Сексуальный инстинкт Сексуальный инстинкт проявляется в концентрации внимания на отношениях двоих. Так как выживание зависит от репродуктивности, мысли и реакции вращаются вокруг флирта и соблазнения, оценок-приговоров и выбора того, кто подходит, а кто нет. Внимание в

Период четвертый От смерти Иосифа до смерти Моисея

406. По случаю смерти архиерея. Экзамен после смерти Милость Божия буди с вами! Верно вы уж воротились. Наплакались, - нагоревались. Теперь пора и утешиться. Владыка отошел не на худшее, а на лучшее. Следовательно его ради надо радоваться, что кончились труды и хлопоты и

Комментарий от heartlessnobody

50% dps increase for 100% of your health so better have a healer handy

Death Wish PvP Talent
Instant 5 sec cooldown
Requires Warrior (Fury)
Requires level 10
Increases your damage taken and done by 5% for 15 sec at the cost of 5% of your health. Stacks up to 10 times.

50% dps for 50% of your health that seems a bit better

Комментарий от LindsayGerald

Комментарий от StevenMagnet

• You need to constantly reapply the buff. To make it to 10 stacks you will need at least 45 seconds. That"s a lot of time in real battle
• The buff takes 5% of your HP. When out of combat you won"t be able to heal yourself back to full HP and you will melt in time with no heals on you. Or you have to waste time for food which is pointless
• Even in battle you will constantly be in disadvantage losing 5% HP every 5 seconds
• When arena starts you will lose this buff, so it"s pretty useless unless you have enough time to apply it again. Ugh...
• The buff triggers Global Cooldown, so no fancy macros to play around it. And you will have to waste time in battle to reapply
• You need to constantly reapply it to not lose it. So no mounts on BG for you:(
• You need to constantly reapply the buff. Did I mention it? The buff has 15 second duration so you only have window in 10 seconds to not lose it. That is really small. You basically have about 10 seconds to do something. After that your main focus will be on applying buff again
• Did you get hard CC? Too bad. You will lose your precious buff. And boy I tell ya this happens all the time in real battle
• Not enough? Now you have stacking damage debuff on you up to 50%. So you will fall very quickly if you get focused

Комментарий от Alchabo4849

Ни в одной из моих предыдущих работ у меня не было столь сильного чувства, как сейчас, что я описываю нечто общеизвестное и трачу бумагу и чернила, и, в свою очередь, труд издателя и печатника, материал, для того, чтобы разъяснить то, что на самом деле говорит само за себя. Поэтому мне бы следовало с радостью ухватиться за мысль, если бы она возникла, что признание особого, независимого агрессивного инстинкта означает изменение психоаналитической теории инстинктов...

Мы увидим, однако, что это не так, это просто тот случай, когда я попытался сосредоточить внимание на мысли, возникающей давно, и выявить ее значение. Из всех медленно развивавшихся частей аналитической теории, теория инстинктов наиболее болезненно прокладывала себе дорогу. И все же, теория была столь необходима для структуры в целом, что нужно было чем-то ее заменить. Поначалу, находясь в крайнем затруднении, я принял за точку отсчета высказывание поэта и философа Шиллера, о том, что "голод и любовь - это то, что движет миром". Можно допустить, что голод представляет инстинкты, направленные на сохранение индивида; тогда как любовь стремится к объектам, и ее основной функцией, которой всячески благоприятствует природа, является сохранение видов. Таким образом, надо начать с того, что ego-инстинкты и объект-инстинкты сталкиваются друг с другом. Для обозначения энергии последних и только последних инстинктов я ввел термин "либидо". Таким образом, антитеза была между ego-инстинктами и либидными инстинктами любви (в широком смысле), которые были направлены на объект.

Любой аналитик согласится с тем, что даже сегодня эта точка зрения не звучит ошибкой, от которой давно отреклись. Тем не менее, она претерпела существенные изменения, так как центр наших исследований переместился со сдерживаемых на сдерживающие силы, от объект-инстинктов на ego. Решающим шагом на этом пути явилось введение концепции нарциссизма - а именно, открытие того, что ego само по себе привязано к либидо и действительно является естественным местом нахождения либидо, и остается в какой-то степени его центром. Это нарцисстическое либидо обращается к объектам и, таким образом, становится объект-либидо; и оно снова может превратиться в нарцистическое либидо. Концепция нарциссизма дает возможность аналитически объяснить травматические неврозы и многие болезни, граничащие с психозом, так же как и сами психозы. Необходимо было дать нашу интерпретацию перенесения неврозов, как попытки, предпринимаемой ego для самозащиты от сексуальности; но в таком случае подвергается опасности концепция либидо. Так как ego-инстинкты так же были либидными, одно время казалось неизбежным отождествление Либидо с инстинктивной энергией в целом, что ранее и отстаивал К.Г. Юнг. Тем не менее, у меня все же остается убеждение, которое я пока не в состоянии обосновать, что все инстинкты не могут быть однородными. Следующий мой шаг был сделан в работе "По ту сторону принципа удовольствия" (1920 г.), когда принуждение к повторению и консервативный характер инстинктивной жизни впервые привлекли мое внимание. Основываясь на размышлении о начале жизни и биологических аналогах, я пришел к выводу о том, что помимо инстинкта, сохраняющего живую материю и объединяющего ее в более крупные единицы, должен существовать другой, противоположный инстинкт, направленный на разложение этих единиц и возврат их в первобытное, неорганическое состояние. Другими словами, наравне с Эросом, существовал инстинкт смерти. Объяснение феномену жизни может быть дано на основе совпадающих или взаимоисключающих действий этих двух инстинктов. Было, тем не менее, нелегко продемонстрировать действие этого предполагаемого инстинкта смерти.

Проявления Эроса были достаточно яркими и заметными. Можно было предположить, что инстинкт смерти действовал бесшумно внутри организма в направлении его разложения, но это, конечно, не является доказательством. Более плодотворной была мысль о том, что этот инстинкт направлен на внешний мир и проявляется в виде инстинкта агрессивности и разрушения. В этом сам по себе инстинкт мог бы быть поставлен на службу Эросу в том смысле, что организм разрушал бы что-то другое, живое или неживое, вместо разрушения себя самого. И, наоборот, любое ограничение этой агрессивности, направленной наружу, будет обязательно усиливать саморазрушение, которое в любом случае произойдет. В то же время из этого примера может возникнуть подозрение, что два вида инстинкта редко, - возможно никогда - не проявляются отдельно друг от друга, но сочетаются друг с другом в различных и очень разных пропорциях, и, таким образом, становятся недоступными для нашего суждения. В садизме, задолго до того, как он был признан составной частью сексуальности, следовало бы рассматривать особенно сильное слияние подобного рода между тенденцией к любви и разрушительным инстинктом; в то время, как его двойник, мазохизм, являлся бы союзом между деструктивизмом, направленным внутрь, и сексуальностью - союзом, превращающим ранее незначительную тенденцию в заметную и ощутимую.

Предположение о существовании инстинкта смерти или разрушения вызвало сопротивление даже в аналитических кругах. Я знаю о том, что имеет место постоянная склонность к приписыванию любых проявлений опасного и враждебного в любви к естественной биполярности в ее собственной природе. Первоначально лишь в качестве эксперимента я выдвинул идеи, которые развивал здесь, но с течением времени они настолько завладели мной, что я не мог больше думать иначе. На мой взгляд, они гораздо полезнее с теоретической точки зрения, чем любые другие возможные идеи; они обеспечивают то упрощение, без игнорирования или злоупотребления фактами, к которому мы стремимся в научной работе. Я знаю, что в садизме и мазохизме мы всегда видели проявление деструктивного инстинкта (направленного внутрь и наружу), тесно переплетенного с эротизмом; но я не в состоянии более понимать, как мы могли проглядеть вездесущность неэротической агрессивности и деструктивности и не поставить ее на соответствующее место в нашей интерпретации жизни. (Желание разрушать, направленное внутрь, чаще всего ускользает от нашего восприятия, конечно, если оно не имеет примеси эротизма). Я помню свое собственное настороженное отношение, когда идея инстинкта разрушения впервые возникла в психоаналитической литературе, как много времени потребовалось, прежде чем я смог воспринять ее. То, что другие проявляли, и все еще проявляют подобное отношение неприятия, удивляет меня меньше. Ведь "маленькие дети не любят", когда речь идет о врожденной человеческой склонности к "порочности", агрессивности и деструктивности, а также жестокости. Бог сотворил их по образу и подобию своего собственного совершенства; никто не хочет слышать напоминания о том, как трудно примирить неоспоримое существование зла - несмотря на заверения христианской науки - с iro всемогуществом и его всеобщей добродетелью. Дьявол был бы наилучшим выходом из положения в качестве оправдания для Бога; в этом смысле он сыграл бы ту же роль, как фактор экономической разгрузки, что и евреи в мире арийского идеала. Но даже в этом случае на Бога можно возложить ответственность за существование Дьявола точно так же, как и за существование зла, которое Дьявол воплощает. В виду этих трудностей, каждому из нас будет дан совет, при удобном случае низко поклониться глубоко нравственной природе человечества; это поможет нам завоевать широкую популярность и многое нам простится за это.

Термин "либидо" может быть еще раз использован для обозначения проявлений власти Эроса для того, чтобы разграничить их от энергии инстинкта смерти. Нужно признать, что мы сталкиваемся с гораздо большей трудностью в осознании того инстинкта, мы можем только предполагать его существование, как нечто, находящееся в тени Эроса; он ускользает от обнаружения, за исключением тех случаев, когда его присутствие выдает слияние его с Эросом. Именно в том случае садизма, когда инстинкт смерти искажает эротическую цель в своем собственном смысле, но, в то же время, полностью удовлетворяет эротический импульс, нам удалось добиться наиболее глубокого проникновения в его природу и его отношения с Эросом; но даже там, где он возникает без какой-либо сексуальной цели, в безрассудном неистовстве деструктивизма, мы не можем не признать, что удовлетворение инстинкта сопровождается чрезвычайно высокой степенью нарцистического наслаждения, вследствие возможности осуществления его заветного стремления ко всемогуществу. Инстинкт разрушения, смягченный и приуроченный, и будто бы замкнутый в своей цели, должен обеспечивать ego удовлетворение его жизненных потребностей и контроль над природой тогда, когда он направлен на объекты. Так как признание инстинкта имеет, в основном, теоретическое обоснование, мы должны также согласиться и с тем, что он не является совершенно неуязвимым для теоретических возражений. Но такое положение вещей существует сейчас, на сегодняшнем уровне наших знаний; дальнейшее исследование и размышление, без сомнения, прольет свет, который и решит проблему.

Поэтому, в дальнейшем, я принимаю точку зрения, согласно которой склонность к агрессии является естественной самоподдерживаемой инстинктивной предрасположенностью в человеке, и я возвращаюсь к моему мнению о том, что она создает самые серьезные сложности на пути цивилизации. В какой-то момент в процессе исследования, я вплотную подошел к мысли о том, что цивилизация была особым процессом, который претерпевает человечество, и я до сих пор еще нахожусь под влиянием этой идеи. Сейчас я могу добавить, что цивилизация является процессом, находящимся на службе Эроса, цель которого - объединить одиночные человеческие индивиды, а затем семьи, затем расы, народы и нации в одно великое единство, единство человечества. Почему это должно произойти, мы не знаем; работа Эроса именно такова. Эти скопления людей либидно связаны друг с другом. Только необходимость, преимущества совместного труда не удержат их вместе. Но естественный, агрессивный инстинкт является производным и главным представителем инстинкта смерти, который мы обнаружили наряду с Эросом и который разделяет с ним мировое господство. И сейчас я думаю, что смысл эволюции цивилизации не является для нас далее неясным. Она представляет собой борьбу между Эросом и Смертью, между инстинктом разрушения в том виде, в каком он выражает себя в роде человеческом. Эта борьба как раз то, из чего, в сущности, состоит вся жизнь, и эволюцию цивилизации можно, таким образом, рассматривать просто как борьбу за жизнь человеческого рода. И именно эту битву великанов наши няни пытаются умиротворить колыбельной песенкой о небесах.

До чего нельзя долететь, надо дойти хромая.

Фридрих Рюккерт. "Макамы" Харири

Как замечает Эрих Фромм в своей работе “Анатомия человеческой деструктивности ”, Фрейд не всегда считал агрессию инстинктом , т.е. чем-то присущим человеку от рождения, на что Фрейд сам обратил внимание в работе “Недовольство культурой ” (1930). Изначально для Фрейда существовал только , под которым он понимал исключительно сексуальное удовольствие , которым, по его мнению, и руководствуется, сознательно или бессознательно, человек в своей жизни. же Фрейд включал в качестве составной части сексуального инстинкта : «Садизм в таком случае соответствовал бы ставшему самостоятельным, преувеличенному, выдвинутому благодаря смещению на главное место агрессивному компоненту сексуального влечения» , - делает вывод Фрейд в “Трех очерках о сексуальности ” (1905). А четырьмя годами позже, излагая историю маленького Ганса в работе “Анализ фобии пятилетнего мальчика ”, Фрейд заявил вполне определенно: «Я не могу решиться признать особое агрессивное влечение наряду и на одинаковых правах с известными нам влечениями самосохранения и сексуальным » . В этом высказывании Фромм видит сомнения Фрейда, что он всегда колебался в праве признания агрессии в качестве . Ведь еще в тех же “Трех очерках о сексуальности ” Фрейд писал: «Можно предположить, что импульсы жестокости проистекают из источников, действительно независимых от сексуальности, но способных соединиться с ней на ранней стадии» .

Фрейд принимается за тематику смерти только десятилетие спустя после публикации упомянутых работ его учеников. С выходом в свет в 1920 году своей статьи “ ” Фрейд радикально разрешил свои сомнения по поводу «признания особого агрессивного влечения наряду и на одинаковых правах с известными нам и сексуальным », разрубив свои сомнения, как Александр Македонский разрубил гордиев узел. Мечом Фрейду послужил его постулат о существовании инстинкта смерти .
Зигмунд Фрейд в построении своей метапсихологии опирался на принцип удовольствия , в соответствии с которой люди стремятся к удовольствию и избегают неудовольствия. Из принципа удовольствия Фрейд строит свою концепцию сновидений, суть которой заключается в том, что задачей сновидения является иллюзорное получение удовольствия , которое не удалось получить в реальной жизни, руководствуясь принципом реальности . В соответствии с концепцией Фрейда о сновидениях, за явным содержанием любого сновидения обязательно стоит исполнение какого-либо желания, что можно выявить с помощью психоанализа. Однако, в концепцию сновидений как исполнения желаний не вписывались, так называемые, травматические неврозы . «Состояние больного травматическим неврозом во время сна носит тот интересный характер, что он постоянно возвращает больного в ситуацию , приведшей к его заболеванию, и больной просыпается с новым испугом» . В случае повторяющихся сновидениях о пережитой катастрофе Фрейд не мог увидеть скрытое содержание получения удовольствия : «Природе сна больше отвечало бы, если бы сон рисовал больному сцены из того времени, когда он был здоров, или картины ожидаемого выздоровления» . Шандор Ференци и Эрнст Зиммель, опираясь на совместную работу Йозефа Брейера и самого Фрейда “Исследования истерии ”, объясняли возвращение травматических сновидений фиксацией на травме, как результат переживания запредельной силы, подобно тому, как больной неврозом , на которую и ссылается Фрейд в “”. Однако, такое объяснение Фрейда не удовлетворило. Причиной, очевидно, было то, что свою теорию неврозов Фрейд построил исключительно на сексуальности, и из этого следовало, что фиксации могут носить только сексуальный характер, а его коллеги этим объяснением, по сути, утверждают, что невроз может быть вызван переживаниями несексуального характера, с чем Фрейд упорно не хотел соглашаться (см. Либидо ).
Далее Фрейд пишет, что в концепцию принципа удовольствия кроме повторяющихся травматических сновидений также не вписывались, так называемые, , выражающиеся в симптомах при неврозах, а также повторяющиеся неприятные переживания (паттерны) в жизни любого человека, когда он снова и снова наступает на "одни и те же грабли" На этом месте заканчиваются психологические рассуждения Фрейда в статье “По ту сторону принципа удовольствия ”, и Фрейд переходит к философии. Фрейд рассуждает о некоторой силе, которая принуждает к повторению рыб метать икру в определенном месте, а перелетных птиц возвращаться на определенное место для гнездования. «Элементарное живое существо с самого своего начала не должно стремиться к изменению, должно постоянно при неизменяющихся условиях повторять обычный жизненный путь. [...] Скорее здесь нужно было бы искать старое , которое живущее существо однажды оставило и к которому стремится обратно всеми окольными путями развития.» И тут Фрейд делает неожиданный вывод: «Если мы примем как не допускающий исключений факт, что все живущее вследствие внутренних причин умирает, возвращается к неорганическому, то мы можем сказать: , и, наоборот, неживое было раньше, чем живое.»
Конечное подтверждение существования инстинкта смерти Фрейд обнаруживает в краеугольном камне своей метапсихологии, принципе удовольствия . Эта концепция,основана на простом выводе, что люди, очевидно, стремятся к удовольствию и избегают неудовольствия, т.е. уменьшению напряжения, связанного с неудовольствием. Это стремление к уменьшению напряжения, которое в свое время обнаружил Фрейд, теперь его приводит к неожиданному выводу: «То, что мы признали в качестве доминирующей тенденции психической жизни, может быть, всей нервной деятельности, а именно стремление к уменьшению, сохранению в покое, прекращению внутреннего раздражающего напряжения (по выражению Барбары Лоу, “ ”), как это находит свое выражение в принципе удовольствия, является одним из наших самых сильных мотивов для уверенности в существовании » .
Таким образом Фрейд из своей, по сути, монистичной концепции примата сексуального влечения строит настоящую единства и борьбы сексуального влечения и влечения к смерти , сходную мрачной философии Шопенгауэра: «...для которого смерть есть “собственный результат” и, следовательно, цель жизни, а сексуальное влечение воплощает волю к жизни» . Теперь для Фрейда сексуальное влечение не просто стремление к удовольствию : «Таким образом, либидо наших сексуальных влечений совпадает с Эросом поэтов и философов, который охватывает все живущее » .
Так, выводя инстинкт смерти из простого утверждения о том, что все живое рождается и умирает , Фрейд пришел к выводу, что все живое бессознательно стремиться к смерти и, соответственно, управляется двумя инстинктами, сексуальным инстинктом (либидо) и инстинктом смерти – Эросом и , находясь в гегелевской непрерывной борьбе противоположностей .

Современные генетики действительно склоняются к существованию обусловленного механизма старения и, как следствие, умирания. И в генетически запрограммированном механизме умирания есть смысл выживания и многообразия жизни. Чем короче продолжительность жизни существа, и чем интенсивнее процесс размножения, тем быстрее накапливаются новые признаки, полученные в результате естественных мутаций, и формируются новые виды, более приспособленные к выживанию в меняющейся окружающей среде – в этом суть естественного отбора и адаптации, в которой нет равным бактериям и вирусам, существам с самой короткой продолжительностью жизни и невероятной плодовитостью. В конце концов, все устройство живой жизни построено на рождении и умирании , а сама суть основы жизни, пищевая пирамида , основана на убивании и поедании . Смерть – средство жизни, но разве ее цель ?

Надо отдать должное Фрейду, что он отметил и незавершенный характер этой своей статьи и закончил ее цитатой Рюккерта: «До чего нельзя долететь, надо дойти хромая. Писание говорит, что вовсе не грех хромать» . Но, несмотря на это, Фрейд больше никогда не возвращался к теоретическому обоснованию существования инстинкта смерти , но стал использовать его в своих дальнейших теоритических построениях так, будто существование инстинкта смерти им уже . Но практически, во всех сочинениях Фрейда нового периода, также как и его последователей, принявших инстинкт смерти, если заменить термин «влечение к смерти » на «агрессивное влечение », то, с моей точки зрения, смысл совершенно не поменяется. И это было бы и не важно, если бы влечение к смерти стало приниматься просто как новый термин и подвергалось бы дальнейшему анализу . «...Фрейд, осознавая могучую силу импульсов саморазрушения, постулировал инстинкт саморазрушения (инстинкт смерти ), хотя этой концепцией он закрыл путь к действительному его пониманию, а значит к эффективной психотерапии ». (Карен Хорни. “Наши внутренние конфликты ”)

Но не все психоаналитики приняли инстинкт смерти . С тех пор психоаналитики разделились на два лагеря, на тех которые приняли существование инстинкта смерти , и тех, которые считают его необоснованной спекуляцией . Последних радикально меньше.

Прежде всего, кто безоговорочно принял инстинкт смерти, была Мелани Кляйн и ее последователи (кляйнианцы , одно из направлений Британского психоаналитического общества , идеи которого стали самыми популярными сегодня в России) и Андре Грин и представители его школы (члены Французского психоаналитического общества , тоже популярного направления в российском психоанализе).
Введение понятия инстинкта смерти позволяет им создавать фундаментальную гипотезу, объясняющую природу агрессивности, суть которой заключается в том, что любое проявление агрессии суть проявление инстинкта смерти . При этом роль влияния социального окружения, включая родителей, порой, сводится к минимуму, исходя из постулата, что как повышенная сексуальность, так и повышенная агрессивность является конституционно обусловленной (врожденной).

По мнению других психоаналитиков, концепция инстинкта смерти построена исключительно на спекулятивный основе (то есть без надлежащей базы клинических наблюдений) и не может использоваться в практике психоанализа. Они не приняли инстинкт смерти, и считают излишнюю агрессивность человека исключительно следствием недостатка любви и результатом чрезмерно жесткого воспитания , а не следствием врожденного инстинкта. К таким психоаналитикам относятся, прежде всего, сторонники психологии Самости (Self-психологи) и интерсубъективного подхода в психоанализе .
Так психолог Самости Дэвид Китрон считает, что , которые Фрейд объяснил влиянием инстинкта смерти , можно рассматривать как выражение одновременного желания доброжелательных отношений и ужаса перед травматическим повторяющимся разочарованием. Поэтому ранние нетравматические разочарования инициируются человеком в надежде на адекватный отклик со стороны значимых других (близких). Навязчивое повторение – это попытка защититься от потенциальных травм ( выгода от болезни), но в итоге это чаще приводит к хронической травматизации, из чего такой человек делает вывод, что “все люди злые”.
Существуют и более сложные теории, объясняющие навязчивые повторения . Так у есть концепция трансферентного и развивающегося ребенка , которая расширяет концепцию Киртона. Суть ее заключается в том, что родители содействуют развитию (эволюции ) ребенка, которых Тэхкэ называет эволюционными объектами . В тех аспектах, в которых взаимодействие преждевременно перестало быть эволюционным , ребенок не достигает автономии (психической самостоятельности) и остается в длительной зависимости от эволюционных объектов и от взаимодействия с ними. Эволюционная задержка в дальнейшем формировании структуры его психики приведет к соответствующим навязчивыми повторениям во взрослой жизни такого человека, проявляясь во взаимодействиях с другими людьми (другими объектами). То есть в результате задержки в эволюционном развитии особенности взаимодействия с эволюционными объектами переносятся на взаимодействие с другими людьми (трансфер , с англ. transfer, – перенос). Эта концепция перекликается с концепцией Юнга об индивидуации , упомянутой выше.
Таким образом, для психологов Самости в задачу психоанализа входит не искать следы инстинкта смерти , а анализировать эти аспекты эволюционных задержек . Похожая концепция была и у Фрейда, в которой он использовал понятие фиксации . Но у Фрейда фиксация – это только задержка в развитии сексуальности , соответствующая трем стадия развития либидо, оральной , анальной и фаллической , фиксацию на которых, по его мнению, и должен выявить психоанализ.

В свое время сформировалась и третья группа психоаналитиков (хронологически было бы правильным ее назвать первой), которая оказалась где-то посередине – это Эго-психологи (последователи Анны Фрейд , представители другого крыла Британской школы психоанализа и Хайнца Хартмана , президента Международной психоаналитической ассоциации ), они не используют термин инстинкт смерти , но придерживаются врожденного (инстинктивного) происхождения агрессии, но при этом не отрицают определяющее значение родителей в становлении психики человека в процессе ее развития, в том числе и в развитии чрезмерной агрессивности. Классиком такого направления является также Чарльз Бреннер (президент Американской ассоциации психоаналитиков ), статья которого “ ” предлагается на этом сайте. По сути, ими используется первоначальный взгляд Фрейда на агрессию как , так в указанной статье Бреннер пишет: «Первым элементом каждого конфликта является инстинктивный импульс, детское инстинктивное желание. Здесь имеется в виду желание приятного удовлетворения либидинозного или агрессивного типа. Поскольку каждое такое детское желание содержит как либидинозные , так и агрессивные элементы, то проще объединить их и просто говорить о желании сексуального удовлетворения, где сексуальное подразумевает и либидинозное , и агрессивное одновременно.»
Навязчивые повторения Эго-психологами были объяснены как способ справиться с внутрипсихическим конфликтом (центральное понятие Эго-психологии), а также попытками восстановить состояние, предшествующее травме – именно эту концепцию и развили психологи Самости (концепция защиты Самости , центральное понятие Эго-психологии).
Невозможно переоценить влияние теорий Эго-психологии на современный психоанализ. Эго-психология была весьма распространена в 50-х годах, особенно в США, но сегодня – это только классика, основа психоанализа , наряду с классическим психоанализом Зигмунда Фрейда .

Исходя из контекста работ Фрейда нового периода, невозможно позитивным образом отличить инстинкт смерти от , о котором поговаривал Фрейд до 1920 года. Что инстинктивная агрессивность , что инстинкт смерти , ведущий к агрессивности – на выходе имеем ту же агрессивность как поведенческий паттерн (модель поведения), против окружения или направленный против себя. Принципиальным оказывается не вопрос как назвать агрессивность человека, а какое она имеет происхождение , врожденное или приобретенное. Но не нужно придумывать инстинкт смерти , а достаточно присмотреться, сколько невзгод ожидает на жизненном пути ребенка, чтобы понять, что если он не получит достаточно поддержки и любви от родителей, его душа наполнится ненавистью ко всей его окружающей жизни. К сожалению, Фрейд забыл о своем высказывании, сделанном в статье “Влечения и их судьба ”, написанной им пятью годами ранее: «Как проявление отношения к объекту, ненависть старше любви, она соответствует самому первоначальному отстранению нарциссического "Я" от внешнего мира, доставляющего раздражения. Как выражение вызванной объектами реакции неудовольствия, ненависть сохраняет тесную связь с влечениями самосохранения, так что между влечениями "Я" и сексуальными влечениями легко могут образоваться отношения противоположности, повторяющей такое же отношение между ненавистью и любовью.» В связи с этим вспоминаются слова Шандора Ференци , одного из любимых учеников Фрейда: «Необходимы необычайная любовь, нежность и забота, чтобы ребенок простил родителям свое, без его ведома, появление на свет» , – написанные в статье “Нежданный ребенок и его стремление к смерти ”. И хотя Ференци, как преданный сын своего отца, безоговорочно принял фундаментальное предположение Фрейда об инстинкте смети , по сути, он остался его противником, и, видимо поэтому, Фрейд запрел к изданию после смерти Ференци последнюю его статью “Речевые противоречия в разговоре взрослого с ребенком ”, революционно отличающуюся от всех его предыдущих работ. Благодаря Ференци психоанализ породил плеяду психоаналитиков, не использующих инстинкт смерти (и примат сексуальности ) в своих теоретических построениях, – таких как Микаэл Балинт (ученик Ференци), Хайнц Кохут , Джозеф Лихтенберг , Роберт Столороу , Вейкко Тэхкэ , Хуго Блэйхмар , и многих других (см. ).

конец

В связи с самим неоспоримым фактом своего существования, был в антитезе инстинкту смерти и, следовательно, очень мешал Фрейду в разработке концепции инстинкта смерти. Фрейд и так не жаловал инстинкт самосохранения , никогда не разрабатывая развернутую концепцию его влияния на жизнь человека и формирования неврозов. Для него инстинкт самосохранения был лишь некой неоформленной силой, формирующей принцип реальности и препятствующей сексуальному удовлетворению . И Фрейд нашел удивительный способ с ним "разделаться": «Положение о существовании влечения к самосохранению, которое мы каждому живому существу [будто Фрейд сомневается в объективности существования инстинкта самосохранения – А.П. ], состоит в заметном противоречии с утверждением, что вся жизнь влечений направлена на достижение смерти . Рассматриваемые в этом свете влечения к самосохранению , к власти и самоутверждению теоретически сильно ограничиваются; они являются частными влечениями, предназначенными к тому, чтобы обеспечить организму собственный путь к смерти и избежать всех других возможностей возвращения к неорганическому состоянию, кроме имманентных ему. » Но в дальнейшем, в той же статье “По ту сторону принципа удовольствия ”, Фрейд отказался от этой совершенно абсурдной идеи: «Тем более мы должны теперь подчеркнуть либидозный характер влечений к самосохранению ...» . Фрейд пришел к выводу, что инстинкт самосохранения можно вывести из нарциссического либидо , которое, по его мнению, присуще соматическим клеткам организма изначально, вернувшись к своему старому дуализму между . Фрейд с легкостью пересекает границу меду психологическим и биологическим, приписывая клеткам нарциссическое либидо . То есть, Фрейду пришлось "сохранить" инстинкт самосохранения в качестве самосохранения , а не в качестве самоуничтожения , но он обесценил его, приписав ему паталогически-инфантильный характер: «Патология склоняется к тому, чтобы считать их происхождение врожденным, и приписывает им эмбриональные свойства» в противоположность "зрелым" клеткам, которые «жертвуют собой для выполнения либидинозной функции» .

Имеются в виду военные действия, катастрофы техногенного характера или природные катаклизмы.

Поднимаются по устьям рек для нереста, потому что в устьях рек почти или совсем нет хищников, которые могли бы угрожать их икринкам и малькам. Перелетные птицы летят с Юга на Север весной, потому что в южных регионах лето засушливое и большая конкуренция за питание, что усложняет добывание пищи; а осенью возвращаются обратно, потому что в северных регионах зимой еще сложнее добывать себе пропитание. Птицы выводят птенцов весной в регионах наиболее приемлемых для их выкармливания, а зимуют – в наиболее приемлемых для зимовки. Таким образом, рыб и птиц толкает совершать миграции не навязчивое повторение, обусловленное инстинктом смерти , какой вывод сделал Фрейд, а инстинкт воспроизводства, т.е. инстинкт жизни .

Который делает Фрейд, совершенно противоречит его идее, на которой он категорически настаивал, что основным жизненным мотивом человека является сексуальное влечение . Фрейд делает вывод, что целью всего живого является смерть , когда, оглядываясь на живую природу, не возможно не заметить, что единственной целью всего живого является воспроизводство (не сексуальный инстинкт , а инстинкт размножения ), необуздаемое влечение всего живого к размножению, а значит к жизни , а именно, выживанию вида (хотя нередко смерть особи неизбежна ради жизни потомства, что мы и наблюдаем при нересте рыб).

Фрейд, приводя в качестве примера избавления от страданий и обретению вечного покоя, совершенно забывает, что нирвана – не стремление к «неорганическому состоянию » , а переход к вечной жизни посредством слияния с Богом с потерей личного самосознания, который происходит за пределами сенсибельного (чувственного) мира, т.е. по сути, сродни фантазии о возвращении в утробу матери к досознательному существованию и покою.
Такую парадоксальность мышления перенимут у Фрейда те психоаналитики, которые безапелляционно примут гипотезу Фрейда об инстинкте смерти в качестве неоспоримого факта ; они, например, делают вывод, что суицидальные тенденции у больного тяжелой депрессии являются прямым следствием инстинкта смерти . Такое мышление напоминает шутку аддиктологов, что жизнь – всего лишь зависимость, ничем не отличимая от алкогольной или наркотической.
Такие последователи концепции инстинкта смерти совершенно не замечают, что больной депрессией не стремится в « неорганическое состояние » , а хочет любой ценой прекратить невыносимые душевные страдания , пусть и ценой прекращения своего органического состояния . Арнхильд Лаувенг, практикующий клинический психолог, прежде длительное время страдающая шизофренией и совершившая множество попыток самоубийства, в свой автобиографической книге “Завтра я всегда была львом ” подчеркивает: «То, что я делала над собой, могло привести к моей смерти, и я делала это для того, чтобы умереть. Но в тот момент, когда я это проделывала, я не хотела умирать, мне только невозможно было жить.»

В прежней концепции Фрейда сводился к сексуальному влечению . Если Фрейд, наконец, увидел, что не сексом единым жив человек – остается вопрос, зачем нужно было вводить новый инстинкт, инстинкт смерти , если можно было расширить принцип удовольствия до других потребностей человека? Ответ, возможно, содержится в старой истории противостояния Фрейда с Юнгом. Юнг еще задолго до написания Фрейдом “По ту сторону принципа удовольствия ”, еще в бытность их близкой и нежной дружбы, настаивал, что либидо , как жизненная энергия, не может носить исключительно сексуальный характер . Фрейд не уставал повторять в разных статьях, что Юнг чрезмерно расширяет понятие либидо. Поминает Фрейд Юнга и в “По ту строну принципа удовольствия ”: «Теперь перед нами встает неожиданно следующий вопрос: если и влечения к самосохранению имеют либидозную природу, то, может быть, вообще мы не имеем других влечений, кроме либидозных. По крайней мере, никаких других мы не видим. Но тогда нужно согласиться с критиками, которые с самого начала думали, что психоанализ объясняет все из сексуальности, или с новыми критиками, такими, как Юнг, которые решили употреблять понятие "либидо" для обозначения вообще "силы влечений". Не так ли? Этот результат был, во всяком случае, не нашим намерением, мы скорее исходили из резкого разделения между влечениями "Я" – влечениями к смерти и сексуальными влечениями – влечениями к жизни.» Из этого, сам собой, напрашивается вывод, что Фрейд, не в силах ужу игнорировать, что человеком руководят и другие влечения, кроме сексуального, скорее оказался готов ввести "принцип неудовольствия ", постулируя инстинкт смерти , чем согласиться с тем, что его вечный оппонент Юнг был прав еще десятилетие назад .

Фрейд пишет там же: « » , – видимо, Фрейд подразумевает дуализм принципа удовольствия и принципа реальности , судя по заглавию статьи “По ту строну принципа удовольствия ”, или, что, по сути, одно и то же, дуализм сексуального инстинкта и инстинкта самосохранения (либидо и влечений Я ). Но, по сути, Фрейд всегда развивал монистическую теорию примата сексуальности, в его матапсихологических построениях лишь упоминается противодействие принципу удовольствия некоего принципа реальности . Фрейд никогда не развивал теорию инстинкта самосохранения , и вся его клиническая работа всегда концентрировалась вокруг сексуального инстинкта . Только противопоставление сексуального влечения и влечения к смерти заиграло в его статье “По ту строну принципа удовольствия ” во всех красках гегелевского дуализма единства и борьбы двух противоположностей . Теперь Фрейд может с полным правом обвинить своего старого оппонента по концепции либидо, Юнга, в монизме: «Напротив, теория либидо Юнга монистична; нас должно было спутать то обстоятельство, что он назвал именем "либидо" единую "силу влечения"; однако это не должно нас смущать больше».

— так окрестил позднее Вильгельм Штекель инстинкт смерти .

В “ ” Фрейд, много рассуждая о размножении одноклеточных (опираясь на данные микробиологии еще до открытия генетики), задается вопросом: «Но каким образом приносит слияние двух малоразличающихся клеток такое обновление жизни?» Ответ он находит таким: «Опыт, который заменяет копуляцию [половой акт] у Protozoa [простейших микроорганизмов] посредством влияния химических и даже механических раздражений, позволяет дать достоверный отчет: это происходит посредством доставления новых количеств раздражения .» (То есть, можно понять так, что Фрейд делает вывод, что простейшие совокупляются и это доставляет им удовольствие ?) Далее Фрейд подчеркивает: «Хотя Вейсман отрицает это преимущество: “Оплодотворение ни в коем случае не означает омоложение жизни, оно представляет не что иное, как приспособление для того, чтобы сделать возможным ”. Следствием такого смешения он считает повышение вариабельности живых существ.» То есть, Фрейд отрицает генетическую гипотезу Августа Вейсмана.
Хотя, надо отдать должное Фрейду, который в заключении написал: «Биология есть поистине царство неограниченных возможностей, мы можем ждать от нее самых потрясающих открытий и не можем предугадать, какие ответы она даст нам на наши вопросы несколькими десятилетиями позже. Возможно, что как раз такие, что все наше искусное здание гипотез распадется .» И Вейсман оказался прав, оплодотворение – это не просто копуляция ради омоложения жизни посредством «доставления новых количеств раздражения» , а «смешивание различных наследственных тенденций » .

В “ ” вообще много размышлений о спекуляциях – как способе мышления в психоанализе, что удивительно, потому что до этого Фрейд не уставал повторять, что психоанализ – это наука, использующая наблюдение и основывающаяся на клиническом материале .

Разрабатывая концепцию Супер-Эго , Фрейд утверждал, что Супер-Эго питается энергией инстинкта смерти ® Все права защищены. Перепечатка материалов сайта допускается только при указании прямой активной ссылки на URL: , а также имени и фамилии автора (авторов) статьи.
:: На сайте расположены также статьи, перепечатка которых запрещена в любом виде без специального разрешения. Об этом внизу такой статьи сделана соответствующая надпись.
:: Если Вами замечены неточности, ошибки или погрешности в оформлении сайта, просьба сообщить по адресу
:: Google-author

Хотя количество инстинктов может быть неограниченным, Фрейд признавал существование двух основных групп: инстинктов жизни и смерти . В годы войны и после нее, когда Фрейд начал развивать теорию целостной личности, он пришел к выводу, что ужасающие сновидения солдат, шокированных боем, трудно объяснить только в терминах сексуального символизма или осуществления желаний и что агрессия, как и секс, должна быть важным инстинктивным объектом для вытеснения и поэтому способна вести к неврозу. Начиная с 1920г. Фрейд вводит в свою психоаналитическую концепцию теорию инстинктов Жизни и Смерти.

Инстинкт Жизни или Эрос включает в себя понятие либидо и влечение к самосохранению, то есть силы, служащие цели поддержания жизненно важных процессов и обеспечивающие размножение вида. Признавая большое значение инстинктов жизни в физической организации индивидуумов, наиболее существенными для развития личности Фрейд считал сексуальные инстинкты. Энергия сексуальных инстинктов получила название либидо (от лат. "хотеть" или "желать"), или энергия либидо - термин, употребляющийся в значении энергии жизненных инстинктов в целом. Либидо - это определенное количество психической энергии, которая находит разрядку исключительно в сексуальном поведении. Согласно Фрейду, существует не один сексуальный инстинкт, а несколько. Каждый из них связан с определенным участком тела, называемым эрогенной зоной. В каком-то смысле все тело представляет собой одну большую эрогенную зону, но психоаналитическая теория особо выделяет рот, анус и половые органы. Фрейд был убежден в том, что эрогенные зоны являются потенциальными источниками напряжения и что манипуляции в области этих зон, ведут к снижению напряжения и вызывают приятные ощущения.

Инстинкт Смерти или Танатос совершенно отделен от либидо и фактически представляет внутреннюю деструктивность и агрессию, направленную в первую очередь против себя. В то время как инстинкт Жизни является созидательным, инстинкт Смерти - это та сила, работа которой постоянно направлена к смерти и, в конечном счете, на возвращение к первоначальному неорганическому состоянию полной свободы от напряжения или усилия. Навязчивое повторение, проявляющееся в боевых снах солдат в форме повторяющихся сновидений об определенных травматических инцидентах, было признано связанным с тенденцией инстинкта смерти возвращаться к более ранним состояниям. Поскольку направленная вовнутрь агрессия, независимо от ее источника, представляет опасность для индивида, возникает постоянная необходимость бороться с ней таким образом, чтобы сделать ее менее деструктивной по отношению к нему, что может быть сделано одним или двумя способами: посредством ее эротизации, то есть посредством соединения ее с либидо, вследствие чего она может принять форму садизма или мазохизма (сексуальных перверзий, в которых соединены секс и агрессия), или же посредством направления ее вовне и превращения в агрессию против других. Кроме того некоторая агрессия участвует в поддержке диктата строгой совести - Сверх-Я. На основе этой теории Фрейд предполагает, что война может быть понята как попытка психологического самосохранения нации, так как если бы последняя не направила свою агрессию вовне, то, в конце концов, разрушила бы себя внутренней враждой. Суицид, в свою очередь, является следствием провала при попытке сохранить себя подобными средствами, и многие меньшие формы нанесения себе вреда типа пагубных привычек и неудач до более драматичных - преступлений, совершаемых с намерением быть разоблаченным, могут быть приписаны направленному внутрь инстинкту смерти.

Любой инстинкт имеет четыре характеристики : а) источник, b) цель, c) объект и d) стимул.

a) Источник инстинкта - состояние организма или потребность, вызывающая это состояние. Источники инстинктов жизни описывает нейрофизиология (например, голод или жажда). Четкого определения инстинктов смерти Фрейд не дал.

b) Цель инстинкта всегда состоит в устранении или редукции возбуждения, вызванного потребностью. Если цель достигнута, человек испытывает кратковременное состояние блаженства. Хотя существует много способов достижения инстинктивной цели, наблюдается тенденция к поддержанию состояния возбуждения на некоем минимальном уровне (согласно принципу удовольствия).

c) Объект означает любого человека, предмет в окружающей среде или что-то в собственном теле индивидуума, обеспечивающее удовлетворение (то есть цель) инстинкта. Действия, ведущие к инстинктивному удовольствию, не обязательно всегда одни и те же. Фактически, объект может меняться на протяжении жизни. Кроме гибкости в выборе объектов, индивиды способны откладывать разрядку энергии инстинкта на продолжительные отрезки времени.

Практически любой поведенческий процесс в психоаналитической теории может быть описан в терминах:

• 1) привязки, или направления энергии на объект (катексис)
• 2) препятствия, мешающего удовлетворению инстинкта (анти-катексис).

Примером катексиса может служить эмоциональная привязанность к другим людям (то есть перенос на них энергии), увлеченность чьими-то мыслями или идеалами. Антикатексис проявляется во внешних или внутренних барьерах, препятствующих немедленному ослаблению инстинктивных потребностей. Таким образом, взаимодействие между выражением инстинкта и его торможением, между катексисом и антикатексисом составляет главный бастион психоаналитического построения системы мотивации.

d) Стимул представляет собой количество энергии, силы или давления, которое требуется для удовлетворения инстинкта. Оно может быть оценено косвенным образом путем наблюдения количества и видов препятствий, которые предстоит преодолеть человеку в поисках конкретной цели.

Ключом к пониманию динамики энергии инстинктов и ее выражения в выборе объектов является понятие смещенной активности. Согласно этой концепции, высвобождение энергии и ослабление напряжения происходит благодаря смене поведенческой активности. Смещенная активность имеет место тогда, когда по каким-то причинам выбор нужного объекта для удовлетворения инстинкта невозможен. В подобных случаях инстинкт может сместиться и, таким образом, сфокусировать свою энергию на каком-нибудь другом объекте.