Сахаровский умел устроить противнику "сладкую жизнь".
Вербовка руководителя пресс-службы представителя Франции при НАТО Жоржа Пака и начальника контрразведки федеральной разведслужбы Германии Хайнца Фельфе, операция внедрения легендарного разведчика Конона Молодого, получившего рыцарский титул от английской королевы, – за всеми этими мероприятиями стоял генерал-полковник Александр Сахаровский. На протяжении 15 лет он возглавлял советскую внешнюю разведку – Первое главное управление КГБ. Сахаровскому приписывают разработку секретной методики убийств с помощью подстроенных автокатастроф. А ещё генерал обучал палестинских боевиков захватам пассажирских самолётов и помогал румынам создавать одну из самых эффективных европейских разведслужб. Между тем помнят об этом выдающемся разведчике сегодня немногие. Более известны имена других руководителей советской внешней разведки – ПГУ КГБ СССР – Евгения Примакова, Леонида Шебаршина и Владимира Крючкова.
«Отцом международного терроризма» – ни больше ни меньше – назвал генерала Сахаровского бывший замглавы службы внешней разведки Румынии Ион Пачепа. Сахаровского Пачепа знал не понаслышке. Пачепа – самый высокопоставленный сотрудник разведки стран бывшего советского блока, когда-либо переходивший на сторону противника, – начинал службу под его руководством. В начале 50-х Александра Сахаровского командировали в Бухарест налаживать работу в Секуритате в чине старшего советника МГБ СССР. За три года работы в Румынии советский разведчик не только ликвидировал на корню британскую и американскую резидентуры, но и так «натаскал» персонал Секуритате, что румыны потом ещё 30 лет считались лучшими европейскими разведчиками, конкурируя лишь с германской Штази. По словам Пачепы, Сахаровский считал, что в современном мире ядерное оружие сделало невозможным применение военной силы в международных конфликтах. «Террористическая война сама по себе развернулась в конце 1968 года, – писал Пачепа в своих воспоминаниях. – Тогда КГБ превратил захват самолётов – оружие, выбранное для терактов 11 сентября, – в инструмент террора. Только в 1969 году финансируемая КГБ Организация освобождения Палестины захватила 82 самолёта. В 1971 году, когда я встречался с Сахаровским у него на Лубянке, он привлёк моё внимание к морю красных флагов, приколотых к карте мира, что висела на стене. Каждый флаг означал захваченный самолёт. «Захват самолётов – моё личное изобретение», – сказал он».
Под прицелом США были все крупные города СССР
В воспоминаниях Пачепы Сахаровский предстаёт настоящим монстром терроризма – это, конечно, нарочитое преувеличение. Гораздо больше, чем захваты самолётов и организация автокатастроф, генерала занимали интеллектуальные спецоперации, во время которых наши разведчики «перековывали» высокопоставленных противников в своих союзников. Легко объяснить, почему на вербовку шли иностранцы, сочувствовавшие СССР. Ведь они, по сути, не столько изменяли своим странам, сколько помогали первому в мире государству рабочих и крестьян. Но как объяснить то, что согласие помогать советской разведке давали даже наши убеждённые идеологические оппоненты, да ещё и делая это совершенно бескорыстно?
Француз Жорж Пак был женат на итальянской аристократке, владел недвижимостью на Лазурном Берегу и со школьной скамьи дружил с Жоржем Помпиду, будущим премьер-министром и президентом Французской Республики. Избрав карьеру военного, он быстро поднимался по служебной лестнице и, казалось, в перспективе вполне мог занять пост министра обороны. В октябре 1962 года он возглавил пресс-службу представителя Франции при НАТО. А менее чем через полгода генерал Сахаровский, уезжая в командировку, предупредил своего заместителя Виталия Павлова, что из Парижа ему должны доставить «важную почту». «Когда вскрыли пакеты, я был потрясён, – писал Павлов в своих мемуарах. – Передо мной лежали копии особо секретных документов Пентагона и НАТО, где были указаны цели атомных ударов объединённого командования Североатлантического блока и войск США, расположенных в различных районах мира. На территории СССР должны были подвергнуться атомному нападению все наиболее крупные города».
По теме
Жорж Пак был не только убеждённым антикоммунистом, но и ревностным католиком. В деньгах он не нуждался. Что же заставило его пойти на риск? Сотрудник ПГУ Анатолий Голицын, бежавший в 1961 году в США, – он-то и помог французской контрразведке выйти на Пака, – считал, что всему виной некая секретная психологическая программа, которую разработал и внедрил Сахаровский. Позже сам Пак косвенно подтвердил эту версию в своей автобиографии, мол, до сих пор не могу понять, как меня угораздило дать согласие шпионить в пользу Советов.
На сегодняшний день Пак признан самым высокопоставленным советским агентом, арестованным в Европе после Второй мировой войны. В 1964 году его приговорили к пожизненному заключению, но шесть лет спустя он вышел на свободу – благодаря личному участию Жоржа Помпиду. Несколько раз Пак приезжал в СССР по приглашениям… Александра Сахаровского, к тому моменту уже вышедшему в отставку. Говорят, что именно Сахаровский научил Пака разговаривать по-русски. А что, вполне может быть: ведь генерал был ещё и неплохим филологом. Кстати, офицеры СВР до сих пор изучают китайский язык, пользуясь учебником, написанным Сахаровским.
Телохранитель Шелленберга шпионил в нашу пользу
Простым смертным и невдомёк, что же это была за секретная психологическая программа, которую придумал и внедрил генерал Сахаровский. Обученные ей сотрудники ПГУ, давно ушедшие в отставку, молчат о ней, как партизаны на допросе. Примечательно, что не знают об этой методике и на Западе. Среди тех, кто владел секретной техникой вербовки генерала Сахаровского, не было ни одного перебежчика, а значит, у наших противников не было и достоверной информации.
Благодаря этому тайному умению был завербован и другой высокопоставленный иностранец – начальник отдела контршпионажа против СССР и советских представительств в ФРГ Федеральной разведывательной службы (БНД) Хайнц Фельфе. Заподозрить его, бывшего оберштурмбанфюрера СС, служившего телохранителем у нацистских бонз Кальтенбруннера и Шелленберга, в симпатиях к Советскому Союзу было совершенно невозможно. После войны Фельфе добровольно согласился работать на британскую MI-6 – по его же словам, «чтобы бороться с коммунистической заразой в Европе». А тут – всего несколько бесед с советским разведчиком Виталием Коротковым, и убеждённый антикоммунист и профессиональный контрразведчик начинает игру против своего начальника Рейнхарда Гелена!
По слухам, Коротков был одним из первых разведчиков, обученных специальной технологии вербовки. И эта технология давала неплохие результаты. От Фельфе советской разведке поступали не только практически все секретные данные германской спецслужбы БНД, но даже информация о внешней и внутренней политике правительства канцлера Аденауэра.
Разоблачили Хайнца Фельфе в 1963 году. Суд приговорил его к 14 годам тюремного заключения. Но в тюрьме Фельфе просидел ровно столько же, сколько его французский коллега Пак – шесть лет. В 1969 году его обменяли на два десятка агентов западных спецслужб, арестованных в ГДР и Советском Союзе. Как вы думаете, где оказался старый нацист и антисоветчик после отсидки? Верно, в Москве. С Сахаровским Фельфе работал до самой отставки генерала, а затем уехал в Берлин преподавать криминалистику в Университете имени Гумбольдта. В 1986 году он издал мемуары с характерным названием «На службе противнику». А когда ему вручали знак «Почётный сотрудник госбезопасности», Фельфе искренне признался, мол, до сих пор не понимаю, что же заставило меня шпионить в пользу Москвы?
Погоны полковника за новую технику заказных убийств
Стоит упомянуть и ещё одно ноу-хау Сахаровского – организацию автокатастроф. Подобная практика существовала и раньше, но это были скорее экспромты – отсутствовал, так сказать, научный подход. В конце 40-х годов в МГБ обобщили богатый германский опыт, доработали его своими силами – и в 1947 году один из руководителей госбезопасности, Богдан Кобулов, рапортовал наверх о принципиально новой технике заказных убийств. Соавтор Кобулова Сахаровский получил за работу погоны полковника.
Особенно гордился Кобулов так называемой постановкой с грузовиком, когда на пути движущегося легкового автомобиля внезапно появляется гружёная полуторка. В итоге люди, сидящие на передних сиденьях легковушки, гибнут почти наверняка, а если не гибнут, то водитель грузовика их добивает. С виду – ничем не примечательная дорожная авария. «Кобулов очень гордился своей придумкой, – рассказывал известный писатель и историк Георгий Северский. – На подготовку операции уходило совсем немного времени, и она не требовала каких-то особых затрат. После ликвидации дипломата Максима Литвинова таким способом, «набив руку», умертвили немало бывших власовцев за границей. Не требовалось огнестрельное оружие – только грузовик, ничего больше».
Родился 3 сентября 1909 года в деревне Большое Ожогино Палкинского района Костромской губернии, в крестьянской семье. Отец занимался отхожим промыслом в соседних селах, а затем нашел работу на одном из заводов Санкт-Петербурга . С отцом переехала и семья. В 1925 году Александр окончил школу-восьмилетку. С 1926 года - рабочий-разметчик на Балтийском судостроительном заводе, затем на Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Член КПСС с 1930 г.
В октябре 1931 года был призван в ряды Красной армии и в том же году стал слушателем вечернего отделения Военно-политической академии имени Толмачева. По окончании учёбы в октябре 1933 года по решению Сахаровский был направлен секретарем бюро ВЛКСМ 63-го отдельного строительного батальона в Советскую Гавань Дальневосточного края. Демобилизовался в декабре 1934 года. Вернулся в Ленинград на ту же верфь. В 1935 году был избран секретарем комитета ВЛКСМ Канонерского судоремонтного завода, в том же 1935 году переведен в Балтийское государственное морское пароходство, в парткоме которого работал инструктором по воспитанию молодежи. В 1938 году был избран секретарем парткома.
В органах госбезопасности
В феврале 1939 года по партийному набору Сахаровский был направлен на работу в органы государственной безопасности и назначен заместителем начальника отделения Второго отделения 2-го отдела транспортного управления в Управлении НКВД СССР по Ленинградской области, тогда же ему присвоено специальное звание младшего лейтенанта госбезопасности. Затем был начальником 1-го отделения и временно исполняющим должность начальника Водного отдела УНКВД по Ленинградской области. В 1940 году он более семи месяцев находился в загранкомандировке: находился в плавании, будучи по легенде помощником капитана пассажирского судна. Побывал в нескольких странах Адриатики. В марте 1941 года в Управлении НКВД по Ленинградской области был создан Первый (разведывательный) отдел, который возглавил Сахаровский.
На этом посту он находился первые два года Великой Отечественной войны, а в мае 1943 года возглавил этот отдел. Не выезжал из Ленинграда в течение всей блокады Ленинграда, майор. В обязанности Сахаровского как начальника отдела входили подготовка разведывательно-диверсионных групп для заброски в тылы противника и проведение операций по ликвидации немецких парашютистов и диверсантов. При его участии создано и переправлено за линию фронта более 40 разведывательно-диверсионных групп. На его боевом счету - операции по ликвидации резидентуры СД противника и разведгруппы из «Абверкоманды-204». С сентября 1944 года - начальник 2-го отдела УНКГБ по Ленинградской области.
С мая 1946 года - в Москве в центральном аппарата МГБ СССР. До 1953 года сменил 7 должностей. Сначала был начальником отдела «6-А» управления «1-А» Первого Главного управления Министерства государственной безопасности СССР. С 1947 года - начальник 2-го отдела 2-го управления Комитета информации при Совете министров СССР, находился в многомесячной командировке в Финляндии . С 1948 года - заместитель начальника 2-го управления Комитета информации, с 1949 года - в связи с убытием за границу зачислен в резерв МГБ СССР, за это время работал в Греции , Турции и в Болгарии . С марта 1950 года находился в командировке в Румынии в качестве советника МГБ СССР при Министерстве государственной безопасности Румынии. Работая советником МГБ СССР при органах безопасности Румынии, Сахаровский оказал значительную помощь в организации работы этих органов. При его непосредственном участии румынскими коллегами вскрыт и ликвидирован ряд резидентур американской и английской разведок, а также других подпольных организаций.
После ухода Панюшкина в ЦК смену ему подобрали не скоро. Генерал Сахаровский почти год исполнял обязанности начальника разведки. Его утвердили только в мае 1956 года. На этой должности он оставался пятнадцать лет.
Александр Михайлович Сахаровский родился 3 сентября 1909 года в деревне Большое Ожогино Палкинского района Костромской губернии в крестьянской семье. Но родители скоро переехали в Петербург, так что вырос он в городе.
В 1931 году его призвали в Красную армию. Будущий генерал сразу пошел по политической линии - поступил на вечернее отделение Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева. Его сделали секретарем бюро ВЛКСМ 63-го отдельного строительного батальона в Советской Гавани Дальневосточного края. В 1934 году Сахаровский демобилизовался и вернулся в Ленинград. Поработал секретарем комитета комсомола Канонерского судоремонтного завода, через год перешел на ту же работу в Балтийское пароходство.
В феврале 1939 года по партийному набору Сахаровского направили на службу в Ленинградское управление НКВД. Он служил в отделе, который занимался вербовкой моряков загранплавания, сам плавал на пассажирском судне в должности помощника капитана по политической части, то есть следил за благонадежностью команды.
Начальником управления НКВД по Ленинградской области был комиссар госбезопасности 2-го ранга Сергей Арсеньевич Гоглидзе. Он входил в бериевскую команду (вместе с ним и был расстрелян в 1953 году), служил под началом Лаврентия Павловича в ГПУ Закавказской Федерации, командовал пограничными и внутренними войсками, затем стал наркомом внутренних дел Грузии. Сергей Гоглидзе очищал ленинградский аппарат от ветеранов и продвигал молодежь.
Так что у Сахаровского были все основания расти в звании и должности. Он возглавил разведывательный отдел Ленинградского управления НКВД, то есть занимался борьбой с немецкими диверсантами и подготовкой разведывательно-диверсионных групп. В 1942 году он уже был майором.
В 1946 году Сахаровского перевели в центральный аппарат Министерства госбезопасности.
В первых числах ноября 1949 года генеральный секретарь ЦК румынской компартии Георге Георгиу-Деж обратился к Сталину с просьбой прислать советников по вопросам госбезопасности. Ответ из Москвы последовал незамедлительно.
9 ноября 1949 года на заседании политбюро ЦК ВКП/б/ было решено «удовлетворить» просьбу румынских товарищей. За подписью Сталина отправили шифротелеграмму Георгиу-Дежу:
«В связи с Вашей просьбой прислать в Румынию работников для оказания помощи в разоблачении агентуры иностранных разведок к Вам будут направлены для этой цели работники МГБ СССР тт. Сахаровский и Патрикеев».
Александр Михайлович был назначен советником при органах госбезопасности Румынии. В его характеристике, которая с гордостью цитируется в «Очерках истории российской внешней разведки», говорится:
«При его непосредственном участии румынскими коллегами вскрыт и ликвидирован ряд резидентур американской и английской разведок, а также сионистских и других подпольных организаций, активно действовавших на территории Румынской Народной Республики».
Подпольных организаций в Румынии не было, там шла борьба за власть, в которой активно участвовали советские чекисты. Они информировали Москву о всех закулисных махинациях, сами в них участвовали и подталкивали (если это было нужно) местные власти к уничтожению инакомыслящих.
Московские советники в первую очередь опекали созданное в феврале 1949 года внутри МВД Румынии Управление государственной безопасности.
В начале мая 1950 года Сахаровский докладывал в Москву министру госбезопасности Абакумову об аресте в Румынии шестидесяти шести бывших министров и крупных государственных чиновников. Арестованных поместили в тюрьму для политических заключенных в городе Сигете, каждый четвертый из них умер в заключении.
Такие аресты почти всегда согласовывались с Москвой. Иногда эти вопросы обсуждались через советников МГБ, иногда через советское посольство.
В декабре 1951 года первый заместитель министра иностранных дел Андрей Андреевич Громыко поручил советскому послу в Бухаресте передать румынским руководителям:
«По мнению советского правительства, в ближайшие дни следует провести суд над шпионами, диверсантами и террористами - Шпиндером, Саплаканом, Бон и Стецанеску, приговорить их к расстрелу и приговор привести в исполнение».
Речь шла, разумеется, не о шпионах, а о румынских политиках, не согласных с новой властью.
В румынском руководстве шла острая борьба между двумя группировками, каждая из которых искала поддержки в Москве. Роль советских чекистов была решающей. Они формировали мнение московского начальства.
В июне 1950 года Сахаровский отправил министру Абакумову очередное донесение, весьма неодобрительно отозвавшись о члене политбюро Анне Паукер:
«В личной жизни не отличается скромностью… Окружает себя приближенными из числа евреев».
С санкции Москвы Анна Паукер пала жертвой конкурентной борьбы и лишилась своей должности.
В первых числах июня 1950 года политбюро утвердило дипломата Сурена Спандаровича Спандаряна представителем Комитета информации в Румынии.
Сахаровский же подчинялся своему начальству из первого Управления МГБ, которое было создано 17 октября 1949 года с задачей вести внешнюю контрразведку и обеспечивать чекистским обслуживанием советские колонии за рубежом.
Его командировка в Бухарест оказалась короткой. Ему пришлось покинуть Румынию, потому что у него не сложились отношения с хозяином страны Георгиу-Дежем.
Румынский генсек откровенно жаловался советскому послу Сергею Ивановичу Кавтарадзе, что по вине Сахаровского его указания «по вопросу улучшения работы органов не получили практического осуществления».
Сергей Кавтарадзе в начале двадцатых годов возглавлял Совнарком Грузии. Во внутрипартийных дискуссиях он голосовал за Троцкого, что стоило ему карьеры и членства в партии. Но в 1940 году Сталин внезапно вспомнил о старом знакомом, приказал восстановить его в партии и взять на работу в Наркомат иностранных дел. Во время войны Кавтарадзе был заместителем наркома, а в 1945 году уехал послом в Бухарест.
Посол, естественно, докладывал в Москву о недовольстве Георгиу-Дежа, и 19 ноября 1952 года Сахаровский был возвращен в Москву. Но в Министерстве госбезопасности претензий к нему не было. Александр Михайлович Сахаровский стал заместителем начальника разведки, а после ухода Панюшкина - начальником первого Главного управления КГБ при Совете министров.
Сумрачный и неразговорчивый, Александр Михайлович не тратил лишних слов на разговоры, но был умелым организатором. Его ценили подчиненные и уважали начальники.
Начальником разведки его сделал кадровый чекист Иван Александрович Серов. Хрущев спас Серова в 1953 году, когда Иван Александрович вполне мог разделить судьбу Берии. Серов сыграл ключевую роль в 1957 году, когда против Хрущева ополчилось большинство членов президиума ЦК.
Тем не менее Никита Сергеевич расстался с Серовым, смущаясь его чекистского прошлого.
8 декабря 1958 года генерал армии Серов был освобожден от обязанностей председателя КГБ и через день назначен начальником Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР и заместителем начальника генштаба по разведке.
В первом Главном управлении КГБ об уходе Серова не сожалели. Разведчики, которых он вызывал к себе, поражались его неосведомленности во внешней политике, небогатому словарному запасу. Иностранных языков он не знал.
«Во время многочисленных совещаний, заседаний и собраний актива, - вспоминает генерал-лейтенант Вадим Алексеевич Кирпиченко, который всю жизнь прослужил в разведке, - Серов громил и разоблачал Берию и его окружение, то есть занимался привычным ему делом. Все время надо было кого-то разоблачать, клеймить позором „врагов народа“ и призывать к повышению классовой, революционной и чекистской бдительности. Одновременно выдвигались требования соблюдать законность и партийные нормы в работе.
Когда кампания по разоблачению Берии и чистке чекистских рядов от его единомышленников несколько утихла, Серов начал заниматься и делами разведки, которые находились в запущенном состоянии вследствие волюнтаристских действий Берии. Руководители отделов разведки стали получать какие-то осмысленные указания по работе, началось заново формирование резидентур, поиски сотрудников на роль резидентов…»
Вскоре после того, как Сахаровский возглавил разведку, в ночь с 21 на 22 июня 1957 года, ФБР арестовала в Нью-Йорке одного из советских нелегалов полковника Вильяма Генриховича Фишера, который при аресте назвался Рудольфом Ивановичем Абелем. Он только что закончил сеанс радиосвязи с центром.
Американцы называли Фишера главой советской разведывательной сети в Соединенных Штатах, укравшим американские атомные секреты. Это неверно. Фишер вообще не был оперативным работником, никого не вербовал и секретов не добывал. Он, техник по профессии, был отменным радистом и специалистом по фотоделу, знал, как изготовить фальшивые документы.
Он руководил резидентурой связи. Его задача состояла в том, чтобы получать от советских нелегальных агентов собранные ими материалы и передавать их в Москву.
Фишер жил в Нью-Йорке под разными именами. Он держал фотолабораторию и выдавал себя за профессионального художника. А он и был художником. Это оказалось хорошим прикрытием. Ведь Фишер каждый год должен был объяснять въедливому налоговому инспектору, на какие деньги он живет.
Его выдал радист группы подполковник Рейно Хейханнен, которого после пяти лет работы отозвали в Москву. Но в Париже он передумал возвращаться на родину и пришел в американское посольство. Его отправили в Соединенные Штаты, и он согласился сотрудничать с ФБР. Абеля арестовали сразу после сеанса связи с Москвой.
Суд признал его виновным и приговорил к тридцати годам тюремного заключения. Возможно, Фишер так и не вышел бы из тюрьмы. Но 1 мая 1960 года советской ракетой в районе Свердловска был сбит американский разведывательный самолет «У-2».
Американский летчик Фрэнсис Гэри Пауэре катапультировался, благополучно приземлился и оказался на скамье подсудимых. Через два года Пауэрса обменяли на Фишера.
Командировка Вильяма Фишера растянулась на четырнадцать лет. Из них девять лет он работал, пять провел в тюрьме.
После возвращения на родину Фишер-Абель читал лекции перед молодыми разведчиками, ездил по стране, рисовал. Говорят, что он был весьма разочарован тем, что после возвращения на родину остался без настоящего дела, и с горькой усмешкой сказал одному старому другу, что теперь он работает музейным экспонатом.
Полковник Павел Громушкин решил издать в память о своем друге альбом его рисунков. Громушкин и Фишер были знакомы с 1938 года, вместе работали в группе документации иностранного отдела. Эпопея с изданием растянулась на много лет. Эта идея могла бы и не осуществиться, если бы ее не поддержал мэр Москвы Юрий Лужков. Альбом выпустили на двух языках - русском и английском. На английский текст перевел не менее знаменитый коллега Фишера-Абеля - англичанин Джордж Блейк.
Полковник в отставке Громушкин - сам художник. Он охотно рассказывал о друзьях, но наотрез отказывался говорить о себе. А он всю жизнь прослужил в Управлении нелегальной разведки, руководил отделом, который обеспечивал нелегалов необходимыми документами.
Когда разведчика нелегально засылают в другую страну, ему придумывают достоверную биографию. Ее надо подкрепить хорошо изготовленными документами: это свидетельство о рождении и регистрации брака, паспорт. Конечно, в распоряжении людей, которые этим занимаются, есть все необходимые образцы, бланки, чернила, ручки. Но в таких делах нужен талант настоящего художника…
После Серова новым председателем КГБ Хрущев сделал недавнего комсомольского вожака Александра Николаевича Шелепина - ему было всего сорок лет.
В отличие от своих предшественников и наследников, Хрущев спецслужбы не любил и чекистов не обхаживал. Хрущева раздражало обилие генералов в КГБ, он требовал «распогонить» и «разлампасить» госбезопасность, поэтому Шелепин отказался от воинского звания, о чем на склоне лет пожалел.
Шелепин высоко ценил возможности электронной разведки и понимал, как важно получить доступ к шифрам главного противника. В конце пятидесятых удалось завербовать троих сотрудников американского Агентства национальной безопасности, которое занималось электронной разведкой. Это был огромный успех. При Шелепине внутри первого Главного управления создали отдел, который занимался проникновением в иностранные посольства за границей и вербовкой шифровальщиков.
В 1960 году Шелепин, узнав, что в первом Главном управлении нет самостоятельного подразделения, занимающегося Африкой, распорядился создать африканский отдел - из восьми человек.
При Сахаровском разведка получила совершенно новое задание: работать среди так называемах антиколониальных движений в Африке, Азии, Латинской Америке. Поскольку эта борьба велась подпольно, то разведке и поручалось поддерживать контакты с лидерами повстанческих движений.
Особенно активно советская резидентура действовала в Бельгийском Конго, где разведчики помогали первому премьер-министру Патрису Лумумбе, но вместе с ним потерпели поражение в междоусобной борьбе. Лумумба был убит в 1961 году.
Разведка обеспечивала каналы нелегальной поставки оружия и взрывчатки, обучала местных боевиков диверсионной работе. Это быстро привело советскую разведку к поддержке откровенно террористических организаций.
Советская разведка сыграла не лучшую роль на Ближнем Востоке.
13 мая 1967 года представитель КГБ СССР в Египте сообщил руководителям египетской разведки, что израильские войска силами до двенадцати бригад концентрируются на сирийской границе. Одновременно советский посол в Египте передал ту же информацию министерству иностранных дел Египта. И, наконец, в тот же день находившемуся в Москве Анвару Садату, тогда главе египетского парламента, сказали, что израильские войска нависли над сирийской границей.
Когда Москва публично обвинила Израиль в подготовке войны, премьер-министр Леви Эшкол предложил советскому послу вместе проехать вдоль границы, чтобы убедиться в том, что израильская армия не готовится к войне. Советский посол, следуя инструкциям из Москвы, отверг это предложение.
Для президента Египта Насера информация советской разведки стала сигналом к переброске войск к израильским границам. Израильтяне решили, что египтяне готовятся к войне, и ударили первыми.
Бывший руководитель румынской разведки Ион Михай Пацепа, бежавший на Запад, утверждал, что после поражения арабских армий в шестидневной войне 1967 года в Румынию приехал Александр Сахаровский. Он внушал румынским коллегам, что палестинцам нужно помочь организовать террористические операции, которые унизят Израиль и восстановят престиж «наших арабских друзей». Сахаровский просил румынских коллег переправить людей Ясира Арафата через свою территорию в Советский Союз, чтобы они прошли необходимую боевую подготовку.
По некоторым подсчетам, с 1973 года примерно три тысячи палестинцев прошли военно-диверсионное обучение в Советском Союзе - в Баку, Ташкенте, Симферополе и Одессе. Такие же группы палестинцев обучались в восточноевропейских государствах.
Между Симферополем и Алуштой с 1965 года находился 165-й учебный центр по подготовке иностранных военнослужащих при Министерстве обороны. В 1980-м учебный центр переименовали в Симферопольское военное объединенное училище. Через него прошли восемнадцать тысяч боевиков из развивающихся стран. Учили здесь разведывательно-диверсионной работе - как захватывать склады оружия, подкладывать взрывные устройства, сбивать самолеты…
В брошенной палестинской канцелярии в Ливане израильтяне нашли один из отчетов палестинской военной миссии о поездке в СССР, датированный 22 января 1981 года.
В отчете о поездке в Советский Союз отмечалось, что часть прибывших на учебу палестинских курсантов пришлось отправить назад, потому что они торговали валютой, напивались, отказывались подчиняться советским инструкторам и не хотели изучать то, что полагалось по программе.
Побывавшие в лагерях палестинцы, в свою очередь, жаловались на то, что было слишком много политинформаций и слишком мало практических занятий. Во время боев в Ливане в 1982 году израильские офицеры отмечали, что лишь небольшая часть палестинских отрядов сражалась достаточно умело. Остальные действовали неорганизованно, не умели пользоваться современным оружием и несли большие потери.
Отчет палестинцев содержит любопытную информацию:
«Наша группа прибыла в Симферополь. В группе 194 бойца. Представлены следующие фракции: ФАТХ, Армия освобождения Палестины, Народный фронт освобождения Палестины, Демократический фронт освобождения Палестины - Главное командование, Фронт освобождения Палестины…»
Московские политики и их союзники всегда утверждали, что Организация освобождения Палестины занимается чистой политикой, террор - дело рук каких-то других, «раскольнических» групп, не контролируемых Арафатом.
Но в советских учебных центрах палестинцев учили именно диверсионно-террористической деятельности. И среди курсантов в этих лагерях больше всего было людей Арафата.
Интересно, что Москва принимала на учебу и террористов из Демократического фронта освобождения Палестины - Главное командование, хотя публично жестокие акции этой группы осуждались.
Впрочем, Армия освобождения Палестины, действующая под руководством сирийского генерального штаба, тоже принадлежит к числу самых непримиримых и жестоких отрядов палестинского движения. Равно как и Народный фронт освобождения Палестины, созданный Жоржем Хаббашем и Вади Хаддадом. Это они организовали большинство угонов самолетов и участвовали в самых кровавых акциях, начиная с расстрела пассажиров в израильском аэропорту Лод.
23 апреля 1974 года председатель КГБ Юрий Андропов обратился к Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу:
«Комитет госбезопасности с 1968 года поддерживает деловой конспиративный контакт с членом политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), руководителем отдела внешних операций НФОП Вади Хаддадом.
На встрече с резидентом КГБ в Ливане, состоявшейся в апреле с.г., Хаддад в доверительной беседе изложил перспективную программу диверсионно-террористической деятельности НФОП… В настоящее время НФОП ведет подготовку ряда специальных операций, в том числе нанесение ударов по крупным нефтехранилищам в различных районах мира (Саудовская Аравия, Персидский залив, Гонконг и др.), уничтожение танкеров и супертанкеров, акции против американских и израильских представителей в Иране, Греции, Эфиопии, Кении, налет на здание алмазного центра в Тель-Авиве и др.
Хаддад обратился к нам с просьбой оказать помощь его организации в получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операций…
Характер отношений с Хаддадом позволяет нам в определенной степени контролировать деятельность отдела внешних операций НФОП, оказывать на нее выгодное Советскому Союзу влияние, а также осуществлять в наших интересах силами его организации активные мероприятия при соблюдении необходимой конспирации.
С учетом изложенного полагали бы целесообразным на очередной встрече в целом положительно отнестись к просьбе Вади Хаддада об оказании Народному фронту освобождения Палестины помощи в специальных средствах… Просим согласия».
Согласие было дано. Таким образом, советское руководство стало соучастником уголовных преступлений.
Хаббаш и Хаддад были одновременно и самыми обычными уголовными преступниками. Они совершили несколько крупных ограблений и краж в Ливане, где они обосновались, как у себя дома, и обзавелись крупной коллекцией бесценных памятников искусства. Когда Вади Хаддад умер, Жорж Хаббаш не знал, что делать со своим богатством. О продаже награбленного где-то на аукционе не могло быть и речи. Даже частные коллекционеры не взяли бы ворованное.
Тогда Хаббаш предложил Москве выгодную сделку: он отдает Советскому Союзу эти драгоценности, древние монеты, статуэтки, которые специалисты оценивают в несколько миллиардов долларов, а взамен получает оружие и взрывчатку на сумму в восемнадцать миллионов долларов.
Предложение было принято на заседании политбюро 27 ноября 1984 года. В документе, помеченном грифом «Особая папка. Особой важности», говорится:
«1. Согласиться с предложением Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР, изложенными в записке от 26 ноября 1984 г.
2. Поручить КГБ СССР: а) информировать руководство Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП) о принципиальном согласии советской стороны поставить ДФОП специмущество на сумму в 15 миллионов рублей в обмен на коллекцию памятников искусства Древнего мира; б) принимать от ДФОП заявки на поставку специмущества в пределах названной суммы; в) совместно с Минкультуры СССР осуществить мероприятия, касающиеся юридической стороны приобретения коллекции.
3. Поручить ГКЭС и Минобороны рассматривать заявки Демократического фронта освобождения Палестины на специмущество на общую сумму в 15 миллионов рублей (в объеме номенклатуры, разрешенной для поставок национально-освободительным движениям), переданные через КГБ СССР, и предложения по их удовлетворению, согласованные с КГБ СССР, вносить в установленном порядке.
4. Поручить Минкультуры СССР: а) принять от КГБ СССР по особому перечню коллекцию памятников искусства Древнего мира; б) определить по согласованию с КГБ СССР место и условия специального хранения коллекции («золотая кладовая»), ее закрытой научной разработки и экспонирования в будущем. Совместно с Минфином СССР внести в установленном порядке предложения относительно необходимых для этого ассигнований; в) решать вопросы экспонирования отдельных предметов и разделов коллекции по согласованию с КГБ».
В январе 1959 года внутри разведки создали отдел «Д» - активные мероприятия за рубежом, его возглавил Иван Иванович Агаянц. Он очень молодым человеком стал работать в ОГПУ, сначала в экономическом управлении. Благодаря завидным природным способностям он выучил несколько иностранных языков и в 1936 году был переведен в иностранный отдел. Работал во Франции и в Иране. После войны руководил 2-м (европейским) управлением Комитета информации. Его, страдавшего от туберкулеза, перевели преподавать в разведывательную школу, а потом поручили ему службу активных мероприятий.
В 1962 году отдел преобразовали в службу «А». Агаянц получил звание генерала. Заместителем у него служил «широко известный в узких кругах» разведчик Василий Романович Ситников, который потом долгие годы был заместителем председателя Всесоюзного агентства по авторским правам.
Это была мощная служба дезинформации и влияния на общественное мнение прежде всего в странах третьего мира, где возможности «черной пропаганды» были шире.
Люди Агаянца распространяли, где могли, ловко или не очень ловко сработанные фальшивки. В Европе целью номер один была Западная Германия, которую обвиняли в поощрении неонацизма. Хотя западные немцы делали все, чтобы покончить с трагическим прошлым.
При Шелепине продолжались операции по устранению убежавших на Запад врагов советской власти.
Его предшественник Серов подписал приказ об уничтожении главного идеолога Народно-трудового союза Льва Ребета.
Он был убит офицером КГБ Богданом Сташинским 12 октября 1957 года. Сташинский воспользовался сконструированным в КГБ газовым пистолетом, который разбрызгивал синильную кислоту на расстояние до одного метра. Сам Сташинский заранее принял нейтрализующую таблетку и сразу после выстрела прикрыл лицо платком, в котором находилась ампула с другим нейтрализующим веществом. Паталогоанатомы пришли к выводу, что Ребет умер от сердечного приступа. Немецкая полиция даже не стала заниматься расследованием.
О проведении «мероприятия в Германии» доложили лично Хрущеву. Сахаровский направил докладную записку Хрущеву на двух страницах. В архиве внешней разведки осталась справка:
Письмо исполнено от руки на двух листах. Без оставления копии в секретариате Комитета госбезопасности.
Исполнитель т. Сахаровский,
Богдан Сташинский был завербован органами госбезопасности Львовской области еще в 1951 году, пишет полковник в отставке Георгий Захарович Санников, который в начале пятидесятых служил в МГБ Украины.
Богдан Сташинский помог найти убийц писателя Ярослава Галана, которого националисты убили за контакты с Москвой. Сташинский с помощью сестры вошел в доверие к ее жениху, который руководил группой боевиков, ушел с ним в лес и помог уничтожить группу.
Сташинский учился в Москве, потом в ГДР изучал немецкий язык. В октябре 1959 года он выследил в Мюнхене Степана Бандеру, лидера Организации украинских националистов. Когда Бандера открывал дверь своей квартиры, прятавшийся в подъезде убийца выстрелил ему в лицо.
3 ноября 1959 года постановлением президиума ЦК КПСС был утвержден проект закрытого указа президиума Верховного Совета СССР о награждении Б.Н. Ста-шинского орденом Красного Знамени.
В сопроводительной записке заместитель председателя КГБ и куратор первого Главного управления Петр Иванович Ивашутин писал, что Сташинский «в течение ряда лет активно использовался в мероприятиях по пресечению антисоветской деятельности украинских националистов за границей и выполнил несколько ответственных заданий, связанных с риском для жизни».
Сташинский получил орден из рук председателя КГБ Шелепина. Орденоносца отправили на курсы переподготовки и предупредили, что впереди долгая командировка на Запад.
Работа вас ждет нелегкая, но почетная, - со значением сказал ему Шелепин.
Но у Богдана Сташинского была любимая женщина, немка Инга Поль. Она уговорила его убежать на Запад. Они сделали это в августе 1961 года, за день до того, как появилась Берлинская стена. Сташинский сдался западногерманской полиции и все рассказал.
Сташинского судили в Карлсруэ, приговорили к восьми годам тюремного заключения. Но судья назвал главным виновником убийств советское правительство.
Генерал Сахаровский, по словам Олега Калугина, приказал убить ирландца Шина Альфонса Берка, который по собственной инициативе (и из ненависти к Англии) помог советскому разведчику Джорджу Блейку бежать из британской тюрьмы.
По распоряжению Сахаровского Шину Берку, которого пригласили в Москву, чтобы отблагодарить, ввели в организм вещество, постепенно разрушающее мозг. Начальник советской разведки боялся, что ирландец, вернувшись на родину, расскажет что-то лишнее.
Нет возможности проверить утверждение Калугина. Оно вызывает сомнения. Берку в Москве не понравилось. В октябре 1968 года он вернулся на родину. Достаточно откровенная книга Шона Берка «Прыжок Джорджа Блейка» вышла в 1970 году. Берк скончался в январе 1982 года, к тому времени Сахаровский уже десять лет как покинул разведку и семь лет находился на пенсии. Газеты писали, что Шон Берк умер от алкоголизма…
Сахаровский недолюбливал своего заместителя по европейским делам генерала Александра Короткова, отправил его руководить представительством в ГДР. Возможно, Сахаровский чувствовал в нем конкурента. Председателю КГБ Шелепину Коротков, любимец Ивана Серова, тоже не очень понравился.
В конце июня 1961 года Александра Короткова вызвали в Москву. После не очень приятной беседы с Шелепиным Коротков позвонил Серову. Они пошли играть в теннис на динамовском стадионе на Петровке. Прямо на стадионе Короткову стало плохо, и он умер от сердечного приступа. Он закончил свою жизнь там, где когда-то началась его карьера. На этом самом стадионе на юного Короткова обратил внимание увлекавшийся спортом секретарь Дзержинского Вениамин Герсон. Он устроил Короткова в госбезопасность наладчиком лифтов. Потом его взяли в иностранный отдел…
Шелепин недолго проработал в КГБ. У Хрущева, выдвигавшего молодежь, на него были большие виды. 31 октября 1961 года Александр Николаевич стал секретарем ЦК. На Лубянке его сменил еще один вчерашний комсомольский вождь Владимир Ефимович Семичастный. Ему вообще было всего тридцать семь лет, в ноябре 1961 года он стал самым молодым главой органов госбезопасности.
Сахаровский при Шелепине и Семичастном чувствовал себя уверенно и держался самостоятельно. Оба председателя КГБ, пришедшие из комсомола, не были профессионалами и вполне доверяли опытному начальнику разведки.
Я когда пришел, - вспоминал Семичастный, - был совершенно слепой. Я им прямо сказал: без вас не смогу. Пришел начальник разведки Сахаровский на первый доклад, и мне надо принимать решения по нашей работе в Индии или Бангладеш, не помню сейчас. И не просто решать, а сказать, сколько дать денег - пять тысяч долларов или три тысячи. Без моего указания это не оформить. Вот я прямо спросил: «Твое мнение? Ты как считаешь?» Как он сказал, такое решение я и принял. Нелепо было бы действовать иначе.
Дважды в день Сахаровский передавал Семичастному предназначенные для членов президиума ЦК сверхсекретные материалы разведки. Семичастный подписывал спецсообщения; их доставляли адресатам в запечатанных конвертах. Вскрывать и читать их не имели права даже помощники членов президиума.
За разметкой спецсообщений строго следил аналитический отдел разведки. Он предлагал, кому и какую информацию послать, учитывал, кому она раньше посылалась, чтобы не получилось так, что члена президиума ЦК оповестили о начале каких-то событий, а уведомить об окончании забыли.
Владимир Семичастный рассказывал:
Я очень часто выступал просто в роли пересыльного пункта: главный читатель был другой. Но я ставил свою подпись, поэтому должен был поправить, отредактировать, что-то попросить доработать. Когда ставишь подпись, отвечаешь. А информации шло море со всего мира. У нас же резидентуры повсюду. Все хотят показать, что работают. Иной раз из местной газеты статью перепишут и присылают. Аналитический отдел все это выбрасывает. От шифровки резидента одна строка остается, а две-три страницы в корзину.
Мне, продолжал Семичастный, начальник разведки показывал: полюбуйтесь на работу некоторых резидентов. Аналитик, изучавший шифровку, пишет: это уже прошло в газетах две недели назад. А резидент составляет телеграмму, ее шифруют, потом занимают линию связи, здесь ее расшифровывают. Это же в копеечку влетает! А он информацию из газеты шлет, причем выбирает либо такое издание, что в Москве вовсе не получают, либо такое, что с большим опозданием приходит. А почему они газеты переписывали? Так спокойнее…
Семичастный рассказывал, что об отправке ядерных боеголовок на Кубу он узнал от Сахаровского и лишь потому, что это уже стало известно американцам.
Разумеется, органы КГБ обеспечивали доставку на Кубу ракет и другого оружия. Но относительно ядерного оружия нас не поставили в известность… Я вызвал начальника контрразведки: «В чем дело?» И военная контрразведка через некоторое время мне доложила: да, действительно на Кубу отправлено ядерное оружие.
Значит, Хрущев не поставил в известность даже председателя КГБ?
Я ведь к тому времени всего год был председателем, - ответил Семичастный, - в состав президиума ЦК не входил. Вообще был всего лишь кандидатом в члены ЦК. Меня еще комсомольцем считали. Да и не все члены президиума ЦК об этом знали.
Но разве не было принято в таких случаях запросить мнение разведки о возможной реакции Соединенных Штатов, прогноз развития событий?
Так это Хрущев должен был мне раскрыть свой замысел. А это означало, что и определенная часть моего аппарата все узнает. Я же должен перед разведкой вопрос поставить: как американцы отнесутся? А если мой аппарат знает, в МИД узнают, тут возможна утечка информации. Американцы были бы заранее в курсе дела, а этого он и хотел избежать. К тому же Хрущев такой человек был, что он не только американцев, но и нас хотел удивить: вот он какой выдающийся политик, все может сам!
Считается, что Хрущев плохо относился к органам госбезопасности. Это не совсем так.
В 1964 году Хрущев приехал с визитом в Норвегию.
Утром, как положено, ему докладывала обстановку резидентура внешней разведки. Докладывать должен был сам резидент, но он перепоручил это своему заместителю по политической разведке Виктору Федоровичу Грушко как более опытному специалисту.
Руководители охраны предупредили, что первый доклад - во время завтрака. Грушко через много лет рассказал в мемуарах, как он приехал в резиденцию, где поселили высокого гостя. Начальник управления правительственной охраны полковник Владимир Яковлевич Чекалов проводил Грушко к Хрущеву.
Первый секретарь ЦК и глава правительства завтракал в одиночестве.
Вот сижу и поджидаю тебя, - дружелюбно сказал Никита Сергеевич.
Сотрудники КГБ исходили из того, что норвежцы оборудовали резиденцию техникой прослушивания и скрытого фотографирования, поэтому вслух обсуждать секретные вопросы нельзя. Доклад был представлен в письменном виде.
Садись, позавтракай, - предложил Хрущев. Грушко вежливо отказался.
Съешь хотя бы яйцо, - настаивал Хрущев.
Грушко, во-первых, уже позавтракал, во-вторых, в присутствии хозяина страны ему в любом случае было не до еды. Но Хрущев все-таки настоял на своем:
Тридцать лет меня уговаривали не есть яйца из-за холестерина, а теперь специалисты говорят, что яйца не опасны. Я их ем с удовольствием и тебе советую.
Грушко пришлось проглотить яйцо.
Он поставил перед Никитой Сергеевичем полуоткрытый чемоданчик. Хрущев читал принесенные ему материалы, не вынимая их из чемоданчика, чтобы бумаги нельзя было фотографировать с потолка. Такой же чемоданчик стоял перед Грушко на тот случай, если бы Никита Сергеевич попросил пояснений.
Но тот выпил чай, все прочитал и кивнул:
Хорошо. Все ясно. Спасибо.
На следующее утро Грушко доложил Хрущеву уже реакцию норвежцев на ход переговоров. Никита Сергеевич остался доволен. Перед отъездом полковник Че-калин вручил Грушко от имени Хрущева часы и радиоприемник.
Норвегия всегда считалась важнейшим объектом разведывательного проникновения. Это натовская страна, то есть допущенная ко всем секретам, а вместе с тем стоящая на отшибе. Через Норвегию российская разведка и старалась проникать в НАТО. Вербовали не только приезжавших в страну американцев, но и норвежцев, которых пускали на натовские объекты. Вторая задача разведки состояла в том, чтобы вбивать клин между Норвегией и США. Вербовать удавалось, клин так и не вбили.
Долгие годы советская разведка имела доступ к премьер-министру Норвегии Эйнару Герхардсену. По словам разведчиков, премьер-министр был преданным другом Советского Союза. По другим сведениям, жена премьер-министра попалась в медовую ловушку. Во время поездки в Советский Союз ее познакомили с очаровательным молодым человеком, перед чарами которого она не смогла устоять. Их интимную встречу фотографировали, и после этого советские разведчики ни в чем отказа не знали.
Видимо, для нордических женщин медовые ловушки особенно опасны. Крупнейшим советским агентом была Гунвор Галтунг Ховик. Во время войны она влюбилась в русского военнопленного. С его помощью уже после войны ее и завербовали. Она работала на советскую разведку больше тридцати лет - до ее разоблачения.
Самым известным советским агентом был Арне Трехолт, крупный новержский дипломат. Его арестовали и осудили на двадцать лет. Генерал Грушко уверяет, что Трехолт не был советским агентом. Но генералу не верят.
Впрочем, на норвежском направлении были не только победы. Майор Михаил Бутков из первого Главного управления КГБ, который бежал на Запад в 1991 году, рассказал, как его коллеги по резидентуре создавали обширную агентуру путем мнимой вербовки людей. Некоторые норвежцы и не подозревали о том, что в досье советской разведки они числились агентами…
Председатель КГБ Семичастный ценил своих разведчиков. Но между Семичастным и Сахаровским была большая разница в возрасте. Владимир Ефимович захотел посадить на это место более молодого человека.
Он перевел в первое Главное управление первым замом чекиста из Литвы - генерал-майора Альфонсаса Бернардовича Рандакявичуса. Тот производил приятное впечатление своей обходительностью, но не знал иностранных языков и не был сведущ в мировой политике. Так что его кандидатура вскоре отпала.
Неожиданно Семичастный предложил сделать начальником разведки Леонида Митрофановича Замятина, в то время работавшего в Министерстве иностранных дел (потом он стал генеральным директором ТАСС, заведующим отделом ЦК, вошел в ближайшее окружение Брежнева).
Замятин был человеком энергичным, волевым и напористым. Как профессиональный дипломат, работавший за границей, разумеется, разбирался в иностранных делах.
Семичастный даже обговорил это назначение с Брежневым. Леонид Митрофанович Замятин рассказывал мне, что кое-кто из членов политбюро успел поздравить его с новым креслом. Но в мае 1967 года Семичастного поменяли на Андропова, и вопрос о смене начальника разведки отложили на несколько лет.
При Сахаровском разведка приняла участие в подготовке ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году, чтобы помешать чехам и словакам установить в своей стране политическую демократию.
По мнению Анатолия Сергеевича Черняева, который много лет проработал в международном отделе ЦК КПСС, решающую роль сыграла информация, поступавшая из Праги. Массированно и во все возрастающем масштабе она создавала впечатление, что в Чехословакии зреет предательство социализма.
В газете «Берлинер цайтунг» появилось сообщение о том, что в Праге обнаружены восемь американских танков.
«Это „сообщение“, - пишет тогдашний начальник разведки ГДР генерал Маркус Вольф, - было подсунуто редакции советской стороной без нашего ведома. В действительности в Праге проводились натурные съемки фильма „Ремагенский мост“. Танков не было, была кучка статистов в американской форме. Тогда я интерпретировал столь несерьезную акцию как признак неуверенности Москвы. Западные собеседники спрашивали меня напрямик: не следует ли предположить, что „утка“ с танками задумана как алиби на случай советской интервенции? Такую возможность я посчитал абсурдом, ребячеством».
История с мнимыми американскими танками - лишь один пример неуклюжей работы службы дезинформации КГБ, которая пыталась доказать, что происходящее в Чехословакии - это результат действий западных спецслужб и что армии НАТО уже готовы войти на территорию страны.
Оперативную группу КГБ во время вторжения в Чехословакию возглавил генерал Георгий Карпович Цинев, начальник Главного управления контрразведки. Он расположился в советском посольстве в Праге и постоянно разговаривал с Андроповым по ВЧ - узел правительственной междугородней связи оперативно развернули в посольском подвале.
Для Андропова Пражская весна - попытка чехов и словаков построить «социализм с человеческим лицом» - была повторением венгерских событий. Действовать следовало быстро и жестко. Андропов был инициатором самых жестких и репрессивных мер, писал помощник Брежнева по международным делам Андрей Михайлович Александров-Агентов. В Чехословакии Андропов сделал ставку на быстрый шоковый эффект, надеясь испугать чехов, но разведка промахнулась: ввод войск ничего не решил.
Народ - за малым исключением - не оказал вооруженного сопротивления, но и не захотел сотрудничать с оккупационными войсками. Отказались санкционировать ввод войск и руководители страны во главе с Александром Дубчеком.
Один из членов дубчековского руководства Зденек Млынарж позднее во всех деталях описал августовский день 1968 года, когда советские солдаты с оружием в руках вошли в здание ЦК компартии Чехословакии. И он думал: да это же те самые солдаты, которых ты с восторгом встречал в мае 1945 года! Это они сейчас нацелят на тебя свои автоматы. И он сразу вспомнил, как во время Второй мировой войны немецкие патрули прочесывали Прагу. С этой минуты для него исчезла разница между теми и этими солдатами - все они были оккупантами…
Начальник разведки Сахаровский находился в Москве. Всю ночь, пока шел ввод войск, он находился в своем кабинете на Лубянке.
Если не обманываться, то надо исходить из самого неблагоприятного допущения, - честно ответил Сахаровский. - Весьма осложняется проведение плана операции в самой Чехословакии. Черник и Дубчек, не говоря о уже о Смрковском, не пойдут на сотрудничество.
В два часа ночи Фалин разбудил Громыко - министр тоже не поехал домой, а вздремнул в комнате отдыха. Фалин изложил услышанное от Сахаровского.
Гладко было на бумаге, - буркнул министр. - Известил комитет высшее руководство?
Этого аспекта Сахаровский не касался. Надо полагать, известил…
Сахаровский был суровым и требовательным руководителем. Много работал, но не обрел качеств царедворца. Ему не хватало образования, знания языков, понимания заграничной обстановки. Он представлял себе только обстановку в социалистических странах. В несоциалистической стране он побывал один-единственный раз - в марте 1970 года приехал в Египет.
Грустно сказал сопровождавшему его Кирпиченко:
Да, поздновато я начал ездить по заграницам!
Новый председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов решил, что на столь важном посту ему нужен другой человек.
Андропов убрал Сахаровского из разведки, воспользовавшись громким провалом его службы, когда сотрудник лондонской резидентуры Олег Лялин ушел к англичанам.
В июле 1971 года Сахаровского освободили от должности. Несколько лет он числился старшим консультантом группы консультантов при председателе КГБ.
В феврале 1975 года вышел в отставку. Скончался 12 ноября 1983 года. Похоронили его на Новодевичьем кладбище.
| |
November 22nd, 2015 , 08:52 am
Генерал Ион Пачепа, которого хотели убить Чаушеску, Арафат и Каддафи, - о связи КГБ и ближневосточных террористов
В феврале 2016 года в России должна выйти книга Иона Михая Пачепы и Рональда Рычляка "Дезинформация". На английском она была опубликована два года назад, а ее перевод на русский язык пришелся как нельзя кстати: авторы подробно рассказывают о том, как советские спецслужбы создавали и финансировали террористические организации на Ближнем Востоке, в частности в Сирии. По книге "Дезинформация" режиссер Стэн Мур снял одноименный документальный фильм .
Генерала Иона Михая Пачепу (р. 1928) называют самым высокопоставленным офицером разведки советского блока, бежавшим на Запад. Шесть лет он был заместителем начальника внешней разведки Румынии и советником Николае Чаушеску. Получив приказ организовать убийство директора румынской службы Радио Свободная Европа, Пачепа решил его не выполнять, и в июле 1978 года бежал в США. Его побег привел к крупнейшим перестановкам в румынском руководстве. Чаушеску уволил треть членов кабинета министров, отстранил четверых членов Политбюро и заменил 22 послов. В сентябре 1978 года Пачепа был заочно приговорен в Румынии к смертной казни. Чаушеску предложил награду в два миллиона долларов за его смерть. За беглым генералом охотились люди Ясира Арафата и Муаммара Каддафи. Знаменитому террористу Карлосу-Шакалу было обещан миллион долларов за убийство Пачепы, знавшего множество секретов КГБ и румынской разведки.
Книга "Дезинформация" рассказывает о том, как советские спецслужбы организовывали кампанию дискредитации неугодных им лидеров (например, папы Пия XII), внедрялись во Всемирный совет Церквей и другие респектабельные организации, разжигали антиамериканизм в мусульманском мире и с конца 60-х годов вдохновляли терроризм на Ближнем Востоке, пропагандируя антисемитизм. Любопытная деталь: глава КГБ Юрий Андропов распорядился перевести на арабский язык и распространять знаменитую фальшивку - "Протоколы сионских мудрецов". "Для Андропова исламский мир был чашкой Петри, в которой КГБ мог выпестовать вирусный штамм ненависти к Америке из бактерии марксизма-ленинизма".
Генерал Пачепа вспоминает разговор с генерал-полковником Александром Сахаровским , который на протяжении 15 лет возглавлял советскую внешнюю разведку - Первое главное управление КГБ, и приводит его слова: "В сегодняшнем мире, когда ядерная бомба сделала использование военной силы устаревшим, терроризм должен стать нашим главным оружием". В 1968-78 годах румынские службы безопасности, создававшиеся под надзором Сахаровского, еженедельно отправляли два грузовых самолета с оружием палестинским террористам в Ливан. В архивах Штази (Министерства государственной безопасности ГДР) есть документ об отправке в Ливан только в одном 1983 году автоматов Калашникова и боеприпасов к ним на почти два миллиона долларов. Коммунистическая Чехословакия направила 1000 тонн взрывчатки Семтекс исламским террористам - этого, пишет Пачепа, хватило бы на 150 лет.
По плану, разработанному на Лубянке, террористы начали захват самолетов: в течение одного только 1969 года Организация Освобождения Палестины, получавшая деньги от советских спецслужб, захватила 82 самолета. Генерал Пачепа вспоминает, как в 1971 году генерал Сахаровский показал ему в своем кабинете карту, утыканную красными флажками. Каждый флаг обозначал захваченный самолет. "Это мое изобретение", - похвастался Сахаровский.
Генерал КГБ Александр Сахаровский (1909-1983) решил победить "американский сионизм"
"Дезинформация" - книга не только об СССР. В главе "Времена Путина" говорится о том, как с приходом к власти выходцев из КГБ в России начались политические репрессии, воскресла шпиономания и поднялась волна антиамериканизма. В главе "Империя КГБ" Ион Пачепа вновь цитирует генерала Сахаровского, убеждавшего его, что госбезопасность "обеспечивала жизнеспособность России в течение 500 лет и неизбежно выиграет войну против нашего главного врага - американского сионизма". Автор книги "Дезинформация" приходит к такому выводу: "Варварский КГБ, за время своего правления уничтоживший 20 миллионов человек в своей стране и еще 70 миллионов во всем коммунистическом мире, не только выжил, но и превратил современную Россию в первую в мировой истории диктатуру, которой управляет госбезопасность. Если во времена холодной войны КГБ был государством в государстве, то теперь он стал самим государством, а Путин оказался богатейшим человеком не только в России, но и во всей Европе". По мнению генерала Пачепы, в арабском мире Кремль продолжает ту же политику, что и во времена Андропова - поддерживает радикальные и террористические группировки. В то время как США объявили войну терроризму после 11 сентября 2001 года, Москва делает все, чтобы поддерживать антиамериканизм в Европе, вдохновляя через своих агентов левые движения на акции протеста против политики США.
Перед выходом русского издания книги "Дезинформация" ответил на вопросы Радио Свобода:
- Можно ли проследить связь между группировками исламских террористов, которые в советское время поощрял КГБ, и сегодняшним кризисом на Ближнем Востоке?
Разумеется. Сегодняшний международный терроризм был зачат на Лубянке после шестидневной войны . В ходе этой войны Израиль унизил двух самых важных союзников СССР на Ближнем Востоке. В те времена власти этих двух стран подчинялись советникам из советского руководства и разведки. В наши времена Кремль обращается ко всему разведывательному сообществу бывшего советского блока, с тем чтобы оно оказывало тайную поддержку огромной правительственной программе по восстановлению советского престижа.
- Почему, на ваш взгляд, Путин решил начать военную операцию в Сирии ?
Сегодняшний международный терроризм был зачат на Лубянке после шестидневной войны
- Хафез Асад был советской марионеткой. В те годы, когда я принадлежал к высшему эшелону сообщества КГБ, асадовская Сирия управлялась советниками из СССР. После смерти Асада в июне 2000 года его сын Башар занял место отца после безальтернативных выборов в советском духе. "Выборы" Асада состоялись через несколько месяцев после того, как Путин был внедрен в Кремль в результате дворцового переворота, проведенного КГБ/ФСБ. Вскоре после этого Башар Асад стал такой же кремлевской марионеткой. В обмен на это он получал военную помощь Москвы. В ходе войны 2006 года между Израилем и группировкой "Хезболла" против Израиля применялись автоматы Калашникова, установки залпового огня, изготовленные с российской помощью ракеты "Фаджр-1" и "Фаджр-3", самоходные противотанковые ракетные комплексы AT-5 и "Корнет" российского производства. Устаревшие виды российского оружия пользуются большим успехом у террористов во всем мире, и "плохие парни" прекрасно знают, где их раздобыть. В ящиках с оружием, брошенных "Хезболлой", была маркировка: "Заказчик: Министерство обороны Сирии. Поставщик: Тульское КБ Приборостроения ".
- Должен ли Запад сотрудничать с Россией в борьбе с ИГИЛ?
- Можно заключить пакт и с самим дьяволом для того, чтобы побороть своего худшего врага. Теракты в Париже и в российском самолете в Египте, произошедшие в течение двух недель, вполне могут создать новый союз в духе Второй мировой войны. Согласно немецкому репортеру Юргену Тоденхоферу, который успешно проник в ИГИЛ , эта террористическая организация намерена овладеть ядерным оружием и провести "величайшую религиозную чистку в истории"...
По просьбе Радио Свобода о связи террористов, воспитанных Андроповым, и ИГИЛ размышляет Сергей Жирнов , бывший сотрудник КГБ и СВР, а ныне политический эмигрант, живущий в Париже:
- Как мне кажется, нынешние террористы являются не столько наследниками своих предшественников, порожденных, отобранных, воспитанных, вооруженных и натренированных в наших спецлагерях, сколько их условным перерождением. Так же как и путинские спецслужбы - перерожденцы КГБ, КПСС и СССР. Старики почти все поумирали, но ностальгия у нас осталась. И комплексы неполноценности. СССР был сверхдержавой, потому что предлагал миру глобальную модель. Проблема нынешней путинской России - у нее нет модели даже для своих граждан. Не то что для мира. В арабский терроризм пришло совсем другое поколение. Они больше не играют в коммунизм и революцию, и даже не делают вид, что играют в наши игры. У них игры свои. ИГ не нужно наших денег. У арабов глобально сейчас больше денег, чем у России. Они заняты самими собой и глобальной стратегией радикального ислама. В их понимании. Сугубо своими проблемами (суниты версус шииты с нефтегазовыми вариациями). Но у нас есть общие "враги" - США и Запад. И Путин пытается играть на этом.
Путинская смычка с современным арабским терроризмом - в цинизме и поиске общих врагов на Западе
А у нас в Кремле, Ясеневе, на Лубянке и в "аквариуме" сидит новое поколение, ностальгирующее по совку и не понимающее, как радикально все поменялось в мире, в геополитических раскладах: Египет предал СССР, слабенький сын Асад пришел вместо сильного отца, погибли старый Ирак Хусейна и Ливия Каддафи - все эти наши бывшие вотчины. Очень существенно поменялись отношения с Израилем. Раньше он был однозначно врагом. Теперь и ни друг, и ни враг. А отсюда изменение отношений с палестинцами. Но главное - больше нет ни СССР, ни коммунизма. Арабский терроризм и угроза ядерного вооружения Ирана позволяют Путину заигрывать с Израилем и продвигать туда свою агентуру.
Поэтому теперь Путин не может им предложить многого. Но сам нуждается в терроризме как факторе международной напряженности. Поэтому я уверен, что у путинского режима сильны нелегальные связи на оперативном уровне (СВР, ГРУ, ФСБ). И у нас есть свой канал внедрения агентуры - Чечня, Татарстан и прочие исламские автономные республики.
Путин пытается всем этим манипулировать, чтобы оказывать давление на Запад и нефтяных шейхов - наших врагов и конкурентов. Цели и методы наших спецслужб и атмосфера в руководстве разведки сначала после прихода Примакова, а потом и после прихода Путина - все либо осталось прежним, либо постепенно возрождается в старом варианте. И путинская смычка с современным арабским терроризмом - в цинизме и поиске общих врагов на Западе. По принципу: чем сильнее мутить там воду, тем проще с Западом вести переговоры с позиции силы.
Путину довольно хорошо удается манипулировать не глобальным терроризмом, как это было при Андропове, а отдельными группами. И даже просто самому проводить свои акции под их флагом. И таскать каштаны из огня на Западе. Каждый раз, когда падают его акции среди цивилизованных государств, странным образом активизируется террористическая деятельность против Запада, что толкает Путина в его объятия. Схема проста до безобразия, но сработала с Бушем-младшим, а теперь - с Олландом и Обамой.
Сахаровский Александр Михайлович. Родился 3 сентября 1909 года в деревне Большое Ожогино Палкинского района Костромской области.
Трудовую деятельность начал с 17 лет рабочим на Балтийском судостроительном заводе. Затем работал на северной судостроительной верфи в Ленинграде. После прохождения службы в рядах Красной армии находился на комсомольской и партийной работе. В 1933 году окончил вечерний комвуз при Военно-политической академии.
В феврале 1939 года по партийному набору был направлен на работу в органы государственной безопасности. Начинал службу в УНКВД Ленинградской области в должности заместителя начальника отделения. Во время войны возглавлял отдел УНКВД, который занимался подготовкой и выводом в тыл врага разведывательно-диверсионных групп. С 1946 года работал в Москве, в центральном аппарате МГБ СССР. В 1947-1948 годах являлся начальником отдела ПГУ, в 1948-1952 годах неоднократно выезжал для выполнения специальных заданий за рубеж, в течение двух лет находился в командировке в Румынии.
После возвращения из Румынии в 1952 году назначается на должность заместителя начальника ПГУ. С июня 1955 года исполняет обязанности начальника внешней разведки. С мая 1956 года по июль 1971 года - начальник внешней разведки.
В сложные годы «холодной войны» умело руководил коллективом разведки, его заграничным аппаратом. Много внимания уделял совершенствованию форм и методов разведывательной работы, а также подготовке кадров разведчиков.
В 1971-1975 годах работал старшим консультантом Группы консультантов при Председателе КГБ СССР. С 1 февраля 1975 года находился в отставке.
За заслуги перед Родиной почетный сотрудник госбезопасности генерал-полковник Сахаровский был награжден тремя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, «Знак Почета», многими медалями. Его труд был также отмечен высокими наградами ряда зарубежных государств.
Использованы материалы кн.: Антонов В.С. Служба внешней разведки. История, люди, факты. М., 2013, с. 76-77.
Далее читайте:
"Лица в штатском" (биографический справочник о сотрудниках советских спецслужб).
