Кажется порою что солдаты гамзатов. «Журавли»: история песни, ставшей молитвой

Стихотворение перевёл с аварского языкаНаум Гребнев.

Аварский язык, один языков российской республики Дагестан, используется в межэтническом общении и в школьном обучении в Дагестане.

Летят журавли строем - то есть «журавлиным клином», треугольником, в который выстраиваются эти птицы при перелёте в случае неблагоприятного направления ветра.

Это – одно из самых известных стихотворений Р. Гамзатова. Поразительна история его возникновения. В 60-х годах Гамзатов был в Японии, видел известный памятник белым журавлям, поставленный в городе Хиросиме на месте взрыва американской атомной бомбы во время Второй мировой войны. Там же он получил телеграмму о смерти матери. В самолёте он вспомнил погибших на войне братьев – и написал стихи о журавлях как о символе смерти и вечной памяти об умерших.

Это стихотворение опубликовал журнал «Новый мир», но в первом варианте начальная строфа звучала так: «Мне кажется порою, что джигиты,// С кровавых не пришедшие полей, // В могилах братских не были зарыты, // А превратились в белых журавлей...». К поэту обратился Марк Бернес, известный артист и исполнитель песен и уговорил немного переделать стих, чтобы он перестал восприниматься как специфически-кавказский.

Поэт признал разумность просьбы артиста, отредактировал начало стихотворения, после чего композитор Ян Френкель написал на эти слова музыку (правда, строфа об «аварской речи» обычно пропускается). Песня обрела не только всесоюзную, но и мировую популярность. До сих пор она остаётся одной из самых проникновенных и любимых песен о войне. Гамзатову удалось передать подлинную скорбь и горечь расставания, обессмертившую автора стихов. Литературоведческий анализ.

В народных поверьях душа часто ассоциировалась с птицей, летящей в новую жизнь. Это впечатление усиливает и образ заката, тумана – традиционные образы смерти, в которую оправляются души-журавли. Их чёткая организация – клин – вызывает у поэта сравнение с воинским построением, а их крики – с певучестью родной речи. Журавли у поэта одушевлены, они способны узнавать и «выкликать» своих знакомых и близких. Поэт стираетгрань между жизнью и смертью. Не уничтожение и забвение ждёт погибших на войне, но вечная память и вечный полёт.

Земля как обитель смерти противопоставлена у Гамзатова небу как олицетворению вечного бытия. Летящие журавли убеждают поэта в бессмертии солдат, отдавших жизнь для победы. Журавли становятся напоминанием для живых, залогом неразрывной связи живых и мёртвых.

Поэт лично прочувствовал эту связь – ведь он находит и своё место в журавлином клине. Он не отделяет своей судьбы от общей солдатской, от народной судьбы, утверждая тем самым своёединство со своим поколением,единство всех людей, существовавших и существующих на земле. Помимо поминального, стихотворение «Журавли» обретает ещё и общечеловеческое значение, преодолевает трагедию смерти.

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю эту полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времён тех дальних

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,

Я вижу, как в тумане журавли

Летят своим определённым строем,

Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с кличем журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый –

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый –

Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Известная песня Я. Френкеля «Журавли» посвящена всем тем, кто погиб во время Великой Отечественной войны. Автор стихов Расул Гамзатов. Стихотворение было написано им в 1965 году во время полета из Токио в Дагестан. В Японии Гам­затов посетил мемориал, посвященный жертвам Хиросимы и Нагасаки. Там был памятник японской девочке, страдавшей от лейкемии после атомного взрыва в Хиросиме. В руках у нее был журавлик. Девочка верила старинной японской легенде о том, что, если сделать тысячу бумажных журавликов, - бо­лезнь отступит. Однако она умерла, так и не успев выполнить задуманное.

Поэта поразила эта история. Так родился образ «белых журавлей». Само стихотворение Р. Гамзатов написал в само­лете. Однако эти стихи были навеяны и другими событиями. В Японии поэт получил известие о кончине матери, и, нахо­дясь в самолете, он думал о ней, о старшем брате Магомете, погибшем в боях за Севастополь, думал о близких людях, не вернувшихся с Великой Отечественной войны.

Р. Гамзатов написал это стихотворение на аварском языке. Через три года друг поэта, переводчик Наум Гребнев, перевел это стихотворение на русский язык. Оно было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей…». За­тем оно попало на глаза Марку Бернесу, который, с согласия автора и переводчика, немного изменил текст стихотворения, заменив слово «джигиты» на слово «солдаты». Он же попро­сил Я. Френкеля написать музыку. В 1969 году Марк Бернес исполнил эту песню, которая стала его последней песней. В этот же год он ушел из жизни.

Лирический герой этого стихотворения скорбит по всем погибшим воинам, он остро чувствует свое одиночество на этой Земле. Погибшие напоминают ему белых журавлей, ле­тящих по небу:

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю эту полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

В журавлином клине ему видится что-то близкое, родное, журавлиный клич напоминает аварскую речь. Атмосфера гру­сти, тоски пронизывают это стихотворение. При этом герой понимает, что и сам когда-то уйдет из жизни, обретет свое ме­сто в вечности:

Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая Всех вас, кого оставил на земле.

Стихотворение написано катренами, рифмовка - пере­крестная. Поэт использует различные средства художествен­ной выразительности: эпитет («в сизой мгле», «клин усталый», «с кровавых… полей»), риторический вопрос («Не потому ль так часто и печально Мы замолкаем, глядя в небеса?»), лек­сический повтор и анафору («Летит, летит по небу клин ус­талый - Летит в тумане на исходе дня…»), метафору («На­станет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же си­зой мгле…»), развернутое сравнение («Летят своим опреде­ленным строем, Как по полям людьми они брели…»). Поэт использует слова и выражения высокого стиля («полегли», «до сей поры», «свершают», «вечернею порою»).

Есть у нашего народа песня «Журавли» - она всегда звучит в дни, когда мы вспоминаем наших отцов, дедов, прадедов погибших на полях сражений и подаривших нам жизнь и свободу.

Песня с ее глубокими трагическими стихами и красивейшим грустным вокализом воспринимается большинством как реквием или молитва и считается одной из лучших песен о Великой Отечественной войне.
История возникновения этой песни необычна и наполнена своим символическим содержанием. Об истории создвния "Журавлей я хочу рассказать подробнее.

В августе 1965 года, спустя 20 лет после завершения войны, советская делегация представителей культуры посетила памятные мероприятия в японском город Хиросима. В составе делегации был дагестанский поэт Расул Гамзатов.

Один из памятников, установленных в центре Хиросимы — девочка с журавлем в руках. Этот памятник установлен в память о японской девочке Садако Сасаки, которая была поражена лучевой болезнью, после бомбардировки Хиросимы.

Эта девочка поверила старинной японской легенде, что если она сделает тысячу журавликов из бумаги, то страшная болезнь, последствия той страшной бомбардировки, отступит. Садако мечтала выздороветь, и она начала складывать журавликов днями напролет. Однако, девочка умерла осенью 1955 года, так и не успев сделать тысячу журавлей.

Расулу Гамзатов показали памятник Садако и рассказали её историю. Этот рассказ буквально потряс Гамзатова, и он переставал думать о маленькой японке и её журавликах. Но в той поездке поэта настигло его собственное горе: он получил телеграмму, в которой сообщалось о смерти его матери...

Много позже Гамзатов вспоминал: «…Больше двадцати лет назад я был в Японии. И туда на зимовку откуда-то, наверное из нашей Сибири, прилетели стаи журавлей. Они казались огромными белыми птицами… Именно белыми.

Возможно, оттого, что белые одежды японских матерей сродни черным шалям наших горянок. Их надевают в дни траура. Белыми, потому что ослепшие от атомного взрыва стучат по камням Хиросимы белыми посохами.

От них скрыто сияние листвы и снежной вершины Фудзиямы —только белые посохи, как тонкие ниточки, связывают их с окружающим миром. Белых журавликов вырезала из бумаги маленькая японка, поверившая в сказку. Белой была телеграмма о кончине моей матери, которую я получил в Хиросиме, и там эту утрату почувствовал еще острее.

Стихи не возникают из мелочей, они начинают звучать в такт с чувствами, родившимися после глубоких потрясений. Я подумал о своих братьях, не вернувшихся с войны, о семидесяти односельчанах, о двадцати миллионах убитых соотечественников.

Они постучались в мое сердце, скорбной чередой прошли перед глазами и — на миг показалось — превратились в белых журавлей. В птиц нашей памяти, грустной и щемящей нотой врывающихся в повседневность…»

Вернувшись на Родину, Гамзатов написал стихотворение "Журавли" на своём родном аварском языке.История японской девочки осталась лишь творческим толчком. Расул Гамзатов писал о своих земляках и друзьях, не вернувшихся с кровавых полей, а журавли в стихотворении стали символом погибших на войне джигитов.

Через три года друг Расула Гамзатова поэт и переводчик восточной поэзии Наум Гребнев, перевел это стихотворение на русский язык. Наум Гребнев, был участников Великой Отечественной Войны, начало которой застала его под Брестом. Он отступал вместе с Красной Армией, чудом вырвался из Харьковского окружения, форсировал Северский Донец, участвовал в Сталинградской битве, был трижды ранен. Переводя на русский стихотворение Гамзатова, он вложил в него и свое понимание войны.

Стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами:

Мне кажется порою, что джигиты,

В могилах братских не были зарыты,

А превратились в белых журавлей...

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с клином журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -

Мои друзья былые и родня.

И в их строю есть промежуток малый -

Быть может, это место для меня!..

Именно в таком виде стихотворение «Журавли» Марк Бернес, прочёл в журнале «Новый мир». Сам Бернес не участвовал в боях, однако ездил выступать с концертами на передовую. Еще несколько раз Бернес снялся военных кинолентах в роли солдата. Все мы помним песни в его исполнении, посвящённые войне «Тёмная ночь», «Враги сожгли родную хату», «Хотят ли русские войны». Очевидно, что война для большинства советских людей того времени была личной темой. Следует сказать, что Бернес в то время уже был безнадежно болен и он почувствовал, что эта песня может стать его прощанием, его личным реквиемом.

Прочитав стихотворение «Журавли», Бернес позвонил Науму Гребневу и сказал, что хочет сделать песню, он убедил Гребнева и Гамзатова изменить несколько слов в русском тексте. В результате “джигиты” уступили место солдатам всех народов, павшим в той страшной войне, а “речь аварская” - общечеловеческой боли и скорби. Стихотворение обрело всеохватывающий смысл молитвы. Почувствовав, что краткость песни, только усилит ее воздействие, он посоветовал сократить количество строк с 24 строк до 16.

Затем Марк Бернес прочитал стихотворение «Журавли» композитору Яну Френкелю и попросил написать к ней музыку. Ян Френкель очень любил и ценил поэзию Расула Гамзатова, считая его великим поэтом. Для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой. В 1941—1942 годах он учился в зенитном училище и позднее был тяжело ранен.

Стихи и музыка не сразу нашли друг друга. Только, спустя два месяца, когда композитор сочинил вступительный вокализ- все сложилось. Позднее Ян Френкель вспоминал:

«…Я тут же позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось…»

Марк Бернес записывал «Журавлей» будучи тяжело больным. Он уже с трудом передвигался, 8 июля 1969 года сын отвёз его в студию, где артист записал песню. С одного дубля… Эта запись стала последней в его жизни, он умер через месяц и точку в своей жизни поставил именно этой песней.

ЖУРАВЛИ

Они до сей поры с времен тех дальних

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

И в том строю есть промежуток малый -

Быть может это место для меня.

Настанет день и журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле.

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

В песне «Журавли» нет различия национальности и партийности, это песня реквием по усопшим. Таковой она и останется».

Спустя несколько несколько лет после появления песни «Журавли» в СССР, в местах ожесточенных боев Великой Отечественной, стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. Так, журавли из песни стали символом памяти о погибших в Великую Отечественную войну, например, Памятник «Журавли» в Саратове, в Ростовской области или мемориал «Журавли» в Санкт-Петербурге.

Через много лет песня «Журавли» в исполнении Ансамбля им. А. В. Александрова прозвучала в Японии.Так белые журавли из древней легенды возвратились в страну, где Расул Гамзатов увидел памятник маленькой девочки с журавлем в руках, ставшей жертвой самого страшного в мире оружия.

Оригинал взят у

Расул Гамзатов, перевод [с аварского] Н. Гребнева
Стихотворение увидел в журнале «Новый мир» Марк Бернес.

Наум Гребнёв

Ян Френкель

Сам праздник Белых Журавлей отмечается в высокогорном дагестанском селении Гуниб.

Журавли не имеют национальности – они символизируют память обо всех погибших на полях сражений. Не случайно в разных уголках бывшего Советского Союза воздвигнуто 24 памятника белым журавлям. Это говорит о том, что всех нас объединяет память, общая история, общее родство.

Многочисленные памятники павшим воинам, решенные в ключе темы «Журавли», восходят к знаменитой песне Яна Френкеля на стихи Расула Гамзатова, переведенные на русский Наумом Гребнёвым в 1969 г.

1975 год. Северная Осетия, первый памятник павшим воинам, в основу которого положен образ из стихотворения Расула Гамзатова:

Мне кажется порою, что джигиты,

А превратились в белых журавлей...

Северная Осетия. Алагирский район. Село Дзуарикау.

Надпись на постаменте: «Семи братьям Газдайбовым и всем героям, погибшим в боях за Родину в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».

Мой комментарий: Памятник павшим "Журавли" я видел на дороге между Новошахтинском и Ростовом-на-Дону. Много-много раз проезжал мимо на автобусе...

Текст песни на аварском языке (в оригинале)

Къункъраби
Дида ккола, рагъда, камурал васал
Кирго рукъун гьечIин, къанабакь лъечIин.
Доба борхалъуда хъахIил зобазда
ХъахIал къункърабазде сверун ратилин.

Гьел иххаз хаселаз халатал саназ
Нилъее салам кьун роржунел руго.
Гьелъин нилъ пашманго, бутIрулги рорхун,
Ралагьулел зодихъ щибаб нухалда.

Боржун унеб буго къункърабазул тIел,
Къукъа буго чIварал гьудулзабазул.
Гьезул тIелалда гъоркь цо бакI бихьула —
Дун вачIине гьаниб къачараб гурищ?

Къо щвела борхатаб хъахIилаб зодихъ
ХъахIаб къункъра лъугьун дунги паркъела.
Гьелъул гьаркьидалъул ракьалда тарал
Киналго нуж, вацал, дица ахIила.

Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сейчас я вижу: над землей чужою
В тумане предвечернем журавли
Летят своим определенным строем,
Как по земле людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -
Мои друзья былые и родня.
И в их строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я улечу за тридевять земель,
На языке аварском окликая
Друзей, что были дороги досель.

Расул Гамзатов.
Покуда вертится Земля.
Махачкала, "Дагучпедгиз" 1976.

Источник https://vk.com/@kavpress-iz-istorii-pesni-zhuravli

Из истории песни «Журавли»
В семье Газдановых из села Дзуарикау в Северной Осетии было семеро сыновей. Один погиб в 1941 под Москвой. Еще двое - при обороне Севастополя в 1942. От третьей похоронки умерла мать. Следующие трое сыновей Газдановых пали в боях в Новороссийске, Киеве, Белоруссии. Сельский почтальон отказался нести похоронку на последнего, седьмого сына Газдановых, погибшего при взятии Берлина. И тогда старейшины села сами пошли в дом, где отец сидел на пороге с единственной внучкой на руках: он увидел их, и сердце его разорвалось...
В 1963 году в селе установили обелиск в виде скорбящей матери и семи улетающих птиц. Памятник посетил дагестанский поэт Расул Гамзатов. Под впечатлением от этой истории он написал стихотворение. На своем родном языке, по-аварски. И, к счастью, у этого стихотворения есть качественный перевод на русский. Его сделал Наум Гребнев, известный переводчик восточной поэзии. Он учился в Литинституте с Гамзатовым после войны и дружил с ним. Этот перевод всем вам знаком.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Стихотворение попалось на глаза Марку Бернесу, для которого война была глубоко личной темой. Он обратился к Яну Френкелю и попросил сочинить музыку для песни на эти строки. Но с музыкой у композитора дело пошло не сразу.
Тут, чтобы снять пафос, нужно рассказать о некоторых курьезных моментах. Во-первых, на обелиске в память о братьях Газдановых в качестве птиц были гуси. Расулу Гамзатову сложно было подобрать по-аварски рифму к слову «гуси», и он специально звонил в министерство культуры Северной Осетии с просьбой заменить «гусей» на «журавлей». И ему разрешили.
Во-вторых, в оригинальном тексте стихотворения и перевода было: «Мне кажется порою, что джигиты»... Это Бернес попросил заменить «джигитов», на «солдат», чтобы расширить адрес песни и придать ей общечеловеческое звучание.
И еще: в тексте, который Бернес подготовил для песни, была опущена познавательная лингвистическая строфа: «Они летят, свершают путь свой длинный, и выкликают чьи-то имена. Не потому ли с кличем журавлиным от века речь аварская сходна?»
Как бы то ни было, для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой. В 1941–1942 годах он учился в зенитном училище, а позднее - тяжело ранен. Через два месяца после начала работы Френкель написал вступительный вокализ и тут же позвонил Бернесу. Тот приехал, послушал и расплакался. Френкель вспоминал, что Бернес не был человеком сентиментальным, но плакал, когда его что-то по-настоящему трогало. После этого работа над записью пошла быстрее. Но не только из-за вдохновения.

Бернес был болен раком легких. После того, как он услышал музыку, он стал всех торопить. По словам Френкеля, Бернес чувствовал, что времени осталось мало, и хотел поставить точку в своей жизни именно этой песней. Он уже с трудом передвигался, но, тем не менее, 8 июля 1969 года сын отвез его в студию, где Бернес записал песню. С одного дубля.
Если вы послушаете эту песню в его исполнении, то многое почувствуете в голосе и интонациях Бернеса. Эта запись действительно стала последней в его жизни - Бернес умер через месяц, 16 августа.
Источник "Кавказпресс"

Через несколько лет после появления песни «Журавли» в местах боев 1941–1945 годов стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. И мне лично кажется, что образ белых журавлей снова может стать нашим общим символом памяти о всех солдатах, погибших в Великую Отечественную войну. И не только солдатах. И не только в эту войну.
В Европе и англоязычном мире есть узнаваемый имидж: мак, который символизирует и цветок, и кровавый след от пули. Это знак памяти о всех погибших во всех войнах и призыв: Never Again. За этим маком стоит своя пронзительная история и свое стихотворение. Но у нас это стихотворение и эта история неизвестны, эти маки нельзя просто «пересадить» на нашу почву.

Но у нас есть белые журавли. Которые могут служить воплощением простого человеческого лейтмотива:

«Я помню.
Я скорблю о каждом погибшем.
Я сделаю все, что в моих силах, чтобы война никогда не повторилась».

В 1986 году в селении Гуниб открыли первый в Дагестане памятник «Белым журавлям». Открыли его поэт Расул Гамзатов и композитор Ян Френкель – авторы бессмертной песни «Журавли», ставшей поминальным гимном, скорбной песнью обо всех, кто сложил свои головы на полях сражений. Сейчас по примеру гунибской стелы уже возведено более тридцати памятников Гамзатовским «Журавлям» в разных городах нашей страны и за рубежом.