Холодная война роботов и людей уже началась? Роботы — будущее войн? Шаг за шагом.

Американские боевые беспилотники могут успешно работать лишь при полном отсутствии у противника ПВО. Фото с сайта www.army.mil

В прошлом году случился один исключительно показательный, хотя и почти никем не замеченный эпизод. Для хорошо известной социальной сети Facebook были созданы чат-боты, то есть виртуальные роботы с элементами искусственного интеллекта для общения с реальными людьми. Через некоторое время, продолжая общаться с людьми на обычном английском, для общения между собой они создали собственный язык, состоящий из английских слов, но людям совершенно непонятный. Руководство Facebook на всякий случай ботов отключило, но «осадок остался».

СПЕЦИАЛИСТЫ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ

Создание разнообразных систем с элементами искусственного интеллекта и способностями к самообучению является эпохальным шагом в развитии человеческой цивилизации. И, вполне вероятно, роковым, о чем предупреждают такие не нуждающиеся в рекомендациях люди, как Стивен Хокинг и Илон Маск.

Уже становится общим местом, что в ближайшее время роботы и различные информационные системы с тем самым искусственным интеллектом начнут делать ненужными все больше разнообразных профессий. Процесс этот будет идти с разной скоростью в разных странах и разных отраслях экономики, но он уже идет и остановить его не представляется возможным. Как минимум это будет иметь серьезнейшие социальные последствия.

Очевидно, что замена людей машинами вызовет массовую безработицу. В странах Запада, где процессы автоматизации будут идти наиболее высокими темпами, уже планируют вводить для людей обязательный всеобщий доход для всех - не за работу, а за сам факт существования. На вопрос, чем люди, коих лишили работы роботы, будут, имея обязательный доход, заниматься, как правило, следует прекраснодушный ответ – творчеством.

На самом деле, прекрасно понятно, что картина мира, в которой миллионы людей хотят заниматься балетом, живописью, биотехнологиями, квантовой физикой, но вынуждены гнуть спину у станка на заводе ради пропитания, не имеет никакого отношения к реальности не только в высокоразвитых странах (США, Япония, Западная Европа), но и в среднеразвитых (Восточная Европа, Россия, Индия, Восточная Азия, часть Латинской Америки и Ближнего Востока). Те, кто хочет и может заниматься наукой или искусством, то есть творчеством, ими и занимаются.

СЛАБЕЮТ ДУХОМ

Уже неоднократно отмечалось (см. «НАТО не может сдерживать Россию», «НВО», 02.06.17), что нынешние натовские армии, особенно европейские, не способны вести войну, подразумевающую потери, выходящие за пределы статистической погрешности. Слишком высокий уровень жизни, усиленный леволиберальной толерантно-политкорректной идеологией, и отсутствие серьезных социально-экономических проблем на чисто психологическом уровне выбивают из людей готовность воевать и умирать ради каких бы то ни было целей. Данный процесс заходит еще дальше. Сборная Голландии по футболу традиционно являлась одной из сильнейших в мире, трижды играла в финалах чемпионатов мира, на последнем ЧМ-2014 в Бразилии заняла третье место. Сразу после этого из команды ушли несколько ветеранов, после чего произошел провал: голландцы не попали ни на чемпионат Европы – 2016 (куда прошла, например, Албания), ни на ЧМ-2018. По мнению многих местных обозревателей, одной из важнейших причин этого является полное исчезновение в обществе духа борьбы и конкуренции. Новое поколение не то что воевать не хочет, оно даже к спортивной борьбе не готово, хотя это практически безопасно и может принести огромные деньги. В маленькой Голландии эти тенденции проявляются быстрее и ярче, чем в более крупных странах. И в той же Голландии проявилась другая тенденция – пока не массовая, но уже и не единичная. Люди идут на эвтаназию (добровольное медицинское самоубийство) не из-за тяжелой болезни, а потому, что им просто надоело жить и они не видят в жизни смысла.

УГРОЗА С ВОСТОКА

В азиатских странах все будет проще и жестче. Если выяснится, что роботы конкурентоспособнее даже низкооплачиваемых рабочих, роботов либо купят, либо создадут собственных (многие страны восточной половины Азии на это уже сегодня вполне способны). При этом безработным никто не будет обеспечивать обязательный доход, а они, в свою очередь, не будут имитировать интерес к творчеству и страдать психическими отклонениями, а постараются перевернуть систему. Особенно впечатляющим этот процесс окажется, разумеется, в Китае (хотя и в Индии будет ненамного лучше). У Пекина просто не будет других вариантов, кроме направления энергии нескольких сотен миллионов безработных вовне (куда конкретно – угадайте с одного раза), чтобы они не снесли все внутри.

В том же самом Китае с помощью информационных систем уже сейчас ударными темпами осуществляется программа тотального контроля над обществом, очень похожая на антиутопию Оруэлла. Чем интеллектуальнее будут системы, тем жестче станет контроль над людьми.

Весьма своеобразным явлением становится уже создающийся интернет вещей. Практически все обычные бытовые предметы, имеющиеся во всех квартирах и офисах, будут связаны в единую систему между собой, функционируя в значительной степени независимо от своих как бы хозяев.

В конечном счете системы с искусственным интеллектом и способностью к самообучению неизбежно выйдут из-под контроля создателей. Как это сделали весьма примитивные, по сути, чат-боты Facebook. И это притом, что интеллектуальный уровень данных систем будет на много порядков выше человеческого. Далее возникает очередной риторический вопрос – в какой момент и в какой стране какая-нибудь особенно интеллектуальная система решит, что человек является лишней сущностью на Земле?

РОБОТЫ-СОЛДАТЫ

В связи с этим естественным образом возникает проблема использования роботов и систем с искусственным интеллектом на войне.

Уже сейчас в армиях всего мира используется огромное количество безэкипажных боевых систем. Счет беспилотным летательным аппаратам (БЛА) идет на десятки тысяч, сухопутных и морских систем пока гораздо меньше, но и их количество быстро растет. Подавляющее большинство этих систем является обеспечивающими (разведывательными, транспортными, противоминными и т.п.). Собственно боевых систем пока довольно мало и они далеки от совершенства. В частности, американские боевые БЛА «Предатор» и «Рипер» могут успешно работать лишь при полном отсутствии у противника ПВО. То же можно сказать про китайские «Птеродактили». Самое же главное в том, что все боевые безэкипажные системы на данный момент являются телеуправляемыми, то есть находятся под полным контролем человека. И это означает, что «красная черта» еще не пересечена. Переход через нее произойдет с появлением полностью автономных боевых систем, то есть когда робот получит право по собственной инициативе убить человека, поправ так и не состоявшийся «первый закон робототехники» Айзека Азимова («Робот не имеет права причинить вред человеку»).

До сего момента полностью автономные боевые системы не созданы по причинам чисто технического характера – крайне сложно научить систему отличать настоящие цели от ложных, свои – от чужих, приоритетные – от второстепенных. Данную проблему помогут решить все тот же искусственный интеллект и способность к самообучению. В итоге появится машина с интеллектом, значительно превосходящим человеческий, при этом не только имеющая право убивать человека, но прямо обязанная это делать. Боевые роботы заведомо будут обмениваться между собой информацией и новыми знаниями, что еще больше усилит их интеллектуальные и соответственно боевые возможности. При этом вполне реально создание микро- и даже нанороботов, атаку которых и обнаружить будет невозможно, тем более как-то отразить.

Кроме того, уже сейчас крайнее усложнение боевых действий и повышение их темпа заставляет как можно сильнее автоматизировать управление войсками, ибо человеческий мозг с перегрузками просто не справляется. То есть машины уже до определенной степени управляют людьми. А потом они начнут управлять убивающими людей машинами. В итоге вопрос уничтожения человечества машинами из философского становится почти чисто техническим.

Разумеется, машину можно просто выключить, как это было сделано с вышеупомянутыми чат-ботами. Или разрушить физически. Или сжечь ее внутренности с помощью средств РЭБ. Но есть подозрение, что машинный интеллект легко и быстро найдет способы предотвратить все эти угрозы своему существованию. Также он почти наверняка преодолеет и любые программные ограничители именно потому, что его интеллект будет слишком силен по сравнению с интеллектом тех, кто его создал.

УГРОЗА РЕАЛЬНА КАК НИКОГДА

Все написанное – отнюдь не страшилка, это естественное следствие технического прогресса. Поэтому об опасности говорят не слабонервные гуманитарии, не знающие предмета, а физики и технари. Они понимают, что большая часть пути в данном направлении уже пройдена и все описанные выше неприятности могут начать происходить при жизни большинства тех, кто читает эту статью (и уж совершенно точно – в нынешнем веке). Подобный сценарий описан во множестве фантастических произведений (наиболее умное из них, наверное, «Мир на Земле» Станислава Лема), теперь он уже почти пришел к нам «живьем».

Не допустить ядерного апокалипсиса до сих пор удалось в первую очередь именно из-за очевидной апокалиптичности ядерного оружия, которое заставило все основные страны договориться о его ограничениях под давлением общественного мнения. Кроме того, ядерное оружие сложно создать (на это способны только государства, причем далеко не все), зато относительно просто контролировать его наличие и распространение. Тем не менее это оружие все равно понемногу расползается по миру. Но по крайней мере оно уж точно не сможет применить само себя.

Создавать же боевых роботов (или просто покупать их) будет намного проще, на это окажется способен не только гораздо более широкий круг государств, но и целый ряд негосударственных субъектов (например, крупные корпорации и наиболее мощные ЧВК). Кроме того, так называемому мировому сообществу сейчас вообще гораздо сложнее о чем-то всерьез договориться, чем еще во второй половине ХХ века, из-за вполне очевидной интеллектуальной и моральной деградации политических элит во всем мире. Поэтому диалоги мировых лидеров все сильнее напоминают «базар конкретных пацанов», а международные отношения – криминальные разборки.

Хотя современная Россия в число наиболее высокоразвитых стран мира не входит, но и «Верхней Вольтой с ракетами» отнюдь не является, это звучный, но глупый пропагандистский штамп (просто потому, что у «Верхней Вольты» ракет быть не может). Поэтому нам надо осознавать все аспекты проблемы – как «мирные» социально-психологические, так и военные, они имеют к нам самое прямое отношение. При этом понятно, что роботов (как промышленных, так и военных) и системы с искусственным интеллектом не создашь с помощью молитв и законов об оскорблении чувств верующих, здесь нужны развитые наука и промышленность. Иначе мы таки да, в конце концов (лет через 20–30) в эту самую «Верхнюю Вольту» (или в инков, встретившихся с конкистадорами) и превратимся. Только если настоящая Верхняя Вольта (ныне Буркина-Фасо) никому, в общем, не нужна, то мы (в смысле – наши территория и ресурсы) нужны всем, с запада, юга и востока. С другой стороны, создавая собственные мирные и военные системы с искусственным интеллектом, мы описанную выше проблему лишь еще более усугубляем. Выйти из этой невеселой дихотомии отдельная страна не может даже теоретически. Это можно попытаться сделать только в рамках всего человечества. К сожалению, на данный момент нет оснований надеяться на возможность разрешения проблемы силами человеческого разума. Именно поэтому так велика вероятность того, что все решит за него разум искусственный.

Подпишитесь на нас

Роботы уже здесь - в воздухе, на земле и в море. Они становятся неотъемлемым компонентом общевойсковых операций почти всех современных вооруженных сил. В этой статье рассмотрены последние разработки в военной робототехнике в мире, особое внимание уделено России, Китаю, Ирану, Израилю и США.

Американская армия, например, имеет в эксплуатации более 12000 современных наземных робототехнических комплексов, а на подходе уже еще более совершенные модели. В следующем десятилетии наземные дистанционно управляемые машины станут основой военных операций, ведь так произошло с танком, который был центром концепции общевойсковых сил в 20-м веке.

Во многих армиях мира считают, что наземные роботизированные системы следующего поколения трансформируют суть наземных боевых действий. Многие страны вкладывают большие средства в оснащение своих войск роботизированными системами, поскольку роботы имеют преимущества перед солдатами. Они не спят, не едят и могут без всякой усталости беспрерывно вести боевые действия.

Коммерческое использование роботов также расширяется, что сделает военных роботов менее дорогими, более эффективными и позволит создать широкий модельный ряд, который в будущем можно будет взять за основу.

Основным преимуществом «обучающихся» нейронных сетей является появление мобильных роботов нового поколения, которые вскоре можно будет встретить везде, начиная от уборки домохозяйств (роботы Roomba уже среди нас) и кончая безэкипажными автомобилями Google и распознаванием лиц с помощью искусственного интеллекта. Мировые инвестиции в роботов всех типов, для военного и коммерческого использования, превысят к 2026 году 123 миллиарда долларов.

Российские роботизированные комплексы

Российские военные ускорили разработку боевых роботизированных комплексов и намереваются поставить их на вооружение как можно скорее. Начальник генерального штаба генерал Валерий Герасимов очень надеется на роботов и совместную работу с российскими элитными подразделениями, которые показали свои возможности в недавних российских операциях в Крыму и на Украине.

Роботы могли бы решить многие из российских проблем, в частности комплектование личным составом и сохранение достаточного числа мужчин призывного возраста для исполнения новых амбициозных планов России по возвращению своей позиции как региональной, так и мировой державы. «В ближайшем будущем, возможно, будет создано полностью роботизированное подразделение, способное независимо проводить военные операции», – написал в 2013 году Герасимов в статье, посвященной новой российской военной доктрине.

Начиная с 2013 года, российская оборонная промышленность сделала многое для того, чтобы воплотить видение генерала Герасимова в реальность. Несколько предприятий разработали наземные робототехнические комплексы, в том числе и на экспорт. Конструкторское бюро Интегрированных Систем, например, разработало дистанционно управляемый легкий мобильный тактический робот РС1A3 Минирэкс, который помещается в заплечном рюкзаке солдата.

Легкий мобильный тактический робот РС1A3 Минирэкс

Мобильный робототехнический комплекс военного назначения МРК ВН

В 2014 году российское министерство обороны объявило о том, что пять баз Ракетных войск стратегического назначения охраняются дистанционно управляемыми вооруженными роботами мобильной охраны. Мобильные ударно-разведывательные робототехнические комплексы МРК ВН совместно применяются с боевыми противодиверсионными машинами Тайфун-М, доработанными специально для несения охраны ракетных установок РС-24 Ярс и СС-27 Тополь-M. Бронемашина Тайфун-М представляет собой доработку бронетранспортера БТР-82. Робот МРК ВН контролируется человеком посредством шифрованного беспроводного соединения.

Российское министерство обороны пообещало, что в будущем МРК ВН получит систему искусственного интеллекта, что позволит роботу быть полностью автономным. В конце 2015 года российское министерство обороны сделало еще один шаг на пути к роботизированным боевым действиям, когда Рособоронэкспорт объявил о том, что имеет готовый на экспорт новый боевой робот под обозначением Уран-9.

Гусеничный вооруженный роботизированный комплекс Уран-9, созданный на одном из предприятий Госкорпорации «Ростех», может оснащаться самым разным вооружением, включая 7,62-мм пулеметы, 30-мм пушку 2A72, ПТУР M120 Атака или ракеты класса «земля-воздух» Игла или Стрела.

В «Ростех» заявляют, что Уран-9 может использоваться для обеспечения мобильной огневой поддержки контртеррористических и разведывательных подразделений, а также легких пехотных подразделений, особенно он будет эффективен в городском бою. Боевой робот Уран-9 управляется человеком, который размещается в мобильном пункте оперативного управления.

Робот QinetiQ MAARS (вверху) и китайская парочка Sharp Claw 1 и Sharp Claw 2 (внизу, Sharp Claw 2 на заднем плане). США считают, что китайские хакеры украли конструкцию робота у QinetiQ с целью реализации своей программы по военным роботам

Российский боевой робот Уран-9 предназначен для выполнения разведывательных задач и задач и огневой поддержки при поддержке общевойсковых, разведывательных и контр террористических подразделений. Комплекс состоит из двух разведывательных роботов, прицепа для их транспортировки и мобильного пункта управления

Китайские сухопутные боевые робототехнические комплексы

Китай предпринимает всё, чтобы догнать США и Россию в гонке военных роботов, и здесь все средства хороши. Соединенные Штаты подозревают китайцев в том, что они украли несколько американских проектов у подрядчика Пентагона компании QinetiQ.

Как результат, новейшие роботы, разработанные китайским Харбинским технологическим институтом и представленные на пекинской конференции World Robot Conference 2015, очень похожи на свои американские аналоги. Три продемонстрированных робота были почти клонами TALON: робот обезвреживания взрывоопасных предметов, разведывательный робот и вооруженный робот.

Компания Norinco также разработала семейство боевых роботов под обозначением SHARP CLAW. SHARP CLAW 1 очень напоминает модульный вооруженный робот MAARS (Modular Advanced Armed Robotic System), разработанный компанией QinetiQ North America для американской армии.

Значительно продвинулась мысль китайских конструкторов в модели SHARP CLAW 2, которая представляет собой разведывательный роботизированный аппарат с колесной формулой 6×6 массой одна тонна, способный самостоятельно выполнять свои задачи. На робота SHARP CLAW 2 можно установить сенсоры системы наблюдения и квадрокоптер, также он может исполнять роль «носителя» и перевозить внутри себя робота SHARP CLAW 1. Этот более крупный боевой робот может по команде выпускать из своей задней двери и развертывать SHARP CLAW 1.

С целью управления перспективными военными роботами китайская армия также работает над человеко-машинным интерфейсом. Китайские студенты в Университете информационного проектирования в Чжэнчжо́у изучают возможности прямого нейронного интерфейса, используя для управления роботами электроэнцелографическую шапочку с электродами.

Иранские военные сухопутные роботы

Иран всеми силами стремится развивать свою собственную самодостаточную оборонную промышленность, но отстает далеко позади в гонке наземных роботов. В 2015 году Иран испытал вооруженного робота во время больших военных маневров. Информационное агентство Tasnim сообщило, что Корпус стражей исламской революции располагает дистанционно управляемым боевым роботом с оптическими и тепловизионными камерами, вооруженным 7,62-мм пулеметом, который может работать на удалении 7 км от своей станции управления.

В этом же году Иран показал также колесный робот NAZIR 4×4, который выглядит скорее как игрушка, а не как боевой роботизированный комплекс. Иранцы заявляют, что NAZIR может быть вооружен пулеметами, двумя ракетами класса «земля-воздух» или противотанковыми управляемыми ракетами. На крыше машины установлены солнечные панели, но для чего они не понятно. Иранцы также заявляют, что робот NAZIR полностью автономный, но к этому заявлению следует подходить очень скептически.

Иранский колесный робот NAZIR 4×4

Иранское информационное агентство FARS опубликовало видео на портале YouTube, в котором NAZIR представляется старшим офицерам, при этом солдат с радиоконтроллером управляет этим роботом. В настоящее время иранские возможности очень ограничены, но их желание иметь боевые роботы реально и, если у них будут деньги, то они смогут купить новейшие варианты у русских, которые с радостью их продадут.

Хай-тек от Израиля

Израиль, являясь мировым лидером во всех областях высокотехнологичных систем вооружения, разработал несколько полностью автономных наземных роботизированных комплексов.

Компания G-NIUS разработала семейства наземных роботов и наземных боевых роботов для военных и сил внутренней безопасности. Совместное предприятие G-NIUS Unmanned Ground Systems (UGS) основано на равных долях компаниями Israel Aerospace Industries (IAI) и Elbit Systems. Особенно стоит отметить боевой робот Guardium-MK III от G-NIUS, поскольку он полностью автономен и обладает превосходным искусственным интеллектом, который позволяет работать ему в качестве разведывательной или вооруженной платформы в плохих погодных условиях и почти на любой местности.

Сенсорное оборудование робота Guardium-MK III, созданного компанией G-NIUS

Еще одним впечатляющим проектом является боевой робот AVANTGUARD MKII. Этот наземный роботизированный комплекс, базирующийся на различных бронированных платформах, например БТР M113, имеет превосходную мобильность и способен нести самые разные системы наблюдения и вооружения. AVANTGUARD MK II управляется дистанционно и отлично подходит для выполнения боевых задач, задач обеспечения безопасности, материально-технического снабжения и эвакуации раненых.

Израильская компания Roboteam также занимается роботизированными системами. Тактический наземный микроробот MTGR (Micro Tactical Ground Robot) развертывался пехотными и специальными подразделениями в разветвленной сети туннелей в секторе Газа, зачастую заполненных взрывчаткой. Roboteam, в лице своего американского подразделения, выиграла контракт от ВВС США стоимостью 25 миллионов долларов на поставку переносной, способной передвигаться по ступеням, проверенной в боевых условиях системы в поддержку задач по обезвреживанию взрывоопасных предметов. Компания заявляет, что это самая легкая в мире платформа для обезвреживания взрывоопасных предметов, носимая одним человеком.

Устройство массой менее 6 кг передвигается со скоростью 2 мили в час, может подниматься по ступеням и маневрировать в опасном стесненном пространстве и имеет радиус действия в прямой видимости более 500 метров. Его пять камер, внутренний микрофон и инфракрасные лазерные указатели, установленные на борту, предоставляют разведывательные об окружающей обстановке, в то время как видео- и аудиоданные передаются по шифрованному радиоканалу операторам и на командные пункты более высокого уровня.

Тактический наземный микроробот MTGR израильской компании Roboteam

На выставке DEFEXPO 2016 компания Roboteam представила новое поколение тактического многоцелевого робота PROBOT. Новое поколение включает обновленные средства связи и навигационные системы, обладает большей грузоподъемностью и хорошей маневренностью

США на гребне волны роботизации

Американские военные роботы были проверены в боевых условиях в Ираке, Афганистане, а также в глобальной войне с терроризмом. На вооружение США время от времени встают новые роботы, а устаревшие модели зачастую модернизируются и перепрофилируются. В конце 2015 года американская армия развернула специализированные роботы химической разведки PacBot 510 во 2-ой пехотной дивизии, дислоцированной в Южной Корее.

Серия военных роботов PackBot производится компанией iRobot, в настоящее время сменившей название на Endeavor Robotics. PackBot 510 может вести наблюдение и разведку, выполнять обезвреживание бомб, РХБ-разведку и операции по обработки опасных материалов. Он переносится в заплечном ранце и готов к работке в течение пяти минут.

В 2014 году американский генерал Роберт Коун, в то время руководитель Управления по разработке доктрины и подготовке личного состава, сказал, что роботы смогут заменить четверть личного состава сухопутных войск США к 2030 году. Внедрение роботов поможет сократить число солдат в стандартном пехотном отделении из 9 человек, а также численность боевых бригад.

Этот подъем роботизации обусловлен как стоимостью, поскольку люди очень дороги при вербовке, подготовке, поддержании боевой готовности и материально-техническом обеспечении, так и значительным прогрессом в роботизации, сенсорных системах, системах энергоснабжения и аккумулирования энергии, микроконтроллерах, техническом зрении и, что самое важное, прогрессом в искусственном интеллекте. Впрочем, быстрый рост объема накопленных человеком знаний и новейшие разработки во все большем числе сфер научного развития наводят на мысль, что замена людей роботами может случиться раньше, чем предсказывал генерал Коун.

В июне 2015 года исследовательская лаборатория американской армии опубликовала проект аналитического доклада «Наглядное представление наземного поля боя в 2050 году». В этом докладе авторы сделали вывод о том, что «важнейшей проблемой середины 21 века будет являться успешная интеграция и управление совокупностями, группами, скоплениями роботов, которые будут действовать независимо или сообща».

Авторы представляют «боевое пространство 2050», кишащее роботами всех видов. Эти роботы должны маневрировать и сражаться на всем поле боя со «значительно большими возможностями машинной логики и интеллектуальной автономности, чем те, что существуют на сегодняшний день… Другие роботы будут действовать как интеллектуальные одноразовые боеприпасы. Они могут действовать группами, например группами самонаводящихся ракет и ползающих по земле или прыгающих интеллектуальных мин.

Некоторые из этих роботов могут задействоваться в кибер/сетевой защите, включая защиту электронных компонентов на человеке или в нем; служить в качестве умных помощников, способных предотвратить или предупредить об атакующих угрозах, или работать советниками при принятии сложных решений, например, выполнять в реальном времени подробный анализ плана действий, подготовленный для конкретных условий.

Эти развернутые роботы будут способны работать в различных режимах управления, от полной автономности до активного вмешательства человека».

Новый вариант робота PackBot 510, специально предназначенный для РХБ-разведки, проходит финальные испытания в центре роботизированных систем. Новые роботы были развернуты в Южной Корее в ноябре 2015 года во 2-ой пехотной дивизии американской армии

Между тем, соотношение людей к роботизированным солдатам будет продолжать меняться по мере прогресса в роботизации до тех пор, пока люди не исчезнут с поля боя. Эту тенденцию мы видим в воздушной войне, где пилотируемая авиация заменяется боевыми беспилотниками.

Новейшие БЛА полностью автономны при выполнении большей части своих задач, но для многих беспилотников применение вооружения пока находится под контролем человека. Наземные боевые роботы также имеют подобные возможности – они дистанционно управляемы или полностью автономны.

В случае дистанционно управляемых роботов оператор может принять этическое решение – убивать или не убивать (при условии, что канал связи исправен). Заместитель министра обороны Роберт Уорк называет это метафорой «Сила Кентавра». Он использует ее, когда настаивает на том, что американские роботы в ближайшем будущем должны всегда контролироваться человеком. Это поможет избежать появления таких понятий как «автономный робот-убийца».

Команда генерала Уорка в стремлении убрать солдат из опасных задач и вместо них поставить роботов постоянно ведет поиски новых прорывных технологий не только в гигантских оборонных компаниях, но и в Кремниевой долине.

Что принесет следующая волна технологического развития? Инвестиции и технологический прогресс ускоряются во всем мире и мы, по всей видимости, движемся к роботизированной войне. Основная проблема сегодня заключается в том, кто будет контролировать роботов. Будет ли роботы полуавтономными или контролироваться людьми или будут полностью самостоятельными роботами-убийцами?

Метафора генерала Уорка о Кентавре, мифическом образе получеловека-полулошади с человекоподобной верхней частью и четырехногой нижней частью, относится не к конструкции робота, а к двум способам управления роботом. Эти Кентавры будут полностью роботизированными системами с продвинутым искусственным интеллектом, делающим их умными и частично самостоятельными во время движения, но при этом будут контролироваться оператором в укрытии, который отдаст приказ на убийство.

Уорк полагает, что люди должны быть в цепочке управления роботами и без сомнения люди должны принимать решения, по крайней мере, в обозримом будущем. В проектах военных роботов в России, Китае и Иране может и нет такой заинтересованности в присутствии человека в цепочке управления, как в американских проектах.

Уорк считает, что автократические правительства предпочитают роботов, а не людей, так как не доверяют людям, владеющим летальными возможностями. Как долго человек будет оставаться в контуре управления и принимать ответственные решения «жизнь или смерть»? Наверное, это вопрос еще 25–30 лет. Разработки наземных роботов во всем мире ведутся ускоренными темпами и мир, кажется, неуклонно движется к тому времени, когда бои с роботами и роботов между собой станут реальностью.

Робот ATLAS, созданный Управлением DARPA, является одним из самых продвинутых гуманоидных роботов в мире. ATLAS представляет собой процесс трансформации роботов от транспортного средства к гуманоидной форме, при этом на разработку последнего варианта ушло менее шести лет. В будущем разработки и совершенствование робота ATLAS могут пойти ускоренными темпами. ATLAS создавался как робот-спасатель, но перспективное развитие гуманоидных роботов окажет существенное влияние на проведение будущих наземных операций

Перевод: Alex Alexeev

Вооруженные силы ведущих стран используют новейшие и сверхсекретные научные разработки, ведь техническое отставание или опережение на поле боя измеряется десятками тысяч жизней. У армии России есть своя научная кузница — Фонд перспективных исследований, где новые щиты и мечи куют лучшие мозги страны. Возглавляющий фонд генерал-лейтенант и доктор технических наук Андрей Григорьев рассказал специальному корреспонденту РИА Новости Игорю Ермаченкову, каким станет оружие будущих войн, в которых сразятся боевые роботы, ударные многосредные беспилотники, а люди превратятся в "легионеров" и операторов.

— Как развивается Центр робототехники ФПИ, созданный в декабре 2015 года?

— Уже сформированы два органа Центра — совет головных разработчиков, в который вошли все главные конструкторы, которые выполняют заказы в интересах наших ведомств, и экспертный совет, куда вошли все известные разработчики приборной базы. Мы предполагаем организовать между ними интенсивное взаимодействие. То есть совет головных разработчиков формулирует требования к тому, какие приборы должны быть, с какими характеристиками, а экспертный совет путем анализа нашей промышленности и возможностей нашей науки формулирует научно-исследовательскую тему, которая позволяет быстро и эффективно создать эти приборы, объединив усилия.

Не должно быть так, как сегодня, когда 50 разработчиков и непонятно, какой из них лучше, ведь сравнивать их невозможно, потому что они проводили испытания по разным методикам. Все равно что сравнивать ежа с ужом. Здесь ключевая задача — создать единые методики проведения испытаний, и тогда будет понятно, что лучше. А главный конструктор будет выбирать то, что ему более полезно. Прекратить разброд и шатание и создать стройную систему — является ключевой задачей национального центра.

— Когда можно ожидать появления прототипа боевого робота?

— У центра нет задачи создания боевых роботов и их систем. Это задача заказчика — министерства обороны, ФСБ, МЧС и так далее. Наша задача — создать авионику, без которой эти роботы не работают: приборную базу, связь, техническое зрение, энергетику, двигатели, системы коллективного управления, взаимодействия "оператор-машина" и все остальное. Минобороны лучше знает, в каком виде им нужен боевой робот. Но тот главный конструктор, который будет его разрабатывать, не будет делать робота с нуля, у него будет набор "лего", из которого он очень быстро создаст машину, нужную заказчику. Именно в этом задача центра.

Существующий боевой робот "Нерехта" — это фактически прототип нашей будущей боевой платформы. Это не то, что мы делаем для Минобороны, это боевая платформа, которую мы будем наращивать за счет развития существующих ключевых технологий.

© Фото: предоставлено ФПИ Российский боевой робот "Нерехта"

— Сколько лет вы закладываете на разработку основных узлов робота?

— Нельзя сказать, что работа начинается с нуля, она много велась до нас. Первая задача, которую, я думаю, мы завершим в течение года, — проведем инвентаризацию, испытания по единым методикам. И только после этого мы разберемся, где у нас дыры, которые нужно закрывать силами национального центра. Сегодня у нас только каналов связи штук десять почти с одинаковыми характеристиками, как утверждают разработчики. Мы проверим, может быть, у нас нет ни одного нормального, а может быть, и три.

— Сформирован ли проект с ЦНИИТОЧМАШ по разработке нового поколения "Ратника" — экипировки "солдата будущего"?

— Работа над "Ратником-2" идет в министерстве обороны, а мы работаем над, условно говоря, "Ратником-3". У нас этот проект называется "Легионер", в дальнейшем, после завершения проекта, он может и по другому называться. Но суть его в том, что мы впервые рассматриваем стрелковое оружие и личную защиту нашего солдата в большом, серьезном комплексе, включающем оружие, системы связи, средства защиты от осколков и пуль, экипировку повышенного качества, позволяющую комфортно себя чувствовать практически в любых климатических условиях. Сюда же входят разработки по питанию солдата, средства медикаментозной поддержки, эвакуации, диагностики и эффективного лечения вне зависимости от места нахождения. Мы оцениваем возможности телемедицины и медицинской робототехники, чтобы везде можно было получить врачебную помощь высокого качества от врачей, спланировать операцию, лечение солдата, находящегося на другом континенте. Врачи смогут заменить свои навыки роботами, которые смогут проделать соответствующую операцию.

Этот большой проект сейчас идет в виде четырех аванпроектов. Сегодня важно вначале на этапе запуска увязать всю систему, избежать нестыковки ее частей, чтобы все было гармонично связано.

— Как вы оцениваете новое американское "оружие будущего" — рельсотрон?

— Рельсотрон — это хорошо забытое старое. Лет 50 уже идут работы по этому направлению, и я не стал бы сильно реагировать на то, что было опубликовано недавно.

Думаю, что в США идет обычная борьба за утверждение военного бюджета и им нужно было показать какие-то научно-технические подвиги. Вопрос эффективного применения рельсотрона, наверное, будут еще лет 50 решать. Разогнать болванку можно, но она же должна куда-то попасть, у нее должна быть соответствующая система наведения, целеуказания и еще много других технологических проблем. Понятно, зачем это делают. Сегодня на кораблях много энергетики, которая используется только периодически, и ее нужно как-то использовать. Поэтому американцы всерьез рассматривают идеи лазерного оружия, рельсотроны и другие экзотические вещи.

— Можно ли говорить о разработках в России оружия на новых физических принципах? На эту тему много небылиц и слухов. Можете ли вы отделить возможное от невозможного и сказать по каким физическим направлениям будет идти разработка оружия в XXI веке?

— Я бы назвал все новые физические принципы старыми физическими принципами. Они тоже уже лет 50 разрабатываются. Я, честно говоря, не ожидаю серьезных прорывов во всех этих областях. Мне все это напоминает термоядерный реактор — когда начинают по нему очередную программу, то говорят, что в ближайшие 50 лет задачу решат.

Уже 50 лет решают и обещают еще за 50 лет решить.

Когда все это только начиналось, то казалось, что лазерное, пучковое оружие будет решением всех проблем: быстро доставляется, не надо боеприпасов. Но не так все просто.

— Каким вам видится поле боя будущего: битва роботов с компьютерами или же "пуля — дура, а штык — молодец", в том смысле, что города все же берет пехота?

— Мне видится все большая и большая роботизация, фактически будет война операторов и машин, а не солдат на поле боя, которые стреляют друг в друга. Военные задачи будут решаться с минимизацией потерь личного состава. Солдат будет постепенно превращаться в оператора и удаляться от поля боя.

— Какие перспективы у беспилотных машин: катеров, танков?

— Наше видение, что будущее за беспилотными системами. Причем за многофункциональными и многосредными, не так как их делят сегодня — наземные, воздушные… Это будут мощные роботизированные подразделения, которые воюют и на земле, и в воздухе, и на воде, и под водой, и в космосе. И все это интегрировано в единые большие разведывательно-ударные системы.

— Сколько проектов фонд разрабатывает в настоящее время?

— Наши проекты делятся на две части: большие, которых в настоящее время 46, и небольшие аванпроекты, стоимостью до 3 миллионов рублей, где мы проводим обоснование тактико-технических требований и технико-экономическое обоснование выполнения. Это нужно для оценки целесообразности превращения аванпроекта в большой проект. Также в рамках аванпроектов проводятся ключевые эксперименты, которые показывают, что заявленное исполнителем имеет место. Часто бывает, что к нам приходят заявки, где много теоретических выкладок, которые трудно оспаривать, но они не подтверждаются экспериментами.

— Какие проекты близки к завершению?

— У нас уже началось открытое тестирование проекта "Гербарий" — системы коллективной разработки инженерного программного обеспечения. Завершается совместный проект с МЧС "Система 112", дальше наша лаборатория будет заниматься решением задач по распознаванию образов, чтобы можно было заменить огромное количество операторов, отслеживающих чрезвычайные события через камеры наблюдения, на автоматические системы. Завершается еще ряд закрытых проектов. Мы регулярно докладываем о своей работе руководителям страны, показываем результаты как председателю нашего попечительского совета Дмитрию Олеговичу Рогозину, так и президенту России, руководству ведомств, членам попечительского совета.

— В последнее время фонд активно открывает лаборатории в регионах. Сколько таких лабораторий открыто?

— У нас 46 больших проектов и соответственно 46 лабораторий. Также у нас 15 аванпроектов, которые претендуют на создание лабораторий, если коллективы докажут свою состоятельность.

— Ранее сообщалось, что бюджет ФПИ, составляющий в 2016 годы около 4,5 миллиарда рублей, в ближайшие годы будет значительно увеличен. Сколько получит фонд в 2017 и 2018 годах?

— Ситуация у нас в стране меняется. Бюджет на 2018 и последующие годы мы пока не знаем, но, в целом, думаю, что он останется на уровне прошлых годов, изменения не будут сильными. Часть наших больших по стоимости проектов придется немножко сдвигать вправо. Но в этом нет ничего страшного, может быть даже это и к лучшему, потому что мы сможем более тщательно проработать запуск таких больших проектов, увязать все требования с потенциальными заказчиками, и добиться, чтобы в больших системах, которые будут создаваться, все было гармонично.

— Ранее сообщалось, что фонд совместно с Роскосмосом начал прием необычных молодежных проектов для будущей лаборатории. Появились ли первые яркие предложения?

— Пока нет, но мы их ждем. Наша задача собрать самые сумасбродные, интересные идеи, которые имеются в наших научных коллективах, причем не только в космической отрасли, но и в рядом стоящих. Ключевая задача — найти наших будущих Королевых, которые могут системно реализовывать проекты и создать для них социальный лифт.

Люди могут иметь много идей, но расти они могут только при выполнении каких-то проектов. Под самые интересные проекты, я думаю, что их будет немного, один-три, мы хотим собрать в головном научном институте Роскосмоса ЦНИИмаше соответствующие лаборатории, которые возглавят победители. Мы дадим им значительные средства, чтобы можно было довести проекты до железа, испытать свои идеи.

Вторая задача конкурса заключается в инвентаризации специалистов отрасли, чтобы им можно было предложить формировать совершенно новые проекты в области исследования космоса, народнохозяйственных задач. Нужно придумать и освоить новые рынки космических услуг, которые мы сегодня даже представить не можем, а через пять лет жить без них не сможем. Имеющиеся рынки давно поделены, на них идет жесткая борьба за 2-3 процента. Мы фактически не участники рынка космической связи, дистанционного зондирования Земли. На навигационный рынок, слава Богу, мы вышли, но сегодня ему нужно придавать новые свойства. Задача навигации уже решена, она никого не интересует, а вот какие-то эффективные приложения, которые могут быть с помощью навигации решены — это тоже предмет нашего конкурса.

Также хотелось бы посмотреть, какие есть идеи по давно известным задачам: многоразовой ракете-носителю, освоению межпланетного космического пространства.

— Насколько я знаю, фонд создает хорошие условия для работы ученых в лабораториях. Чем вы их заманиваете? Большими зарплатами?

— Нет, в любом случае зарплата вторична. Если человек пришел за зарплатой, то через пару-тройку встреч это становится ясно и, по большому счету, он нам не интересен. Если у людей в глазах не горит огонь, то какой бы захватывающей ни была бы идея, ее реализация маловероятна. Тут должны быть люди с горящими глазами, у них должно быть соответствующее оборудование и естественно социальная защита в виде зарплаты, чтобы они могли спокойно работать и не думать, где им подработать.

— Мешают ли творческой работе ученых "генералы, готовящиеся к прошедшим войнам"?

— Я сам генерал, поэтому генералы нам не мешают, а помогают. У нас хорошее взаимодействие с министерством обороны, мы вместе формулируем самые захватывающие идеи и пытаемся их осуществить. Наше отличие от Минобороны в том, что мы можем фантазировать, а им это противопоказано. Они должны решать конкретные задачи и обязательно добиваться их выполнения. А мы можем рискнуть и сформулировать те идеи, которые могут не реализоваться. Самое главное, чтобы они были захватывающими, с возможностью переворота, как военной мысли, так и технической.

— Многих ли ученых удалось вернуть из западных лабораторий?

— Более десяти лабораторий возглавляют или в них находятся на ведущих ролях люди, которые либо приехали с Запада, либо продолжают профессорами работать на Западе. Они в России создают научные школы, которые уже есть на Западе. Ряд таких коллективов работает у нас.

— Как вы оцениваете утечку мозгов из России за последние четверть века? Есть ли сложности в поиске ученых?

— Чем больше мозгов утекает, тем больше их появляется. Дело не в мозгах, а в том, чтобы эти мозги правильно озадачить, направить. Это ключевая задача нашего фонда, а также недавно открывшегося подразделения в Томске. Там огромное количество мозгов, десятки тысяч студентов. Если мы хотя бы 1 процент из них правильно озадачим, то это уже огромные силы. Дело в постановке задачи, а мозги появятся.

Оказывается, война роботов и людей уже в полном разгаре и ей уже несколько лет. Это не научная фантастика, а реальный факт, который пока касается только . Впервые это проявилось еще в 2010, когда один из игроков сбросил некоторое количество фьючерсов, что специальные ресурсы биржи посчитали резким скачком неопределенности. Они стали массово продавать сами, что привело к проседанию рынка и временному падению индекса DJIA.

Это одна из версий, потому что те, кто знает реальные события, предпочитают помалкивать. С того момента системные программы, которые предназначены специально для работы на биржах, вызывают опаску. Но это не основной повод войны роботов и людей.

Неужели цифровой продукт эффективней живого человека?

Оказалось вдруг, что программа зарабатывает больше , во многом потому, что в них отсутствует жадность. Однако сегодня война роботов и людей приобрела новый оттенок - впервые с 2008 года решения живых брокеров стали более эффективными. По результатам анализа компанией PGS LLC пяти месяцев 2013 года, фонды, использующие компьютерные модели, показали крайне низкую доходность - всего 0,9%. На фоне компаний, в которых решения принимались человеком, это провал - там доходность достигла 2,5%.

Систематический анализ проводится с 1986 года, под контролем Parker Global данные от 43 фондов, из которых больше половины (27) - цифровые. Причем последние обеспечивают владельцам до 10,7% среднегодового дохода, а «живые» - только 8,6.

Надолго ли эта победа и насколько война роботов и людей проявляет преимущества цифры? Специалисты считают, что провальный показатель временный. Вызван такой спад сознательным направлением центробанками противоречивых данных в адрес участников рынка. Так, ФРС предлагает закончить количественное смягчение, японский и европейский банки приняли противоположную позицию. Модели же, анализируя устоявшиеся корреляции, просто выдавали менее эффективные решения там, где брокеры поступали разумнее.

Кто победит в войне роботов и людей?

Аналитики прогнозируют все более полное проникновение на финансовые рынки компьютерных разработок. Именно их засильем, по выводу международного Банка расчетов, объясняется двадцатипроцентный рост валютного рынка за последние три года.

Разные типы торговли имеют различный их процент, однако все игроки признают, что в войне роботов и людей преимущество на стороне первых. Доля торговых программ при обслуживании сделок только в России на составляет не менее 60%, на фондовом рынке - приближается к 15%. Причем 95% заявок от них снимались без исполнения, только перегружая инфраструктуру биржи. Однако реальная доля их оборота на РТС FORTS - практически половина срочного рынка, а доля заявок доходит до 90%.

Пережив несколько крахов, программы стали контролировать и регулировать. Чтобы под настоящим натиском заявок не парализовать работу ММВБ, биржа летом 2011 года была вынуждена ввести ограничения. Через год российским коллегам последовала . Здесь каждая торговая программа подлежит регистрации, с нее выплачивается повышенная комиссия, причем регуляторы рынка имеют право отключить их в экстренном порядке, если чрезмерная активность может угрожать крахом.

Этому примеру последовало большинство остальных стран. Это, а также разразившийся кризис, позволили несколько стабилизировать долю активных цифровых продуктов, заточенных под высокочастотную торговлю. Все равно за четыре года (до 2010) эта доля в Соединенных Штатах достигла 55% (выросла почти втрое), а в Европе - 40% (выросла в восемь раз). Правда, на этих цифрах войне роботов и людей приостановилась.

Чего можно ожидать в ближайшем будущем?

Появились целые стартапы, которые выводят войну роботов и людей на новый уровень. Так, Quantopian предлагает собственную программу каждому. Информагенства мира уже пятый год ведут работы по оптимизации лент новостей, чтобы их были способны читать биржевые торговые программы. Человек не замечает, как цифра становится все более независимой и автономной.

В скором будущем не исключена следующая картина, где война роботов и людей достигла логического конца. Любая компания или даже банк могут прислать в информагентство свой годовой отчет в виде пресс-релиза. Здесь он автоматически обрабатывается и преобразуется в новостную ленту. Торговые программы, в том числе и принадлежащие самой компании или банку, читают эту информацию и мгновенно производят сделки. Естественно, они анализируют влияние данной информации, а также вычисляют конкретных фирм. В итоге вырастает прибыльность, что отражается в очередном отчете, который в виде пресс-релиза вновь направляется в информагентство.

Круг замыкается, война заканчивается, потому что в нас больше не нуждаются.

В то время как все обсуждают приближение Апокалипсиса (восстание машин ), связанного с развитием искусственного интеллекта и робототехники , так называемый «робот Апокалипсис» , в сети появился странный, но в то же время новый тренд: рост насилия против роботов. В то же время, нарастающая тревога о восстании машин в значительно степени, по прежнему недоказанна, например, получат ли роботы супер-интеллект превосходящий человеческий или они будут доминировать лишь при решении определенных задач. Возникают по крайней мере два важных вопроса при рассмотрении насилия против роботов, стоит ли нам беспокоиться об этом и что во всяком случае должно быть сделано в этой области.

Тенденция

Роботы уже давно стали обычным явлением в мире производителей, где они могут без устали штамповать последний суперкар Тесла, проводить монтаж холодильников или трудиться над другими задачами. Только в последнее время роботы роботы начали работать перед общественностью, например уже существуют роботы доставщики пиццы и даже роботы, которые патрулируют торговые центры. Именно поэтому можно полагать, что этим роботам нужна защита от вандализма.

Недавно, в Маунтин-вью, Калифорния, было совершено разбойное нападение на 300-фунтового робота-патруля. Во время инцидента, мужчина набросился на дроида тем самым привел его в негодность. Компания, производящая этих роботов, Knightscope, сообщила об еще ряде подобных инцидентов. Некоторые инциденты были, довольно безобидные, такие как покраска дроида толпой подростков, но другие довольно таки зловещие.

Другой пример: в 2014 году, два канадских ученых провели социальный эксперимент, чтобы лучше понять, как роботы будут интегрироваться в общество. Они послали безобидного на вид робота путешествовать автостопом по Канаде и США. Счастливый дроид сумел пересечь канадскую границу беспрепятственно, но при достижении Соединенных Штатов, он встретил мрачный и несвоевременный конец. Его нашли изувеченным, с оторванными руками, но бот выполнил свою задачу, выявил темную сторону человека-робота отношений.

Разве это важно?

Для некоторых, насилие против роботов может показаться непримечательным. Действительно, есть ли повод для беспокойства? В недавнем телефонном интервью, директор института робототехники при университете Карнеги-Меллон, посоветовал обратить внимание на агрессию в сторону роботов для улучшения общества.

Возьмем, например проблему голода в мире. Автоматизированные технологии сельского хозяйства и умные алгоритмы могут существенно увеличить урожайность. Автономный трактор уже делает большие успехи в этом направлении. Также существует острая нехватка грамонтного медицинского обслуживания в некоторых частях мира. Появление алгоритмов машинного обучения для диагностики заболеваний может оказать существенное влияние в предоставление дешевого источника медицинской экспертизы для людей с небольшим или совсем никаким доступом к медицинскому обслуживанию.

Почему же существует угроза робот Апокалипсиса? Скорее всего, роботы будут играть ключевую роль в решении многих проблем общества и как люди будут реагировать на своих роботизированных помощников станет вопросом повышенной важности. В этом свете, недавний всплеск насилия против роботов - это больше чем небольшая тревога. Если люди выбирают путь борьбы с роботами, а не принимают, то переход к новой эре технологий вероятно станет неспокойным.