Урбан 2 папа римский. Папа Урбан II — Вдохновитель крестовых походов
Urban), в миру - Одон де Лажри (Odon de Lagery) или Эд де Шатийон (Eudes de Ch?tillon) (ок. 1042 - 29.VII.1099) - рим. папа с 1088. До 1078 был монахом Клюнийского монастыря, затем епископом Остийским и кардиналом. В 1084-1085 - легат в Германии. У. II продолжал церк.-политич. курс папы Григория VII (1073-85). В Италии вел успешную борьбу против имп. Генриха IV и его ставленника - антипапы Климента III (1084-1100). Окончательно утвердился на папском престоле в Риме в 1094, изгнав из города Климента III. С целью расширения сферы влияния папства добивался установления унии католич. церкви с византийской (православной), но не имел успеха. На Клермонском соборе 1095 провозгласил 1-й крестовый поход. Лит.: Заборов M. A., Папство и крестовые походы, М., 1960; Raulot L., Un pape fran?ais, Urbain II, P., 1903; Fournier P., Bonizo de Sutri, Urbain II et la comtesse Mathilde, (P.), 1915, p. 265-98 (Bibl. de l´Ecole des chartes, t. 76). M. A. Заборов. Москва.
2.
Хотя Италия и Ватикан - это две совершенно независимые и очень разные по структуре и площади страны, но именно в Риме чувствуются как они жили столетиями вростая друг в друга и это отчасти сильно заметно во многих местах Рима, где висят Гербы Римских Пап - их можно встретить везде - на памятниках, зданиях, конечно же церквях, фонтанах.
На первом снимки - герб Папы Урбана VIII (1623—1644) - "три пчелы" на фонтане "Тритон" (работа Бернини)
и на втором герб Папы Павла III (1534—1549) на крепостной стене Ватикана.
3. В реальности Папские гербы стали неотъемлемой частью архитектуры Рима, придавая ей свою неповторимость. Это и многовековая традиция самой церкви - каждый глава Римско-католической церкви имеет свой собственный личный герб, который служит символом его понтификата. Гербы всех римских пап содержали изображение Папской тиары сверху, золотой и серебряный ключи, позади щита, затем идет большой щит - изображение которого каждый папа выбирает индивидуально для себя.
Здесь разу два герба - герб Святого Престола и второй - герб "Sede Vacante" - используемый в период междуцарствия, когда нет правящего Папы.
Для меня было абсолютна ново именно "Sede Vacante"(лат.при вакантном престоле)— период, в который Святой Престол не занят понтификом (то есть в период между смертью Папы Римского и избранием нового главы Римско-католической церкви). Фаза «вакантного Престола» начинается, когда кардинал-камерарий констатирует смерть Папы и папский престол вступает в период Sede Vacante. В период Sede Vacante все чиновники Римской курии лишаются своих постов, за исключением трёх человек: камерарий Римско-католической церкви, декана Коллегии кардиналов и великого пенитенциария. Но неофициальным главой является в этот период камерарий —одна из высших придворных должностей при Святом Престоле.
4.
На гербе Папы Григория XIII изображен дракон (1572—1585) фото сделал на старом мосту через Тибр.
5.
6. Герб Папы Климента XI (1700—1721) на фонтане площади Bocca della Verita.
7. Герб Папы Климента X (1670—1676) на фасаде собора Санта Мария Маджоре.
8. Герб Папы Иннокентия X (1644—1655) на творении Бернини - фонтане "четыре реки".
9. Герб Папы Климента XI (1700—1721) во дворе Еловой Шишки.
10. Герб Папы Пия XI (1922—1939)на воротах Музея Ватикана.
11. Герб Папы Пия XI (1922—1939) на одном из зданий Ватикана.
12. Герб Папы Урбана VIII (3 пчелы) (1623—1644)и папы Григория XIII (1572—1585) с драконом.
13. До моей поездки в Рим, лишь когда то и задним фоном слышал, что был такой Римский Папа Урбан VIII .
14. Его правление тесно связано с Гением Барокко - Бернини который успешно творил при понтификате четырех пап. Сейчас не хочу говорить о личности Папы, а лишь как переплилось все в Вечном Городе - Политика, Вера, Искусство, История, Красота. Эта скульптура Папы Урбана находится в Капитолийском музее, большая глыба мрамора - но какие складки и края сутаны, как развивается накидка - одним словом - БЕРНИНИ.
15. Бернини был не только скульптором, но и архитектором, и он спроектировал один из дворцов для семьи Барберини (род Папы Урбана) в центре Рима.
16. Фасад которого он украсил множеством пчел - символа Семейства Барберини - которых вновь избранный Папа перенял на свой герб.
при рождении:
Лажери , Шампань , Франция
Рим , Италия
Ранние годы и избрание
Папа Григорий VII назначил Эда кардиналом Остии около года. Он был одним из самых видных и активных сторонников григорианских реформ , был папским легатом в Германии с года и одним из немногих, кого Григорий VII называл в числе своих возможных преемников. После смерти Григория VII в году папой был избран Дезидерий, настоятель Монте-Кассино , под именем Виктора III, а после его короткого правления Эд был возведен на папский престол под именем Урбана II на основании единодушного одобрения (март ) на небольшом собрании кардиналов и других прелатов в Террачине .
Папство
Урбан взялся продолжать политику папы Григория VII, при этом показал большую гибкость и дипломатическую утонченность. С самого начала он был вынужден считаться с присутствием в Риме антипапы Климента III . В ходе нескольких сборов, проведенных в Риме , Амальфи , Беневенто и Трое, папа поддержал борьбу против симонии и за право папы на инвеституру , продолжив противостояние с императором Генрихом IV .
"Проблемы Урбана II состояли в войне с Германией, конфликтах во Франции, борьбе с антипапой и вытеснении христиан с Востока. Возможно, массовое паломничество (слово "крестовый поход" еще не был изобретено) могло решить эти проблемы" .
Крестовое движение Урбана II впервые обрело свою форму на Соборе в Пьяченце, где в марте 1095 году Урбан II принял посла византийского императора Алексея I Комнина ( -), просящего о помощи против мусульман . На Клермонском соборе , состоявшемся в ноябре того же года, проповедь Урбана II, была, возможно, наиболее эффективной речью во всей европейской истории, когда он призвал людей Франции вырвать силой Святую Землю из рук турок. Именно он дал толчок к крестовым походам.
Речь папы прерывалась возгласами слушателей: «Dieu le veut! » («Так хочет Бог!»). Слушатели, вдохновленные такой речью, поклялись освободить Гроб Господень от мусульман. Пожелавшие пойти в поход пришили к одежде красный крест. На это дело Урбан II пожертвовал свою сутану. Отсюда и произошло название " крестоносцы ".
Папа также разослал письма наиболее влиятельным правителям Европы, призывая их выступить на борьбу с мусульманами. Его призывы были услышаны - европейские князья и феодалы средней руки были заинтересованы в завоевании земель и трофеев за морем, и обещание искупления грехов стало идеальным оправданием начала войны с мусульманами. Так речь папы привела к началу нового этапа европейской истории - эпохи Крестовых походов.
Захоронение папы Урбана II находится в бенедиктинском монастыре Бадиа ди Кава .
Урбан II и Сицилия
Гораздо более тяжелой оказалась борьба папы за возвращение под христианский контроль Кампании и Сицилии, занятых к тому времени последовательно Византией и эмирами Аглабидов и Фатимидов . Его ставленником сицилийских границ был норманнский правитель Рожер I . В году, после осады Капуи, Урбан II даровал чрезвычайные полномочия Рожеру, некоторые из которых папа отказывался передавать другим европейским правителям. Рожер отныне был свободен в назначении епископов, собирал доходы Церкви и направлял их папе, судил церковные споры . Рожер стал фактически легатом папы на Сицилии .
Напишите отзыв о статье "Урбан II"
Примечания
Литература
- Robert P. McBrien, Lives of the Popes, (HarperCollins, 2000).
- Rubenstein, Jay. (2011). Armies of Heaven: The First Crusade and the Quest for Apocalypse. P. 18. Basic Books. 2011.
Ссылки
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- (англ.) . Encyclopædia Britannica . Проверено 23 февраля 2012. .
- (англ.) . Catholic Encyclopedia . Проверено 23 февраля 2012. .
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Урбан II
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d"empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c"est un homme d"esprit votre pere, – сказала она, – c"est a cause de cela peut etre qu"il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
История соперничества Востока и Запада, мусульманской и христианской цивилизаций, насчитывает сотни лет. В ней были разные периоды — и чрезвычайно кровавые, и относительно мирные. Но и сегодня на взаимоотношения христиан и мусульман незримо влияют события, начало которым было положено более 900 лет назад — события, вошедшие историю под названием «эпоха крестовых походов».
В XI веке исповедовавшие ислам турки-сельджуки стремительно захватывали все новые территории в Передней Азии. К 1085 году они взяли под контроль большую часть Ирана и Месопотамии, Сирию и Палестину, включая Иерусалим, отняли у византийцев всю Малую Азию, овладели Антиохией.
Положение Византийской империи стало критическим — турки стояли практически у стен Констанинополя. Военные силы империи были серьезно ослаблены предыдущими войнами, и император Алексей I Комнин обратился за помощью к Папе Римскому Урбану II .
Император апеллировал к христианскому состраданию понтифика — Иерусалим захвачен неверными, Гроб Господень в их руках, а паломники-христиане подвергаются гонениям.
На самом деле это было правдой лишь отчасти. Действительно, имели место эксцессы, связанные с действиями отдельных мусульманских правителей и религиозных фанатиков, однако тотального истребления христиан и их святынь не было и в помине. Спасать необходимо было не веру, а Византийскую империю.
До Алексея I Комнина византийские императоры обращались за помощью в Рим неоднократно, однако сейчас это происходило в совершенно иной ситуации — в 1054 году произошел раскол в христианстве, известный также под названием «Великая схизма». Западные и восточные отцы церкви предали друг друга анафеме, и в этих условиях обращение императора Византии было крайней мерой.
Мирские заботы церковного владыки
Папа Римский Урбан II взошел на папский престол в 1088 году. В миру он носил имя Одо де Шатильон де Лажери , и был представителем знатного, но не очень богатого французского рода из Шампани.
В этот период католическая церковь вела ожесточенную борьбу за влияние на светскую власть. Побочным явлением этого стало появление у Папы Римского конкурента — антипапы Климента II I, который досаждал не только Урбану II, но и двум его предшественникам, а также одному преемнику.
Социально-экономическое положение в Европе в этот период было крайне тяжелым — процесс закрепощения крестьян сильно ухудшил их условия жизни, а к этому добавилась целая череда бедствий в виде масштабных наводнений, эпидемий и целых семи неурожайных лет подряд.
Низшие слои общества видели в происходящем признаки конца света, что способствовало резкому обострению религиозных чувств.
Кроме того, утверждение феодального строя создавало в рыцарском классе значительный контингент лиц, обученных военному делу, но не имевших на родине ни дела, ни средств к достойному существованию. В первую речь идет о младших сыновьях знатных родов, которые в новых условиях единонаследия не получали земель своих родителей, достававшихся старшим братьям.
Просьба Алекcея I Комнина оказалась как нельзя кстати. Урбан II увидел в ней возможность решить сразу несколько проблем — восстановление христианского контроля над Святой землей, повышение авторитета и восстановление единства христианской церкви, избавление Европы от тысяч шатающихся без дела вооруженных молодых представителей знати.
«Мир здесь, война — там!»
Идея похода на Восток во имя освобождения Гроба Господня к тому периоду уже носилась по Европе, распространяемая проповедниками. Одним из самых ярких из них являлся Петр Амьенский , он же Петр Пустынник, талантливый оратор, призывавший к крестовому походу.
Петр Пустынник добился аудиенции у Урбана II, который к этому времени утвердился в необходимости реализовать задуманное. Поэтому Петр Пустынник получил от понтифика благословение на проповедь и обещание всяческого содействия.
В ноябре 1095 года Урбан II созвал во французском Клермоне церковный собор для решения различных административных и политических вопросов.
Но главное событие собора произошло 26 ноября 1095 года, когда Урбан II выступил с речью перед представителями духовенства, светской знати, а также перед тысячами представителей низших слоев.
Выступление проходило за городом, в поле, где для этого был построен специальный помост. Разумеется, микрофонов тогда не было, поэтому слова Урбана II передавали из уст в уста.Речь Урбана II сегодня признается одной из самых ярких и эффективных в истории человечества.
Начал Папа Римский с описания страданий христиан на Востоке. Урбан II не жалел красок, так что вскоре тысячи собравшихся зашлись в рыданиях. Закончив с описанием ужасов, он перешел к практической части: «Земля, которую вы населяете, сжата повсюду морем и горами и поэтому сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами же она не обильна и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, как псы алучщие, ведете войны, наносите смертельные раны. Пусть же теперь прекратится ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут войны и задремлет междоусобие Божье! Мир здесь, война — там! Идите к Гробу Святому, и Святая Церковь не оставит своим попечением ваших близких. Освободите Святую Землю из рук язычников и подчините ее себе. Земля та течет медом и молоком. Кто здесь горестен и беден, тот будет радостен и богат».
Как сутану понтифика порвали на кресты
Эффект от речи оказался потрясающим. Присутствующие в массовом порядке становились на колени и давали обет освободить Святую Землю. «Так хочет Бог!» — восклицали они. Здесь же, в поле, многие нашивали себе на одежду отличительный символ нового движения — красные кресты. На это благое дело Урбан II пожертвовал свою пурпурную сутану.
Папа Римский обращался прежде всего к рыцарям, и они его услышали. Но одновременно услышали и представители низших классов. Люди, ни разу не державшие в руках оружия, садились в телеги и отправлялись освобождать Иерусалим, рассчитывая обменять свою нынешнюю тяжелую жизнь на «молоко и мед» Святой Земли.
Отправлявшиеся в поход крестьяне не имели никакого представления о расстоянии до Иерусалима. Вскоре у стен городов Европы стали появляться странные люди с красными крестами на одежде, пугавшие встречных вопросами: «Скажи, не этот ли город Иерусалим?»
Всего, по разным оценкам, в поход на Иерусалим двинулось от 100 до 300 тысяч простолюдинов, не имевших, как правило, никаких припасов, ни малейшего понятия об организации и дисциплине.
Возглавили это, с позволения сказать, «воинство», Петр Пустынник и французский рыцарь Вальтер Голяк , прозванный так за крайнюю бедность.
Массы голодных и обездоленных людей на пути своего движения отметились еврейскими погромами, грабежами и насилием в Восточной Европе, прежде всего, в Болгарии и Венгрии. Местные жители вынуждены были оказывать им сопротивление, отчего ряды первых крестоносцев заметно поредели.
Обреченные на заклание
К осени 1096 года десятки тысяч крестоносцев Вальтера Голяка и Петра Пустынника добрались до Константинополя. Император Алексей I Комнин поначалу принял их радушно, но очень скоро понял, что вместо армии профессиональных военных к нему прибыла неуправляемая толпа озлобленных жизнью людей.
Император понимал, что ничего хорошего из дальнейшего похода этого «войска» на Иерусалим не выйдет, и предлагал Петру Пустыннику дождаться подхода отрядов рыцарей.
Пётр Пустынник у византийского императора Алексея Комнина. Фото: Public Domain
Однако в это время крестоносные бедняки в буквально смысле начали стирать Константинополь с лица земли — они разграбили и спалили десятки домов, несколько дворцов, сотни купеческих лавок и даже церкви, хотя греческое население неустанно снабжало их продовольствием и давало приют.
Алексей I Комнин понял, что должен спасать собственную столицу от подобных «освободителей Гроба Господня».
Византийский флот переправил отряды крестоносцев через Босфор, предоставив их самим себе. В и без того неорганизованном войске начались внутренние распри, из-за чего силы оказались разделены.
Армия турок-сельджуков добилась легкой победы. 21 октября 1096 года основные силы крестоносцев попали в засаду в узкой долине между Никеей и селением Дракон, и были наголову разбиты. Это даже трудно было назвать сражением — схватка превратилась в побоище, в котором турки при минимальных потерях уничтожили, по разным данным, от 25 до 40 тысяч человек. Наиболее молодых и сильных взяли в плен и продали в рабство. Вернуться обратно в Константинополь удалось единицам. Среди тех, кто избежал гибели, был Петр Пустынник, а вот Вальтер Голяк погиб в бою.
Союзником мусульман стал тиф
Катастрофа, постигшая крестоносцев-крестьян, никоим образом не повлияла на намерения рыцарства. Знать отправилась в поход в сроки, заранее определенные Урбаном II — 15 августа 1096 года.
Граф Раймунд Тулузский вместе с папским легатом Адемаром Монтейльским , епископом Ле-Пюи , повел за собой рыцарей Прованса. Норманнов Южной Италии возглавили князь Боэмунд Тарентский и его племянник Танкред . Братья Готфрид Булонский , Эсташ Булонский и Балдуин Булонский были военачальниками лотарингцев, а воинов Северной Франции повели граф Роберт Фландрский , Роберт Нормандский (старший сын Вильгельма Завоевателя и брат Вильгельма Рыжего , короля Англии), граф Стефан Блуаский и Гуго Вермандуа (сын Анны Киевской и младший брат Филиппа I , короля Франции).
Несмотря на все сложности, споры между вождями похода за первенство, отсутствие нормального снабжения войска, вылившееся опять-таки в грабежи местного населения, рыцари в своем начинании были куда более успешны.
В 1097 году после осады крестоносцев капитулировала Никея. Осенью того же года войско подошло к Антиохии, и 21 октября осадило ее. После восьми месяцев осады, ранним утром 3 июня 1098 года, крестоносцы ворвались в город. Началась настоящая резня. Эмир города бежал, но был настигнут и обезглавлен.
Сражение с подошедшими на помощь отрядами мусульман завершилось полной победой крестоносцев. Окончательно Антиохия пала 28 июня, когда была захвачена цитадель на юге города.
Осада Антиохии привела к серьезным потерям у крестоносцев. К тем, кто погиб в сражениях, добавились и те, кто умер в результате эпидемии тифа, разразившейся уже после овладения городом. Поход к Иерусалиму был отложен на полгода.
Крестное шествие с последующим штурмом
Часть крестоносцев вернулась на родину, не добравшись до главной цели похода. Были образованы два государства крестоносцев, Эдесское графство и княжество Антиохия, чьи новые властители, Балдуин I Булонский и Боэмунд I Тарентский, отказались от участия в дальнейшем походе.
Лишь в январе 1099 года крестоносцы начали поход к Иерусалиму, которого достигли 7 июня. К этому времени город контролировали уже не сельджуки, а фатимидский халиф.Эмир Иерусалима Ифтикар ад-Даула не был настроен воинственно — его посольство предложило крестоносцам беспрепятственное паломничество к святым местам, но небольшими группами и без оружия. В ответ крестоносцы заявили — они пришли ради освобождения Гроба Господня и добьются этой цели любыми способами.
Началась осада, затрудненная отсутствием продовольствия и воды — колодцы вокруг были заблаговременно отравлены мусульманами.
13 июня первая попытка штурма была отбита. К тому же появились сведения, что на помощь Иерусалиму из Египта идет фатимидская армия.
8 июля крестоносцы шокировали осажденных — босые рыцари устроили крестное шествие вокруг стен Иерусалима. Вдохновившись таким образом, на рассвете 14 июля они пошли на новый штурм. Крестоносцы забрасывали город камнями из метательных машин, а мусульмане осыпали их градом стрел и бросали со стен камни, лили кипяток, сбрасывали утыканные гвоздями «просмоленные деревяшки, обертывая их в горящие тряпки». Сражение продолжалось весь день, но город держался. Ночь обе стороны провели без сна, а утром начался новый этап штурма. Крестоносцам удалось частично засыпать ров вокруг города и подвести к его стенам осадные башни. Рыцарей охватил невероятный религиозный экстаз, в котором они ринулись на штурм городских стен. Защитники не выдержали давления и стали отступать.
Кровь за кровь
Ворвавшиеся в город крестоносцы не знали пощады. Перед началом штурма защитники изгнали из города всех христиан, и поэтому рыцари не считали нужным кого-либо щадить. В частности, была сожжена синагога вместе с укрывшимися в ней евреями. Всего при взятии Иерусалима 15 июля 1099 года было убито не менее 10 000 горожан. Рыцари не только совершили массу убийств, но и полностью разграбили Иерусалим.
После взятия Иерусалима было образовано новое Иерусалимское королевство, правителем которого стал Готфрид Бульонский. Готфрид не захотел называться королем в городе, где Христос был коронован терновым венцом, поэтому 22 июля 1099 года принял титул Защитника Гроба Господня.
Первый крестовый поход завершился победой крестоносцев, но создал проблем куда больше, чем разрешил. Большинство рыцарей после окончания похода возвращались в Европу, где для них по-прежнему не было места. Вновь созданные государства крестоносцев постоянно подвергались атакам мусульман и не могли выстоять без помощи извне.
Но самое главное, что кровавые расправы над мусульманами, буднично совершавшиеся христианскими рыцарями во время похода, вызвали ответную реакцию со стороны мусульман, которые теперь рвались мстить за братьев по вере, не различая правых и виноватых. И глядя на современный Ближний Восток, становится понятно, что то, что началось 900 лет назад, не закончилось и по сей день.
А главный вдохновитель крестового похода Папа Римский Урбан II умер 29 июля 1099 года, спустя две недели после взятия Иерусалима. Но во времена, когда не было телеграфа, телефона, радио и интернета, двух недель для передачи новостей из Иерусалима в Рим оказалось недостаточно — об «освобождении Гроба Господня» узнал уже новый понтифик.
Урбан II (Urban) (ок. 1042-1099), римский папа с 1088 (окончательно с 1094, когда он изгнал антипапу Климента III). В 1095 провозгласил 1-й крестовый поход.
Блаженный Урбан II, Папа Римский
Urbanus Secundus
Мирское имя: Одо де Ланжери
Происхождение: Лажери (Шампань, Франция)
Одо происходил из знатного шампанского рода. Его учителем был святой Бруно, будущий основатель ордена картезианцев. В Реймсе Одо получил сан каноника, а затем архидьякона. Около 1070 г. он удалился в знаменитый монастырь Клюни. Одо был в числе тех монахов, что ушли в Рим вместе с аббатом Гуго, чтобы помочь Григорию VII в проведении реформ. В 1078 г. Одо был назначен кардинал-епископом Остии, а затем на протяжении трех лет был папским легатом во Франции и Германии. Однажды император Генрих IV даже посадил его в тюрьму, но вскоре освободил. В 1085 г. Одо организовал в Кведлинбурге собор немецких епископов-реформаторов, на котором был проклят антипапа Климент III. После смерти Григория VII Одо рассматривался на выборах как конкурент Дезидерию, но кардиналы отдали большинство голосов аббату Монте-Кассино. Однако понтификат Виктора III (Дезидерия) длился недолго, и перед смертью он сообщил, что хотел бы видеть Одо своим преемником на Святом Престоле. Виктор умер в своем монастыре 16 сентября 1087 г. Рим в это время находился под властью антипапы. Сторонники григорианской реформы собрались в Террачине и 12 марта 1088 г. единодушно избрали Одо папой. Он взял имя Урбана II.
Первым решением Урбана было установление мира и призыв к князьям и епископам-реформаторам поддержать нового папу. Положение Урбана было крайне тяжелым. Рим находился в руках врагов. Норманнов, верных союзников папства, раздирали междоусобицы, и Урбан предпринял все усилия, чтобы примирить их лидеров, Роже и Боэмунда. Наконец в 1088 г. Урбан вошел в Рим, но большая часть города была в руках Климента, и Урбан был вынужден укрыться на острове святого Варфоломея. Отчаянное сражение между войсками папы и антипапы длилось три дня. Климент III был разбит, и Урбан триумфально вошел в собор Святого Петра. Осенью 1089 г. он провел синод в Мельфи, на котором в очередной раз были осуждены симония и половая распущенность священников, заключил длительный мир между Роже и Боэмундом и попытался вернуться в Рим. Но там горожане вновь приняли Климента III, и Урбану оставалось только посылать проклятья в адрес антипапы из-за городских стен.
Последующие три года Урбан II провел, скитаясь по Южной Италии и проводя там синоды. Тем временем на севере Италии в войне между Генрихом IV Немецким, Матильдой Тосканской и ее юным мужем Вельфом IV Баварским чаша весов стала склоняться на сторону последних. Принц Конрад, возмущенный развратностью отца-императора перешел на сторону итальянцев и был коронован в Милане королем Италии. Теперь Урбан вновь мог вернуться в Рим, где, впрочем, еще оставался антипапа. Урбан остановился в замке семейства Франьипани близ Палатина. Вскоре ему поступило предложение от управляющего Латеранского дворца, который предложил сдать его папе за деньги. Урбан и без того находился по горло в долгах. Его выручил французский аббат Григорий Вандомский, продавший часть имущества своего монастыря. Так или иначе, через шесть лет после своего избрания, папа Урбан II вступил в Латеранский дворец.
В 1095 г. византийский император Алексей I Комнин направил в Рим посольство с просьбой о помощи против турок-сельджуков, угрожавших Константинополю. В ноябре того же года Урбан созвал в Клермоне собор, на котором впервые прозвучал призыв к Крестовому походу против мусульман. Вскоре после собора тысячи рыцарей собрались, чтобы обсудить предстоящий поход. Тем, кто поддержит "призыв Христа", папа клятвенно обещал "силой, полученной им от св. Петра", дать полное отпущение грехов. Так впервые прозвучало слово "индульгенция" - "отпущение грехов", которым впоследствии изобиловали папские документы. Урбан путешествовал из города в город, проповедуя идею похода и всеми возможными способами воодушевлял людей идти освобождать гроб Господень от неверных.
В марте 1096 г. на синоде в Туре Урбан отлучил короля Франции Филиппа I за незаконное сожительство с Бертрадой де Монфор. Филипп был вынужден формально развестись с ней, но, тем не менее, продолжал жить с ней. В 1097 г. при поддержке Гуго Вермандуа Урбан в очередной раз изгнал Климента III из Рима. Его положение было достаточно крепко. Северная Италия оказалась полностью под властью Матильды и Конрада, и император был вынужден отступить. Под властью Климента III оставалась лишь Равеннская митрополия, и он не представлял большой опасности. В 1098 г. Урбан назначил предводителя норманнов Роже своим легатом на Сицилии, где церковь была практически полностью уничтожена сарацинами.
В октябре 1098 г. Урбан провел в Бари большой собор представителей западной и восточной церквей, целью которого было урегулирование вопроса о "филиокве". Затем Урбан вернулся в Рим, где умер через две недели после взятия крестоносцами Иерусалима. Чудеса, которые творились на могиле Урбана II в Соборе Святого Петра, послужили поводом для его беатификации, и 14 июля 1881 г. Лев XIII объявил Урбана блаженным.
