Тимирязев ученый краткая биография. Биография тимирязева климента аркадьевича

Уже в восьмилетнем возрасте все обращали внимание на редкое, классически-античное совершенство черт ее лица и шутливо пугали маменьку - саму замечательно красивую женщину, - что дочь со временем затмит ее красоту и от женихов отбоя не будет! Суровая и решительная маменька в ответ поджимала губы и, качая головой, говорила: "Слишком уж тиха, ни одной провинности! В тихом омуте черти водятся!" И глаза ее сумрачно поблескивали...

Наталья Ивановна Загряжская (Гончарова, 1785-1848), мать 1800-е годы

Неизвестный художник

Таша родилась 27 августа 1812 года в поместье Кариан, Тамбовской губернии, где семья Гончаровых с детьми жила после вынужденного отъезда из Москвы из-за нашествия Наполеона. Мать, Наталия Ивановна Гончарова, считала, что младшенькую дочь неимоверно разбаловал свекор, Афанасий Николаевич, не дававший до шести лет увезти внучку из Полотняного завода (обширное родовое имение Гончаровых под Калугой) в Москву, на Большую Никитскую, где поселялась семья на зиму.

Дом Гончаровых в Москве на Большой Никитской улице. А. М. Васнецов. 1880-е гг.

Девочка воспитывалась у деда, на вольном воздухе огромного парка с 13 прудами и лебедиными парами, плавающими в них. Дедушка души в ней не чаявший, выписывал для нее игрушки и одежду из Парижа: доставлялись в имение тщательно упакованные коробки с атласными лентами, в которых лежали, закрыв глаза, фарфоровые куклы, похожие на сказочных принцесс, книжки, мячики, другие затейливые игрушки, дорогие платьица, даже маленькие детские шляпки для крохи-модницы по имени Таша.

Афанасий Николаевич Гончаров - дед Натали

Главный въезд на Полотняный завод. Фото начала 20 века

Гостиная, где бывали и Екатерина Великая, и Кутузов, и Пушкин, и Гоголь. И другие...

Одну из кукол маменька в гневе разбила, уже позже, когда Наташа вернулась в родительский дом.

Никто не видел ее отчаяния, но матери, ее вспышек гнева и непредсказуемой ярости, тихая и задумчивая девочка с тех пор боялась несказанно! Её удивительные карие глаза с загадочной неопределенностью взгляда часто наполнялись слезами, но плакать она не смела - вслед за слезами последовало бы более строгое наказание! Оставалось одно - затаиться в уголке и переждать бурю. Так делала она и будучи уже совсем взрослой.

Наталья Николаевна Гончарова в детстве. Неизвестный художник. Начало 1820-х годов

Жизнь рядом со строгой, всегда напряженной матерью, больным отцом, Николаем Афанасьевичем, не шла на пользу Наталии Николаевне она была до болезненности молчалива и застенчива.

Позже, когда она появилась в светских салонах Москвы и Петербурга, эту застенчивость и склонность к молчанию многие считали признаком небольшого ума.

Так что качества, поощряемые властной маменькой - покорность, полное повиновение и молчаливость, - сослужили Наталии Гончаровой плохую службу.

Наталья Ивановна Гончарова, ур. Загряжская (1785-1848), мать Екатерины

В.И.Гау

Николай Афанасьевич Гончаров — отец Натали

Иначе, вероятно, не могло быть в семье, где был тяжело болен отец - пристрастие к верховым прогулкам привело к трагическому падению с лошади: в результате ушиба головы Николай Афанасьевич Гончаров страдал помутнением рассудка, только в редкие моменты становился добрым, очаровательным, остроумным - таким, каким он был в молодости, до своей болезни.

Николай Афанасьевич Гончаров

А все решения, требующие мужской силы, мужского ума и логики, принимала мать. Гончаровы владели обширнейшими имениями Ярополец, Кариан, Полотняный завод, фабрикой, конным заводом, славившимся на всю Калужскую и Московскую губернии! Управлять Гончаровским майоратом (имение, не подлежащее разделу и по наследству переходящее к старшему в роду, обычно сыну) женщине, когда-то блиставшей при дворе императрицы Елизаветы Алексеевны, привыкшей к восхищению, поклонению, шуму балов, было тяжело. Она не справлялась порою с огромным количеством дел, а признаться в этом ни себе, ни окружающим, считала непозволительным. До совершеннолетия сына Дмитрия всем распоряжалась она сама безраздельно и бесконтрольно!

Усеня Ольга Юрьевна Имение Гончаровых. Ярополец.

Вид на Полотняный завод со двора

Барский дом

Усадьба Кариан

George Stubbs (1724-1806 гг.)

Такая власть испортила окончательно характер и без того нелегкий. Но вполне возможно и то, что за резкостью и несдержанностью прятала Наталия Ивановна обыкновенную женскую растерянность и горечь от жизни, сложившейся не слишком-то легко.

Несмотря на все недостатки свои, детей Наталия Ивановна любила, как и всякая мать. Сыновей Ивана и Сергея, когда повзрослели, определила в военную службу.

Гончаров Иван Николаевич (1810-1881) - брат Н. Н. Пушкиной, юнкер лейб-гвардейского Уланского полка, поручик лейб-гвардейского Гусарского полка, впоследствии генерал-майор, сослуживец М. Ю. Лермонтова.Неизвестный художник

Гончаров Сергей Николаевич (1815-1865)- брат Н. Н. Пушкиной.

Неизвестный художник

Трем своим барышням дала прекрасное по тем временам для девиц образование: они знали французский, немецкий и английский, основы истории и географии, русскую грамоту, разбирались в литературе, благо библиотека, (собранная отцом и дедом) под надзором Натальи Ивановны сохранилась в большом порядке. Стихи знаменитого на всю Россию Пушкина знали наизусть, переписывали в альбомы. Могли они вести и домашнее хозяйство, вязать и шить, хорошо сидели в седле, управляли лошадьми, танцевали и играли. Не только на фортепьяно - могли разыграть и шахматную партию. Особенно в шахматной игре блистала младшая, Таша.

Арсенин Д.Д. Сестры Гончаровы: Екатерина, Александра, Наталья. Б., карандаш.

Вот что вспоминает о юношеских годах Наталии Николаевны Гончаровой ее близкая знакомая и соседка по имению Надежда Еропкина: "Я хорошо знала Наташу Гончарову, но более дружна она была с сестрою моей, Дарьей Михайловной. Натали еще девочкой отличалась редкою красотой. Вывозить ее стали очень рано, и она всегда была окружена роем поклонников и воздыхателей Место первой красавицы Москвы осталось за нею".

(Примечательный факт. Среди поклонников Натали немало было студентов Московского Университета - "архивных юношей" по выражению Пушкина. Вряд ли студенты-историки стали бы общаться с неумной барышней! - автор)

"Я всегда восхищалась ею, - продолжает далее Еропкина, - Воспитание в деревне, на чистом воздухе оставило ей в наследство цветущее здоровье. Сильная, ловкая, она была необыкновенно пропорционально сложена, отчего и каждое движение ее было преисполнено грации. Глаза добрые, веселые, с подзадоривающим огоньком из-под длинных бархатных ресниц... Но главную прелесть Натали составляло отсутствие всякого жеманства и естественность. Большинство считало ее кокеткой, но обвинение это несправедливо.

Необыкновенно выразительные глаза, очаровательная улыбка и притягивающая простота в обращении, помимо ее воли, покоряли ей всех. Не ее вина, что все в ней было так удивительно хорошо!.. Наталия Николаевна явилась в семье удивительным самородком!" - отмечает в заключении Надежда Михайловна в своих воспоминаниях. (Цитируется по книге Н. Раевского "Портреты заговорили" т. 1. Изд-во "Жазушы". А-Ата 1983г.)

А.Брюллов. Н.Н.Пушкина. Конец 1831 - начало 1832. Бумага. акварель.

Всероссийский музей Пушкина

Этот самородок мгновенно поразил сердце и воображение знаменитого поэта, когда он увидел ее на балах танцмейстера Иогеля, в доме на Тверском бульваре, зимой 1828-1829 гг. Ей тогда едва минуло 16 лет. В белом платье, с золотым обручем на голове, во всем блеске своей царственной, гармоничной, одухотворенной красоты, она была представлена Александру Сергеевичу, который "впервые в жизни был робок".

Комаров Виктор Павлович. А.С. Пушкин и Н.Н Гончарова. Знакомство

В письме к будущей теще, Н.И. Гончаровой, от 5 апреля 1830 г., поразительном по откровенности, глубине и силе чувства, поэт писал: "Когда я увидел ее в первый раз красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение, ваш ответ, при всей его неопределенности на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию; вы спросите меня - зачем? Клянусь вам не знаю, но какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы; я бы не мог там вынести ни вашего, ни ее присутствия..." (Сохранена авторская орфография письма) Наталия Ивановна, со своей обычной придирчивостью и скупостью, дала согласие не сразу, Пушкин год проходил в женихах! Долго и нудно решались вопросы с приданным.

Может быть, от этого проигрывала в каком-то отношении его страстная, увлекающаяся натура: мучительны были для него ощущения тоски и неуверенности в себе и своем праве на счастье, способности дарить это счастье другому человеку, особенно любимой женщине, кто знает?.. В одном из писем к Наталии Николаевне - невесте есть строки: "Быть может, она права, (мать невесты - автор) а не прав был я, на мгновенье поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае, вы совершенно свободны, что же касается меня, то заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам или никогда не женюсь". (Из письма невесте в конце августа 1830 года)

А.С.Пушкин

Художник В.Любимов

Но как выиграла от столь мучительно-прекрасного, длительного романа русская литература, получившая в дар от поэтического гения целый цикл блистательных стихотворений ("Я Вас любил...", "Не пой, красавица, при мне...", "На холмах Грузии"), а в дальнейшем и шедевры эпистолярного жанра - письма поэта к невесте и жене! Благодаря своему такту, уму и благородству Наталия Николаевна сохранила тщательно все письма Пушкина к ней, и даже записки, свои же - по скромности - уничтожила.

Перечитывая даже строки, отрывки, неполные переводы с французского (современный перевод не может передать и сотой доли неповторимости и выразительности пушкинских писем к любимой!) не можешь отделаться от странного ощущения: невольной влюбленности в человека, который писал эти строчки сто с лишним лет назад. Словно слышишь голос, увлекающий и завораживающий так, что можно забыть течение времени, забыть все на свете...

Устинов Е.А. "Натали" 1988 г.

И тогда понимаешь, почему Наталия Николаевна отдала руку и сердце человеку, намного старше ее, небогатому, имевшему в светском обществе славу блистательного поэта, но не очень благонадежного человека...

Ей ставят в вину ее возраст и говорят, что она хотела вырваться из-под гнета матери, обрести уверенность и свободу, которую дает положение замужней женщины, а любить поэта по-настоящему не могла никогда. Это полный вздор!

Прежде всего потому, что Наталия Николаевна осмелилась первой вступиться за честь своего будущего мужа, когда выяснилось окончательно что "госпожа Гончарова боится отдать свою дочь за человека, который имел бы несчастье быть на дурном счету у Государя". (Фраза А. Пушкина из его письма генералу А.Х. Бенкендорфу 16 апреля 1830 г.)

Наталия Николаевна написала письмо своему деду Афанасию Николаевичу Гончарову от 5 мая 1830 года: "Я с прискорбием узнала те худые мнения, которые Вам о нем внушают, и умоляю Вас по любви Вашей ко мне не верить оным, потому что они суть не что иное, как лишь низкая клевета!"

"Она защитила его от низости клеветы, ему ли было потом не стоять за ее честь насмерть, чтобы ни случилось?!" (В. Кунин.)

А.С.Пушкин

Художник С.Бальзамов

6 мая 1830 года Александр Сергеевич был официально объявлен женихом Наталии Николаевны Гончаровой. Разосланы извещения о помолвке.

Потом препятствием к венчанию были холерные карантины... Пушкин оказался взаперти, в объятиях "болдинской осени". Дары ее были для него более чем щедры, но временами, не часто получая письма от своей "рафаэлевской мадонны", Александр Сергеевич впадал в отчаяние. Он написал невесте письмо, в котором горечь сквозит в каждом слове, несмотря на шутливость тона:

"Наша свадьба точно бежит от меня; и эта чума с ее карантинами - не отвратительнейшая ли это насмешка, какую только могла придумать судьба?

Мой ангел, ваша любовь - единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка... Не лишайте меня этой любви и верьте, что в ней все мое счастье!" (А. Пушкин - Н. Гончаровой. 30 сентября 1830г.)

А.С.Пушкин в Болдино Художник Иванов Виктор

Болдинские прогулки. 1998 г.,Владимир Григорьевич Рогачев

Родные Наталии Николаевны, видя постоянство и серьезность чувств, уступили окончательно: 18 февраля 1831 года (дата старого стиля) состоялась свадьба, в Храме Вознесения, на Большой Никитской, в Москве. На деньги Пушкина - 11 тысяч, сумма по тем временам немалая - шилось приданное невесты. И никогда позднее ни словом, ни намеком он не даст понять ни ей, жене своей, ни кому-либо еще из близких, что женился на бесприданнице! Об этом позже, без зазрения совести, напоминали другие - историки и исследователи, выдергивая цитаты из чужих писем, воспоминаний, а то и сплетен.

Эдуард Улан.Венчание

Венчание. Рис. В. Чернышев

"Милое творенье (выражение Василия Жуковского, очарованного женой друга) - Натали" любила своего Александра и хорошо понимала, что такое - выйти замуж за Поэта. Она, кстати, редко называла его по имени - только при очень близких друзьях. Все вполне понятно при такой разнице в возрасте и том уважении, которое она испытывала к нему, тем более, воспитанная матерью в традиции почитания старших!

Натали, Горохов В.И.

Александра Арапова, дочь Наталии Николаевны от второго брака, вспоминала о том, как мать рассказывала ей о первых месяцах жизни в роли замужней дамы: "Часто по утрам она сидела в гостиной с вязаньем и вышиванием совершенно одна, ей не с кем было и словом перемолвиться, потому что муж ее имел обыкновенную привычку запираться после завтрака в кабинете и писать часов до двух пополудни, а она не смела и не хотела мешать ему, запрещая и прислуге шуметь и беспокоить барина понапрасну. Весь дом ходил на цыпочках!" - с юмором заканчивает Александра Петровна. (Арапова. А.П. Воспоминания. Цитируется по книге В. Вересаева "Пушкин в жизни. т.2.)

В семнадцать неполных лет она стала хозяйкой большого и светлого дома, почти всегда наполненного смехом и говором гостей, которых надо было встречать неизменной улыбкой, накрытым столом, горячим чаем и приветливым словом, независимо оттого, каково настроение и самочувствие...

А.С.Пушкин,Константин Андреевич Сомов

Лето 1831 года Пушкины проводили в Царском селе. На одной из прогулок "поэтическая чета" повстречалась с четой императорской. Вот что об этом писала Ольга Сергеевна Павлищева, сестра поэта: "Императрица (Александра Федоровна, жена императора Николая Первого) в восхищении от Натали и хочет, чтоб она непременно появлялась при дворе. Моя невестка не в восторге от этого, так как умна, но она настолько любезна и прекрасна, что поладит и с двором и с Императрицей". (Дословная цитата из письма О. С. Павлищевой - мужу. 13-15 августа 1831 г.)

Устинов Е.А. Пушкин с женой в саду.1998.

Конечно, она поладила, конечно, блистала на балах, но Пушкину это не совсем нравилось... И связано это было не только с пресловутым камер-юнкерским званием и мундиром - об этом много написано и в этом есть доля правды, и немалая! - но и, вероятно, с тем, что государственная служба тяготила Пушкина, вольного поэта, любимца Муз. Ведь Император назначил после этой нечаянной летней встречи Пушкину официальное жалованье, и он получил от Властителя задание писать историю Петра Великого и Пугачевского бунта. Находясь на службе в архивах, в дальних поездках по Уралу и Оренбуржью, он уже не мог позволить себе, как прежде, засесть, запершись, в Болдино или Михайловском и писать, писать, писать...

Пушкин.По следам Пугачёва. , Федоров Владимир Корнидович

Впрочем, никогда он не упрекал жену свою в "зависимости жизни семейственной", справедливо судя, что она, эта жизнь, "делает человека более нравственным". Пушкин был счастлив в семейной жизни, и счастье это было ярким и насыщенным! Кто не верит, может прочесть его письма к жене, они опубликованы и изданы полностью, с подробными комментариями и точными проверками каждой даты и каждого факта. Мы только бросим осторожный взгляд на эти письма, как и подобает воспитанным людям...

А.С.Пушкин и Натали

Декабрь 1831г. "Тебя, мой ангел, так люблю, что выразить не могу..." - Это он-то, умеющий выражать словами и рифмами малейшие оттенки человеческих чувств!! - В этом же письме ненавязчивые и ласковые советы и шутливое ворчание: "Стихов твоих не читаю. Чорт ли в них; и свои надоели. Пиши мне лучше о себе, о своем здоровии. (Наталия Николаевна ждет первого ребенка - дочь Марию. Она родилась 18 мая 1832.г.) На хоры не езди, это не место для тебя". Исследователи-пушкинисты долго гадали, о каких стихах идет речь, но так и не поняли. Вероятно, Наталья Николаевна послала мужу какое-то стихотворение, посвященное ей... А может быть, она сама пыталась писать стихи? Это вполне возможно, просто доказательств не сохранилось.

"Не можешь вообразить, какая тоска без тебя, - пишет Пушкин 22 сентября 1832 года и беспокойно спрашивает о маленькой дочери: "А Маша-то? Что ее золотуха и что Спасский? Ах женка-душа, что с тобою будет? Прощай, пиши".

Пушкин,Натали с дочерью Машей

Наталия Николаевна, "женка-душа", отвечала исправно и подробно - в ответ на это письмо Александр Сергеевич получил целых три, о чем с восторгом писал ей. Кстати, по поздним воспоминаниям Веры Александровны Нащокиной, "получая письма от жены (1835 год) он весь сиял и часто покрывал исписанные бисерным почерком листочки поцелуями. "Он любил жену свою безумно, всегда восторгался ее природным здравым смыслом и душевною добротою".

Натали

Находясь часто в разлуке с мужем, Наталья Николаевна скучала и тосковала, как и всякая любящая жена и иногда ворчала на него, что он не бережет себя, не следит за собою, не пишет сразу по приезде... Пушкин шутливо отвергал обвинения: "Русский человек в дороге не переодевается и, доехав до места свинья свиньею, идет в баню, которая наша вторая мать. Ты разве не крещеная, что всего этого не знаешь? В Москве письма принимаются до 12 часов - я въехал в Тверскую заставу ровно в 11, следственно, и отложил писать к тебе до другого дня. Видишь ли, что я прав, а что ты кругом виновата?" - торжествует поэт. Так и слышится в этом торжестве истинно мужская улыбка!

Петр Оссовский. Пушкин.

Наполнены пушкинские письма и вопросами о детях (за шесть лет замужества Наталия Николаевна родила 4-х детей), вероятно, заботливая мать писала ему о них много и подробно. Вот один из ответов: "Что касается до тебя, то слава о твоей красоте дошла и до нашей попадьи, которая уверяет, что ты всем взяла, не только лицом, но и фигурою. Чего тебе больше? Прости, целую вас и благословляю. Тетке (Екатерине Ивановне Загряжской - автор) целую ручку. Говорит ли Маша? Ходит ли? Что зубки? Саше подсвистываю. Прощай". (Пушкин - Н.Н. Пушкиной 11 октября 1833 г. Михайловское).

Е.Горовых. Пушкин в Михайловском.

А.В.Кондратьев,Вдохновение

Были в этих письмах и нежные упреки в кокетстве "с целым дипломатическим корпусом" - мадонне поэта всего-то двадцать с небольшим, она веселится от души, искренно рассказывает мужу о своих шумных светских успехах. "Будь молода, потому что ты молода и царствуй, потому что прекрасна! - отвечает он. За кокетство и вальсы с императором, обещает "отодрать за уши весьма нежно". И благодарит за чистую вечернюю молитву за него и детей: "Хорошо, что ты молишься на коленях посреди комнаты... Авось за твою чистую молитву простит мне Бог мои прегрешения!" (Из писем 1834 г. Цитаты - дословны.)

Белоусов Николай Тихонович.1998 год.

Но Наталия Николаевна писала ему не только о детях и балах. Она интересовалась его делами, сочинениями, творческими планами и задумками. Он не обсуждал с нею в подробностях планы романов и поэм - хватало разговоров дома, бесед с Вяземским, Плетневым, Жуковским... Но только ей одной он пишет о сокровенном: "Я работаю до низложения риз, держу корректуру двух томов - ("Истории Пугачева") вдруг, пишу примечания" (26 июля 1834г.) Самым важным доказательством внимания Наталии Николаевны к делам мужа считаются письма поэта к ней из Москвы 1835-36 гг.

А.С. Пушкин в книжной лавке А.Ф. Смирдина.

Здесь и издание "Современника" - Наталья Николаевна выполняла редакционные поручения мужа и давала разъяснения цензурному комитету, - с ней же поэт делился мечтами о работе в архиве, - и рассказы о репетициях в Москве гоголевской комедии "Ревизор".

Наталия Николаевна помогала мужу приобрести необходимое количество бумаги для печатания журнала. В ее письмах к брату Дм.Н. Гончарову по поводу "бумажной сделки" Пушкина есть строки: "Прошу тебя, любезный и дорогой брат, не отказать нам если наша просьба, с которой мы к тебе обращаемся, не представит для тебя никаких затруднений, и ни в коей мере не обременит". (18 августа 1835) Читатель, конечно, обратил внимание на слова: "мы" и "наша"...

Любимой сестре в просьбе отказано не было, и уже в следующих письмах она указывает брату конкретные сроки поставки бумаги и пишет о сердечной благодарности ему Александра Сергеевича.

Гончаров Дмитрий Николаевич (1808-1860) - старший брат, воспитанник Московского университета, камер-юнкер, чиновник Министерства иностранных дел.

Часты в письмах к старшему брату и просьбы о деньгах: подрастали дети, нужно было содержать большой дом для большой семьи - с осени 1834 г. с Пушкиными вместе жили сестры Наталии Николаевны, Александра и Екатерина (см. очерки Е.Н. Гончарова, баронесса Геккерн Д"Антес и А.Н. Гончарова, баронесса Фогель фон Фризенгоф). Как могла, Наталия Николаевна пыталась уберечь мужа от тягот и "мелочей жизни". "Я откровенно признаюсь,- пишет она брату, - что мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом, голова идет кругом. Мне очень не хочется беспокоить мужа всеми своими мелкими хозяйственными хлопотами, и без того я вижу, как он печален, подавлен, не может спать по ночам, и, следственно, в таком настроении не в состоянии работать, чтобы обеспечить нам средства к существованию: для того, чтобы сочинять, голова его должна быть свободна. Мой муж дал мне столько доказательств своей деликатности и бескорыстия, что будет совершенно справедливо, если я со своей стороны постараюсь облегчить его положение". (Н.Н. Пушкина - Дм. Н. Гончарову Июль 1836.)

Дворцовая площадь. М. Шаньков.

Сибирский Вениамин Михайлович (1936) Зимний день в Петербурге (Пушкин и Натали)

Не знаю, как для кого, а для меня(автор), в этих строчках - отражение того, что Александр Сергеевич любил в своей Мадонне больше всего и о чем он написал 21 августа 1831 года: "Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с лицом твоим ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я еще более твоего лица!"

Почему не могли разглядеть в ней эту прекрасную душу раньше - современники - и позже - потомки - ведомо лишь Небесам!

Даже Вяземский, всегда чуть влюбленный в жену своего знаменитого друга, писал уже после гибели поэта в одном из частных писем: "Пушкин был прежде всего жертвою (будь сказано между нами) бестактности своей жены и ее неумения вести себя". Ответом князю Вяземскому служат слова поэта: "Конечно, друг мой, кроме тебя в жизни моей утешения нет, - и жить с тобою в разлуке так же глупо, как и тяжело". (письмо к жене 1833 г.)

Владимир Иванович Гау. Портрет Натальи Николаевны Гончаровой- Пушкиной

Писалось много исследователями и о том, что в последние месяцы перед дуэлью семейное согласие в доме Пушкиных было нарушено частыми ссорами. Это неверно. Один из посетителей дома Пушкиных долго вспоминал картину, которую он увидел "через отворенную дверь кабинета поэта, прежде чем его провели туда: Пушкин сидел на диване, а у его ног, склонив голову ему на колени, сидела Наталия Николаевна. Ее чудесные пепельные кудри осторожно гладила рука поэта. Глядя на жену, он задумчиво и ласково улыбался..." (Вересаев В. "Пушкин в жизни" Т.2)

А.С.Пушкин и Натали

Это удивительно, но несмотря на всю напряженность и душевную тяжесть преддуэльных месяцев, поэт так тщательно оберегал покой своей Мадонны, что она не смогла догадаться о надвигавшейся опасности, о том, что дуэльных вызовов было два, а не один! Первый окончился женитьбой Д"Антеса, второй - смертельной раной Пушкина. В это трудно поверить, но Наталья Николаевна и вправду ничего не знала! Д"Антес и злил и смешил ее своими ухаживаниями, букетами, записками, она отмахивалась от его назойливых комплиментов, от слез сестры Екатерины, которая бросала ей упреки ревности. Она пыталась предостеречь обычно гордую Коко (домашнее имя Екатерины Николаевны) от опрометчивого шага, но не смогла, не осмелилась настоять на своем.

Е. Н. Гончарова. Конец 1820-х — начало 1830-х годов

По воспоминаниям Констанции - гувернантки детей Наталии Николаевны - она (Н.Н. Пушкина) "была поражена тем, что и после женитьбы барон Д"Антес не оставил своих ухаживаний за нею и только, чтобы положить всему этому конец, приняла решение о единственном с ним свидании на квартире своей подруги Идалии Полетики, жены полкового командира барона Д"Антеса". (Арапова А.П. Воспоминания.) Идалия присутствовала при этом. Свидание для "влюбленного" барона - покорителя сердец - кончилось ничем: Наталья Николаевна гневно оборвала его пылкие признания и покинула квартиру подруги. Она надеялась, что никто не узнает об этом ее ложном шаге, за который она заплатила "счастьем и покоем всей своей жизни" (ее собственные слова), но то ли подруга не сохранила тайны, то ли сам Д"Антес решил превратить поражение в победу... Пушкин узнал обо всем.

Юрий Пугачёв.

Козорезенко Пётр.Пушкин и Натали.1996г

Отголоски его откровенного разговора с женой есть в преддуэльном письме к барону Геккерну: "Моя жена, удивленная такой трусостью и пошлостью, не могла удержаться от смеха, и то чувство, которое, быть может и вызвала в ней эта великая и возвышенная страсть, угасло в презрении самом спокойном и отвращении вполне заслуженном... Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и еще того менее - чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец!" (Пушкин - Геккерну. 26 янв. 1837 года.) Через несколько дней после отправки письма состоялась дуэль.

Ю. Непринцев.Последняя минута.

Моисеенко Е.Е.Памяти поэта.1985 год.

Первыми словами раненого Пушкина, когда его внесли в дом, были слова, обращенные к жене: "Будь спокойна, ты не в чем не виновата!" Потом для нее перемешались дни и ночи, она приходила в себя после обмороков и рыданий, шла в кабинет мужа, падала на колени перед его постелью и снова беззвучно плакала.

Приезжали доктора, она пыталась утешить себя хотя бы малой надеждой. Но ее не было... Она понимала, что не было, хотя доктора молчали. Графиня Дарья Федоровна Фикельмон писала тогда: "Несчастную жену с большим трудом спасли от безумия, в которое ее, казалось, неудержимо влекло горестное и глубокое отчаянье..." (Гр. Фикельмон. Дневник. Цитируется по кн. А. Кузнецовой "Моя Мадонна" М. 1983) При Наталье Николаевне безотлучно находились: княгиня Вера Федоровна Вяземская, графиня Юлия Павловна Строганова, подруга, княгиня Екатерина Николаевна Карамзина-Мещерская, сестра Александрина и тетушка, Екатерина Ивановна Загряжская.

Доктора Владимир Иванович Даль, Иван Тимофеевич Спасский, придворный врач доктор Арендт, прибывший по личному распоряжению Императора, ухаживали и за раненным Пушкиным и за нею.

Вот что писал позже князь Вяземский: "Еще сказал и повторил несколько раз Арендт замечательное и прекрасное утешительное слово об этом печальном приключении: "Для Пушкина жаль, что он не убит на месте, потому что мучения его невыразимы; но для чести жены его - это счастье, что он остался жив.

Никому из нас, видя его, нельзя сомневаться в невинности ее и в любви, которую Пушкин к ней сохранил".

Картина Дмитрия Белюкина

Эти слова в устах Арендта, который не имел никакой личной связи с Пушкиным и был при нем, как был бы он при каждом другом в том же положении, удивительно выразительны.

Надобно знать Арендта, его рассеянность и его привычку к подобным сценам, чтобы понять всю силу его впечатления.

Стало быть, видимое им было так убедительно, так поразительно и полно истины, что пробудило и его внимание и им овладело". (Из письма Вяземского - Д. Давыдову) Владимир Иванович Даль говорил: "В последние часы жизни Пушкин совершил невозможное: он примирил меня со смертью".

Карл Петер Мазер, посмертный портрет Пушкина, 1839

Парный к нему портрет Пушкиной в трауре

Но можно ли было примириться с Его смертью Ей, той, которую он любил больше жизни, в настоящем значении этих слов?! Вскоре после трагедии она написала письмо из Полотняного Завода Софье Николаевне Карамзиной: "Я выписала сюда все его сочинения и пыталась их читать, но это все равно, что слышать его голос, а это так тяжело!"

Ш. Мазер. Наталья Николаевна Пушкина. 1839 г.

Она с детьми и сестрой прожила в Полотняном заводе, на попечении брата и матери до 1839 года, побывала в Михайловском, поставила первый памятник на могиле Пушкина, позаботилась о том, чтобы прах его был перезахоронен должным образом - в феврале 1837 стояли сильные морозы и для гроба Пушкина сделали временное пристанище.

Михайловское, Псковская область, 1837

Еще в 1838 году она обратилась в Опекунский Совет с просьбой выкупить село Михайловское и отдать в наследование детям Пушкина. Опекунский Совет просьбу удовлетворил. В письме графу Виельгорскому, возглавлявшему Совет, есть строки "Всего более желала бы я поселиться в той деревне, в которой жил несколько лет покойный муж мой, которую любил он особенно, близ которой погребен и прах его. Меня спрашивают о доходах с этого имения, о цене его. Цены ему нет для меня и для детей моих!" (Н.Н. Пушкина - гр. М.Ю. Виельгорскому 22 мая 1838 года.)

В 1839 году Наталия Николаевна с детьми и сестрой вернулась в Петербург, но знали об этом только близкие друзья семьи и тетушка Екатерина Ивановна, которая сняла племяннице и ее детям квартиру в Аптекарском переулке. Петр Александрович Плетнев в письме историку и мемуаристу Я. Гроту отмечал: "Скажите баронессе Корф, что Пушкина очень интересна. В ее образе мыслей и особенно в ее жизни есть что-то возвышенное. Она не интересничает, но покоряется судьбе. Она ведет себя прекрасно, нисколько не стараясь этого выказывать". (П. Плетнев - Я. Гроту 22 августа 1840 года)

Наталья Николаевна Пушкина, ур. Гончарова,В. И. Гау

Собирались небольшим тесным кружком, читали, музицировали, рисовали, вели задушевные разговоры. Приезжали Вяземские, Плетневы, Карамзины, заглядывал на огонек В.И. Даль, когда бывал в Петербурге. В 1843 году впервые после нескольких лет затворничества Наталия Николаевна посетила театр и концертный зал. Случайная встреча с Императором изменила ее судьбу. Она вновь должна была бывать при дворе и появляться в обществе Государыни, которая сочувственно относилась к ней. Наряду со знаками почтительного внимания, которое ей оказывали, как вдове Первого Поэта России, было все: и осуждение, и вновь поднявшаяся волна злых сплетен, и кривотолки, и даже ненависть.

В.Гау. Н.Н.Пушкина. 1842-1843 гг. Акварель. Всероссийский музей Пушкина

«Знакомцы давние». Иван Макаров.

Она по-прежнему была ослепляющею, поразительно красива. Появились претенденты на ее руку и сердце. Были даже титулованные особы. Но по ее словам, "всем нужна была она сама, а не ее дети!" А она жила детьми. И воспоминаниями. Тень Пушкина повсюду была с нею. Защищала и охраняла. Все камни презрения и клеветы падали не долетев до нее. В 1843 году Наталия Николаевна познакомилась с однополчанином брата Сергея Николаевича Гончарова, Петром Петровичем Ланским. Тот, в 45 лет считал себя убежденным холостяком и вначале бывал у Наталии Николаевны просто, как у приятной знакомой, с удовольствием общался с детьми, привязываясь к теплому семейному дому все больше и больше.

В.Гау. Н.Н.Пушкина. 1842 г. Акварель. Всероссийский музей Пушкина

Получив в командование элитный, лейб-гвардии конный полк, стоявший под Петербургом, и большую квартиру, Петр Петрович Ланской сделал предложение вдове Поэта. Свадьба состоялась 16 июля 1844 года в Стрельне, где был раскомандирован полк. Император, у которого Ланской, как и полагается, просил разрешения на брак, поздравил жениха с отличным выбором и пожелал быть на свадьбе посаженым отцом. Наталия Николаевна, узнав об этой просьбе, сказала твердо: "Наша свадьба должна быть очень скромной. На ней могут присутствовать только родные и самые близкие друзья. Передайте Императору - пусть он простит меня, иначе не простит меня Бог!" (А.П. Арапова. Воспоминания) Даже со свадебными визитами к друзьям Пушкина - Вяземскому, Плетневу, Виельгорскому она поехала одна, без Петра Петровича. Те должным образом оценили ее высокий такт и деликатность, искренне, от души желая счастья. Сердечные и теплые отношения их с Наталией Николаевной продолжались и дальше.

В. Гау. Портрет Н. Н. Ланской. 1849. Альбом лейб-гвардии Конного полка

В. Гау. Портрет П. П. Ланского. 1847 (?). Альбом лейб-гвардии Конного полка

Кроме Александры, в браке с Ланским у Наталии Николаевны были еще дочери - Елизавета и Софья. В дружной и большой семье воспитывался племянник Ланского Павел, и сын сестры Александра Сергеевича - Левушка, "горячая голова, добрейшее сердце - вылитый Пушкин!" - как говорила Наталия Николаевна. Проводил каникулы и выходные в этом шумном и веселом домашнем пансионе и сын Нащокиных, которого Наталия Николаевна жалела особенно, так как семья его была далеко в Москве. Она писала Ланскому: "Положительно, мое призвание быть директрисой детского приюта: бог посылает мне детей со всех сторон, и это мне нисколько не мешает, их веселость меня отвлекает и забавляет". (Из письма Ланскому. Июнь 1848 года) Она по-прежнему посещала придворные балы и вечера, сопровождала мужа в инспекторских поездках по Вятке и Москве (1854 год). Но всему предпочитала тесный домашний круг, общество родных и детей.

Пушкина Наталья Николаевна (Гончарова, Ланская) Частное собрание, Москва,Райт Томас (Thomas Wright)

Несмотря на то, что была Наталия Николаевна окружена заботами и привязанностью всей семьи, дети и муж часто замечали, что взгляд ее наполнен какой-то внутренней, сосредоточенной грустью. "Иногда такая тоска охватывает меня, что я чувствую потребность в молитве. Эти минуты сосредоточенности перед иконой, в самом уединенном уголке дома, приносят мне облегчение. Тогда я снова обретаю душевное спокойствие, которое раньше часто принимали за холодность и меня в ней упрекали. Что поделаешь? У сердца есть своя стыдливость. Позволить читать свои чувства мне кажется профанацией. Только Бог и немногие избранные имеют ключ от моего сердца" - это откровенное признание сохранилось в одном из писем Наталии Николаевны к Ланскому (в1849 г.)

http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=229&op=bio

Http://www.relga.ru/

http://commons.wikimedia.org/wiki

Климент Тимирязев родился 3 июня 1843 года в городе Санкт-Петербург. Первоначальное образование получил дома. В 1866 году окончил с отличием естественный факультет Санкт-Петербургского государственного университета. В формировании мировоззрения Тимирязева большую роль сыграли философские взгляды А. Герцена, Н. Чернышевского, труды Д. Менделеева, И. Сеченова и особенно Ч. Дарвина.

В студенческие годы Тимирязев опубликовал ряд статей на социально-политические темы и по дарвинизму, в том числе: «Гарибальди на Капрере», «Голод в Ланкашире», «Книга Дарвина, ее критики и комментаторы». Тогда же написал первую популярную книгу с изложением учения Дарвина «Чарльз Дарвин и его учение»; его книга «Жизнь растений» переиздавалась более 20 раз и вызвала огромный интерес и в России, и за рубежом.

В 1868 году, для подготовки к профессорскому званию командирован за границу, где работал в лабораториях крупных физиков, химиков, физиологов, ботаников. Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию и занял должность профессора Петровской сельскохозяйственной академии в городе Москва, где читал лекции по всем отделам ботаники. Одновременно преподавал в Московском государственном университете на кафедре анатомии и физиологии растений, на женских «коллективных курсах». Возглавлял ботаническое отделение Общества любителей естествознания при ВУЗе.

Климент Аркадьевич стал одним из основоположников русской школы физиологии растений, изучив процесс фотосинтеза, для чего разработал специальные методики и аппаратура. В физиологии растений, наряду с агрохимией, ученый видел основу рационального земледелия. Профессор первый ввел в России опыты с культурой растений в искусственных почвах; устроил первую теплицу для этой цели в Петровской академии в начале 1870-х годов.

В 1920 году вышел в свет сборник его статей «Наука и демократия». Последние 10 лет своей жизни из-за болезни не мог уже преподавать, но продолжал заниматься литературно-публицистической деятельностью, участвовал в работе Народного комиссариата просвещения России и Социалистической академии общественных наук. Избирался Депутатом Московского городского совета.

Тимирязев входил в состав Лондонского королевского общества. Являлся Почетным доктором университетов в городах Глазго, Кембридж и Женева; членом-корреспондентом Российской Академии наук и Эдинбургского ботанического общества, также Почетным членом многих иностранных и отечественных университетов и научных обществ. Автор многочисленных статей, книг, биографических очерков.

Климент Аркадьевич Тимирязев скончался 28 апреля 1920 года в городе Москва. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

В честь ученого названы: поселок в Липецкой и Ульяновской областях; Лунный кратер; теплоход «Академик Тимирязев»; Московская сельскохозяйственная академия, Институт физиологии растений РАН, Государственный биологический музей, библиотека в городе Санкт-Петербург, Винницкая областная универсальная научная библиотека в Украине, Центральная станция юных натуралистов и станция Московского метро.

Тимирязеву посвящен фильм «Депутат Балтики». За лучшие работы по физиологии растений присуждают премию РАН имени ученого. В Музее землеведения Московского государственного университета ему установлен бюст.

Родился 22 мая (3 июня по старому календарю) 1843 году в Петербурге в семье начальника таможенного округа Петербурга.

Как и многие дети из дворянских семей той поры, Климент с раннего возраста проходил разностороннее домашнее обучение. Под влиянием прогрессивно настроенного отца мальчик с детских лет впитал в себя либеральные республиканские взгляды.

С 1860 года Тимирязев К. А. поступил учиться в Петербургский университет на камеральный (юридический) факультет, но затем перешел на другой факультет – физико-математический на естественное отделение. В 1861 году за участие в студенческих волнениях и отказ от сотрудничества с органами он был исключен из университета. Ему было позволено продолжать обучение в университете в роли вольнослушателя только через год. В качестве студена он уже опубликовал ряд статей по дарвинизму, а также на социально-политические темы. В 1866 году Тимирязев успешно окончил обучение со степенью кандидата и золотой медалью за работу «О печеночных мхах», которая так и не была напечатана.

Свою научную деятельность Тимирязев начал под руководством широко известного русского ботаника А. Н. Бекетова. Первый настоящий научный труд К. А. Тимирязева «Прибор для исследования разложения углекислоты» был опубликован в 1868 году. В том же году молодой ученый отправился за границу, чтобы расширить свои знания и опыт, а также и подготовиться к профессуре. Его учителями и наставниками были в том числе: Гофмейстер, Бунзен, Кирхгоф, Бертло, Гельмгольц и Клод Бернар. На формирование мировоззрения К. А. Тимирязева оказал влияние революционно-демократический подъем в России, а на развитие его научного мышления целая плеяда естествоиспытателей, среди которых были Д. И. Менделеев, И. М. Сеченов, И. И. Мечников, А. М. Бутлеров, Л. С. Ценковский, А. Г. Столетов, братья Ковалевские и Бекетовы. К. А. Тимирязев испытал сильное влияние от работ таких великих русских революционных демократов как В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев и Н. А. Добролюбов, которые интересовались естествознанием и использовали научные достижения, чтобы обосновать материалистические взгляды на естественную природу. Огромное влияние на талантливого ученого оказало эволюционное учение Ч. Дарвина. Тимирязев одним из первых среди российских ученых познакомился с «Капиталом» Карла Маркс и проникся новыми идеями.

По возвращению на родину в 1871 году Тимирязев К. А. успешно защитил диссертацию «Спектральный анализ хлорофилла» на степень магистра и стал профессором Петровской земледельческой и лесной академии в Москве (в настоящее время она называется Московской сельскохозяйственной академией им. К. А. Тимирязева). До 1892 году Тимирязев читал там лекции по ботанике в полном объеме. При этом ученый вел активную и насыщенную событиями деятельность. В 1875 году Тимирязев стал доктором ботаники за труд «Об усвоении света растением». С 1877 года стал работать на кафедре анатомии и физиологии растений в Московском университете. Помимо этого, он регулярно читал лекции на московских женских коллективных курсах. Являлся председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, который работал в ту пору при Московском университете.

Стоит отметить, что с самого начала писательской деятельности научные работу Тимирязева отличались строгой последовательностью и единством плана, изяществом экспериментальной техники и точностью методов. Многие вопросы, намеченные в первых научных трудах Тимирязева, в более поздних работах были расширенны и дополнены. Например, по вопросам разложения углекислого газа зелеными растениями при помощи солнечной энергии, изучения хлорофилла и его генезиса. Впервые в России Тимирязев ввел опыты с растениями на искусственных почвах, для чего в 1872 году в Петровской академии он построил вегетационный домик для культуры растений в сосудах (первую научно оснащенную теплицу), буквально сразу после появления подобных сооружений в Германии. Чуть позже аналогичную теплицу Тимирязев установил в Нижнем Новгороде на Всероссийской выставке.

Благодаря выдающимся научным заслугам в области ботаники Тимирязева удостоили целого ряда звучных званий: члена-корреспондента Петербургской Академии наук с 1890 года, почетного члена Харьковского университета, почетного члена Санкт-Петербургского университета, почетного члена Вольноэкономического общества, а также многих других научных сообществ и организаций.

В научной среде Тимирязев слыл популяризатором естествознания и дарвинизма. Он всю жизнь посвятил борьбе за свободу науки и резко выступал против попыток превратить науку в опору самодержавия и религии. За это постоянно был на подозрении у полиции и чувствовал определенное давление. В 1892 году Петровская сельскохозяйственная академия была закрыта по причине неблагонадежности ее преподавательского состава и студентов, а Тимирязева исключили из штата. В 1898 году его за выслугу лет (30 лет стажа преподавания) уволили из штата Московского университета, в 1902 году Тимирязев заканчивает чтение лекций и остается заведующим ботанического кабинета. В 1911 году он в составе группы других преподавателей покидает университет в знак несогласия с нарушением автономии университета. Только в 1917 году его восстановили в звании профессора Московского университета, но продолжать работу он уже не мог из-за болезни.

Научно-популярные лекции и статьи Тимирязева отличались строгой научностью, ясностью изложения и отточенным стилем. Сборники «Публичные лекции и речи» (1888 год), «Некоторые основные задачи современного естествознания» (1895 год), «Земледелие и физиология растений» (1893 год) и «Чарлз Дарвин и его учение» (1898 год) были популярны не только в научной среде, а вышли далеко за ее пределы. «Жизнь растений» (1898 год) стала образцом доступного для любого человека курса о физиологии растений и была переведена на иностранные языки.

Тимирязев К. А. известен во всем мире. За свои заслуги на поприще науки он был избран членом Лондонского королевского общества, Эдинбургского и Манчестерского ботанических обществ, а также почетным доктором ряда европейских университетов – в Кембридже, Глазго, Женеве.

Тимирязев К. А. всегда был патриотом родины и был рад свершению Великой Социалистической революции. Ученый до последних дней принимал участие в работе государственного ученого совета Народного комиссариата просвещения РСФСР. Активно продолжал научно-литературную работу. В 1920 году ночью с 27 на 28 апреля всемирно известный ученый скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище. В Москве создан мемориальный музей-квартира Тимирязева и сооружен памятник. Имя Тимирязева присвоено Московской сельскохозяйственной академии и Институту физиологии растений АН СССР. В честь ученого назван район Москвы и улицы в разных городах России.

Русский ученый-естествоиспытатель, один из основоположников отечественной школы физиологов растений, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1890).

Климент Аркадьевич Тимирязев родился 22 мая (3 июня) 1843 года в в семье начальника таможенного округа Аркадия Семеновича Тимирязева (1790-1867). Начальное образование будущий ученый получил дома.

В 1860 году он поступил в Санкт-Петербургский университет на камеральный факультет, потом перешел на физико-математический. В 1861 году за участие в студенческих волнениях К. А. Тимирязев был исключен из университета. Ему было позволено продолжать обучение в качестве вольнослушателя только через год. К. А. Тимирязев окончил университет в 1866 году со степенью кандидата и был удостоен золотой медали за сочинение «О печеночных мхах».

В 1868 году К. А. Тимирязев был командирован Санкт-Петербургским университетом для подготовки к профессорской деятельности на 2 года за границу (Германия, Франция), где работал в лабораториях крупных физиков, химиков, физиологов, ботаников (Г. Кирхгофа, Г. Гельмгольца, P. Бунзена, П. Бертло, Ж. Буссенго, К. Бернара, В. Гофмейстера). Наибольшее значение для ученого получила работа у Ж. Буссенго, которого он считал своим учителем.

В 1870-1892 годах К. А. Тимирязев преподавал в Петровской земледельческой и лесной академии (ныне Российский государственный аграрный университет - Московская сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева). В 1871 году, защитив магистерскую диссертацию «Спектральный анализ хлорофилла», был утвержден в звании экстраординарного профессора академии. В 1875 году, после защиты докторской диссертации «Об усвоении света растением», стал ординарным профессором.

С 1878 года К. А. Тимирязев был профессором Московского университета, в 1902 году он был утвержден в звании заслуженного ординарного профессора. В 1911 году К. А Тимирязев покинул университет в знак протеста против политики министра народного просвещения Л. А. Кассо. После Октябрьской революции 1917 года К. А. Тимирязев был восстановлен в правах профессора Московского университета, но из-за болезни не мог работать на кафедре.

К. А. Тимирязев был одним из первых крупных русских ученых, приветствовавших Октябрьскую революцию 1917 года. Несмотря на тяжелую болезнь, 75-летний ученый участвовала работе Наркомпроса РСФСР и Социалистической (позднее Коммунистической) академии общественных наук, членом которой был избран в 1918 году. В 1920 году К. А. Тимирязев был избран депутатом Моссовета.

К. А. Тимирязев был членом Лондонского королевского общества (1911), почетным доктором университетов в Глазго (1901), Кембридже (1909) и Женеве (1909), член-корреспондентом Эдинбургского ботанического общества (1911), почетным членом многих русских университетов и научных обществ.

В Википедии см. Тимирязев, Климент Аркадьевич
Источник - Википедия

Климент Аркадьевич Тимирязев
Дата рождения: 22 мая (3 июня) 1843
Место рождения: Санкт-Петербург,
Российская империя
Дата смерти: 28 апреля 1920 (76 лет)
Место смерти: Москва, РСФСР
Страна: Российская империя - РСФСР
Научная сфера: биология
Место работы: Московский университет
Альма-матер: Петербургский университет
Известные ученики: В. В. Сапожников
Известен как: естествоиспытатель, основоположник русской научной школы физиологов растений
Климент Аркадьевич Тимирязев (22 мая (3 июня) 1843, Петербург - 28 апреля 1920, Москва) - русский естествоиспытатель, физиолог, физик, приборостроитель, историк науки, писатель, переводчик, публицист, профессор Московского университета, основоположник русской и британской научных школ физиологов растений. Член-корреспондент РАН (1917; член-корреспондент Петербургской АН с 1890). Член Королевского общества (британский аналог Академии наук в других странах) c 1911. Почётный доктор Кембриджа, университетов Женевы и Глазго. Член-корреспондент Эдинбургского и Манчестерского ботанических обществ. Член Вольного экономического общества. Член Московского физического общества (им. П. Н. Лебедева). Был организатором съездов русских естествоиспытателей и врачей, председателем IX cъезда, председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. Член Русского физико-химического общества, Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей, Московского общества испытателей природы, Русского фотографического общества. Депутат Моссовета (1920).

К. А. Тимирязев - из единственного дворянского рода Тимирязевых. «Я - русский, - писал Климент Аркадьевич Тимирязев, - хотя к моей русской крови примешана значительная доля английской».
Климент(ий) Аркадьевич Тимирязев родился в Петербурге в 1843 году во втором браке овдовевшего начальника таможенного округа Петербурга, участника походов 1812-1814 гг., впоследствии действительного статского советника и сенатора Аркадия Семёновича Тимирязева , известного вольнодумством и честностью, и поэтому несмотря на блестящую карьеру в таможенной службе очень бедного, в связи с чем с 15 лет Климент сам зарабатывал на жизнь. Первоначальное образование получил дома. Благодаря матери- русскоподданной этнической англичанке, внучке бежавшего от Французской революции полусуверенного эльзасского помещика Аделаиде Климентьевне Боде - не только в совершенстве владел немецким и международным языком дворянства - французским - но и одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан, часто посещал родину предков, лично встречался с Дарвином, вместе с ним содействовал организации в Соединённом Королевстве ранеее отсутствовавшей там физиологии растений, гордился тем, что благодаря их сотрудничеству последняя работа Дарвина была посвящена хлорофиллу. Огромное влияние на К. А. Тимирязева оказали его родные братья, особенно приобщивший его к занятиям органической химией Д. А. Тимирязев, специалист в области сельско-хозяйственной и заводской статистики и химик, занимавшийся, в том числе, хлорофиллом, тайный советник. Брат Тимирязев Василий Аркадьевич (ок. 1840-1912) - известный литератор, журналист и театральный рецензент, переводчик, сотрудничал в «Отечественных записках» и «Историческом вестнике»; во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. - военный корреспондент, в том числе, в Боснии и Герцеговине. Брат Николай Аркадьевич (1835-1906) - крупнейший военный деятель царской России, поступив в элитный Кавалергардский полк юнкером, дослужился до его командира, в войну 1877-1878 гг. участвовал в делах и сражениях под Горным Дубняком, Телишем, г. Врацем, Лютиковом, Филиппополем (Пловдивом) и награжден золотым оружием и орденом св. Владимира 3-й ст. с мечами, в марте 1878 г. назначен командиром Казанского драгунского полка и участвовал в делах у Пепсолана и Кадыкиоя. Впоследствии вышел в отставку генералом-от-кавалерии, известен благотворительностью, почётный опекун. Племянник К. А. Тимирязева, сын его единокровного брата Ивана от первой жены отца - В. И. Тимирязев.
В 1860 году К. А. Тимирязев поступил в Петербургский университет на преобразованный в том же году в разряд административных наук и впоследствии ликвидированный по Уставу 1863 года камеральный разряд юридического факультета, потом перешёл на естественный разряд физико-математического факультета, был удостоен золотой медали за сочинение «О печёночных мхах» (не напечатано), курс окончил в 1866 году со степенью кандидата. В 1861 году за участие в студенческих волнениях и отказ от сотрудничества с полицией он был исключен из университета. Ему было позволено продолжать обучение в университете только вольнослушателем через год. В 1867 году заведовал по поручению Д. И. Менделеева опытной агрохимической станцией в Симбирской губернии, в это время задолго до В. И. Ленина и Г. В. Плеханова ознакомился с «Капиталом» Маркса в оригинале. Считал, что, в отличие от марксистов, он был единомышленником самого Карла Маркса. В 1868 году появился в печати его первый научный труд «Прибор для исследования разложения углекислоты», и в том же году Тимирязев был отправлен за границу для подготовления к профессуре. Он работал у В. Гофмейстера, Р. Бунзена, Г. Кирхгофа, М. Бертло и слушал лекции Г. Гельмгольца, Ж. Буссенго, К. Бернара и др. Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию («Спектральный анализ хлорофилла», 1871) и был назначен профессором Петровской сельскохозяйственной и лесной академии в Москве. Здесь он читал лекции по всем отделам ботаники, пока не был оставлен за штатом ввиду закрытия академии (в 1892 году). В 1875 году Тимирязев получил степень доктора ботаники за сочинение «Об усвоении света растением». Харьковский профессор В. П. Бузескул, и это мог бы сказать о себе К. А. Тимирязев, писал: Тяжело положение русского профессора: чувствуешь себя лишним человеком. Удары грозят и слева и справа, и сверху и снизу. Для крайних левых - университеты лишь орудие для достижения их целей, и мы, профессора, - ненужный хлам, а сверху на нас смотрят как на неизбежное зло, лишь терпимое стыда ради перед Европой. - ОР РГБ. Ф. 70. К. 28. Д. 26 «У Тимирязева, - вспоминает его ученик писатель В. Г. Короленко , изобразивший Тимирязева как профессора Изборского в своей повести „С двух сторон“ - были особенные симпатические нити, соединявшие его со студентами, хотя очень часто разговоры его вне лекции переходили в споры по предметам вне специальности. Мы чувствовали, что вопросы, занимавшие нас, интересуют и его. Кроме того, в его нервной речи слышалась истинная, горячая вера. Она относилась к науке и культуре, которую он отстаивал от охватившей нас волны „опростительства“, и в этой вере было много возвышенной искренности. Молодёжь это ценила». В 1877 году был приглашён в Московский университет на кафедру анатомии и физиологии растений. Был сооснователем и преподавателем женских «коллективных курсов» (курсов профессора В. И. Герье, Московских высших женских курсов, положивших начало высшему женскому образованию России и стоявших у истоков Дарвиновского музея, Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, Московского государственного университета тонких химических технологий имени М. В. Ломоносова, Московского государственного педагогического университета). Кроме того, Тимирязев был председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. Хотя он был наполовину парализован после болезни и не имел иных источников дохода, но в 1911 году покинул университет вместе с около 130 преподавателями, протестуя против притеснений студенчества и реакционной политики министра просвещения Кассо . По случаю 70-летнего юбилея Тимирязева 22 мая 1913 года И. П. Павлов так охарактеризовал своего коллегу: «Климент Аркадьевич сам, как и горячо любимые им растения, всю жизнь стремился к свету, запасая в себе сокровища ума и высшей правды, и сам был источником света для многих поколений, стремившихся к свету и знанию и искавших тепла и правды в суровых условиях жизни». Как и Дарвин, Тимирязев искренне стремился к сближению науки и, как ему тогда представлялось, основанной на разуме и освобождении либеральной политики России (особенно племянника) и Великобритании, поскольку считал и консерваторов, и Бисмарка и следовавших его курсу германских милитаристов врагами интересов и простого народа Англии, и славян, за которых сражались его братья, приветствовал русско-турецкую войну за освобождение славян и вначале Антанту и выступление России в защиту Сербии. Но, уже в 1914 разочаровавшись в мировой бойне, в 1915 принял приглашение А. М. Горького возглавить отдел науки в антивоенном журнале «Летопись» , во многом именно благодаря Тимирязеву сплотившем и его коллег-физиологов нобелевских лауреатов И. И. Мечникова, И. П. Павлова, и деятелей культуры внука «дорогого и любимого учителя» К. А. Тимирязева А. Н. Бекетова А. А. Блока, И. А. Бунина, В. Я. Брюсова, В. В. Маяковского, С. Есенина, Л. Рейснер, И. Бабеля, Яниса Райниса, Джека Лондона, Герберта Уэллса, Анатоля Франса и социалистов-интернационалистов разных партий и направлений. В. И. Ленин, рассматривая «Летопись» как блок «махистов» (позитивиста Тимирязева) с Организационным комитетом Августовского блока 1912 года, в письме к А. Г. Шляпникову мечтал добиться союза с Тимирязевым против Августовского блока, но, сам не веря в это, просил хотя бы поместить в этот популярный журнал свои статьи. Всё же формально сотрудницей Тимирязева стала только Н. К. Крупская . ЦК партии эсеров с сентября 1917 выдвигал кандидатуру К. А. Тимирязева на пост министра просвещения Однородного социалистического правительства. Но наблюдая раскулачивание «немцев» (успешно конкурировавших с помещиками крестьян-товаропроизводителей, особенно фронтовиков), закономерные продовольственный кризис и продразвёрстку, отказ Временного правительства вернуть крестьянам всю незаконно захваченную помещиками землю, а земле и растениям - крестьян из окопов, К. А. Тимирязев с энтузиазмом поддержал Апрельские тезисы Ленина и Октябрьскую революцию, которая вернула его в Московский университет. В 1920 году один из первых экземпляров своей книги «Наука и демократия» отправил В. И. Ленину. В посвятительной надписи учёный отметил счастье «быть его [Ленина] современником и свидетелем его славной деятельности». «Только наука и демократия, - свидетельствует Тимирязев, рассматривавший Советскую власть, подобно многим люксембургианцам, сменовеховцам и английским либералам, как форму перехода к либеральной демократии - по самому существу своему враждебны войне, ибо как наука, так и труд одинаково нуждаются в спокойной обстановке. Наука, опирающаяся на демократию, и сильная наукой демократия - вот то, что принесёт с собой мир народам». Участвовал в работе Народного комиссариата просвещения, а после отмены ВЦИК своих решений об исключении представителей социалистических партий и анархистов из Советов согласился стать депутатом Моссовета, очень серьёзно относился к этой деятельности, из-за которой простудился и умер.

Научная работа
Научные труды Тимирязева, отличающиеся единством плана, строгой последовательностью, точностью методов и изяществом экспериментальной техники, посвящены засухоустойчивости растений, вопросам питания растений, в особенности, разложению атмосферной углекислоты зелёными растениями под влиянием солнечной энергии, и немало способствовали уяснению этой важнейшей и интереснейшей главы растительной физиологии. Изучение состава и оптических свойств зелёного пигмента растений (хлорофилла), его возникновения, физических и химических условий разложения углекислоты, определение составных частей солнечного луча, принимающих участие в этом явлении, выяснение судьбы этих лучей в растении и, наконец, изучение количественного отношения между поглощённой энергией и произведённой работой - таковы задачи, намеченные ещё в первых работах Тимирязева и в значительной степени разрешённые в его последующих трудах. Спектры поглощения хлорофилла были изучены К. А. Тимирязевым, он же, развивая положения Майера о роли хлорофилла в преобразовании энергии лучей солнца в энергию химических связей органических веществ, показал, как именно это происходит: красная часть спектра создаёт вместо слабых связей С-О и О-Н высокоэнергетические С-С (до этого считалось что в фотосинтезе используются самые яркие в спектре солнечного света жёлтые лучи, на самом, деле, как показал Тимирязев, почти не поглощаемые пигментами листа). Сделано это было благодаря созданному К. А. Тимирязевым методу учёта фотосинтеза по поглощённому CO2, в ходе экспериментов по освещению растения светом разных длин волн (разного цвета) оказалось что интенсивность фотосинтеза совпадает со спектром поглощения хлорофилла. Кроме того, он обнаружил разную эффективность поглощения хлорофиллом всех лучей спектра с последовательным снижением по мере уменьшения длины волны. Тимирязев предположил, что светоулавливающая функция хлорофилла эволюционно возникла сначала у морских водорослей, что косвенно подтверждается наибольшим разнообразием поглощающих солнечную энергию пигментов именно у этой группы живых существ, его учитель академик Фаминцын развил эту идею гипотезой о происхождении всех растений от симбиоза таких водорослей, преобразовавшихся в хлоропласты, с другими организмами. Итог своим многолетним исследованиям фотосинтеза Тимирязев подвел в так называемой крунианской лекции «Космическая роль растения», прочитанной в Лондонском королевском обществе в 1903 - и эта лекция, и звание члена Общества были связаны с его статусом британского, а не иностранного учёного. Тимирязев устанавливает чрезвычайно важное положение, что ассимиляция лишь при относительно малых напряжениях света возрастает пропорционально количеству света, но затем отстаёт от него и достигает максимума «при напряжении, приблизительно равном половине напряжения солнечного луча, падающего на лист в нормальном направлении». Дальнейшее возрастание напряжения уже не сопровождается усилением ассимиляции света. В яркий солнечный день растение получает избыток света, вызывающий вредный перерасход воды и даже перегрев листа. Поэтому положение листьев у многих растений - ребром к свету, особенно резко выраженное у так называемых «растений-компасов». Путь к засухоустойчивому земледелию - селекция и выращивание растений с мощной корневой системой и пониженной транспирацией. В своей последней статье К. А. Тимирязев писал, что «доказать солнечный источник жизни - такова была задача, которую я поставил с первых же шагов научной деятельности и упорно и всесторонне осуществлял ее в течение полувека». По мнению академика В. Л. Комарова, научный подвиг Тимирязева состоит в синтезе историко-биологического метода Дарвина с экспериментальными и теоретическими открытиями физики XIX века, и, в особенности, с законом сохранения энергии. Труды К. А. Тимирязева стали теоретической базой развития земледелия, особенно засухоустойчивого, и «зелёной революции». К этому следует прибавить, что Тимирязев первый ввёл в России опыты с культурой растений в искусственных почвах. Первая теплица для этой цели была устроена им в Петровской академии ещё в начале 1870-х годов, то есть вскоре после появления этого рода приспособлений в Германии. Позже такая же теплица была устроена Тимирязевым на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Теплицы, особенно с искусственным освещением, представлялись ему крайне важными не только для ускорения селекционной работы, но и как один из магистральных путей интенсификации сельского хозяйства. Исследование Тимирязевым спектра поглощения хлорофилла и ассимиляции света растением и сегодня является базой для разработки источников искусственного освещения теплиц. В одной из глав своей книги "Земледелие и физиология растений" Тимирязев описал строение и жизнь льна и показал, как применить эти знания в агрономии. Таким образом, эта работа К. А. Тимирязева была первым изложением частной экологии растений. Помимо изучения магниевого фермента хлорофилла - структурного аналога железосодержащего гемоглобина, - Тимирязев впервые в мире установил эссенциальность (необходимость для жизни) цинка, возможность снижения потребности растений в железе при их подкормке цинком, что объяснило интересовавшую его и Дарвина загадку перехода цветковых растений к охоте на животных (плотоядности) на почвах, бедных железом . Тимирязев детально исследовал не только проблемы физиологии растений, ассимиляции растением света, воды, питательных веществ почвы, удобрений, проблемы общей биологии, ботаники, экологии. Он считал необходимым развеять домыслы о сухом педантизме чудаков-профессоров и особенно ботаников, прекрасно разбирался не только в фотографии, "необходимой всем, у кого нет кисти Шишкина", но и в живописи, перевёл книгу о знаменитом живописце Тёрнере, но всё же как учёный-естествоиспытатель не удержался и написал к ней имеющую большую ценность вступительную статью "Ландшафт и естествознание". Выдающиеся научные заслуги Тимирязева доставили ему звание члена Лондонского королевского общества, члена-корреспондента Российской Академии наук, почётного члена Харьковского и Санкт-Петербургского университетов, Вольного экономического общества и многих других учёных обществ и учреждений.

Отрицание антидарвинизма, в том числе, многих сторонников генетики Менделя и Вейсмана

Тимирязев признавал «громадное значение» результатов самого Г. Менделя и "менделизма", активно использовал "менделизм", сожалея о том, что Мендель публиковал свои работы "в неизвестном журнале" и не обратился вовремя к Чарльзу Дарвину - тогда наверняка бы они с Дарвиным его поддержали при жизни, "как и сотни других". Тимирязев подчёркивал, что, хотя и поздно (не ранее 1881 года) ознакомился с трудами Менделя, но сделал это значительно раньше и менделистов, и мендельянцев, и категорически отрицал противоположное менделизму "мендельянство" - перенос законов наследования некоторых простых признаков гороха на наследование тех признаков, которые согласно трудам и Менделя, и менделистов этим законам не подчиняются и подчиняться не могут. Он подчёркивал, что Мендель как "серьёзный исследователь" "никогда не смог бы стать мендельянцем". В статье «Мендель» для словаря «Гранат» Тимирязев писал о клерикальной и националистической деятельности современных ему антидарвинистов - сторонников этого мендельянства, искажающего учение менделизма и законы Г. Менделя:
Рецепт исследования был крайне прост: сделай перекрестное опыление (что умеет всякий садовник), потом подсчитай во втором поколении, сколько уродилось в одного родителя, сколько в другого, и если, примерно, как 3:1, работа готова; а затем прославляй гениальность Менделя и, непременно попутно задев Дарвина, берись за другую. В Германии антидарвинистическое движение развилось не на одной клерикальной почве. Еще более прочную опору доставила вспышка узкого национализма, ненависти ко всему английскому и превознесение немецкого. Это различие в точках отправления выразилось даже и в отношении к самой личности Менделя. Между тем как клерикал Бэтсон особенно заботится о том, чтобы очистить Менделя от всяких подозрений в еврейском происхождении (отношение, еще недавно немыслимое в образованном англичанине), для немецкого биографа он был особенно дорог, как «Ein Deutscher von echtem Schrot und Korn» («Настоящий, подлинный немец». Ред.). Будущий историк науки, вероятно, с сожалением увидит это вторжение клерикального и националистического элемента в самую светлую область человеческой деятельности, имеющую своей целью только раскрытие истины и ее защиту от всяких недостойных наносов.
- Тимирязев К. А. «Мендель» // Сочинения, т. VI, Сельхозгиз, 1939. «Гранат», том 28, стр. 443-455
В 1930-1950-е гг. эти вырванные из контекста цитаты из трудов Тимирязева воспроизводил в своих выступлениях Т. Д. Лысенко. В частности, в докладе 3 июня 1943 г. «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии» на торжественном заседании Академии наук СССР, посвящённом 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева в московском Доме учёных, Лысенко цитировал эти утверждения Тимирязева, называя менделистскую генетику «ложной наукой». Бессмысленность мендельянства и аргументов германских националистов против представлявшейся им англосаксонской и славянской теории эволюции Тимирязев видел и в том, что сам Грегор Мендель стоял на плечах титанов: родственников Тимирязева британских селекционеров Гарднеров и Дарвиных, и, в отличие от мендельянцев, признавал это и добросовестно ссылался на своих "нечистокровных" предшественников. Тимирязев подчёркивает лженаучный характер мендельянства и отсутствие реальной связи с менделизмом тем, что разочарованные такой, по их мнению, беспринципностью Менделя в проблемах расы мендельянцы часто отрекались от него и называли своим лидером Менделеева. В 1950 г. в статье «Биология» БСЭ писала: «Вейсман совершенно безосновательно назвал своё направление „неодарвинизмом“, против чего решительно выступил К. А. Тимирязев, показавший, что учение Вейсмана всецело обращено против дарвинизма». Вейсман, называя себя дарвинистом, но отрицая вместе с теорией геммул то, что соматические клетки, их ядра и цитоплазма содержат полный набор наследственной информации всего организма, представлял таким образом дарвинистов сторонниками самозарождения жизни и противниками клеточной теории, а отрубанием хвостов десятков тысяч крыс для обоснования ошибочности теории Ламарка отсутствием куцых крыс в потомстве компрометировал экспериментальную биологию и выставлял на посмешище не только себя, но и всех дарвинистов и чудаков-профессоров в целом, что очень огорчало Тимирязева. Сам первый создатель теории эволюции Уоллес точно так же характеризовал бессмысленность опытов Вейсмана: «Что касается уродств, то обыкновенно принимается, что они не передаются наследственно, и этому существует множество подтверждений. Во время моды на лошадей с энглизированными хвостами, все-таки не рождалось лошадей с короткими хвостами; китаянки не родятся с изуродованными ногами; не передаются наследственно и многочисленные формы уродований разных человеческих племен, хотя некоторые из них практикуются на сотнях поколений» (Уоллес А. Р., 1898, с. 672). К. А. Тимирязев не отрицал рациональность некоторых идей Ж.-Б. Ламарка: в частности, он подчёркивал, что Дарвин, полностью отрицая главный принцип Ламарка об участии психических и волевых актов в приспособлении к среде, всегда признавал зависимость форм жизни от среды. Тимирязев присоединился к положению английского философа и социолога Г. Спенсера (1820-1903), который утверждал: «или существует наследственность приобретенных признаков, или не существует эволюции». Наследственность приобретённых признаков действительно наиболее ярко проявляется при размножении растений черенками, о чём Вейсман как зоолог не подумал, в ряде случаев при бесполом размножении животных, иногда в результате неотении при половом размножении, даже в норме у млекопитающих наследуются многие особенности химического состава организма матери, её системы иммунитета. Различие между Тимирязевым и Дарвиным, с одной стороны, и креационистами и ламаркистами, включая "советский творческий дарвинизм", с другой, заключается в дарвинистской теории эволюции путём естественного отбора, признающей статистическую! возможность! наследования некоторых! приобретённых признаков и новой наследственной информации, причём, хотя подлинными дарвинистами и категорически отрицается предложенная Вейсманом концепция борьбы за существование между генами в одном организме, механизмы передачи наследственной информации тоже могут эволюционировать. Поэтому о высказывании селекционера Вильморена, с трудами которого, как и трудами Л. Бербанка селекционеры России ознакомились благодаря переводам Тимирязева, Тимирязев писал: «говорят о наследственности приобретённых свойств, но сама наследственность - не является ли она приобретённым свойством?» В полемическом запале Тимирязев даже рассорился с Академией наук, обрушившись с резкой критикой за уступки антидарвинистам на одного из своих учителей - академика Фаминцына, который, возражая против чтения сочинений антидарвинистов (включая ламаркистов и нео и постнео - "дарвинистов") широкой общественностью, считал, что их всё же можно издавать небольшими тиражами для специалистов, так как специалисты смогут отделить рациональное зерно этих сочинений от заблуждений антидарвинистов, а ответы на возражения антидарвинистов помогут продвигать науку вперёд. К. А. Тимирязев так никогда и не простил Достоевскому, даже после его смерти, то, что Сонечка Мармеладова читала труды дарвиниста Лайеля, а Раскольников обосновывал убийство старухи-процентщицы борьбой за существование. Сам термин "борьба за существование" Тимирязев называл "несчастной метафорой" и указывал на наличие в природе не только борьбы, но и взаимопомощи, особенно ярко проявляющейся в так называемом симбиозе, т. е. сожительстве организмов разных видов - блестящие открытия в исследовании симбиоза осуществил как раз один из его учителей академик Фаминцын. Именно поэтому "борьба за существование" между генами согласно концепции Августа Вейсманна особенно удручала Тимирязева, поскольку, как справедливо указывали антидарвинисты, изложение дарвинизма Вейсманом выставляет дарвинистов противниками клеточной теории и сторонниками витализма и cоциал-дарвинизма. В то же время Тимирязев никогда не был сторонником партийности и групповщины в науке, в частности, с уважением относился к оппонентам, и замечал их заслуги, даже виталистов и неодарвинистов, там, где они не претендовали на своё изложение дарвинизма. Так, он всегда подчёркивал, что И. П. Бородин - "очень серьёзный ботаник". В процессе формирования научного мировоззрения Тимирязев отводил биологии центральное место. Биология, подчеркивал он, стоит на стыке неорганического мира и мира человеческого, и поэтому ее развитие "послужило для более полного философского объединения всего обширного реального содержания человеческих знаний, доказав универсальность того научного приема раскрытия истины, который, отправляясь от наблюдения и опыта и проверяя себя наблюдением и опытом, оказался способным к разрешению самых сложных проблем, перед которыми беспомощно остановились поэтическая интуиция теолога и самая тонкая диалектика метафизика".

Популяризация естествознания
Среди образованного русского общества Тимирязев пользовался широкой известностью как популяризатор естествознания. Его популярно-научные лекции и статьи, вошедшие в сборники «Публичные лекции и речи» (М., 1888), «Некоторые основные задачи современного естествознания» (М., 1895) «Земледелие и физиология растений» (М., 1893), «Чарлз Дарвин и его учение» (4 изд., М., 1898) являются счастливым соединением строгой научности, ясности изложения, блестящего стиля. Его «Жизнь растения» (9-е прижизненное изд., Москва, 1919; переведённое на все основные иностранные языки), представляет собой образец общедоступного курса физиологии растений. В своих популярно-научных произведениях Тимирязев является горячим защитником и популяризатором дарвинизма и стойким и последовательным сторонником рационалистического (как тогда говорили, "механистического", "картезианского") воззрения на природу физиологических явлений. Он противопоставлял разум оккультизму, мистицизму, спиритизму, инстинкту. На его рабочем столе всегда лежали шесть томов Конта, он называл себя сторонником положительной философии - позитивизма, и дарвинизм, и политическую экономию Маркса он считал исправлением ошибок и развитием биологии Конта и политэкономии Сен-Симона и Конта соответственно, руководствовался девизом Ньютона - "Физика, остерегайся метафизики".

Тимирязев, Аркадий Климентьевич - сын, физик.