с жизненными интересами их народов.

Проблема определения политического характера второй мировой войны была отнюдь не академической. Она явилась для Сталина теоре­тической базой для формирования собственной тактики и стратегии. Он не хотел видеть различии между двумя противоборствующими группи­ровками, рассматривая каждую из них как потенциального антисовет­ского агрессора. Комиссия Второго съезда народных депутатов СССР сделала вполне обоснованный вывод: эта концепция в роковые дни ав­густа 1939 г. сыграла негативную роль. Попытка Сталина поставить те­кущую политику и цели стран буржуазной демократии и фашистских государств на одну доску неизбежно приводила к недооценке опасности со стороны последних. Такая позиция советского руководства и Испол­кома Коминтерна в первый период войны мешала разоблачению фашиз­ма и задержала развертывание борьбы против него народных масс.

Позиция Сталина особенно четко проявилась в ходе германо-поль­ской кампании в сентябре 1939 г., когда СССР осуществлял фактиче­ское военное сотрудничество с Германией и не придерживался своего официально объявленного нейтралитета. В частности, в соответствии с нормами международного права центральные государства могут пре­доставлять убежище войскам, военным кораблям и самолетам воюющих стран, но обязательно с последующим их интернированием, если их срок пребывания превышает одни сутки; Эти важные условия советски­ми властями не соблюдались. Осуществлялось обслуживание немецких военных кораблей в советских портах в бассейне Баренцева моря; пре­доставлялся транзит с Дальнего Востока в Германию офицерам из по­топленного в Тихом океане германского карманного линкора многочисленные группы немецких разведчиков получали разрешение беспрепятственно объезжать западные районы Советского Союза под предлогом организации переселения этнических немцев из прибалтийских республик, западных областей Украины и Белоруссии в Германию и поисков могил немецких солдат, погибших в годы первой мировой войны; лично Сталиным было запрещено пресекать провока­ционные полеты немецких самолетов над советской территорией. Это благодушие дорого обошлось советскому народу.

Без каких-либо трудностей осуществлялось и военное сотрудниче­ство Германии и СССР во время боевых действий на территории Поль­ши, для чего заблаговременно была установлена демаркационная линия разделения войск. В зависимости от темпов их продвижения эта линия корректировалась. Вступление советских войск в пределы Польши в принципе было предопределено секретным протоколом. Германская сто­рона была, естественно, заинтересована в совместных действиях с со­ветскими войсками с самого начала воины против Польши. Но Сталин затягивал оговоренный в принципе срок вмешательства СССР в войну с Польшей. Он хотел психологически подготовить со­ветский народ к восприятию этого неожиданного акта в нужном духе, ввести в заблуждение о намерениях в отношении Польши. Как справед­ливо утверждает Комиссия Второго съезда народных депутатов СССР, Гитлер готовил почву для того, чтобы столкнуть Советский Союз не только с Польшей, но и с Англией н Францией, и «порой наша страна была на волоске от подобного разворота событий, особенно после всту­пления частей Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Ук­раину».

Вступление советских войск в пределы Польши, начавшееся ранним утром 17 сентября, привело к тому, что отношения Англии и Франции с Советским Союзом резко обострились и были на грани разрыва. 19 сентября в Москве была получена англо-французская нота, в кото­рой содержалось требование прекратить продвижение советских войск, а затем и вывести их из Польши. В противном случае, говорилось в но­те, в соответствии с польско-французским союзническим договором объ­явление воины Советскому Союзу может произойти автоматически. Можно утверждать, что в то время, когда между Германией и западны­ми странами шла «горячая» война, Советский Союз находился с ними в состоянии «психологической» воины. Правда, уже на следующий день всем британским дипломатическим представительствам было дано разъ­яснение, что Англия не только не собирается объявлять войну Совет­скому Союзу, но, наоборот, должна оставаться в возможно лучших от­ношениях с ним. Было также предложено прекратить всякую антисовет­скую пропаганду.

Утром 17 сентября Советское правительство сообщило, что по его приказу войска Красной Армии предпринимают поход в Польшу с це­лью освобождения единокровных братьев - украинцев и белорусов, проживающих в ее восточных районах. Сталинское руководство, пойдя на такой шаг, нарушило Рижский мирный договор 1921 г. и советско-польский договор о ненападении 1932 г., а тем самым - и принцип международного права: «договоры должны соблюдаться», что квали­фицируется как неправомерное деяние. Правда, по международному праву допускается аннулирование договора, если государство-контр­агент прекращает существование, но вместе с тем не признается пре­кращение существования государства, если его высшие органы продол­жают олицетворять его суверенитет в эмиграции, как это было с поль­ским правительством. В совместном германо-советском коммюнике, при­нятом 18, но опубликованном лишь 20 сентября, по предложению гер­манской стороны было сказано, что целью германских и советских войск является «восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом Польского государства, и помочь населению Польши пере­устроить условия своего государственного существования».

Состояние войны СССР с Польшей не было объявлено, но, по су­ществу, имели место военные действия Красной Армии против польских воинских частей. Этот факт был признан Молотовым в докладе на сес­сии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 года. Он говорил о «бое­вом продвижении Красной Армии» и о захвате «боевых трофеев», ко­торые составляли «значительную часть вооружения и боевой техники польской армии». Кстати, Молотов воспользовался случаем, чтобы еще раз обвинить Англию и Францию в агрессии против Германии, ко­торая, мол, жаждет мира. Сотрудники возглавлявшегося Геббельсом пропагандистского аппарата Германии подхватили эту версию, отпеча­тали доклад Болотова на английском и французском языках в виде листовок и разбрасывали их с самолетов над позициями англо-фран­цузских войск.

В том же докладе глава Советского правительства заявил, что Польша развалилась вследствие совместного удара сначала герман­ской армии, а затем и Красной Армии. Молотов указал также, что в ходе этих боев погибло 737 и было ранено 1862 советских воина35. В от­вете Гитлеру на поздравление по случаю 60-летия Сталина отмечалось, что советско-германская дружба скреплена совместно пролитой кро­вью. Части Красной Армии взяли более 180 тыс. польских военноплен­ных. Это были именно военнопленные, так они тогда именовались в служебных документах и в печати, только с июня 1941 г. их стали на­зывать «интернированными».

В советско-германском договоре от 28 сентября 1939 г. не было ни слова о праве польского народа на государственное существование, а «переустройство» Польши рассматривалось только с точки зрения «дальнейшего развития дружественных отношений» между СССР и Гер­манией. В Берлине еще в ходе боевых действий возникла идея о воз­можности создания в качестве буфера где-то в зоне между линиями государственных интересов Германии и СССР «остаточного польского государства». Но во время встречи с Шуленбургом 25 сентября Сталин и Молотов отвергли эту идею (по их мнению, такое государство могло бы в будущем помешать отношениям между СССР и Германией) , Гитлер официально отказался от нее 6 октября (речь в рейхстаге). Этот факт опровергает утверждение, будто советское руководство, «бу­дучи глубоко заинтересовано в том, чтобы Польша не была уничтожена Германией, по-прежнему было готово оказать ей помощь».

Положение поляков усугублялось еще и тем, что существовала советско-германская договоренность о сотрудничестве «в борьбе против польской агитации». Такое сотрудничество военных властей Германии и СССР, как заявил Кестринг, было реальностью и протекало на всех уровнях безукоризненно. Для обсуждения вопроса об установлении линии разграничения германских и советских войск 19 сентября в Моск­ву прибыла германская военная делегация. С советской стороны в пе­реговорах участвовали К. Е. Ворошилов и Б. М. Шапошников. 21 сен­тября был подписан секретный протокол, которым, в частности, был ус­тановлен порядок, и график отхода немецких войск на запад до установ­ленной ранее линии по рекам Нарев - Висла и Сан. Была также дос­тигнута договоренность о том, что «для уничтожения польских банд по пути следования советские и германские войска будут действовать сов­местно»42. Сохранив за собой нефтеносный район Львов-Дрогобыч, занятый в первой половине сентября германскими войсками, позже от­ступившими к Сану, Сталин обязался ежегодно поставлять Германии из этого района 300 тыс. т нефти.

Для совместной борьбы против польского подполья было налажено сотрудничество между гестапо и органами НКВД. В декабре 1939 г. в Закопане (на польской территории, оккупированной Германией) был создан совместный учебный центр. В ходе военных действий команди­ры передовых частей германской и советской армии обменивались спе­циальными офицерами связи, но отдельных стычек между двигавшими­ся навстречу друг другу войсками избежать не удалось. В ряде горо­дов западных районов Украины и Белоруссии еще до капитуляции Вар­шавы состоялись парады (немцы их называли «парадами победы») с участием войск обеих стран. Например, в Гродно совместно с герман­ским генералом парад принимал комкор В. И. Чуйков, а в Бресте - Г. Гудериан и комбриг С. М. Кривошеий.

После подписания советско-германских договоров практиковалась взаимная информация о предстоящих шагах сторон. Так, Шуленбург по поручению Риббентропа весной 1940 г. проинформировал Молотова о предстоящем вторжении вермахта в страны Северной Европы, а позже в Бельгию и Нидерланды, на что глава Советского правительства от­ветил, что он с пониманием относится к усилиям Германии защищаться от Англии и Франции. 17 мая 1940 г. Сталин через Молотова передал германскому послу «самые горячие поздравления в связи с успехами германских войск во Франции»45. Германское командование высоко оценило советский нейтралитет во время вторжения войск вермахта во Францию. Об этом свидетельствует письмо германского военно-воздуш­ного атташе в Москве, направленное 21 мая 1940 г. начальнику отдела внешних сношений Наркомата обороны Осетрову: «Успех германских войск на запасе обеспечен нашей дружбой с вами. Этого мы никогда не забудем. Перед отъездом в вашу страну я бы у Гитлера, который мне сказал: «Помни, что Сталин для нас сделал великое дело, о чем мы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны за бывать»

В свете этого иначе выглядит и советско-финляндская война, начав­шаяся по инициативе СССР. Без предварительного согласия Германии соблюдать свою незаинтересованность в этом регионе Балтики, зафик­сированного в «декретном протоколе к договору 23 августа 1939г., этой войны могло не быть, хотя некоторые предпосылки для конфликта меж­ду СССР и Финляндией и складывались в более ранний период. Сталин и Молотов изъяснялись языком ультиматумов и с другими соседями СССР, в великодержавной манере осуществив акцию в республиках Прибалтики.

Возрастание опасности нападения на СССР и активные военные акции самого советского руководства в отношении ряда соседних стран, в том числе Финляндии, потребовали изменения и уточнения мобилиза­ционных и стратегических планов. До августа 1940 г. их разработкой занималась группа, возглавляемая начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым, затем-генера­лом К. А. Мерецковым, а с февраля 1941 г. - генералом Г. К.Жуковым.

В документе, который именовался «Соображения по плану страте­гического развёртывания Вооруженных Сил Советского Союза на слу­чай войны с Германией», Генштаб отмечал, что армии и флоту СССР необходимо быть готовыми воевать на два фронта - на западе и на востоке. Наиболее опасным противником считалась Германия, на сто­роне которой могут выступить Финляндия, Румыния, Италия и, возмож­но, Венгрия. Наиболее опасным стратегическим направлением счита­лось западное. Именно здесь намечалось использовать около двух тре­тей дивизий сухопутных войск и три четверти авиации. Всего в западных пограничных округах предполагалось иметь (фактически так и было) 170 дивизий, в том числе стрелковых, горнострелковых и мото­стрелковых -,103, танковых - 40, моторизованных - 20 и кавалерий­ских - 7 дивизий 47. Выступая на приеме выпускников военных акаде­мий в Кремле 5 мая 1941 г., Сталин с тревогой констатировал, что наи­более вероятным противником станет германская армия и необходимо готовиться к борьбе с ней основательно.

При оценке стратегических планов и конкретных мер советского командования по развертыванию вооруженных сил накануне Великой Отечественной войны неизбежно возникает вопрос, который и поныне дискутируется в некоторых странах: имело ли советское руководство намерение осуществить превентивное нападение на Германию? Указы­вается даже, что это должно было произойти 6 июля 1941 г., но было сорвано упреждающим ударом вермахта. Утверждается, что такое на­мерение логически вытекало из концепции мировой революции, от кото­рой Сталин не освободился и накануне войны.

Эту концепцию подтвердил начальник Главного управления поли­тической пропаганды Красной Армии Л. 3. Мехлис. На XVIII съезде партии (март 1939 г.), ссылаясь на высказывание вождя, он заявил: «Ес­ли вторая империалистическая война обернется своим острием против первого в мирт социалистического государства, то нужно перенести во­енные действия на территорию противника, выполнить свои интерна­циональные обязанности и умножить число советских республик». Ту же мысль высказал и А. А. Жданов, заявивший на заседании Главного военного совета в июне 1941 г.: «Мы стали сильнее, можем ставить более активные задачи».

Подобные высказывания, однако, не означают, что речь шла о не­медленном решении этой задачи. Сталин знал, что Красная Армия в се­редине 1941 г. была не в состоянии сражаться с вермахтом, в интере­сах которого работала промышленность всей Западной Европы. Стали­ну, как он сам заявлял, нужно било время до середины 1942 г., чтобы осуществить намеченный план коренного перевооружения и реоргани­зации Красной Армии. Он не подталкивал, а, наоборот, оттягивал на­чало воины. Советский Генеральный Штаб к июню 1941 г. даже не имел полностью отработанного плана воины. Поэтому утверждения о якобы превентивном характере действии советского руководства в нюне 1941 г. не имеют ни документального подтверждения, ни фактической почвы.

Внешняя политика, которую проводило советское руководство в 1940 имела крайне противоречивый харак­тер. С одной стороны, Сталин и его окружение клялись в верности ле­нинским принципам внешней политики, и, прежде всего принципу миро­любия и мирного сосуществования стран с различным социальным стро­ем, с другой - после совместного с Германией расчленения Польши и агрессии против Финляндии сталинское руководство своими действия­ми (особенно в Прибалтике) провоцировало западные страны на воен­ное противоборство с Советским Союзом.

С лета 1940 г. становилось совершенно очевидным, что после воен­ных успехов в Европе Германия не нуждалась более в нейтралитете СССР. В беседе с английским послом С. Криппсом в сентябре 1940 г. Сталин недвусмысленно заявил, что СССР заинтересован в том, чтобы не быть вовлеченным в войну с Германией, и что единственная реаль­ная угроза Советскому Союзу исходит именно от Германии. И, тем не менее, советское руководство в то время действовало так, что это усугубило внешнеполитическую изоляцию страны, начало которой было положено заключением советско-германского договора о ненападении в августе 1939 года. Именно в то времяСССР прервал дипломатиче­ские отношения с эмигрантскими правительствами ряда оккупирован­ных Германией стран, нанеся тем самым еще один удар по своему меж­дународному престижу.

Позорной страницей в истории внешней политики сталинского ру­ководства являются переговоры советской делегации, возглавлявшей­ся Молотовым, с Гитлером и Риббентропом в Берлине в ноябре 1940года. В ходе переговоров и после них советское руководство высказалось в принципе за присоединение СССР к агрессивному тройственному пакту, возглавлявшемуся Германией. Обсуждались также имперские претензии Сталина и Молотова на руководящую роль на Балканах. Они дошли даже до того, что выразили Гитлеру понимание в связи с герман­ской агрессией против Дании и Норвегии, а также поздравили его с разгромом Франции.

Правда советское руководство предпринимало и некоторые меры, чтобы как-то ограничить аппетиты Гитлера. Ему было заявлено о заин­тересованности СССР в поддержании нейтрального статуса Швеции. Было также выражено недовольство германскими происками в Болгарии, которую Сталин и Молотов рассматривали как «сферу своих инте­ресов» Без консультации с Берлином СССР заключил пакт о нейтрали­тете с Японией. Наконец, в начале апреля 1941 г. был подписан советско-югославский пакт о ненападении.

В рассматриваемом периоде советское руководство не считало пол­ностью решенной и «финляндскую проблему». Как следует из офици­альной записи, в беседе с Гитлером 12 ноября 1940 г. Молотов заявил что «германо-русское соглашение от прошлого года, можно... считать выполненным во всех пунктах, кроме одного, а именно Финляндии... Фин­ский вопрос до сих пор остается неразрешенным. И он просит фюрера сказать ему, остаются ли в силе пункты германо-русского соглашения относительно Финляндии. С точки зрения Советского правительства, ни­каких изменений здесь не произошло». В ответ Гитлер подтвердил, что политически Финляндия находится в зоне влияния СССР.

Однако Молотов продолжал настаивать на том, чтобы в отношении Финляндии не откладывать реализацию планов на шесть месяцев или на год, и предложил урегулировать финский вопрос «в тех же рамках, что и в Бесарабии и в соседних странах» (т. е. в Прибалтике). Выс­казывания Молотова полностью, как он сам заявил, согласованные со Сталиным, свидетельствовали о том, что они упорно стремились разме­стить советские войска на всей территории Финляндии с последующим ее включением в состав СССР. Эти претензии вызвали у Гитлера разд­ражение, и он прекратил дискуссию на эту тему словами: «Все страте­гические требования России были удовлетворены ее мирным договором с Финляндией».

Десять дней спустя, по возвращении в Москву, Молотов сообщил Шуленбургу, что СССР готов присоединиться к Пакту четырех, если германские войска немедленно покинут Финляндию. Тогда же «Совет­ский Союз гарантирует мирные отношения с Финляндией», для чего не­обходимо согласовать «третий секретный протокол между Германией и Советским Союзом относительно Финляндии». Более полугода после этого ни в Бфлине, ни в Москве проблема Финляндии открыто не упо­миналась. А 21 июня 1941 г., накануне агрессии против СССР, в телеграмме Шуленбургу Риббентроп подчеркнул: «Оккупация и большеви­зация Советским Союзом представленных ему сфер влияния является прямым нарушением московских соглашений, хотя имперское прави­тельство в течение какого-то времени и смотрело на это сквозь паль­цы».

Сталин и его окружение до 22 июня 1941 г. слепо верили в силу советско-германского договора и убаюкивали свой народ. М. И. Калинин, выступая 5 мая 1941 г. перед выпускниками Военно-политической ака­демии им. В. И. Ленина, говорил: «В момент, когда, казалось, что рука агрессора, как думали чемберленовцы, была занесена над Советским Союзом, в это время мы заключили пакт с Германией. Занесенная над нами рука агрессора была отведена рукой товарища Сталина... Дого­вор, заключенный между Советским Союзом и Германией, выбил ору­жие из их рук».

В подобном духе было составлено и пресловутое заявление ТАСС, опубликованное 14 июня 1941 года. В нем, в частности, утверждалось, что слухи о близости войны между СССР и Германией являются «неук­люже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил» и что Германия не имеет намерения напасть на Советский Союз. Позд­нее выяснилось, что цель этого заявления якобы состояла в том, чтобы прощупать подлинные намерения Гитлера, однако в действительности оно создало ложное представление о международной ситуации, дезо­риентировало советских людей и сыграло негативную роль в деле мо­билизации страны накануне великого испытания. Вследствие недально­видной политики советского руководства, и, прежде всего Сталина и в результате подписания советско-германских договоров международная изоляция СССР усугубилась.

Отрицательную роль во внешнеполитической деятельности совет­ского руководства сыграло негативное отношение Сталина и его окружения к международной социал-демократии, которую он, а вслед за ним и Исполком Коминтерна считали даже более опасным врагом, чем фашизм. Этой концепции они продолжали придерживаться и после VII Конгресса Коминтерна, вплоть до июня 1941 года.

Проблема советского фактора в предвоенном политическом кризи­се сложна и неоднозначна. В состоявшихся в последнее время дискусси­ях по отдельным ее аспектам выявилась тенденция к сближению точек зрения советских историков на события того временя. Препятствием на пути поиска истины служат попытки, во что бы то ни стало обосновать «поразительный эффект», якобы полученный Советским Союзом от зак­лючения в августе 1939 г. договора с Германией, который совершенно безосновательно оценивается как «величайшая дипломатическая побе­да первой половины XX века».

Опыт реализации Сталиным своей внешнеполитической концепции в период острого предвоенного политического кризиса еще раз убеж­дает в бесплодности любых попыток обеспечить безопасность своей страны за счет безопасности других стран. Последствия советско-германских договоренностей 1939 г. и поныне остаются, как говорил А. Н. Яковлев на Втором съезде народных депутатов СССР, «одной из наиболее опасных мин замедленного действия из доставшегося нам в наследство минного поля, которое мы сейчас с таким трудом и сложно­стями хотим очистить. Мы не можем не сделать этого во имя перест­ройки, ради утверждения нового политического мышления, для восста­новления чести социализма, попранного сталинизмом».

Нарушение принципов международного права со стороны, как Гит­лера, так и Сталина в один из самых напряженных периодов новейшей истории Европы не было случайным. Если агрессивная политика Германии вытекала из теории и практик фашизма, то решающую роль в принятии Советским Союзом мер, противоречащих ленинским принци­пам его внешней политики, сыграли те деформации, которые определя­ли тогда обстановку в стране и сделали возможным сговор тогдашнего ее руководства с фашизмом.

Внешняя политика Советской России после окончания гражданской войны определялась двумя основными направлениями :

I) добиться международного признания революционных изменений в стране, сохранить монополию внешней торговли и национализацию базовых средств производства;

Первым делом стало урегулирование отношений с ближайшими сосœедями, и уже в 1921–1922 гᴦ. были подписаны мирные договоры с Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей, Финляндией, Ираном, Афганистаном и Турцией.

Советское правительство было заинтересовано в установлении политических и экономических отношений с развитыми странами Запада. Но Англия и Франция воздерживались от признания Советской страны. Οʜᴎ требовали выплаты долгов Николая II и Временного правительства и возмещения убытков иностранных компаний в результате национализации их собственности на общую сумму 18 млрд. руб. золотом. Советское руководство заявило о признании части долгов дореволюционной России. Одновременно с этим были выдвинуты встречные претензии за ущерб, нанесенный стране в результате интервенции и блокады на сумму в 39 млрд руб. золотом. Для разрешения взаимных претензий было решено созвать международную экономическую конференцию с участием Советской России.

Конференция состоялась в Генуе (Италия) в 1922 ᴦ. Несмотря на конкретные советские предложения в области торговли, кредитов, концессий, страны Запада ответили бойкотом. В этих сложных условиях Г. В. Чичерин и советские дипломаты решили использовать противоречия между капиталистическими странами. 16 апреля 1922 ᴦ. в предместье Генуи Рапалло был заключен договор между Советской Россией и Германией. Стороны отказывались от претензий; между странами восстанавливались политические и экономические отношения в полном объёме.

К серединœе 20-х гᴦ. советское руководство было вынуждено признать, что ставка на скорое начало мировой революции оказалась несостоятельной. Но большевики не сразу отказались от идеи революции и продолжали поддерживать революционные организации в западных странах посредством Коммунистического Интернационала (Коминтерна) – международной организации коммунистических и рабочих партий. Кульминацией этой политики стали события 1923 ᴦ. в Германии и Болгарии, и лишь поражение коммунистов в этих странах заставило российских коммунистов отказаться от подталкивания мировой революции.

Тем временем в мире произошла перегруппировка сил. Роль лидера капиталистического мира заняли США; возникли разногласия между недавними союзниками – Англией и Францией. Потерпев поражение в первой мировой войне, Германия готовилась к реваншу. Советская дипломатия, учитывая новую международную обстановку, добилась явного успеха. В 1924 ᴦ. СССР нормализовал свои отношения с Англией и Францией.

В целом внешняя политика СССР в 20-е гᴦ. была успешной и смогла обеспечить мирные условия для восстановления хозяйства страны.

Внешнеполитическая деятельность СССР в 30-е гᴦ. была отмечена резкими поворотами. До 1933 ᴦ. основным политическим и экономическим партнером СССР в Европе являлась Германия. Именно в Германию шел основной поток советского экспорта͵ и из нее поставлялось оборудование для советской промышленности. Приход А. Гитлера к власти в Германии привел к резкому изменению советско-германских отношений. Согласно теории германского фашизма славянские страны рассматривались в качестве первоочередного объекта агрессии, и советское руководство во главе с И. В. Сталиным должно было с этим считаться. У СССР возникла реальная угроза быть втянутым в войну на два фронта (против нацистской Германии и стран Запада). Но в серединœе 30-х гᴦ. СССР не был готов к ведению большой, полномасштабной войны. По этой причине основной задачей советской внешней политики стало создание системы коллективной безопасности в Европе и мире.

Конкретным проявлением этой политики стала нормализация отношений с США в 1933 ᴦ. и вступление СССР в Лигу Наций. В 1935 ᴦ. СССР подписал военно-оборонительные договоры с Францией и Чехословакией; оказывал помощь Китаю, подвергшемуся нападению Японии, выступил на стороне антифашистских сил в Испании.

Между тем угроза новой войны продолжала нарастать. В 1937 ᴦ. Германия, Италия и Япония объединились в военно-политический блок под названием ʼʼАнтикоминтерновский пактʼʼ и развернули открытую подготовку к войне. Политика этого блока угрожала интересам всœех стран, а не только СССР. Несмотря на это, западные страны пытались использовать военную мощь Германии и Японии для борьбы с СССР. Именно эту цель преследовала политика ʼʼумиротворенияʼʼ, проводимая Англией и Францией при поддержке США. Вершиной этой политики стран Запада стал Мюнхенский сговор 1938 ᴦ., когда при содействии Англии и Франции А. Гитлер захватил и расчленил Чехословакию.

В условиях возрастающей военной угрозы СССР предложил Англии и Франции заключить оборонительный союз, предусматривающий совместные действия этих стран в случае агрессии. Англо-франко-советские переговоры длились долго и в августе 1939 ᴦ. окончательно зашли в тупик.

Учитывая крушение своей политики по созданию системы коллективной безопасности, СССР был вынужден обратить внимание на ситуацию, которая складывалась вблизи его границ. Положение на дальневосточных рубежах пришлось исправлять военным путем в сражении с Японией на озере Хасан летом 1938 ᴦ. и в районе реки Халкин-Гол (Монголия) в августе 1939 ᴦ. Очаг военной опасности на дальневосточной границе СССР удалось на неĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ время ликвидировать.

После срыва военных переговоров с Англией и Францией советское руководство считало неизбежным образование единого фронта капиталистических государств против СССР. К такому выводу И. В. Сталина подводила линия поведения стран Запада в 1936–1939 гᴦ., конкретные факты попустительства правительств Англии и Франции агрессивным действиям стран ʼʼАнтикоминтерновского пактаʼʼ.

В этой сложной международной обстановке советская внешняя политика сделала новый крутой поворот. 23 августа 1939 ᴦ. был заключен советско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет. Договор имел дополнительный секретный протокол о разделœе сфер влияния между СССР и Германией. В соответствии с ним 17 сентября 1939 ᴦ. части Красной Армии вступили в Западную Белоруссию. 28 сентября 1939 ᴦ. был подписан договор о дружбе и границах между СССР и Германией. Заключение нового советско-германского договора признается одной из крупных и принципиальных ошибок И. В. Сталина в предвоенный период. Но его заключение соответствовало взглядам советского руководства того времени по вопросу западной военной угрозы. И. В. Сталин был уверен в том, что советско-германскими договорами он перехватывает инициативу западных стран, стремящихся втянуть СССР в новую мировую войну. При этом надежды И. В. Сталина на долгое сотрудничество с Германией не оправдались. В июне 1941 ᴦ. фашистская Германия напала на СССР: пакт о ненападении не продержался и двух лет.

Советская внешняя политика накануне второй мировой войны - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Советская внешняя политика накануне второй мировой войны" 2017, 2018.