Кто женился на марине мнишек. Марина Юрьевна Мнишек: биография, карьера и личная жизнь

Марианна родилась в 1588 году в родовом замке своего отца, сандомирского воеводы Ежи Мнишека. Ее ожидала обычная жизнь польской панны с богатством и развлечениями, пирами, охотой и семейными хлопотами. Но в 1604 году в имении Мнишека неожиданно объявился незнакомец, утверждавший, что он чудом спасшийся сын русского царя Иоанна — царевич Дмитрий. «Царевич» влюбился в Марину и попросил ее себе в жены. Девушка была не в восторге такого не очень привлекательного собой жениха, но на нее оказал влияние отец и католическая церковь. Клирики надеялись, что с помощью Марины они смогут наконец-то провести католичество в Русское царство. Отец тоже выдвинул Лжедмитрию ряд условий: его дочь становилась русской царицей, получала в вотчину города Новгород и Псков, сохраняла католичество и в случае неудачи затеи Лжедмитрия могла выйти замуж за другого. Только так воевода согласился поддержать самозванца.

Лжедмитрий I и Марина Мнишек Гравюра Г. Ф. Галактионова начало XIX века

В 1605 году молодых заочно обручили, Лжедмитрия тогда представлял дьяк Власьев. А вот после того, когда Лжедмитрий занял Москву, Марина с пышностью и в сопровождении большой свиты приехала к своему жениху. Вместе с ней приехали и около двух тысяч поляков. Празднества начались задолго до свадьбы, Лжедмитрий осыпал невесту подарками — только одна шкатулка стоила 500 тысяч золотых рублей. «Царевич» подарил ей карету, украшенную серебром, для нее и ее свиты под Москвой разбили два шатра, балы и обеды сменялись один другим. И вот 8 мая 1606 года состоялось венчание и коронация Марины, которая стала единственной женщиной, коронованной в России до Екатерины I. Говорят, Мнишек впервые привезла в Россию вилку и ела ей на свадебном пиру, чем вызвала недовольство бояр, поскольку на Руси ели ложками. Со дня свадьбы Марина начала радостную жизнь царицы, но продлилась она чуть больше недели. Уже 17 мая вспыхнул мятеж, в результате которого ее мужа убили, над его телом многократно глумились и по преданию сожгли и выстрелили прахом в сторону Польши. Марине удалось чудом избежать гибели, потому что бунтовщики ее не узнали.

Венчание Лжедмитрия и Марины Мнишек в Москве 8 мая 1606 года

Василий Шуйский поселил всех Мнишеков в Ярославле, где они прожили до 1608 года. Согласно перемирию между Польшей и Россией, Марина переставала быть русской царицей и ее обязались доставить домой. Однако по пути ее перехватили бунтовщики и доставили в Тушинский лагерь. Там ее представили Лжедмитрию II, утверждавшему, что был теперь уже дважды чудом уцелевшим царевичем Дмитрием. Марина, хоть и испытывала отвращение к Тушинскому вору, вынуждена была признать в нем своего мужа и даже тайно обвенчаться. Жилось ей в лагере и так несладко, а с бегством Лжедмитрия II из Тушина стало еще хуже. Она опасалась быть убитой, поэтому, переодевшись гусаром и в сопровождении донских казаков, Марина бежала в Дмитров, а затем в Калугу к Тушинскому вору. Позднее они вместе перебираются в Коломну. Там под защитой атамана донских казаков Заруцкого, который остался при Мнишек и после смерти Тушинского вора в 1610 году, она прожила до 1611 года и родила сына Ивана, которого именовали «воренком».

Марина Мнишек с отцом под стражей

Марина пытается объявить своего сына наследником престола, но безуспешно. После того как к Москве подступило земское ополчение, Мнишек бежит сначала в Рязань, затем в Астрахань, и потом вверх по Яику. Но у Медвежьего острова ее нагнали стрельцы и, заковав, отправили вместе с сыном в Москву (1614). А между тем трехлетний «воренок» представлял реальную угрозу для избранного народом Миши Романова, он был сыном царицы, рожденным в законном браке. От мальчика решено было избавиться, да так, чтобы ни у кого даже помыслов не возникло об очередном чудесно спасенном «царевиче Иоанне». Из рук матери забрали спящего ребенка и прилюдно повесили. Говорят, обезумевшая от горя Мнишек прокляла весь род Романовых и заявила, что ни один мужчина в их роду не умрет своей смертью.

Мнишек с сыном Иваном «Воренком»

Что же касается самой царицы, то данные о ее судьбе разнятся. По сообщениям русских послов польскому правительству, что «Ивашка за свои злые дела и Маринкин сын казнен, а Маринка на Москве от болезни и с тоски по своей воле умерла». Другие источники утверждают, что ее повесили или утопили. Даже существует версия, что ее заточили в Круглой башне Коломенского Кремля, где Мнишек и умерла. Так бесславно закончилась жизнь первой коронованной русской царицы.

Марина (Марианна) Юрьевна Мнишек- политическая авантюристка, дочь польского воеводы Ежи (Юрия) Мнишека, одного из организаторов интервенции против России в начале XVII века, родилась в 1588 году, в местечке Самбор, Польша. В период «смутного времени»знаменитая польская искательница приключений поочередно была женой Лжедмитрия I и Лжедмитрия II,мечтая стать русской царицей.

Начало карьеры Марины Мнишек

Марине было около шестнадцати, когда в феврале 1604 года в прикарпатский городок Самбор к ее отцу прибыл человек, которому по прихоти истории суждено было на миг вознестись на российский престол. Известно, что претендент на престол, впервые «открылся» православным украинским магнатам князьям Вишневецким, родственникам Мнишека.

Ежи Мнишек стал организатором экспедиции «царевича Димитрия», именем которого, предположительно, завладел беглый монах Григорий Отрепьев, добившись от него многочисленных обещаний, и прежде всего свадебного контракта. Документ, подписанный в Самборе 25 мая 1604 года, гласил, что после вступления на московский престол «царевич» женится на его дочери Марине.

Марина после брака должна была получить в личное владение Новгород и Псков, а так же ей предоставлялось право исповедовать католичество и выйти замуж за другого в случае неудачи Лжедмитрия. Ежи Мнишеку был обещан миллион польских злотых.

Экспедицию первого самозванца долгое время было принято изображать как попытку польского правительства и римской курии подчинить себе Русь. Историки утверждают, что на самом деле вся эта авантюра была затеяна прежде всего самим Мнишеком, его ближайшими родственниками и союзниками по причине во-первых, жадности, отягощенной изрядными долгами, а во-вторых, все той же фамильной гордыни, мечты о возвышении любой ценой.

Лжедмитрий и Марина Мнишек

Сама Марина вряд ли в полной мере знала об истинных планах ее отца и есть предположение, что она добровольно дала согласие на брак с «царевичем». Не исключено, что Лжедмитрий был симпатичен будущей супруге. «Остроумен и научений книжном доволен, дерзостен и велеречив вельми, конское ристалище любляше вельми, на враги свои ополчителен, смел вельми, храбрость имея и силу велию» - отмечалось в русских летописях о Лжедмитрии. Есть утверждение, что будущие супруги были симпатичны друг другу.

В ноябре 1605 г. состоялось обручение Марины Мнишек с дьяком Власьевым, изображавшим лицо жениха-царя. Марина получила от мужа богатые дары. Ожидалось, что вскоре она отправится в Москву, но отъезд несколько раз откладывался: пан Юрий жаловался зятю на недостаток средств и долги. И лишь только 3 мая 1606 года она с большой пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, въехала в Москву.

Лжедмитрий I

Тем временем необычная карьера Марины стала известна не только всей Польше, но и за ее пределами. В далекой Испании Лопеде Вега написал драму «Великий князь Московский и император», где Марию Мнишек он назвал Маргаритой.

Через пять дней после приезда Марины в Москву состоялось венчание и коронование. Ломая вековые традиции русского самодержавия, венчание «царя» назначили на четверг 8 мая, хотя существовал обычай не заключать браки перед постным днем - пятницей. Еще одним нарушением сложившихся устоев было то, что при помазании Марины на царствование в Успенском соборе патриарх Игнатий вознес над ней шапку Мономаха - венец царей, а не цариц.

На следующий день новобрачные, по словам очевидцев, встали очень поздно. Празднества продолжались. Облачившись в польское платье, царь танцевал с женой «по-гусарски», а его тесть, преисполненный гордости, прислуживал на пиру своей дочери. А в городе тем временем становилось тревожно. Царь Дмитрий все еще был популярен среди москвичей, но их раздражали иноземцы, прибывшие в столицу в свите Мнишеков.

Опасность для Марины Мнишек

Ростками народного недовольства очень умело воспользовались мятежные бояре во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским. «Царь», увлеченный праздничными торжествами по поводу своей женитьбы, вовремя не обратил на это внимания, за что и поплатился своей жизнью. Ночью 17 мая в Кремле зазвонили колокола.

Личная охрана Лжедмитрия I, состоявшая из стрельцов, хотела поначалу выполнить свой долг, «сложив головы за царя», но бунтовщики пригрозили им сожжением стрелецкой слободы, и единственные защитники государя отступили. Настигнув самозванца в одном из царских покоев, мятежники тут же с ним жестоко расправились. Тело убитого было выставлено на Красной площади для всеобщего обозрения. Царем был объявлен вдохновитель бунта, Василий Шуйский.

Бежать Марине не удалось. Она спряталась в комнате, служившей спальней для женщин ее свиты, когда в ее покои ворвались разгоряченные мятежники. Из покоев толпу прогнали подоспевшие бояре, а для охраны царицы поставили стражу, которая вскоре стала охранять ее уже как пленницу. Правда, содержали ее под стражей достаточно пристойно.

В августе 1606 г. Шуйский поселил всех Мнишеков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 г. Обстановка позволяла им не только жить более-менее сносно, но и плести интриги против Шуйского, главной задачей которых было убедить всех, что Лжедмитрий жив и что он пока скрывается, выжидая подходящего момента до вступления в борьбу со своими недругами.

Громом среди ясного неба стало появление следующего самозванца - Лжедмитрия II, известного как Тушинский или Калужский вор. О происхождении Лжедмитрия II источники расходятся во мнениях. Согласно одним данным, это поповский сын Матвей Веревкин родом из Северской стороны, по другим - сын стародубского стрельца. Некоторые даже утверждали, что он сын князя Курбского. Существует и версия, что Лжедмитрий II был сыном еврея из города Шклов.

Лжедмитрий II

Войска второго самозванца разбили армию Шуйского под Волховом. Известия об успехах «царя Дмитрия» достигли Ярославля почти одновременно с новостями из Москвы. По перемирию с Польшей, подписанному 13(23) июля 1608 года, царь Василий обязался освободить всех задержанных поляков и соединить Марину с мужем.

Марине зачитали указ «мужа», согласно которому она должна была ехать к нему. По словам очевидцев, свергнутая «царица» с искренней радостью ожидала предстоящей встречи. Но по дороге один из польских солдат рассказал ей правду о втором самозванце. Она была потрясена до глубины души, поскольку у нее в мыслях не было сомнения, что ее супруг жив.

Новые обещания для Марины Мнишек

Тем временем неутомимый Мнишек торговался с очередным «зятем». Лжедмитрий не жалел обещаний. Мнишеку было обещано 300 тысяч злотых (но только при условии взятия Москвы), а в придачу вся Северская земля и большая часть Смоленской. 14 сентября договор был заключен. Помимо щедрых посулов, «тесть» не получил практически ничего. Но мечта о будущем удельном княжестве и московском золоте заставила пана Юрия пожертвовать дочерью.

Двадцатого сентября 1608 года полячка была отправлена к Лжедмитрию II. Спустя три дня католический священник тайно обвенчал Марину с «царем», хотя как супруга она была нужна ему в последнюю очередь, в первую же - как живое и вернейшее подтверждение его законных притязаний на престол. Супруги обо всем договорились, и далее последовала хорошо разыгранная пьеса торжественного въезда Марины в тушинский лагерь.

В честь царицы гремели орудия, Марина же «лицедействовала столь искусно, что зрители умилялись ее нежностью к супругу: радостные слезы, объятия, слова, внушенные, казалось, истинным чувством - все было употреблено для обмана». «Политическое приданое» Лжедмитрий начал получать с Марины очень скоро - число беглецов из Москвы резко возросло. Но тушинский лагерь, да и сам Лжедмитрий II, находились практически полностью в руках поляков.

Карьера Марины Мнишек под угрозой

По мере развития событий в конфликт внутри Российского государства оказался втянутым польский король Сигизмунд III. Самозванец, опасаясь наступающих войск Речи Посполитой, бежал из Тушина в Калугу. Его жена, оставшись одна в покинутом лагере, обратилась к королю с просьбой о помощи. В одном из своих посланий к польскому королю Марина, подчеркивая свои права на московский престол, отмечала, что возвращение ей власти «будет служить несомненным залогом овладения Московским государством и прикрепления его обеспеченным союзом». Лжедмитрия II претендентом на власть она не считала.

Сигизмунд всячески затягивал переговоры, и тогда «царица без подданных» попыталась воздействовать на его войско. Ей это почти удалось (большая часть донских казаков присоединилась к ней), но гетман Ружинский в последний момент сумел предотвратить это выступление. Боясь быть убитой, она в гусарском платье, с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков, бежала в феврале 1610 г. в Калугу к Тушинскому вору.

Марьяна Мнишковна воеводы Сандомирского дочь, супруга Императора Московии

Нет, не была способна Марина, вкусив царской власти, превратиться опять в «воеводянку» (недаром так возмутилась она однажды, когда кто-то из польских родственников назвал ее «ясновельможной пани»). Блеск царской короны был мимолетным, как солнечный зайчик, но дороги назад уже не было.

Приветствия Марины Мнишек

В Калуге жители радостно приветствовали царицу, явившейся их взору юным воином в шлеме и с волосами до плеч. Началась калужская жизнь, более спокойная, чем тушинская, ибо здесь не было чопорных польских вождей, не было воинских сборов, инициаторами которых выступали польские роты. Здесь задавались пиры, было довольство. Лишь поведение супруга осложняло жизнь Марины, но и в этой ситуации она старалась извлечь для себя положительное, ибо на его фоне стремилась выглядеть как можно лучше.

Через несколько месяцев, после победы поляков над русскими войсками, она является с мужем под Москвой, в Коломне, а по низвержении Шуйского ведёт переговоры с Сигизмундом о помощи, для занятия Москвы. Между тем москвичи присягнули Владиславу- сыну польского короля Сигизмунда, и Марине было предложено отказаться от Московского престола, за что им были обещаны разные милости. Отказав послам, Лжедмитрий и Марина ушли в Калугу. С ними ушел и атаман Заруцкий. Это было существенным приобретением, ибо атаман был фигурой известной и сильной.

В Калуге Лжедмитрий от огорчения предался разгулу и пьянству, а 11 декабря 1610 года погиб на охоте. Марине пришлось почти окончательно проститься с мечтой о московском троне. Правда, она надеялась, что появившийся вскоре сын, нареченный Иваном («Ворёнок»), называвшимся Дмитриевичем, даст ей возможность все-таки остаться царицей. Но ее связь с Заруцким была всем известна, и московские бояре, бывшие при Лжедмитрии II, не захотели служить ни вдове, ни ее сыну.

Все вопросы о том, кому будет принадлежать власть в России, отпали после того, как второе ополчение Минина и Пожарского изгнало поляков. В начале 1613 года собрался Земский собор, который утвердил на престоле Михаила Федоровича Романова. «Смутное время» закончилось».

Бегство Марины с сыном

Заруцкий с Мариной и четырехлетним сыном был вынужден бежать вместе с шестьюстами казаками. Посланный им вдогонку отряд стрельцов во главе с царским воеводой Одоевским пленил их и в кандалах доставил в Москву. Здесь Заруцкого посадили на кол, четырехлетнего сына Марины повесили а она, по сообщениям русских послов польскому правительству, в конце 1614 года «умерла с тоски по своей воле», по другим источникам, она повешена или утоплена.

Марина Мнишек в памяти народа

В памяти русского народа Марина Мнишек известна под именем «Маринки безбожницы», «еретицы» и «колдуньи»: «А злая его (Лжедимитрия) жена Маринка безбожница «сорокой обернулася «И из палат вон она вылетела».

Интересные факты, касающиеся Марины Мнишек

Пушкин как-то сказал, что Марина Мнишек «была самая странная из всех хорошеньких женщин, ослепленная только одною страстью - честолюбием, но в степени энергии, бешенства, какую трудно и представить себе».

В 1605 году Марина Мнишек впервые привезла в Россию вилку. На своем свадебном пиру в Кремле Марина с вилкой шокировала русское боярство и духовенство. В дальнейшем вилка стала поводом для недовольства противников Лжедмитрия. Они аргументировали это следующим образом: раз царь с царицей едят не руками, а какой-то рогатиной, значит, они не русские и не монархи, а порождение дьявола.

(или по-польски Марианна Юрьевна ) - дочь сандомирского воеводы, жена первого Лжедмитрия. Изукрашенное романтическими рассказами знакомство Марины Мнишек с Лжедмитрием произошло около 1604 г., и тогда же последний после своей известной исповеди был помолвлен с нею. Быть женою неизвестного и некрасивого бывшего холопа Марина Мнишек согласилась вследствие желания стать царицей и уговоров католического духовенства, избравшего ее своим орудием для проведения католичества в "Московию". При помолвке ей были обещаны самозванцем, кроме денег и бриллиантов, Новгород и Псков и предоставлено право исповедовать католичество и выйти за другого в случае неудачи Лжедмитрия. В нояб. 1605 г. состоялось обручение Марины Мнишек с дьяком Власьевым, изображавшим лицо жениха-царя, а 3 мая 1606 г. она с большою пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, въехала в Москву. Через пять дней состоялось венчание и коронование Марины. Ровно неделю царствовала в Москве новая царица. После смерти мужа начинается для нее бурная и полная лишений жизнь, во время которой она показала много твердости характера и находчивости. Не убитая во время резни 17 мая только потому, что не была узнана, а затем защищена боярами, она была отправлена к отцу и здесь, говорят, вступила в сношения с Михаилом Молчановым (см.).

В августе 1606 г. Шуйский поселил всех Мнишков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 г. В состоявшемся тогда перемирии России с Польшей было, между прочим, постановлено отправить Марину Мнишек на родину, с тем чтобы она не называлась моск. царицей. На пути она была перехвачена Зборовским и доставлена в Тушинский стан. Несмотря на отвращение к Тушинскому вору, Марина Мнишек тайно обвенчалась с ним (5 сент. 1608) в отряде Сапеги и прожила в Тушине более года. Плохо жилось ей с новым мужем, как видно из ее писем к Сигизмунду и Папе, но стало еще хуже с его бегством (27 дек. 1609) из Тушина. Боясь быть убитой, она в гусарском платье, с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков, бежала (февр. 1610 г.) в Дмитров к Сапеге, а оттуда, когда город был взят русскими, в Калугу, к Тушинскому вору. Через несколько месяцев после победы Жолкевского над русскими войсками она является с мужем под Москвой, в Коломне, а по низвержении Шуйского ведет переговоры с Сигизмундом о помощи для занятия Москвы.

Между тем москвичи присягнули Владиславу Сигизмундовичу, и Марине было предложено отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно. Последовал гордый отказ, и с ним прибавилась новая опасность – быть захваченной поляками. Поселившись в Калуге с мужем и новым защитником, Заруцким (см.), она прожила здесь до начала 1611 г., уже под покровительством одного Заруцкого (Тушинский вор был убит в дек. 1610 г.) и с сыном Иваном, назыв. Дмитриевичем. До июня 1612 г. она находилась под Москвою, преимущественно в Коломне, где был и Заруцкий. После умерщвления Ляпунова она заставила Заруцкого и Трубецкого объявить ее сына наследником престола и вместе с Заруцким подослала убийц к Пожарскому, когда отпал от нее Трубецкой. Подступившее к Москве земское ополчение заставило Марину бежать сначала в Рязанскую землю, потом в Астрахань, наконец, вверх по Яику (Уралу). У Медвежьего острова она была настигнута московскими стрельцами и, скованная, вместе с сыном доставлена в Москву (июль 1614 г.). Здесь четырехлетний ее сын был повешен, а она, по сообщениям русских послов польскому правительству, "умерла с тоски по своей воле"; по другим источникам, она повешена или утоплена. В памяти русского народа Марина Мнишек известна под именем "Маринки безбожницы", "еретицы" и "колдуньи":

"А злая его (Лжедмитрия) жена Маринка безбожница
Сорокою обернулася
И из палат вон она вылетела".

От Марины Мнишек сохранились многочисленные письма к отцу, королю и Папе и дневник. - Ср. Мордовцев, "Русские исторические женщины в допетровское время" (СПб., 1874); Костомаров, "Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей" (вып. 3, СПб., 1874); Хмыров, "Марина Мнишек" (СПб. 1862 г.).

Мнишек Марина

М нишек Марина (или, по-польски, Марианна) - дочь сендомирского воеводы, жена первого . При помолвке ей были обещаны самозванцем, кроме денег и бриллиантов, Новгород и Псков и предоставлено право исповедывать католичество. В ноябре 1605 г. состоялось обручение Мнишек с дьяком , изображавшим лицо жениха-царя. 3 мая 1606 г. она с большой пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, въехала в Москву. Через пять дней состоялось венчание и коронование Мнишек. Не убитая во время резни 17 мая только потому, что сначала не была узнана, а затем защищена боярами, она была отправлена к отцу, и там, по слухам, вступила в сношения с . В августе 1606 г. поселил всех Мнишков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 г. В состоявшемся тогда перемирии с Польшей было, между прочим, постановлено отправить Марину на родину, с тем, чтобы она была перехвачена и доставлена в тушинский стан. Несмотря на отвращение к Тушинскому вору, Мнишек тайно обвенчалась с ним (5 сентября 1608 г.) и прожила в Тушине более года. Плохо жилось ей с новым мужем, как видно из ее писем к Сигизмунду и папе, но стало еще хуже с его бегством (27 декабря 1609 г.) из Тушина. Боясь быть убитой, она в гусарском платье, с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков, бежала (февраль 1610 г.) в Дмитров к Сапеге, а оттуда, когда город был взят русскими, в Калугу, к Тушинскому вору. Через несколько месяцев, после победы над русскими войсками, она является с мужем в Коломне, а по низвержении Шуйского ведет переговоры с Сигизмундом о помощи, для занятия Москвы. Между тем москвичи присягнули Владиславу Сигизмундовичу, и Марине было предложено отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно, на что последовал гордый отказ. В Калуге она прожила до начала 1611 г., под покровительством (Тушинский вор был убит в декабре 1610 г.), с сыном , называемым Дмитриевичем. До июня 1612 г. она находилась под Москвой, преимущественно в Коломне. После умерщвления она заставила Заруцкого и объявить ее сына наследником престола и вместе с Заруцким подослала убийц к , когда отпал от нее Трубецкой. Подступившее к Москве земское ополчение заставило ее бежать сначала в Рязанскую землю, потом в Астрахань, наконец, вверх по Яику (Уралу). У Медвежьего острова она была настигнута московскими стрельцами и, скованная, вместе с сыном, доставлена в Москву (июль 1614 г.). Здесь четырехлетний ее сын был повешен, а она, по сообщениям русских послов польскому правительству, "умерла с тоски по своей воле"; по другим источникам, она повешена или утоплена. В памяти русского народа Марина Мнишек известна под именем "Маринки безбожницы", "еретицы" и "колдуньи". Сохранились многочисленные письма ее к отцу, королю и папе, и ее дневник.

Другие интересные биографии.

Биография
Авантюрную свою натуру она унаследовала от отца, графа Мнишека. Род их происходил из Богемии. Львовский староста, управляющий королевской экономией в Самборе, Ежи Мнишек, казалось, вот-вот рухнет в глубочайшую пропасть безденежья. Брак его дочери Марины с Дмитрием Московским мог принести ему и славу, и кредиты, и звонкую монету.
Года за три до описанных событий Москву взбудоражили слухи о царевиче Дмитрии: мол, не погиб он в мае 1591 года в Угличе, а остался жив, перебрался за рубеж. Вскоре якобы он появился в Речи Посполитой. Называл себя сыном Ивана Грозного, чудесно спасшимся, и претендовал на трон «прародителей своих». Его поддержала часть магнатов и шляхты, а также сам король Сигизмунд. Лжедмитрий, как прозвали его на Руси, раздавал обещания налево и направо: королю – целые области, Мнишеку и другим – города и уезды, деньги и драгоценности…
Вряд ли жених так уж сильно понравился панне Марине. С виду он был весьма неказист: малорослый, приземистый, непропорционально широкий в плечах; хоть и сильные руки, но разной длины. Светлые рыжеватые волосы, нос «башмаком», бородавки... За всю долгую разлуку с суженым Марина не отправила ему ни единой строчки.
Многие польские магнаты, торопившие самозванца с походом, вовсе не желали, чтобы он в столь ответственный момент связывал себя с женщиной. Но в мае 1604 года помолвка авантюриста с Мариной все же состоялась. Счастливый избранник подписал брачный контракт, по которому в знак благодарности дарил отцу Марины один миллион злотых да Смоленское и Новгород-Северское княжества. Невесте же – города Новгород и Псков вместе с думными людьми, дворянами, духовенством, с пригородами и селами. Самозванец торжественно пообещал, что Новгород и Псков будут навсегда избавлены от опеки Москвы. Удел закреплялся за Мариной «в веки».
Но и это еще не все. За год Лжедмитрий должен был перевести все православное царство Московское в католическую веру. Если же обещание он свое нарушит, Марина вправе развестись с ним и вновь выйти замуж. Пожалованные земли и доходы с них при этом за ней сохранятся...
О чем думал Лжедмитрий, посылая в Краков своего порученца, дабы тот от имени государя московского обручился с чужеземкой? Что двигало им в тот момент – любовная горячка или неистребимая страсть к авантюрным приключениям? Наверное, в равной мере и то, и другое. Женолюбив был расстрига настолько, что почти перед самой свадьбой сошелся с дочерью Бориса Годунова – Ксенией. Об этом попенял ему в письме будущий тесть. Ксению срочно постригли и отправили от греха подальше в монастырь на Белоозеро.
Только после этого 12 ноября 1605 года состоялось заочное обручение нового русского царя и дочери польского воеводы. Марина блистала: пышное белое платье, корона в бриллиантах и самоцветах... Пишут, что, оставляя навеки отечество, она неутешно плакала – возможно, от горестных предчувствий…
Торжественно въезжала Марина в государство Московское. Везли ее на двенадцати белых конях, в санях, украшенных серебряным орлом. В каждом селении «цареву невесту» встречали хлебом-солью; жители Дорогобужа, Вязьмы, Смоленска подносили ей многоценные дары...
В Москву Марина въехала в роскошной колеснице, запряженной десятью пегими лошадьми, впереди шли триста гайдуков... Колесница остановилась в Кремле, у Девичьего монастыря. Невесту приняла инокиня-царица – мать царевича Дмитрия, якобы признавшая в Лжедмитрии своего сына (перед убийством самозванца царица Марфа с такой же легкостью отреклась от него). Свадьба состоялась под пятницу, чего по православным законам делать было нельзя… Марина появилась в русском красном бархатном платье с широкими рукавами и в сафьяновых сапогах, на голове ее сиял драгоценный венец. Сразу после венчания она сбросила непривычное русское платье, надела польское.
«8 мая состоялось бракосочетание царя Димитрия и польской панны Марины Юрьевны, и сразу после этого на нее был возложен венец царицы всея Руси, – рассказывал очевидец тех событий, германский наемник Конрад Буссов. – На этой свадьбе и коронации произошел немалый спор между царем и московитскими вельможами из-за одежды. Царь и польские вельможи хотели, чтобы невеста, когда ее поведут в церковь, была в польской одежде, к которой она привыкла с юности, тогда как в чужой она не умела держаться. Московиты требовали, чтобы при венчании она была, согласно обычаям страны, одета, так же как и царь, по-русски. После долгого спора царь сказал: «Хорошо, я не стану отменять обычай моей страны, уступлю моим боярам… Дело идет об одном дне», – и попросил свою невесту, чтобы она надела русскую одежду, на что та, в конце концов, и согласилась. Тогда на невесту надели очень дорогие царские одежды, в которых ее отвели в церковь Св. Марии и обвенчали с Димитрием. На следующий день, 9 мая, Димитрий приказал принести своей царице новые польские платья с просьбой, чтобы она надела и носила их из уважения к нему, поскольку вчера был день русских вельмож и он хотел угодить всей стране, а сегодняшний и последующие дни теперь будут принадлежать ему. Он будет царствовать и поступать, как ему будет угодно, а не так, как хотят его московиты. С того дня царица одевалась по-польски…»
Первой дамой Московского государства Марина побыла ровно десять дней. Еще голова ее кружилась от шумных и пышных праздников, когда началось восстание. Причин для него было несколько. Не последняя среди них та, что Марина потребовала и собственной коронации.
Утром 17 мая ударил набат. Изумленная полуодетая Марина услышала о смерти мужа и в беспамятстве выбежала в сени. Не без риска для себя пробралась в покои, где находилась ее польская гофмейстерина – толпа столкнула новоявленную царицу с лестницы. Худенькая и хрупкая, она спряталась у гофмейстерины под юбками. Верный слуга Марины встретил заговорщиков со шпагой в руке и долго сдерживал натиск толпы, но пал под ударами. Бояре прибыли вовремя: они выгнали толпу и приставили стражу, чтоб никто не мог ворваться к женщинам.

Марине повезло: она так и не увидела тело растерзанного супруга. Кем он был на самом деле, так и осталось навеки тайной. Может, действительно являлся незаконным сыном покойного польского короля Стефана Батория, как сообщали многие знатные поляки? Если принять во внимание образованность Дмитрия и некую величавость, присущую ему, как и большинству представителей королевских фамилий, в это можно и поверить. Самая расхожая версия о сбежавшем монахе-расстриге Гришке Отрепьеве, назвавшемся именем царевича, все-таки не выдерживает критики: и в Польше, и в России оказалось достаточно свидетелей, видевших рядом и Лжедмитрия, и Гришку…
«Кроме того, – писал Ж. Маржерет, – совершенно бесспорно и достоверно то, что Расстриге было от тридцати пяти до тридцати восьми лет, в то время как Дмитрию, когда он вернулся в Россию, могло быть только от двадцати трех до двадцати четырех лет». Кстати, этот французский офицер верил, что так называемый Самозванец и на самом деле являлся настоящим сыном Ивана Грозного; об этом клялся его знакомым и Григорий Отрепьев, в свое время якобы выведший спасенного и подмененного в детстве царевича из России.
Новый царь, Василий Шуйский, сослал Марину с отцом и частью их свиты в Ярославль и два года держал там заложниками, ведя с Польшей бесконечные переговоры о возможной выдаче пленников. А тут пошли новые слухи: царь Дмитрий чудом спасся и движется на Москву.
Марину вместе с отцом под конвоем отправили было в Литву. Но по дороге отряд Тушинского вора (Лжедмитрия II) отбил их. Рассказывали, что, подъезжая к Тушину, Марина смеялась и пела. Когда до лагеря оставалось всего восемнадцать верст, к ее карете подъехал молодой шляхтич.
«Марина Юрьевна, милостивейшая госпожа, – сказал он, – вы очень веселы и поете, и стоило бы радоваться и петь, если бы вам предстояло встретить вашего законного государя, но это не тот Димитрий, который был вашим мужем, а другой».
«Марина решительно отказалась ехать к неизвестному мужчине и признавать в нем мужа, – рассказывает Лариса Васильева. – Пять дней уговаривали – не поддавалась. Отца не слушала. Насильно везти не было смысла – спектакль радостной встречи разлученных супругов мог сорваться.
Мнишек один съездил к новому Лжедмитрию… На другой день Лжедмитрий II сам явился к Марине. Она не захотела его видеть. Отец настаивал – не помогало. Однако возле Марины оказался иезуитский священник, уверивший ее, что признание незнакомого мужчины своим мужем и русским царем будет ее великим подвигом в пользу католической церкви…»
По свидетельству иезуитов, Лжедмитрий II был крещеным евреем, долго жил в Белоруссии, учительствовал в Шклове, а затем служил писцом при Лжедмитрии I.
Положение Марины при новом самозванце было почти позорным. Ежи Мнишек смиренно целовал ему руку в надежде получить грамоту на еще не завоеванное княжество Смоленское. Сохранилась переписка Марины с отцом (старый Мнишек уехал из тушинского лагеря рассерженным на дочь и не дал ей благословения). В одном из писем Марина просила отца напомнить Лжедмитрию, что тот обязан оказывать ей уважение хотя бы наружно. Дядя Марины склонял ее к возвращению в Польшу – Марина надменно отвечала в письме:
«Благодарю за добрые пожелания и советы, но правосудие Всевышнего не даст врагу моему, Шуйскому, насладиться плодом вероломства. Кому Бог единожды дает величие, тот уже никогда не лишается своего блеска, подобно солнцу, всегда лучезарному, хотя и затмеваемому на час облаками».
Известно, что Марина беседовала с русскими послами и принимала иноземных вместо «Тушинского царя», не отличавшегося ни умом, ни образованием. Когда польский король Сигизмунд, ее бывший государь, предложил «из милости» этой чете Саноцкую землю и доходы с Самборской экономии за отказ от русского престола, она попросила у него Краков, обещая за это «из милости уступить королю Варшаву». Письма свои она подписывала не иначе как «императрица Марина».
Но и очередному самозванцу не довелось царствовать на Руси. Марина, которая должна была вот-вот родить, с боярами отправилась в санях за обезглавленным телом мужа и привезла его в город. Ночью, схватив факел, Марина бегала с обнаженной грудью посреди толпы, вопила, рвала на себе одежду, волосы… Заметив, что калужане остаются равнодушными к ее горю, обратилась к донским казакам, умоляя их о мщении. Командовал ими некто Иван Заруцкий…
Казачий атаман Иван Заруцкий неотступно следовал за обоими самозванцами и Мариной. Он не только брал целые города и волости себе в добычу – он возмечтал о престоле всея Руси. А для этого прежде всего нужно стать мужем «законной царицы». Марина была в его руках – она кинулась в объятия Заруцкого, снова надеясь стать всевластной московской государыней. Известно и другое: молодая женщина, как уверяют очевидцы, и в самом деле потянулась душой к этому храброму человеку, имея уже двоих детей – мальчиков (второго она родила, когда Лжедмитрий был убит).
Некоторые историки считают: Марина Мнишек хотела посадить на русский престол сына, «царевича Ивана», для чего и обвенчалась с казацким атаманом, тушинским боярином Иваном Заруцким. В народе малолетнего сына Марины называли Воренком…
После изгнания поляков из Москвы и избрания на престол в феврале 1613 года Михаила Романова власти преследовали бежавших в Астрахань Заруцкого и Марину. В конце концов их схватили и привезли в столицу. У Марины обманом отобрали сына, уверив, что царь не будет мстить ребенку. Ивашку повесили на Лобном месте, а Заруцкий принял страшную смерть на колу.
Есть пугающая закономерность в том, рассуждают исследователи, что восхождение на престол династии Романовых сопровождалось чередой кровавых преступлений. Говорят, что Марина Мнишек (в народе ее называли колдуньей), потеряв сына, прокляла весь род Романовых, предсказав, что ни один из них не умрет своей смертью…
Сама она окончила свои дни в коломенской темнице. Почему именно в коломенской? В пути Марина занемогла, с каждым днем чувствуя себя все хуже и хуже. И ее оставили в Коломне, заточив в восьмиярусную башню Кремля под особо строгим приглядом. Охрану предупредили: нельзя смотреть красавице в лицо и заговаривать с ней, а не то влюбишься и пропадешь.
По народным преданиям, из заточения Марина все же выходила, когда вздумается, обернувшись птицей. Выследив однажды момент, когда душа Марины вышла из тела, стрельцы-охранники окропили его святой водой. Вернулась Марина в башню, почуяв неладное, да воронья ее душа в тело уже войти не смогла…
До сих пор смотрители коломенского Кремля уверены, что дух Марины не покинул эти стены. Ощущение того, что кто-то пристально смотрит тебе в затылок и сопровождает в прогулке по башням, здесь испытывает на себе почти каждый. Впрочем, сотрудники музея привыкли к этому. Многие туристы, бывающие здесь, верят, что дух Марины помогает в несчастной любви, стоит только тихо попросить о помощи, прикоснувшись рукой к стене ее башни…