Опыт прочтения стихотворения александра блока шаги командора. Опыт прочтения стихотворения Александра Блока «Шаги Командора»

– Ты звал меня?
Я на зов явился…
– О, тяжело
Пожатье каменной его десницы!..
Проваливаются.

В час рассвета – ночь мутна.

Анна! Анна! – Тишина.

А.Блок Шаги командора

Фото: Статуя Командора у Сословного театра в Праге

Сюжет о Дон Жуане относится к тому, что наш известный литературовед А.Н. Веселовский в свое время обозначил как «бродячие мотивы» и «бродячие сюжеты». «Бродячий мотив», по Веселовскому – это «простейшая повествовательная единица», из которых складывается сюжет произведения. Происхождение большинства трудно установить, поскольку они фактически не признают национально-литературных границ, кочуя из одной литературы в другую. Поначалу такие мотивы живут в той части словесности, которая носит народный, неавторский характер, затем «осваиваясь» и авторской литературой, приобретая значительную сюжетную и содержательно-смысловую сложность. Однако основной исходный «каркас», на который нанизывается сюжет, остается, в общем, неизменным, не претерпевает значительных изменений. Для каждой эпохи различные мотивы получают наибольшее распространение. В наше время, например, необычайно популярна история графа Дракулы, составляющая основу многих вампирских легенд. Подсчитать количество книг и фильмов, в которых вполне реальное существование вампиров составляет реальную сюжетную основу, в наше время, пожалуй, и невозможно.
История же о Дон Жуане, в основе которой – известная севильская легенда, была особенно популярна в Европе на протяжении XVII – XIX веков, захватив и часть XX. Это история о возмездии. Интересно, что, по мнению ряда исследователей, никакой мистики в смерти одного из главных прототипов Дон Жуана – севильского аристократа дона Хуана Тенорио вовсе нет. Дон Хуан, известный соблазнитель и дуэлянт, пользовался полнейшей безнаказанностью, поскольку ему покровительствовал никто иной, как сам Педро, бывший на тот момент королем Кастилии. Поскольку добиться справедливости у «действующей власти» было невозможно, то монахи-францисканцы решили разобраться с греховодником самостоятельно. Когда дон Хуан, по обычаю пользуясь расположением короля, похитил дочь командора дона Ульоа, убив его самого, они ночью заманили его на кладбище, к могиле командора, назначив свидание от имени молодой и красивой женщины, убили его, а затем распустили слух, что он низвергнут в ад статуей. Вот и вся любовь, никакой мистики; вполне себе ренессансная такая история. (Происходило все вышеописанное в XIV веке). Помимо этой истории, которая сама по себе носит полулегендарный характер, у «Дон Жуанианы» есть и другие источники. Но дело вовсе не в них. Гораздо важнее, что творческая мысль множества писателей на протяжении веков была пристально прикована к истории севильского дворянина.
Кто же такой Дон Жуан, в чем, собственно, заключается совершенно особый характер его преступлений? Поскольку наша цель – вовсе не лекция по истории литературы, мы не будем дальше ссылаться на конкретные источники, исследуя различия между ними, за исключением немногих важнейших для нас авторов и произведений.
Дон Жуан – не просто сластолюбец и дуэлянт, убийца многих людей. Он именно богоборец , выражаясь словами знаменитого пассажа А.Ф. Лосева, носитель титанического ренессансного начала, и в этом все дело. Дон Жуан Байрона – это уже декадентское вырождение образа. Легенда гласит, что он особенно любил развлекаться тем, что соблазнял монахинь (что для строгой католической Испании является особенно тяжким грехом), причем целью его было вовсе не просто чувственное удовольствие (как для другого, не менее легендарного, хотя и вполне реального персонажа – Казановы), но именно душевное несчастье очередной соблазненной красавицы, лишение ее внутренней гармонии и покоя. (Пушкин отдаленно использует «монашеский» мотив: его Дон Гуан в «Каменном госте» вспоминает, как назначал свидание смертельно больной (!) девушке, в которой находил «странную приятность», в монастыре или близ монастыря). Он не просто герой-любовник, но именно, так сказать, разбиватель сердец. И даже Мольер, сильно смягчивший мрачные стороны легенды, говорит, что Дон Жуан, чтобы заполучить очередную женщину, частенько вступал с ней в законный венчанный брак , тем совершая глумление над церковным таинством.
И в ключевой истории с командором, составляющей, как понятно, основу всего сюжета, вовсе не блуд и убийство являются причиной столь страшного наказания. Мало ли людей вступают в незаконные связи с женщинами! Да и убийство Командора Дон Гуаном вовсе не было, например, засылкой наемных убийц в спальню к слабому и беспомощному старику, в нужный момент лишенному должной охраны. Командор был убит в честной дуэли, и сам Дон Гуан вполне мог бы оказаться на его месте…
Для нас, представителей и носителей русской культуры, естественным образом самой близкой вариацией на тему «дон жуанианы» является «Каменный гость» Пушкина, на текст которого мы теперь и будем преимущественно опираться.
С самого начала все действие окутано атмосферой смерти. Мир этой трагедии – это своего рода граница, граница двух миров, и главное преступление Дон Жуана (у Пушкина Дон Гуана) заключается не в том, что он делает в этом мире, а в том, как он относится к миру тому, миру иному. Именно отсутствие должного благоговения по отношению к мертвым, непризнание запретной метафизической границы переполняет чашу терпения Божия, «оживляет» статую, играющую роль палача. Это для кого-то, быть может, статуя Командора – воплощение безжалостного рока. Для нас, людей христианской культуры, совершенно понятно, что это никакой не рок, но наказание, исходящее от действия промыслительного, толчок которому дает сама свободная воля перешедшего черту, нераскаянного грешника.
Дон Гуан, конечно, бретер и любитель амурных похождений. Но у Пушкина он более всего любит свое главное развлечение – игры со смертью. (Мотив, характерный и для «Маленьких трагедий» в целом, см., например, «Пир во время чумы»). Мы уже упомянули смертельно больную девушку, которой он назначал свидание в монастыре или близ него. Убив Дон Карлоса, брата Командора, он тут же обращается с недвусмысленными намерениями к Лауре, его и своей любовнице, вызывая в той стихийное неприятие, хотя и минутное («Как? При мертвом?»). С Донной Анной он впервые сталкивается на кладбище, в усыпальнице ее мужа, прознав от монахов, что после убийства Командора это единственное место, где ее можно встретить. При этом у Пушкина также присутствует упомянутый выше мотив, характерный для легенды в целом – мотив недолжного, неблагоговейного заигрывания со священными смыслами и священными предметами: узнав от тех же монахов, что вдова не общается с мирскими, он, чтобы положить начало знакомству, переодевается монахом, используя монашескую мантию и клобук (или как это там называется у католиков?) для прикрытия своих нечистых намерений соблазнителя. Наконец, высшей точкой неприкрытого вызова, который он бросает Богу, является ключевой эпизод – приглашение статуи Командора к покоям Донны Анны, куда он явится на ею самой назначенное свидание, чтобы обольстить ее: убитый муж (который, по словам самого Дон Гуана, «верно, присмирел с тех пор, как умер») приглашается для того, чтобы охранять прелюбодейство своей вдовы со своим убийцей. Именно в этом, как мы уже указали, все усиливающемся от безнаказанности, вызове Небу, заключено главное преступление Дон Гуана, а вовсе не в блуде и убийстве как таковых.
Пушкин – великий гений; будучи писателем абсолютно светским, он обладал поразительной способностью постигать именно христианские смыслы в своей уникальной, не имеющей аналогов поэзии с помощью художественной интуиции. Пушкин заложил основы расцвета последовавшей за ним русской литературы, и многие художники последующих десятилетий на протяжении всей своей творческой жизни были заняты в основном тем, что разрабатывали, развивали в разных направлениях то, что у него было лишь намечено. Глубочайшее христианское содержание сюжета о Дон Жуане, увиденное и «прочитанное» гением Пушкина, было постигнуто в своей последней мистической, метафизической глубине другим величайшим гением русской поэзии – Александром Блоком. Поскольку стихотворение Блока сравнительно невелико по объему и крайне необходимо нам для анализа, не относясь к числу хрестоматийно известных текстов, позволим себе привести его целиком.

Александр Блок

В.А. Зоргенфрею

Тяжкий, плотный занавес у входа,
За ночным окном - туман.
Что теперь твоя постылая свобода,
Страх познавший Дон-Жуан?

Холодно и пусто в пышной спальне,
Слуги спят, и ночь глуха.
Из страны блаженной, незнакомой, дальней
Слышно пенье петуха.

Что изменнику блаженства звуки?
Миги жизни сочтены.
Донна Анна спит, скрестив на сердце руки,
Донна Анна видит сны...

Чьи черты жестокие застыли,
В зеркалах отражены ?
Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?
Сладко ль видеть неземные сны ?

Жизнь пуста, безумна и бездонна!
Выходи на битву, старый рок!
И в ответ - победно и влюбленно -
В снежной мгле поет рожок...

Пролетает, брызнув в ночь огнями,
Черный, тихий, как сова, мотор,
Тихими, тяжелыми шагами
В дом вступает Командор...

Настежь дверь. Из непомерной стужи,
Словно хриплый бой ночных часов -
Бой часов: "Ты звал меня на ужин.
Я пришел. А ты готов?.."

На вопрос жестокий нет ответа,
Нет ответа - тишина.
В пышной спальне страшно в час рассвета,
Слуги спят, и ночь бледна.

В час рассвета холодно и странно,
В час рассвета - ночь мутна.
Дева Света! Где ты, донна Анна?
Анна! Анна! - Тишина.

Только в грозном утреннем тумане
Бьют часы в последний раз:
Донна Анна в смертный час твой встанет.
Анна встанет в смертный час.

Наименование Донны Анны «Девой Света» сразу придает сюжету доселе небывалую метафизическую глубину, являя собой вершину постижения его мировой литературной классикой.
Вспомним еще раз Пушкина. В его «Каменном госте» в ответ на вопрос Дон Гуана вдова отвечает, что вышла за Командора («Дона Альваро») вовсе не по любви, а по благословению матери . Таким образом, ее скорбь у гроба убитого – не столько горе любящей и любимой женщины, сколько исполнение супружеского долга . Для Дон Гуана же подобные понятия вовсе не существуют; он может не только легкомысленно переодеться в монашеские одежды, чтобы удобнее было обольстить женщину, но пренебречь и другими духовными и социальными «условностями»:

…Если б
Я прежде вас узнал, с каким восторгом
Мой сан , мои богатства, всё бы отдал,
Всё за единый благосклонный взгляд;

И проч.
Итак, уже у Пушкина Донна Анна поначалу – раба супружеского долга , Дон Гуан же – авантюрист и самозванец , так сказать, принципиально пренебрегающий социальными и прочими условностями. Блок переводит эту коллизию в высший метафизический план . Если Донна Анна – «Дева Света», то в литературно-философском контексте эпохи и творчества самого Блока это автоматически влечет за собой достаточно привычный для них смысловой ряд, который в научной литературе, посвященной Серебряному веку, принято вслед за авторами самой исследуемой эпохи именовать «софийностью». Поэты и философы того времени исписали многие страницы, посвященные Софии. Для того, кто сколько-нибудь вник в данный вопрос, здесь все ясно вплоть до полной прозрачности. «София», «Душа мира» традиционно ассоциируется в этой мифологии с Россией и Церковью, «супругом» которой в метафизическом плане является известно кто – Божественный Логос, то есть начало высшего смысла. Если хотя бы в общих чертах знать этот литературно-философский контекст, а также творчество и поэтическую мифологию самого Блока, то совершенно ясно, что Донна Анна, трактуемая здесь как «Дева Света», и есть Душа мира–София–Церковь, традиционно сближаемая с Россией. В блоковской мифологии она именуется Прекрасной Дамой , постигаемой им в его мистических озарениях, причем впоследствии ее прекрасный лик мрачнеет, затемняется, она предстает уже в более темных и соблазнительных, так сказать, «падших» личинах, далеких от совершенного идеала. (Ср. самые хрестоматийные стихи Блока: «И каждый вечер, в час назначенный // Иль это только снится мне // Девичий стан, шелками схваченный // в туманном движется окне »). На языке аскетики такое состояние называется прелестью, причем колоссальное значение блоковского опыта для нас заключается в том, что поэт, в общем, вполне отдавал себе отчет в том, что сам является жертвой этих ложных духовных состояний, будучи не в силах противиться им. Метафизическое падение Софии, Души мира, осмысляемое как мистическое прелюбодеяние с духом зла – сквозная тема всего Серебряного века, отраженная во многих поэтических, философских и прочих текстах эпохи. «Дева Света» под действием обольстителя становится прелюбодейцей, сосудом диавольским, полным всевозможных мерзостей, прельщая, «если возможно, и избранных ». Одно из лучших произведений на эту тему принадлежит тому же Блоку, который всю жизнь мучился, находясь под воздействием неких прельстительных чар. Это – стихотворение «К Музе» , от 29 декабря 1912 года.

…И когда ты смеешься над верой ,
Над тобой загорается вдруг
Тот неяркий, пурпурово-серый
И когда-то мной виденный круг.

Зла, добра ли? - Ты вся - не отсюда.
Мудрено про тебя говорят:
Для иных ты - и Муза, и чудо.
Для меня ты - мученье и ад …

И проч. Пурпурово-серый (то есть лиловый) цвет в блоковской мистике осмысляется как верный признак «прелести», противоположный светлой небесной лазури.
Однако в «Шагах Командора» привычный для поэта сюжет как бы перевернут. Здесь, в одну из самых светлых своих минут, он задался целью художественно исследовать как раз момент соблазнения и падения самой «Души мира», а также следующего за ним возмездия. Поэтому, на наш взгляд, это одно из самых глубоко и последовательно христианских произведений Блока. Если Донна Анна – «Дева Света», то есть Душа мира–София–Россия–Церковь (что с учетом вышеуказанного контекста абсолютно очевидно), то, стало быть, соблазнивший ее Дон Гуан (в разных вариантах легенды, имеющихся в мировой литературе, так сказать, устойчиво-«традиционно» и легкомысленно играющий с религиозными смыслами) и есть, как ни крути, темный дух противления, воплощение антихристовой силы, ненавидящий Логос, высший смысл богосотворенного бытия и стремящийся его уничтожить. София, Душа мира, лишенная этого высшего Смысла, умирает, не может жить, ибо вся жизненная сила ее даруется свыше.
Здесь важно понять, что, убив законного земного супруга Донны Анны, лишив Душу мира связи с логосом в земном, человеческом смысле и обольстив ее, ввергнув в ложное духовное состояние «прелести», самозванец не может уничтожить Божественный Логос, который в христианской традиции, как известно, прочно связан со Христом. Ибо Господь уже победил смерть в своей Голгофской жертве. Но и помимо этого, любая война с Богом обречена на поражение.
Традиционный для всего сюжета обморок Донны Анны трактуется поэтом, как временная смерть, временный, конечный морок. Почти во всех трактовках сюжета Донна Анна была как бы на стороне обольстителя, играя роль чисто страдальческую и пассивную. Но Блок, прозревающий высший метафизический смысл преступления Дон Жуана, трактует ее роль иначе. В судный час, когда статуя уже подаст дрожащему от страха преступнику свою холодную каменную руку (ср. у Пушкина: «Все кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан»), Душа мира, София– Россия–Церковь очнется от морока и обличит преступника, убийцу и прелюбодея, переступившего запретную метафизическую черту. Это будет суд России и Церкви над самозванцем, восстановление ее связи с высшим Божественным, метафизическим смыслом, заложенным в нее Богом, Самим Господом Иисусом Христом.
В этом своем пророчестве Александр Блок (как и многие поэты, в своей собственной биографии не сумевший справиться с поработившими его темными силами) поднимается до таких высот, на которые до него смогли взойти немногие. Это постижение его творческой, художественной интуицией последней истины о России как Душе мира и ее прочной метафизической связи с Церковью Божией, что «стоит до скончания века, и врата ада ее не одолеют », о тщетности дела всех самозванцев, стремящихся ее обольстить, лишив высшего, провиденциального смысла бытия, и неизбежности скорого Божьего Суда над ними является возвышением и над самим сюжетом, наполняя традиционный мотив неизбежного возмездия за грехи доселе небывалой, поистине христианской в самом высоком смысле метафизической глубиной.
Это грозное пророчество касается всех нас. Ибо Дон Жуан – это не какой-то мифический вымышленный образ. Это, помимо всего прочего, еще и все мы, погрязшие в грехах и безверии. Великая литература, питаемая христианскими смыслами и постигающая их для нас – необходимая ступенька в нашей духовной работе, в нашем движении к своему «опамятованию». Соприкасаясь с нею, мы вспоминаем, что покаяние неизбежно, ибо неотвратим сам Божий Суд.

2012 год, Отдание праздника Воздвижения
Животворящего Креста Господня

Для блоковского таланта необычайно характерно стремление приподняться над чисто житейским восприятием личной драмы до её философски возвышенного осмысления. А тема бытовая очень часто перерастает в полемику с идеалом “личного уюта” в принципе. Не случайно в стихотворении «Земное сердце стынет вновь...» (цикл «Ямбы») Блок категорически отвергал этот идеал:

Пускай зовут: Забудь, поэт!

Вернись в красивые уюты!

Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!

Уюта - нет. Покоя - нет.

О неверии в возможность личного мирного счастья поэт говорил и в цикле «Страшный мир»: “С мирным счастьем покончены счёты, // Не дразни, запоздалый уют”. Это неверие тесно связано с темой бездомья: “Жизнь пустынна, бездомна, бездонна”.

В этих стихотворениях лирическому герою об одиночестве и разлуке напоминает сначала “сиреной влюблённой”, а затем “победным рожком” летящий сквозь ночь мотор.

Тот же самый рожок, поющий в снежной мгле, и “чёрный, тихий, как слова, мотор” занимает внимание поэта в стихотворении «Шаги Командора» (1910–1912). Метонимия, построенная на житейски достоверном описании автомобиля (рожок, мотор), говорит о современном прочтении важной для Блока темы возмездия, разработанной ещё в драматургии Мольера («Дон Жуан») и в “маленькой трагедии” А. С. Пушкина «Каменный гость». Стихотворение недаром включено в цикл «Возмездие», входящий во второй том: это книга о надрывах, о трагедии крушения идеала, о душевных скитаниях (В. С. Баевский).

Один из основных мотивов стихотворения «Шаги Командора» - холод одиночества, томящий изменника. Он начинает звучать уже в первом четверостишии, словно выплывая из петербургского тумана: в кульминации этот мотив трансформируется в трагический “хриплый бой ночных часов”, рождающийся из “непомерной стужи”. А затем вновь возвращается в мутный, холодный, но уже утренний туман полным предсмертного томления и тоски вопросом-призывом: “Где ты, донна Анна? // Анна! Анна!”

Туман за ночным окном, туман первого четверостишия, бледная муть глухой ночи превращаются в грозный утренний туман - вестника близкой гибели героя:

Только в грозном утреннем тумане
Бьют часы в последний раз:
Донна Анна в смертный час твой встанет.
Анна встанет в смертный час.

Мотив катастрофы развивается также на протяжении всего стихотворения. Он ощущается в страхе, который познал Дон Жуан, в пустоте пышной спальни, в “глухоте” ночи, в вечном сне Анны, в чёрном моторе, в могильной тишине как фоне всего стихотворения. Интересно, что слова “тихий”, “тишина” являются ключевыми, особенно во второй части стихотворения: “Тихий, как сова, мотор”, “тихими, тяжёлыми шагами // В вступает Командор”, тишиной встречает спальня его “жестокий вопрос”, в тишине теряется страстный призыв героя: “Анна! Анна! - Тишина”.

Лишь символ быстротечности бытия - часы - нарушают глухую тишину рассвета предсмертным хрипением.

Умолчание ставит важный для Блока вопрос - об ответственности человека за содеянное в мире: готов ли он ответить за вину перед любимой? Не его ли жестокость и измена привели к катастрофе: “Чьи черты жестокие застыли, // В зеркалах отражены?”

Немудрено, что и Командор задаёт “жестокий вопрос”, на который нет ответа. И охваченный страхом Дон Жуан слышит только его, не замечая “блаженства звуки”, несущиеся из “блаженной, незнакомой, дальней” страны.

Пение петуха словно отгоняет наваждение, усмиряет дьявольскую смуту в душе героя, возрождая чувство вины перед возлюбленной: “Анна, Анна, сладко ль спать в могиле? // Сладко ль видеть неземные стены?”

Упоминание о снах и таинственной стране заставляют нас обратиться к первому тому блоковского “романа в стихах”, пронизанному мотивом ожидания встречи с Прекрасной Дамой, недостижимым и недосягаемым идеалом, предметом рыцарского поклонения юного поэта. Не о ней ли вспоминает блоковский герой, страстно вопрошая: “Дева Света! Где ты, донна Анна?”

Не в отсутствии ли этого идеала причина трагедии Дон Жуана?

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Опыт прочтения стихотворения Александра Блока «Шаги Командора» уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

выразительные средства

музыкальные произведения

целый мир

различных видах

известным композитором

темная вуаль

прекрасный мир

Лариса Соловьёва

школа № 108

Для блоковского таланта необычайно характерно стремление приподняться над чисто житейским восприятием личной драмы до её философски возвышенного осмысления. А тема бытовая очень часто перерастает в полемику с идеалом “личного уюта” в принципе. Не случайно в стихотворении «Земное сердце стынет вновь...» (цикл «Ямбы») Блок категорически отвергал этот идеал:

Пускай зовут: Забудь, поэт!

Вернись в красивые уюты!

Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!

Уюта - нет. Покоя - нет.

Тот же самый рожок, поющий в снежной мгле, и “чёрный, тихий, как слова, мотор” занимает внимание поэта в стихотворении «Шаги Командора» (1910–1912). Метонимия, построенная на житейски достоверном описании автомобиля (рожок, мотор), говорит о современном прочтении важной для Блока темы возмездия, разработанной ещё в драматургии Мольера («Дон Жуан») и в “маленькой трагедии” А.С.Пушкина «Каменный гость». Стихотворение недаром включено в цикл «Возмездие», входящий во второй том: это книга о надрывах, о трагедии крушения идеала, о душевных скитаниях (В.С.Баевский).

Только в грозном утреннем тумане

Бьют часы в последний раз:

Донна Анна в смертный час твой встанет.

Анна встанет в смертный час.

Мотив катастрофы развивается также на протяжении всего стихотворения. Он ощущается в страхе, который познал Дон Жуан, в пустоте пышной спальни, в “глухоте” ночи, в вечном сне Анны, в чёрном моторе, в могильной тишине как фоне всего стихотворения. Интересно, что слова “тихий”, “тишина” являются ключевыми, особенно во второй части стихотворения: “Тихий, как сова, мотор”, “тихими, тяжёлыми шагами // В дом вступает Командор”, тишиной встречает спальня его “жестокий вопрос”, в тишине теряется страстный призыв героя: “Анна! Анна! - Тишина”.

Лишь символ быстротечности бытия - часы - нарушают глухую тишину рассвета предсмертным хрипением.

Не в отсутствии ли этого идеала причина трагедии Дон Жуана?

Лариса Соловьёва

школа № 108

Для блоковского таланта необычайно характерно стремление приподняться над чисто житейским восприятием личной драмы до её философски возвышенного осмысления. А тема быᴛᴏʙая очень часто перерастает в полемику с идеалом “личного уюта” в принципе. Не случайно в стихотворении «Земное сердце стынет вновь...» (цикл «Ямбы») Блок категорически отвергал этот идеал:

Пускай зовут: Забудь, поэт!

Верʜᴎϲь в красивые уюты!

Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!

Уюта - нет. Покоя - нет.

Тот же самый рожок, поющий в снежной мгле, и “чёрный, тихий, как слова, мотор” занимает внимание лирика в стихотворении «Шаги Командора» (1910–1912). Метонимия, построенная на житейски досᴛᴏʙерном описании автомобиля (рожок, мотор), говорит о современном прочтении важной для Блока темы возмездия, разработанной ещё в драматургии Мольера («Дон Жуан») и в “маленькой трагедии” А.С.Пушкина «Каменный гость». Стихотворение недаром включено в цикл «Возмездие», входящий во второй том: это книга о надрывах, о трагедии крушения идеала, о душевных скитаниях (В.С.Баевский).

Один из основных мотивов стихотворения «Шаги Командора» - холод одиночества, томящий изменника. Он начинает звучать уже в первом четверостишии, словно выплывая из петербургского тумана: в кульминации ϶ᴛόᴛмотив трансформируется в трагический “хриплый бой ночных часов”, рождающийся из “непомерной стужи”. А затем вновь возвращается в мутный, холодный, но уже утренний туман полным предсмертного томления и тоски вопросом-призывом: “Где ты, донна Анна? // Анна! Анна!”

Туман за ночным окном, туман первого четверостишия, бледная муть глухой ночи превращаются в грозный утренний туман - вестника близкой гибели героя:

Только в грозном утреннем тумане

Бьют часы в последний раз :

Донна Анна в смертный час твой встанет .

Анна встанет в смертный час .

Мотив катастрофы развивается также на протяжении всего стихотворения. Он ощущается в страхе, который познал Дон Жуан, в пустоте пышной спальни, в “глухоте” ночи, в вечном сне Анны, в чёрном моторе, в могильной тишине как фоне всего стихотворения. Интересно, что слова “тихий”, “тишина” являются ключевыми, особенно во второй части стихотворения: “Тихий, как сова, мотор”, “тихими, тяжёлыми шагами // В дом вступает Командор”, тишиной встречает спальня его “жестокий вопрос”, в тишине теряется страстный призыв героя: “Анна! Анна! - Тишина”.

Лишь символ быстротечности бытия - часы - нарушают глухую тишину рассвета предсмертным хрипением.

Умолчание ставит важный для Блока вопрос - об ответственности человека за содеянное в мире: гоᴛᴏʙ ли он ответить за вину перед любимой? Не его ли жестокость и измена привели к катастрофе: “Чьи черты жестокие застыли, // В зеркалах отражены?”

Упоминание о снах и таинственной стᴘẚʜᴇ заставляют нас обратиться к первому тому блоковского “романа в стихах”, пронизанному мотивом ожидания встречи с Прекрасной Дамой, недостижимым и недосягаемым идеалом, предметом рыцарского поклонения юного лирика. Не о ней ли вспоминает блоковский герой, страстно вопрошая: “Дева Света! Где ты, донна Анна?”

Не в отсутствии ли этого идеала причина трагедии Дон Жуана?

>> Опыт прочтения стихотворения Александра Блока «Шаги Командора»

Александр Блок. Цикл стихотворений «Кармен»

«Раздается мерный шаг...» (По поэме А.Блока «Двенадцать»)

"Вас развратило Самовластье...". Опыт прочтения одного стихотворения Ф.И.Тютчева

Стихотворение А.А. Блока «На железной дороге»

Стихотворение А.А. Блока «Незнакомка»: символистские подтексты

Анализ стихотворения "Россия" А.А.Блока

Традиции и новаторство в стихотворениях А. Блока

Особенности композиции стихотворения А. Блока «Незнакомка»

Анализ стихотворения А.А. Блока "О, весна без конца и без краю..."

Анализ стихотворения А.А.Блока «Незнакомка»

Страница 1 из 1

Эволюция образа прекрасной дамы в лирике А. Блока

Весь горизонт в огне, и близко появленье, Но страшно мне - изменишь облик Ты, И дерзкое возбудишь подозренъе, Сменив в конце привычные черты. А. Блок С именем Блока в нашем представлении связан, прежде всего, образ романтического поэта, воспевающего в своих стихах идеальную возлюбленную, воплощение совершенной женственности и красоты. Появление этого мотива (скорее, даже лейтмотива раннего творчества автора) связано с эстетикой символизма и с философией и поэзией Вл. Соловьева. Учение последнего о Мировой Душе или Вечной Женственности, призванной обновить и возродить мир, прошло сквозь призму поэтического таланта Блока. При этом “Стихи о Прекрасной Даме” во многом автобиографичны, насколько это слово может быть применимо к поэтическому произведению. Блок воплотил в них интимно-лирические переживания своей юности. Любимая девушка становится в его стихах Святой, Пречистой Девой, символом женственности и красоты....

Цвет и звук в лирике А. Блока

Содержание Введение. 3 ГЛАВА I. Цветовая гамма поэтических образов А. Блока. 7 ГЛАВА II. Звуковой колорит лирики А. Блока. 34 Заключение. 60 Использованная литература. 65 Введение Творчество Александра Блока - одно из наиболее значительных явлений русской поэзии. Его стихи продолжают лучшие традиции поэзии XIX века - философская глубина содержания, лиризм и гражданственность, предельная отточенность формы содержат немало новаторских черт. Благодаря этому его творчество является практически неисчерпаемым для литературоведческих и лингвистических исследований....

Художественный анализ стихотворения «Быть знаменитым некрасиво»

Не спи, не спи, художник, Не предавайся сну. Ты - вечности заложник У времени в плену. Б. Пастернак Борис Леонидович Пастернак - поэт-философ, вдумчивый художник, заинтересованно вглядывающийся в окружающую жизнь. Пытливый ум поэта хочет проникнуть в самую суть вещей, понять их и поведать миру о своих открытиях. Поздний Пастернак академичен. Он скупо расходует художественные средства, которые есть в его арсенале, но от этого его стихи не становятся суше, а лишь подчеркивают мастерство художника. Стихотворение “Быть знаменитым некрасиво” написано признанным мастером в период его “последних песен”. Оно передает внутреннее восприятие поэтом своей роли и сути на земле. ...

Лексический уровень

Наш учитель говорил: чтобы понять художественный текст, надо примерять его на себя. И примеряли. Понятно, цвели как маки. Но зато потом, когда флер влюбленности в нашего учителя рассеялся, осталась глубокая благодарность и признательность ему, прежде всего за умение видеть, анализировать и понимать текст, а впоследствии, как оказалось, научиться видеть человека через слово.
И сейчас, я понимаю, как много дал нам Федор Полуэктович: он окрывал нам художественные миры поэтов! Он не скупился на похвалы, доказательно показывая нам значимость и неповторимость художников слова, непрерывность творческого литературного процесса, взаимовлияние и преемственность слова. Занятия в кружке стали духовной потребностью и радостью познания.

Учитель заранее говорил нам, какое стихотворение нам надо принести на занятие (в книге или переписанное в тетрадь), подумать над ним, и на кружке мы высказывали свое мнение, учитель подводил итоги, или сам начинал рассказывать о творчестве того или иного поэта. Так для одного из первых занятий нам было предложено стихотворение Александра Блока «Шаги командора» (посвящено В. А. Зоргенфрею).

Тяжкий, плотный занавес у входа,
За ночным окном - туман.
Что теперь твоя постылая свобода,
Страх познавший Дон-Жуан?

Холодно и пусто в пышной спальне,
Слуги спят, и ночь глуха.
Из страны блаженной, незнакомой, дальней
Слышно пенье петуха.

Чьи черты жестокие застыли,
В зеркалах отражены?
Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?
Сладко ль видеть неземные сны?

В речи художника воплощен его мир,- так начал наш учитель. - Изучая речь,мы изучаем художественный мир.
Речь строит, рождает художественный мир, нечто идеальное, что возникает в сознании писателя. Изучая речь, изучаем это идеальное, созданное художником.
Наш путь исследования - через речь постигнуть художественный мир художника и характер его мышления.
Художественная речь является знаком значения.
Речь и художественный мир разделены как знак и как значение.

Лексика - значимый компонент, но она не покрывает речевой системы в целом.
Слова только тогда становятся способом информации, когда связаны друг с другом(синтаксис).
Слова разделены на группы(части речи). Характер слов важен.
Глаголы говорят о движении, конструируют движение.
Речевая система - звуки, не столько читаемые, сколько звучащие. Более высокая звуковая организация рождает определенный ритм.
Ритм образуется повтором элементов: морфологических, синтаксических конструкций.

Ее осиянный лик.
Ее сияющая морда.
Осиянная морда.

»Осиянная морда» - это уже говорит о драматизме, о конфликте в творчестве писателя.
Все в любом тексте, с одной стороны, характеризует то, о чем говорят, с другой стороны, того, кто говорит.
Для лексики Ф.Тютчева характерно соединение архаизмов с современной ему лексикой, нейтральной.
Небесный свод горящей славы.
Тютчев строит мир озвышенного, возвышает современников.
Лермонтов создает картину одиночества: «Выхожу один я на дорогу...»
Державин. «Фелица».
У Державина церковнославянская лексика плюс разговорная лексика. Во отличие от Тютчева, эти разнородные элементы не сливаются друг в друге, нет взаимопроникновения, не образуют системы. Из разных кубиков.Это имеет значение.
Державни демонстрирует произвол, стесняющий свободу человека.
В русской лирике "я" во весь голос зазвучало в поэзии Державина.

Бабель в "Коннармии" сочетает высокую и вульгарную лексику – в этом идея революции: в нее приходят люди, неся наследие прошлого. Значение революции заключается в том, что происходит очищение человека в процессе революции.
Лермонтов "Свидание". Четыре строфы - одна лексика, остальные строфы - другая.
В пятой строфе утрачивается свойственное Лермонтову начало,звучит грузинский акцент. Лирический субъект у Лермонтова раздваивается. Почему это делает Лермонтов? Через речевую стстему стремится увидеть в человеке разное начало: родственное себе и не родственное.
Через лексику показывает двоение человека. Человек двузначен, человек сложен, двоится, расщепляется.

Каждый художник создает свою модель мира.
Каждое стихотворение – вселенная как ее понимает автор. 10- 15 слов должны построить вселенную.
Слова в художественном тексте чрезвычайно емкие, насыщенные, в них много значений. В каждую эпоху структура слова по-разному многозначна.
Структура слова у Блока и Маяковского различна - пользовались разными словами:
мыслили иначе. Нужно анализировать состав языка (разговорные слова, диалектизмы...) в их соотнесенности друг с другом. Некая идея, смысл.

Можно составить словарь языка Блока. Какие слова чаще всего употребляются?
Слово «Анна» употребляется свыше 20 раз, слово «ночь» – 6 раз, «час», «часы» – 8 раз.
Почему эти слова чаще всего употребляются? Обнаружить смысл этих слов можно, сопоставив их со смыслом других слов. Речь функциональна. Функцию слова можем обнаружить, сопоставив это слово со звуковой системой, с ритмом,с событиями и характерами. Подлинный смысл слова можем обнаружить, сопоставив со всеми компонентами творчества писателя.
Надо прочитать всего Блока, чтобы знать, что для него ночь.

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала,
И повторится все, как встарь,
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

Кто не спит? Дон-Жуан - человек ночного мира. Обращение Дон-Жуана к самому себе. Изменник. Через сопоставление Дон-Жуана с окружающими лицами.
Характеристика ночи - характеристика Дон-Жуана: «Холодно и пусто».
«Глуха». Здесь - то слово. В контексте Блока часто употребляется, имея особый смысл: Блок глухотой характеризует современность.
Страшный мир - глухой мир, современность. «Возмездие».
«В те годы, дальние, глухие, / В сердцах царили сон и мгла»
«Рожденные в года глухие, /Пути не помнят своего,/ Мы дети страшных лет России...»
Глухой - не способный слышать, слушать.
В статье "Интеллигенция и революция" Блок писал: "А вас не было хрустального, а вы (все мы) жили без музыки и любви... Все без музыки... До человека без музыки достучаться нельзя".
Ночь - глухота, нечто лишенное музыкального начала.
«Черты жестокие застыли» - состояните холода, безжизненности, онемения.

Нужно знть Блока и других художников. Например, у Есенина "Черный человек". Мнимый, эфемерный, он лишь в зеркале, он - отражение того, чего нет. Человек-зеркало. Способ создание двойничества. Это характеризует расщепленность личности. Двойник - герой ночи, страшного мира. » И где-то я видел его.../Быть может, себя самого / Я встретил на глади зеркальной». Мир, который утратил целостность.
«Пролетает, брызнув в ночь огнями, /Черный, тихий, как сова, мотор.»
Мотор – механизм, автомат - символ бездуховного, механистического мира, человека.
Механизм-автомат - это человек глухого мира, бездуховное существо. Ночь - это то, что заполнено моторами, двойниками. Сопоставьте с циклом "Страшный мир".

Дон-Жуану противостоит Донна Анна, антитеза Дон-Жуана.
Продиктована графически: в двух первых строках стиха характеризуется Дон-Жуан, в двух вторых - Донна Анна. Свет противостоит ночи.
Спать. 2-ая и 8-ая строки. Слуги спят. Донна Анна спит.
У Блока слово «спать» имеет чрезвычайно важный смысл, встречаясь в контексте всего творчества. Спит в могиле, мертва. И мертвая, и живая. Видит сны - живая. О жизни свидетельствует обращение к ней. Спит. Встанет.
«Сон» в творчестве Блока - понятие, представляющее нечто переходное между жизнью и смертью. Человек, во сне пребывающий, не творец.
Сон, по Блоку - современное состояние мира, состояние современности.
«Идут часы и дни, и годы,
Хочу стряхнуть какой-то сон...
Взглянуть в лицо людей, природы,
Рассеять сумерки времен...»

«Ты, как младенец, спишь, Равенна, / У сонной вечности в руках.»
Глухая ночь мира умертвляет светлое, прекрасное. Прекрасное остается как мечта, реальная, значимая сила, лишенная творческой активности.
Реальное пассивно. Трагическая ирония мира. Автомат - активное начало. Жизнь пассивна. Час, часы равны Командору, бой часов - слова Командора.
Командор - рок, судьба. Дон-Жуан бросает вызов и приходит Командор.
Тема рока во второй строке. Тема «петуха» свидетельствует о начале дня, отвергает тот мир. Пенье петуха, рожок, бой часов - синонимические явления.
Уничтожают ночь, восстанавливают рассвет.
Тема рока, возмездия определена в начале стиха. Мирное сосуществование Дон-Жуана и Анны невозможно.
Мир, который изображает Блок, движущийся мир. Ночь глуха, бледна, мутна.
Ночь исчезает, заменяется рассветом. Ночь утрачивает глухоту, растворяется в свете.
Гибель Дон-Жуана и воскрешение Донны Анны неизбежно, как неизбежно сметение ночи утром. Воскрешение Донны Анна связано с рассветом.

Продолжение: Фонологическая система
http://www.proza.ru/2007/10/30/350

Рецензии

Все имеет две стороны! Вот знакомая открыла мою книгу "Даугавпилсский пединститут" и сразу выделила:

Её осиянный лик.
Её сияющая морда.
Осиянная морда.

"Что такое осиянный?" - спросила она. Странно, я как-то интуитивно знала это слово. Сделала ссылку.
Oсиянный – озаренный, освещенный, oсененный – высокая устаревшая лексика. Примечание автора.

Это нужно было слышать. На меня произвело впечатление, осталось на всю жизнь, научило видеть текст, а шире - человека. Конечно, это такое видение, но по сути верно.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.