А блок на поле куликовом главные герои. «На поле Куликовом» (Блок): анализ цикла

Александр Блок за недолгие сорок лет своей жизни пролетел яркой кометой по литературному небосклону и после себя оставил впечатляющий след. Пик его творчества пришелся на беспокойное время: страдающая от революционной лихорадки Россия, которую он любил и посвятил ей большую часть своих произведений.

Творчество Блока

А. Блок жил на рубеже двух веков и стал одним из последних поэтов дореволюционной Руси. Многие произведения в творчестве Блока посвящены Родине, стихи о которой можно встретить практически у каждого поэта. Но уникальна в произведении «На поле Куликовом» патриотическая лирика. Анализ стихотворения показывает, что для автора равнозначны и минувшее, и грядущее Руси. Особенно волновало поэта будущее отчизны, так как он понимал, что большой исторический период уходит в прошлое.

Россия разделилась на два враждебных лагеря, и Блок ищет аналогий в истории государства и сопоставляет сложившуюся ситуацию со временами Дмитрия Донского, когда русский народ вышел на Куликово поле отстоять свою независимость. И посвящает этой теме стих «На поле Куликовом». Здесь читатель найдет описание русской природы, воспоминания о прошлом России и предчувствие перемен.

Тема стихотворения

Начиная анализ стихотворения А. Блока «На поле Куликовом», стоит отметить, что в стихотворении поэт затрагивает острый вопрос, особенно его мучивший в последнее время: взаимоотношения народа и интеллигенции. Ожидание событий, которые изменят судьбу России, поэт связывает с воспоминаниями о Куликовской битве. Блок был уверен, что Мамаево побоище - это символические события в истории России, и им суждено вернуться. Значение Куликовской битвы слишком велико для России - она принесла русскому народу освобождение от иноземного ига.

В своих раздумьях о будущем России, Блок использует символику Куликовской битвы. Приближающуюся революцию и освобождение от царизма он сравнивает с освобождением Руси от татарского ига. Продолжая анализ стихотворения «На поле Куликовом» А. А. Блока, мы видим, что вторым планом в стихотворении автор поднимает проблему отношений интеллигенции и народа. Стан Дмитрия Донского он уподобляет народу - «десяткам миллионов», а «несколько сот тысяч» русской интеллигенции, не умеющей найти подход к народу, сравнивает с ордой Мамая.

«На поле Куликовом»

Написано произведение «На поле Куликовом» в годы первой революции, в 1908 году. Со слов А. Блока, в поэзии тема России должна всегда оставаться главной. Поэт обратился к ней в самом начале творческого пути и до конца жизни остался верен этой теме. Цикл «На поле Куликовом» разделен на пять глав и полностью посвящен России, здесь два героя - воин-русич и поэт.

Блок писал, что таким символическим событиям, как Куликовская битва, суждено возвращаться. В одном из своих стихотворений Блок сказал, что прошлое страстно глядит в будущее. Первая часть «На поле Куликовом» играет роль пролога, где автор обращается к Руси как к своей жене. Это вызвало бурные обсуждения, но Блок, называя родину женой, вкладывает в это особый смысл - так поэт показывает свою непреодолимую любовь к России.

Второе стихотворение «На поле Куликовом» А. Блока сообщает о грядущем бое и воин, собираясь лечь «за святое дело», говорит, что он не первый и не последний, кто отдаст свою жизнь за родину, так как она еще долго будет больна. О том, что помогает Руси в борьбе за правое дело, рассказывается в третьем стихотворении. Когда двинулась орда, ей помогает выжить светлый «лик нерукотворный».

В третьей части появляется символический образ. Может, это сама Россия, может, Богородица? Важно одно: этот светлый идеал помогает выстоять герою и Руси в суровых испытаниях. В последнем стихотворении поэт верит в будущее великой России. Она, со своими традициями, историей, огромным потенциалом народа, дает поэту надежду на преображение его родины. Она помогала поэту противостоять «страшному миру» своей величественной красотой.

Путь России

Продолжая анализ стихотворений Блока «На поле Куликовом», мы видим, что первые строки цикла раскрывают путь России. Автор представляет два плана: временной и пространственный. Временной план открывает читателю исторический путь России, раскрывая минувшее и открывая будущее. В прошлом он ищет животворящую силу, позволяющую России не бояться «мглы ночной», которая скрывает ее долгий путь. И сила Руси в вечном движении.

Время течет медленно, как река. Но войско отправляется в путь, и вскоре «скудная глина» обрыва и «в степи» грустящие стога сменяет дорога сквозь мглу. Время ускоряет свой ход, и тьму сменяют огни костров, блеск знамени и сабель. Начался бой, и от былого спокойствия уже не осталось следа. Степная кобылица летит так быстро, что уже закат в крови. Смертельные баталии на земле отображает небо. И нет числа погибшим, - это случается так же часто, как закат на небе.

В образе несущейся «степной кобылицы» автор представляет родину. Этот образ воплощает в себе вечное движение и скифские истоки. Плата за движение вперед - страдание. Поэтому поиски будущего у автора трагичны - путь Руси лежит через боль: «стрелой татарской» наш путь «пронзил нам грудь». Пространственный план в сочетании с временным придает произведению особый динамизм. Русь не застынет в неподвижности, на пути ее всегда будут ожидать перемены: «И нет конца!».

Следует отметить особое изображение России поэтом. Как показал анализ стихотворений Блока «На поле Куликовом», основную роль здесь играют не внешние впечатления, а сопоставления с внутренними переживаниями поэта. «Закат в крови», льющейся из сердца поэта, иллюстрирует глубокое личное восприятие автором родной земли. Блок отходит от традиционного в литературе образа Родины-матери и сравнивает ее с любимой женщиной.

Прошлое России

Чтобы понять настоящее России и предвидеть ее будущее, автор обращается к давнему прошлому страны. «На поле Куликовом» - образец патриотической лирики Блока, здесь поэт сливается с лирическим героем. И невозможно отличить, где автор выражает свои чувства, а где говорит от имени героя. Образ России поэт представляет в образе жены и горячо любимой женщины - «Жена моя!». Такое отношение к отчизне встречается только в творчестве Блока. Автор стремится разгадать, понять источник силы родины. Но это невозможно, она непостижима, и от этого еще прекраснее.

Настоящее и будущее

История России дает стимул и силы жить, великая страна, которая выжила, истекающая кровью, и встала на ноги, но получила серьезные раны, поэтому не окрепла - долго еще будет «родина больна». Но автор уверен, что она выдержит и в этот раз, потому как переживала и более страшные времена. Блок уверен, что хранит Россию невидимая сила - «лик нерукотворный». Страна как птица Феникс поднимется из пепла, благодаря этому заступничеству, - «светел навсегда». У такой страны может быть только великое будущее.

В стихе «На поле Куликовом», как никогда, раскрылся талант Блока, как поэта-провидца. Он чувствует, что многие трудности России предстоит перенести. Опять «взошла и расточилась мгла», но он гордится ее силой и несгибаемостью - «твой час настал». Большие испытания способна вынести только огромная, могучая страна. Строки Блока написаны как бы вне времени, и их можно отнести не только к XIV, решающему для Руси веку, но и к нынешнему. В этом состоит предсказание великого гражданина России - поэта А. А. Блока.

Тонкая грань

Этой патриотичностью Блок учит из своего «далека» любить, быть терпимым к родине и довольствоваться тем, что есть. Продолжая анализ стихотворений Блока «На поле Куликовом», нельзя не отметить связи цикла со статьей «Россия и интеллигенция», в которой автор пишет, что есть две реальности, не понимающие друг друга - народ и интеллигенция.

Непрестанная смена настроений и боевых знамен происходит среди сотен тысяч. Над городом стоит гул, в котором и опытному слуху не разобраться, такой гул стоял и над станом татар в ночь перед битвой. Скрипят телеги за Непрядвой, вопль людской стоит, а на туманной реке плещутся и кричат гуси.

А среди десятка миллионов - тишина и сон. Стояла тишина и над лагерем Дмитрия Донского, однако заплакал воевода и услышал, как неутешно плачет вдова, как мать бьется о стремена сына. Есть меж двумя станами, народом и интеллигенцией, черта, на которой сходятся те и другие.

Как странно схождение на ней - сходятся здесь и босяк, и рабочий, и крестьянин, и сектант - с чиновником и общественным деятелем, с писателем и революционером. И хоть и тонка черта, два стана по-прежнему не желают знать друг друга и относятся как к перебежчикам и изменникам к тем, кто желает покоя. Не так ли тонка эта черта, как речка Непрядва? Вилась она меж двух станов, семь ночей текла, краснея от крови, в ночь после битвы.

Стремительное движение

В стихотворении присутствуют восклицательные предложения. В сочетании с художественными средствами, они делают произведение более выразительным, раскрывают внутренний мир поэта. В произведении Блока звучит гордость за родину, сумевшую подняться и отстоять свою независимость. Он чувствует себя поэтом родной страны и счастлив, что сопричастен к великой эпохе потрясений.

Стремительное движение - это приближение к гибели, вечный бой в стихотворении не радостен, а драматичен. И темп поэтической речи, и интонационный строй соответствуют теме произведения. Оно начинается медленно и спокойно, затем темп нарастает стремительно, предложения становятся короткими - «Домчимся!», «Останови!», «Покоя нет!».

Восклицательные интонации нарастают - в семи строфах семь восклицательных знаков. Речь автора предельно взволнована и это ощущение достигается и стиховым строем. Завершая анализ стихотворения Блока «На поле Куликовом», необходимо отметить, что написано оно разностопным ямбом, именно это придает тексту особую динамичность, передавая безудержный порыв и трагическое приближение к гибели.

Обращение к событиям Куликовской битвы в цикле «На поле Куликовом» обусловлено историософской концепцией Блока. В 1912 году в примечаниях к третьему тому он писал: «Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди».

Что имел в виду Блок? События 1380 года имеют как бы два временных измерения: с одной стороны, это реальный исторический факт, положивший начало освобождению Руси от ига. С другой — они имеют и надвременную сущность, оказываются как бы одновременны и любому последующему моменту русской истории, переживаются национальным сознанием как вечно свершающиеся, ибо являются проявлением божественного промысла о русской судьбе, имеют не только конкретно-историческую, но и метафизическую природу. Поэтому победа русского оружия, одержанная в конце XIV века, оказывается не только историческим, но еще и современным событием для человека, живущего в начале XX столетия. Такое понимание событий как борьбы за святое дело под «светлым стягом» христианства с ордою Мамая объясняет сложную пространственно-временную структуру художественного мира цикла «На поле Куликовом» и композицию образа лирического героя, который предстает то как человек, томимый «вековою тоскою» о событиях более чем пятисотлетней давности, то как участник битвы.

Образ лирического героя как участника Куликовской битвы дополняется и другой содержательной гранью: человек, не мыслящий своей судьбы без России, пытающийся разгадать ее судьбу и ее предназначение, но не в силах сделать это. Вот что обусловливает появление мотива блуждания во времени русской истории, мотива поисков ее внутренней логики, смысла.

Мотив блуждания (и в веках русской истории, и между русским и татарским станами) оказывается центральным в пятом стихотворении цикла: «Объятый тоскою могучей, / Я рыщу на белом коне...», лирический герой мыслит себя на границе добрых и злых сил, светлого и темного начал, поединком которых стала Куликовская битва:

Вздымаются светлые мысли

В растерзанном сердце моем,

И падают светлые мысли,

Сожженные темным огнем...

Смысл этих блужданий на границе Мирового Добра и Вселенского Зла — поиск истины, путеводной для лирического героя и России, этой божественной истины взыскует он.

Женский образ, явленный в цикле «На поле Куликовом» Блока, имеет столь же сложную структуру, как и образ лирического героя. В первом же стихотворении цикла поэт соединяет воедино образ родины и женский образ:

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь — стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

Сопоставление Руси и Жены на первый взгляд кажется странным. Ключ к нему, вероятно, в том понимании женского образа, который содержится в философии В. Соловьева: именно в женском образе русскому народу в самом начале его христианской истории был явлен замысел Божий о смысле исторического пути России. Поэтому обращение «Жена моя!» нельзя воспринимать как обращение к женщине, находящейся замужем. Жена в контексте цикла — отнюдь не Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок и отнюдь не некая абстрактная жена лирического героя, но воплощение женской сущности, сопоставимой по своей судьбоносной божественной значимости с содержанием понятия «родина». Это начало обретает в цикле несколько разных воплощений.

В третьем стихотворении цикла «На поле Куликовом» (Блок), анализ которого нас интересует, женское начало воплощает образ Божественной благодати, сходящей на русского воина (им предстает в этом стихотворении лирический герой) и на все русское воинство. Ее незримое присутствие ощущает лирический герой. В ночь перед битвой в тумане над рекой Непрядвой Божественная благодать и благословение на ратный подвиг нисходят на лирического героя и все русское воинство:

И с туманом над Непрядвой спящей,

Прямо на меня

Ты сошла, в одежде свет струящей,

Не спугнув коня.

Женский образ, святой образ Богородицы, давшей мистическое благословение русскому воинству, запечатлен на щите лирического героя.

Лингвокультурологический анализ

цикла стихотворений А. А. Блока «На поле Куликовом»

Цикл А. Блока «На поле Куликовом» посвящен «символическому событию русской истории, которому суждено возвращение» и разгадка которого впереди. (8, 216) События XIV века становятся поводом для размышлений о судьбах современной России. Изучение лингвокультурологического пространства произведения позволяет проникнуть в замысел поэта. В цикле «На поле Куликовом» мы видим противостояние двух миров, двух станов. Главный герой – ратник времен Куликовской битвы и одновременно современник поэта, стоящий на пороге «высоких и мятежных дней». Автор решает сложную художественную задачу: рассказать о прошлом, настоящем и будущем России, а потому время в произведении циклично. Решению данной задачи способствует определенный подбор лексики.

Лингвокультурологическое пространство цикла «На поле Куликовом» многослойно. Каждый образ несет в себе богатейшие ассоциации, что обусловлено многозначностью слов и сложными связями с различными элементами культуры. Первый пласт – древняя история, рассказ о конкретном историческом моменте – битве на Куликовом поле, второй – размышление о настоящем через призму истории, третий – думы о будущем в свете рассуждений о прошлом и настоящем. В центре лингвокультурологического пространства такие лексемы: «степь» и «река», «пожар», «костер», «зарница», «огонь», «молния» и «мгла», «туман», «облако», «туча». В формировании пространства участвуют образы воинов, образов животных : цветовая и звуковая лексика. Все перечисленные образы помогают создать главный образ произведения – образ России.

Через все произведение проходит образ реки. Вначале перед нами неперсонифицированный, обобщенный образ реки, создающий картину степи. Слову «река» подчинена вся лексика первой строфы, эту функцию выполняет глагол «грустят»: «река…грустит», «грустят стога». Но в первом стихотворении четыре раза используется слово «путь», а в символике многих народов река ассоциируется с образом пути, дороги, то становится ясно, что река - это символ дороги, выбора, который будет неотвратимым, так как во втором стихотворении появляется образ «горючего белого камня», символ выбора. Слово река соединяет в себе фольклорное начало со значением конкретного географического объекта Куликовской битвы. Во втором и третьем стихотворениях образ реки приобретает конкретное, материальное наполнение, а в семантическое поле слова «река» попадают имена собственные Непрядва и Дон. Непрядва - символ разделения добра и зла, родины и врагов. Дон, «темный и зловещий», ассоциируется с мраком, игом, вражескими силами, смертью. Неслучаен параллелизм: «перед Доном» - «перед боем». В четвертой части река становится вновь образом обобщенным, так как названия не упоминаются, а в пятой о реке напоминает только слово «плеск», ассоциативно настраивающим читателя на размышления о роли реки. В целом слово «река» получает метафорическое значение, поскольку указывает на границу между «своими» и «чужими», обыденными сверхъестественным. Образ реки вызывает различные культуроведческие ассоциации: это и Рубикон (для героя стихотворения выбор очевиден – решение принято: победить или погибнуть), и Стикс (в греческой мифологии Стикс - река в царстве мертвых, но и в стихотворении Дон, мрачный, страшный, тоже символ смерти). Строка «Не вернуться, не взглянуть назад» относит нас к мифу об Орфее, возвращающемся из Аида, и Лотовой жене. Река становится рубежом, переход через который необратим. Образ реки ассоциируется с образом воды, «древним универсальным символом чистоты, плодородия и источником жизни. Считалось, что чистая вода имеет целебные свойства и является формой божественной милости, даром матери-земли (родниковая вода) или небесных богов (дождь и роса)» (11, 153), в этом смысле туман – символ божественного начала, так как значение слова трактуется как «скопление мелких водяных капелек или ледяных кристаллов в приземных слоях воздуха» (9, 813).

Очень значимо в лингвокультурологическом пространстве слово «даль», поскольку соотносится то с татарским, то с русским станами. Даль - это и чужое пространство: «Домчимся. Озарим кострами Степную даль», и русская сторона: «И вдали, вдали о стремя билась, Голосила мать». Противопоставлены и такие образы: «И, чертя круги, ночные птицы Реяли вдали…»и «Опять за туманной рекою Ты кличешь меня издали». Как завершение этой темы в: «Я вижу над Русью далече Широкий и тихий пожар».

Символ степи очень значителен, повторяется несколько раз, когда непосредственно используется слово «степь» и употребляются производные от этого слова имена прилагательные: «степной путь», «степная даль», «степная кобылица». В этом контексте А. Блок изображает степь традиционно. Наше внимание привлекает толкование степи как пустоши у В. И. Даля и как пустыни у С. И. Ожегова (9, 764). В этом контексте степь становится символом смерти, враждебного начала. Степь, где «грустят стога», совсем не та степь, где растёт ковыль. В первом случае степь взята вместо лугов, предваряя основную тему: тоска-печаль северного поля вливается в тоску-страсть южных степей. Эта безбрежная тоска – «твоя, о Русь!», и вместе с тем она «пронзает грудь стрелой татарской воли». Тоска Руси - татарская тоска. Поэт мчится на бой с татарской ратью, неся в груди тоску по древней, степной воле. Степная воля лирически звучит по-разному. Сначала это радостное упоение: «Я не боюсь… Домчимся. Озарим». И вдруг ужас: «Останови!.. Испуганные тучи… плачь, сердце, плачь!…»

Знаменательна лексема «воля», по-новому раскрывающая ключевую фразу стихотворения: «Наш путь - стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь». Какое из значений слова «воля» имеет в виду Блок? «Воля» - это «свобода, свободное состояние» и «данный человеку произвол действия; свобода, простор в поступках». В 1380 году Русь вышла на бой с Мамаем, но в русском войске было очень много крещёных татар, осевших за годы ига в русских землях и перешедших на службу к русским князьям. За полтора столетия владычества Орды «стрела татарской древней воли повлияла на формирование русского национального характера. Глубокое противоречие между свободой степей и жёстким подчинением стало основным конфликтом в душе русского человека. В результате - «И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль». И в этом ключе более точным вариантом толкования слова воля станет «данный человеку произвол действия; свобода, простор в поступках», то есть стремление к битве за свободу. Любая битва – это огонь войны, а потому одними из самых значимых являются образы заката, крови, пожара, зарниц, молнии, символов огненного начала. В смятении боя, в ощущении грядущих человеческих страданий, где высший, небесный мир объединяется с миром земным («Закат в крови! Из сердца кровь струится!»), в предчувствии великого пожара-зарева («…Я вижу над Русью далече Широкий и тихий пожар»), в прозрении грядущих потрясений поэт создает образ огня, сопутствующего России на протяжении всего исторического развития. Обращают внимание эпитеты: «широкий» (никому не спастись от него) и «тихий» (надолго). Пожар в произведении – это огонь войны, костры, столкновение с ордой, предчувствие будущего «мирового пожара», причем неконтролируемого. С помощью образа зарниц усиливается образ грядущего пожара и грядущих потрясений, ведь зарница - «отблеск дальней грозы» (9, 220), а гроза есть природное явление и «разрушительная сила чего-нибудь» (9, 149). Сочетание «Закат в крови» несет двойной символ: сам по себе закат символизирует смерть (11,46), а образ крови усиливает эти впечатления.

Особого внимания требует образ мглы – «ночной и зарубежной», «Опять над полем Куликовым Взошла и расточилась мгла, И словно облаком суровым, Грядущий день заволокла», «за разливающейся мглой». В первом стихотворении полярные свет и мгла предстают нерасчлененными, в соответствии с таким же смешением русского и татарского начал: «В степном дыму блеснет святое знамя И ханской сабли сталь». Образ мглы появляется и в эпиграфе к 5 части. Но если в эпиграфе мгла заволакивает грядущий день, то в самом стихотворении о мгле говорится еще и как о солнце: «Взошла и расточилась мгла». В одной семантической группе со словом «мгла» находятся слова «облако», «туча», «туман». Об этом свидетельствуют синонимические связи: «туман, дымка, темнота, туча», имеющие общее семантическое ядро – «пелена тумана, пыли, дыма». Согласно трактовке В. И. Даля, «пелена» – это «покрывало» (4, 189), а слово «покрывало» этимологически связано со словом «покров», то есть некая защита; другое значение – «что-нибудь плотно заволакивающее, закрывающее со всех сторон». На базе данного значения возникают ассоциации с чем-то таинственным, может быть, враждебным. Оба ряда ассоциаций в полной мере реализуются в произведении. В первом стихотворении мгла «ночная и зарубежная», но она не страшит героя, в 5 части мгла вновь «взошла и расточилась». Но надрыва и тревоги в душе уже нет. Есть сосредоточенная готовность быть «светлым навсегда», биться до конца. Между этими частями образы переходные: тумана, полночи. Оно из значений слова «туман» переносное: «символ неясного, запутанного, непонятного». Именно в тумане происходит явление Богоматери. Непрядва «убралась туманом, что княжна фатой», а потому туман можно считать и символом божественного начала. В этом отрывке противопоставлены Дон, «темный и зловещий» и Непрядва с «серебром волны». Происходит столкновение нескольких цветов: черного («темный» Дон, «ночные поля», «туча черная орды») и белого, а точнее светлого, («фата», «туман», «серебро волны», «на стальном мече», «лик нерукотворный светел»). Именно серебристые, стальные оттенки становятся символом покровительства Богородицы. Возникают ассоциации с праздником Покрова Пресвятой Богородицы, на который земля «одевалась» снегом, то есть приобретала белый наряд. Важен и тот факт, что битва состоялась восьмого сентября - в день Рождества Богородицы. Мы знаем, что Куликовская битва имела большое историческое значение она нанесла сильный удар по могуществу Золотой Орды, ускорив процесс ее распада. Важным следствием битвы стало усиление авторитета Москвы и ее роли в образовании единого Русского государства.

Тревожное настроение создают постоянные упоминания о криках лебедей, о степных кобылицах, орлем клёкоте, зорях и тумане, образах создающих ощущение достоверности. В поэзии Блока в образе лебедя - значения, восходящие к мифологическим представлениям: лебедь - олицетворение божества, чистоты, красоты. Во всей полноте образ птицы раскрывается в цикле « На поле Куликовом». Торжественно-тихое стихотворение « Мы сам-друг, над степью в полночь стали». За Непрядвой кричат лебеди. Под тихими зарницами в криках лебедей воин слышит Ее голос. В душе народа русский поэт прочитал Ее имя: имя Пречистой Заступницы – Богородицы. «В криках, плеске и трубах лебедей есть нечто пророческое: накануне Куликовской битвы они были приметами будущей победы. В финале цикла в «плеске и трубах лебедей» угадывается потенциальное столкновение двух конкретно не определенных сил». Значимым является и образ «степной кобылицы» , символизирующей степь, родину, будущее. Образ будущего складывается через трактовку лексического значения: кобылица - это «молодая кобыла, кобыла с жеребёнком» (9, 281). Автор неслучайно использует именно форму «кобылица», слово книжное, в словаре В. И. Даля не зафиксированное. А значит образ ассоциируется с современностью. Исторический путь страны, в представлении поэта, протянулся от поля Куликова сквозь настоящее в будущее, связался с образом «степной кобылицы», которая «несется вскачь». Связан с этим образом и образ белого коня («Я рыщу на белом коне»), символизирующий победителя практически во всех культурах. «Объезженная лошадь - важный символ власти» (11, 158), а значит, герой способен победить. А вот «степная кобылица» - это свободное животное, следовательно, герою еще предстоит борьба за свободу, за свою страну.

Интересно проследить, как автор использует лексику военной тематики. В 1части «бой», во 2 части - «биться», «полки», в 3 части – «рать», в 4 – «сеча», в 5 – «бой», «битва». К этой группе примыкают слова «знамя» и «стяг», а также названия вооружения: «меч», «стрела» (о татарах), «ханская сабля», «кольчуга». «Сеча» в словаре С. И. Ожегова дано с пометами «книжное, устаревшее, поэтическое» и трактуется как «бой, битва, сражение» (9, 713), в словаре В. И. Даля не зафиксировано. Но отмечается слово «бой» в значении «битва, сражение, брань, побоище». Слово «сеча» используется один раз в 4 части: «Я слушаю рокоты сечи», слово «бой» фиксируется дважды: «И вечный бой!», «…как перед боем». Один раз используется слово «битва» с определением «чудная». Определяющим является слово «бой», использующееся в начале и в конце произведения. Значимы для любого сражения образы знамен. Поэт использует слова «знамя» и «стяг». Стяг – «древнерусское название воинского знамени» (4, 260). Слово «стяг» является символом победы, далекой, желанной, невозможной: «Светлый стяг над нашими полками Не взыграет больше никогда», что говорит о предчувствии будущих несчастий. А вот знамя с точки зрения символичности – нечто большее, так как говорит еще и о государственности: происходит противостояние полков, религий, культур, государств.

На основе лингвокультурологического словаря к данному тексту интересно проследить этимологические особенности ключевых лексем. 72% слов общеславянские, 11% общеславянские индоевропейского происхождения, 7% заимствования, причем заимствованные слова «туман», «облако», в некоторых строках это символы враждебного начала, и «сабля», вражеское оружие.

Лингвокультурологическое пространство вбирает в себя цветовую лексику. Преобладающие цвета – это красный, белый и черный. Они появляются непосредственно или опосредованно. Красный цвет: «закат в крови», «кровь», «пожар», «зарницы», в последних присутствует еще и огненно-золотой цвет, как и в образе «молньи боевой». Все озаряется отблесками: костра, пожара, молний, зарниц, «темного огня», «ущербной луны», «одежды, свет струящей», блеска «святого знамени», стали «ханской сабли», «серебро волны», «стальной меч». Красный цвет прежде всего ассоциируется с кровью и огнем. Символические значения красного очень многообразны и порой противоречивы. Красное символизирует радость, красоту, любовь, но и войну. Красный цвет, разбавленный всполохами, вносит чувство тревоги.

Тяжеловесны образы, созданные с помощью лексики, обозначающей черный цвет и его вариации: «испуганные тучи» (грязно-серый цвет), «в полночь» (черный), «в темном поле», Дон «темный и зловещий», «с полуночи тучей», «средь ночных полей», «ночные птицы», «тучей черной», «во мглистой ночной вышине», даже огонь – «темный». Наиболее важные значения черного - «небытие, смерть, хаос, разрушение (9, 4), что мы видим в культурологическом пространстве произведения. Но эти образы не создают ощущения безысходности, так как используется лексика, обозначающая оттенки белого, серебристого. С серебром у православного человека связаны следующие ассоциации: серебро – это символ божественного начала, так как серебряные вещи широко используются в богослужении,а значит серебристые тона создают дополнительный эффект присутствия божественного начала в пространстве произведения. Главное и исходное значение белого - свет. Белый тождествен солнечному свету, а свет - это Бог, жизнь. В цикле «На поле Куликовом» мы видим, что белый цвет – это цвет Богородицы, божественного начала, но в то же время цвет враждебного начала, ведь мгла – это субстанция белесого цвета. Так с помощью цветовой лексики создается еще один пласт лингвокультурологического пространства.

Звуковой пласт создается с помощью следующих сочетаний: «лебеди кричали», «крики лебедей», «орлий клекот», «голосила мать», «рокоты сечи», «трубные крики», «трубы лебедей», «ты кличешь», «взывают мечи». Лебединые крики становятся символом тоски, предупреждением, призывом к защите родины. Среди лексики, создающей звуковые образы, слова «кличешь» и «голосила» являются просторечными, что вызывает ассоциации с народной культурой, с фольклором, а слово «взывают» является высоким, употребляется оно со словом «мечи». Меч – символ защитника, а защита Родины – священный долг, что подчеркивается использованием соответствующей лексики.

Так с помощью разнообразных образов-символов автор создает уникальный образ России, соединенный с образом Богородицы. В первом стихотворении «Русь моя», «жена моя», «Русь», во втором – «родина», в третьем появляется Она: «мы с Тобою», «Твой голос», «Ты сошла», «Твой лик нерукотворный», в четвертой части – «над Русью». Примечательно, что в пятой части нет никаких наименований родины. Наше внимание привлекает фраза «Твой лик нерукотворный». Известно, что в иконографии есть только образ Спаса нерукотворного. Данная стихотворная строка вызывает ассоциации с изображением Христа на иконах, а мы помним, что именно образ Спаса Нерукотворного помещался на хоругвях. Такая ассоциация дает нам право говорить, что Блок уверен в покровительстве высших божественных сил, в покровительстве Христа и Богородицы. В ночь, когда «Мамай залег с ордою», когда «голосила мать», чувствуя беду, а «орлий клекот» «угрожал бедой», свершилось чудо. Сквозь ужас и мрак «сошла, в одежде свет струящей» Та, чей «лик нерукотворный Светел навсегда» был на щите. Покровительство Богородицы, а через ассоциации и покровительство Спасителя, создает образ Святой Руси. Наиболее важен образ в третьей части, где тревожные звуки будущей битвы становятся предвестниками таинственной встречи: «В тёмном поле были мы с Тобою». И в то же время Русь - не только высокая покровительница, но и жена: «О, Русь моя! Жена моя!». Образ России-жены стал творческим открытием Блока, который не отделяет свою судьбу от судьбы России. «Блоковская тема Руси-жены восходит к традиции представления государства в облике женщины» (8, 79).

Благодаря многозначности большей части слов создается сложное лингвокультурологическое пространство. По мнению Г. П. Федотова, «обращение Блока… к Куликовской битве опиралось на многовековые фольклорные и литературные источники и традиции, подготовившие его художественно-символическую интерпретацию» (13, 231). «Блоковский цикл не только впитал в себя литургические цитаты, но и непосредственно воспроизводит ситуацию молитвы, обрываясь побудительным «Молись!»» (8,91) Пространство упорядочивается таким способом, что каждое стихотворение повторяет движение от тьмы и ночи к свету и дню. В первой части от ночи к образу костра, являющегося символом света. Во второй части полночь противостоит ранней обедне и светлой жене. Третье стихотворение начинается словами «В ночь», далее появляются «ночное поле», с которым связывается «черная туча орды». Последняя фраза этого стихотворения: «Светел навсегда». Именно в третьем стихотворении и начинают накапливаться образы, означающие «светлое», «дневное»: одежда, струящая свет, «серебро волны», «лик…светел». В финальном стихотворении все образы (звуковые, цветовые) отступают на второй план, так как закрыты мглой, а ведущим становится образ будущих сражений.

6.Литература.

1.Александрова З. Е. «Словарь синонимов русского языка». – М., Просвещение, 1998.

2.Блок А. А. «На поле Куликовом». А. А. Блок «Лирика». – М., «Просвещение», 1986 г.

3. Гречаник И.В. «Религиозно-философские мотивы русской лирики рубежа XIX – XX столетий: Монография» // «Особенности лирики А. Блока: философские основы, стиль». - М., 2003.

4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М., Эксмо, 2007.

5. Жуков В. П., Жуков А. В. «Школьный фразеологический словарь русского языка»

6.«Искусство», энциклопедия, т.1. – М., «Аванта», 2007.

7.«Искусство», энциклопедия, т.2. – М., «Аванта», 2007.

8. Левинтон Г. А., Смирнов И. П. ««На поле Куликовом» А. Блока и памятники Куликовского цикла». – М, 1976.

9. Ожегов С. И. «Словарь русского языка». – М., «Русский язык», 1990г.

10. Селиванова Т. «Цвет времени»// «Искусство», приложение к газете «Первое сентября». №4, 2007

12. Ушаков Д. Н. «Толковый словарь русского языка». – М.

13. Федотов Г.П. « На поле Куликовом. Опыт комментария к лирическому циклу Блока»// Федотов Г.П. «Святые Древней Руси» - М.: АСТ, 2003

14. Шанский Н. М., Боброва Т. А. «Этимологический словарь русского языка». Александрова З. Е. «Словарь синонимов русского языка»

Родина для А. Блока - понятие многогранное. В цикле «На поле Куликовом» (1919) поэт пишет об историческом прошлом Руси. Еще в 1908 году А. Блок писал К.С. Станиславскому: «В таком виде стоит передо мной моя тема, тема о России... Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Всё ярче сознаю, что это - первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный... Недаром, может быть, только внешне наивно, внешне бессвязно произношу я имя: Россия. Ведь здесь - жизнь или смерть, счастье или погибель». Цикл «На поле Куликовом» состоит из пяти стихотворений. В примечании к циклу Блок писал: «Куликовская битва принадлежит... к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди». Лирический герой цикла ощущает себя современником двух эпох. Первое стихотворение цикла играет роль пролога и вводит тему России:

О Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!..

На необозримых просторах Руси идет «вечный бой», «летит, летит степная кобылица». В третьем стихотворении появляется символический образ Богородицы как воплощение светлого, чистого идеала, который помогает выстоять в годину тяжелых испытаний:

И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда. "

Заключительное стихотворение цикла окончательно проясняет его общий замысел: поэт обращается к прошлому для того, чтобы найти соответствия настоящему. По мнению Блока, время «возвращения» наступает, грядут решающие события, которые по своему накалу, размаху не уступают Куликовской битве. Цикл завершается строками, написанными классическим четырёхстопным ямбом, в которых выражена устремленность лирического героя в будущее:

Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. - Молись!

«Лучшее, что было в русской литературе после Тютчева», - примерно так охарактеризовал цикл известный литературовед К. Мочульский, на работы которого опирается данный анализ. Блок «На поле Куликовом» писал в преддверии катастрофических событий, определивших раз и навсегда судьбу России. И художник слова почувствовал их близость, что делает его воистину русским национальным поэтом, которого невозможно вписать в тесные рамки какого-либо направления или литературной школы.

Литературный контекст

«На поле Куликовом», анализ которого представлен в этой статье, было создано в 1908 году и входило в цикл «Родина». О работе поэта над стихотворением свидетельствует его драма «Песнь судьбы», в которой историческая тематика подается в лирическом ключе. Также в связи с Куликовским циклом необходимо упомянуть статью поэта «Интеллигенция и революция». В ней Блок создает образ «непробудной тишины», которая нависла над страной. Это затишье перед бурей, предваряющее битву. Именно в ее недрах, считает поэт, зреет судьба русского народа.

В статье поэт, отсылая к стихотворению «На поле Куликовом», анализ дает взаимоотношениям народа и интеллигенции в современной ему России. Блок определяет эти два класса как тайных врагов, однако между ними есть черта, их соединяющая, - то, чего между русскими и татарами не было и не могло быть.

Композиция

Построение цикла - это первое, с чего необходимо начинать анализ. Блок «На поле Куликовом» разделил на пять частей. Стихотворение «Река раскинулась», идущее в цикле первым, охватывает читателя порывом ветра степи. В центре оказывается образ России, которая, словно вихрь, несется сквозь ночную мглу. И с каждой новой строчкой это движение становится все стремительнее.

С подобным динамичным вступлением входит в контраст нежное лирическое стихотворение «Мы, сам-друг...», продолжающее цикл «На поле Куликовом». Блок (анализ ясно показывает это) для следующей главы своего поэтического дневника - «В ночь, когда Мамай...» - определил роль композиционного центра. Именно здесь появляется образ Богородицы, в котором угадываются черты Прекрасной Дамы. Последние два стихотворения цикла («Опять вековою тоскою» и «И мглою бед») продолжают мотивы ожидания будущей бури, всеохватывающей тишины, которая предваряет скорую битву.

Историософская концепция

В 1912 году в качестве примечания к одному из стихотворений цикла «На поле Куликовом» Блок - анализ должен учитывать это - назвал битву с татарами символической. Другими словами, поэт придает образу Куликовского сражения универсальные черты, а значит, оно оказывается применимым по отношению к другим поворотным событиям российской истории, включая предстоящие. Сражение с татарами можно рассматривать как метафору борьбы сил тьмы и света, причем изначально бой ведется за душу конкретного человека (лирического героя), и победа одной из этих сторон окончательно решит, какая же у России судьба.

Производить анализ (Блок, «На поле Куликовом» - поле великого сражения) можно и в другом ключе. В первом стихотворении цикла указан мотив движения вперед, вызывающего страдание. На этом основании интересно было бы сопоставить и Брюсова. Последний в одном из стихотворений поприветствовал пришедших разрушать гуннов, чем вызвал естественные вопросы и претензии со стороны читающей публики. На самом деле Валерий Брюсов (равно как и Блок) понимал неотвратимость грядущих перемен, пусть и весьма болезненных.

Образы

Продолжаем анализ. Блок «На поле Куликовом» насытил символико-многозначными, универсальными образами. Так, Россия, ее путь изображается подчеркнуто динамично - настолько, что невольно вспоминается удачное сравнение Гоголя своей страны со стремительной тройкой, которая постоянно куда-то мчится. Что интересно, в одном из стихотворений Блока встречается образ России «с мутным взором колдуна» - вполне вероятно, что поэт использовал отсылку с повести «Страшная месть». Интересен также образ Прекрасной Дамы - Богородицы. Он указывает на специфику патриотизма Блока: любовь поэта к Родине пронизана эротическим чувством, которое сопоставимо с тягой к любимой женщине.

Средства выразительности

Анализ (Блок, «На поле Куликовом») был бы неполным без исследования Поэт обильно употребляет эмоционально заряженные восклицательные предложения, помогающие раскрыть внутреннее состояние лирического героя цикла. Часть тропов была заимствована из фольклора - эпитеты и метафоры, создающие народнопоэтические образы (грустящей реки, кровавого заката). Последнее неминуемо вызовет у читателя ассоциации с древнерусской литературой - в частности, «Словом...» и «Задонщиной». Стихотворный размер цикла - ямб.

Таким образом, как продемонстрировал анализ (Блок, «На поле Куликовом»), поле дает литературоведам большой материл для изысканий. Вместе с этим цикл поэта считается одной из вершин его творчества, наряду с «Двенадцатью» и «Скифами».