История русской литературы X — XVII вв. Учеб

ЛЕТОПИСАНИЕ ТВЕРСКОЕ , древнейший и основной жанр верхневолжской книжности. Л.т. сложилось с образованием Тверского княжества. Первонач. оно велось при дворе твер. епископа; первое сообщение о собственно твер. событиях относится к 1285, это было связано со стр-вом кам. собора Спаса-Преображения (см. "Спас-Златоверхий"). Первая местная твер. летопись содержала записи о церк. стр-ве, епископе Симеоне, военных событиях, князе Михаиле Ярославиче тверском и его семье, гор. происшествиях. Эта местная летопись была включена во владимирские великокняж. летописные своды вел. князей Михаила Ярославича, Дмитрия и Александра Михайловичей тверских. Изложение событий в этих сводах доведено до 1327. С нач. 14 в. Л.т. стало вестись при дворе твер. князей. Развитие Л.т. обусловлено усилением полит. и торг.-эконом. роли Твери и Твер. кн-ва. В Твери было создано неск. летописных сводов, из к-рых выделялись своды 1305, 1409 (епископа Арсения), сер. 1450-х гг. Особенно богат известиями Твер. великокняж. свод 60-70-х гг. 14 в. В кон. 14 в. создан великокняж. свод Михаила Александровича тверского. В протографах твер. летописи и своды не дошли до наших дней и известны в виде более или менее крупных извлечений и позднейших списков, обнаруженных вне пределов Твер. края. Наиб. значит. фрагменты твер. летописей сохр. в составе Лаврентьевской летописи (составлена в 1377 в Н.Новгороде), Новгордской 4-й летописи (1-я пол. 15 в.), а также Воскресенской, Симеоновской, Никоновской летописях (все три - 16 в.), т.н. Рогожском летописце (сер. 15 - нач. 16 вв.) и "Тверском сборнике" (составлен в 16 в., переписан в нач. 17 в.). Несмотря на позднейшие редакторские искажения, сделанные гл. обр. в интересах моск. государей, эти фрагмнты Л.т. позволяют судить о его объемах и качестве. Осуществлявшееся прежде всего для записей сведений о "своих" князьях, их семьях и деяниях, о местной церк. и полит. жизни, Л.т. на практике оказывалось значительно шире по тематике и охвату событий, по взглядам на внутр. и внеш. жизнь кн-ва. Среди твер. летописцев были книжники высокой по тем временам культуры, их летописи впитывали сведения из произведений др. жанров (рассказов, житий, воинских повестей, сказаний и легенд). Авторы записей, заботясь о благосостоянии населения, видели пользу "тишины" (мирного времени), с болью переживали княжеские усобицы, разорение Твери и твер. земли монг.-татарами. Сочувствием к восставшим проникнуто правдивое, с яркими деталями, описание восстания в Твери против ордынского наместника Чолкана (см. Восстание в Твери 1327). Летописная повесть об убиении в Орде твер. князя Михаила Ярославича уже в начальной редакции (1-я пол. 15 в.) отражала поиски героя, способного пожертвовать собой ради освобождения народа от ига поработителей (см. "Повесть о Михаиле Ярославовиче Тверском"). Сокращенная редакция Твер. свода 1455 раньше, чем моск. летописание, выдвинула идею необходимости объединения рус. земель, создания единого рус. гос-ва. Местный патриотизм твер. летописей под пером ведущих авторов объективно становился национальным. Твер. летописи - важнейший источник для изучения истории Верхневолжья в 13-15 вв., в них содержатся сведения о борьбе князей за приоритет в Сев.-Вост. Руси, раздорах внутри Твер. кн-ва в связи с дроблением его на уделы, множество сведений о полит., хоз.-экономич. и культурной жизни края, вплоть до записей о работе живописцев в Твер. Спасо-Преображенском соборе (1292) или о том, что в 1297 "срублен" городок Зубцов на Волге. В твер. летописях записывались известия о событиях во владимирской, рязанской, ростовской, моск., новгородской и др. землях, в Золотой Орде, Литве, Византии и др. странах. Мн. сведения твер. летописей (в т.ч. относящиеся к становлению Москвы как центра единого рус. гос-ва) уникальны и не встречаются в др. источниках. В кон. 15 - нач. 16 вв. в Твери, вероятно, при епископской кафедре, велись отд. летописные записи и создавались копиляции на общерус. материале. В ряде случаев прослеживается влияние Л.т. на летописание в др. землях. Так, начальные твер. летописи стали основой летописного свода 1327, созданного во Владимире и использованного при составлении Моск. великокняж. свода. Твер. свод 1409 использован моск. летописцами при создании общерус. летописного свода. С присоединением Твер. кн-ва к Моск. Л.т. утратило свое прежнее значение и вскоре прекратилось. В печати было высказано мнение о ведении летописания и в Кашине (свод 1425 - А.Н.Насонов), но в настоящее время существование этого свода поставлено под сомнение (Б.М.Клосс). Изучение Л.т. посвящены труды В.С.Борзаковского, А.А.Шахматова, М.Д.Приселкова, А.Н.Насонова, Н.П.Лихачева и др. Сведения о местонахождении памятников, содержащих мат-лы Л.т., см. в кн. Д.С.Лихачева "Русские летописи" (1947). Лит.: Насонов А.Н., Летописные памятники Тверского княжнества - "Известия АН СССР" Отделение гуманитарных наук, 1930, N 9-10; Кучкин В.А., О тверском летописном материале в составе двух рукописных сборников, в сб.: Проблемы источниковедения вып. 9, М., 1961; Клосс Б.М., Никоновский свод и русские летописи 16-17 веков, М., 1980.

В рассматриваемый период в летописании каких-либо существенных изменений или новых явлений по сравнению с предшествующим временем не наблюдается. В тех старых летописных центрах, где летописание сохранилось и после монголо-татарского нашествия, продолжаются те же летописные традиции, о которых мы говорили в предыдущей главе. К этому времени относится дошедший до нас Синодальный список Новгородской первой летописи. Список этот, датируемый 30-ми гг. XIV в., - древнейший список летописи из всех сохранившихся до нашего времени. Это свод нескольких более ранних летописей Новгорода, пополненный записями времени составления Синодального списка.

В конце XIII - первой половине XIV в. возникают новые летописные центры. С конца XIII в. начинают вестись летописные записи в Твери и Пскове, в 20-х гг. XIV в. зарождается летописание в Москве.

Тверское летописание . Возникновение летописания в Твери связано с постройкой здесь в 1285 г. главного храма княжества, белокаменного собора Спаса Преображения. Летописное дело в Твери чутко отражает политическое положение княжества: в благоприятные годы оно расцветало, в годы политических неурядиц замирало или прекращалось совсем. Наиболее полно местное летописание Твери отразилось в так называемом Тверском сборнике и Рогожском летописце.

Первый тверской летописный свод был составлен в 1305 г. при дворе тверского князя Михаила Ярославича, первого «великого князя всея Руси», который занимал великокняжеский стол во Владимире с 1305 по 1317 г. Свод 1305 г., пополнявшийся и перерабатывавшийся при жизни Михаила Ярославича, лег в основу свода 1319 г., законченного уже после смерти князя. Этот свод был использован при составлении в Твери великокняжеского свода 1327 г. при князе Александре Михайловиче Тверском. Тверской свод 1327 г., с одной стороны, был использован впоследствии московским летописанием, а с другой, получил продолжение и как тверская великокняжеская летопись. Наиболее полно тверские летописные материалы представлены 60–70-ми гг. XIV в., когда тверской князь Михаил Александрович активно боролся за Владимирский великокняжеский стол. Составленный в это время Тверской свод 1375 г. лежит в основе Рогожского летописца и Тверского сборника. Для памятников тверского летописания характерна политическая заостренность, тверские летописи проявляют особый интерес к темам борьбы с монголо-татарским насилием.

Особо важное значение в истории русского летописания имеет свод 1305 г., в котором соединились летописные своды и Южной и Северо-Восточной Руси (Переяславля-Русского, Владимира, Ростова, Твери). Я. С. Лурье пишет, что «по отношению к последующему летописанию, начиная со свода 1408 г., свод 1305 г. выступает как некое единое ядро, основа всего летописного изложения с древнейших времен до начала XIV века». Текст свода 1305 г. дошел до нас в копии 1377 г., сделанной для суздальско-нижегородского князя Димитрия Константиновича по поручению епископа Дионисия Суздальского. Это Лаврентьевская летопись, названная так по имени инока нижегородского монастыря Лаврентия, возглавившего работу по переписке летописи.

Псковское летописание . Во второй половине XIII - начале XIV в. Псков переживает период политического и экономического подъема, что способствует зарождению здесь местного летописания. Книжная культура Пскова к этому времени стояла на достаточно высоком уровне. Прежде всего, давала себя знать тесная связь Пскова с Новгородом. Соседство с Великим княжеством Литовским, в состав которого в это время входили многие западнорусские княжества (в том числе Украина и Белоруссия), способствовало проникновению в Псков памятников Киевской Руси и Галицко-Волынского княжества. Писец псковского Пантелеймонова монастыря Домид, переписывая в 1307 г. «Апостол», сделал в конце книги запись о современных ему княжеских распрях, приведя в ней, слегка изменив, цитату о княжеских усобицах из «Слова о полку Игореве». Приписка Домида не случайна: псковские писцы часто делали на переписываемых книгах приписки от себя. Это было специфической чертой псковской книжности. А. Д. Седельников, характеризуя эту особенность псковских рукописей, писал: «Переписывая богослужебную книгу, пскович не стесняется заявлять тут же на полях о чем угодно pro domo sua: о перерыве работы для ужина, о том, что одолела короста и нужно сходить в баню, „полести мыт ся“, или что надо „поехати пит в Зряковици“ (подгородное псковское селение), или же что „родиша свиния порошата на память Варвары“». Эти специфические черты псковской письменности: связь с новгородской литературой, знакомство с южно- и западнорусскими литературами и литовской книжностью, своеобразный демократизм и интерес к повседневным обыденным явлениям жизни - определили особенности построения и стиля псковских летописей.

Летописная работа в Пскове велась при церкви св. Троицы, патрональном храме Пскова и центре, где хранились все важнейшие документы города и частных лиц в так называемом ларе. Летописание носило официальный характер. При составлении летописных записей использовались документы, реляции. Это придавало псковской летописи деловой, практический характер. Одной из типических черт псковской летописи является ее своеобразная светскость: в ее содержании и стиле церковно-религиозные мотивы занимают мало места. Псковская летопись в основном состоит из лаконичных записей официально-документального характера (типа «В лето 6811 (1303). Бысть зима тепла без снега, и бысть хлеб дорог велми. Того же лета Избореск поставлен бысть на новом месте»). На фоне такого рода записей выделяются более подробные по содержанию, обширные описания военных столкновений Пскова со своими внешними врагами.

Общий протограф дошедших до нас псковских летописных сводов датируется А. Н. Насоновым сравнительно поздним временем - 50-ми - началом 60-х гг. XV в. Составителем псковской летописи были использованы материалы новгородских летописей, ряд литовских, смоленских и полоцких известий.

Летописание Москвы . Начало летописания в Москве связано с князем Иваном Даниловичем Калитой и митрополитом Петром. В основу первого московского летописного свода, предположительно датируемого 1340 г., легли записи семейного летописца Ивана Калиты (первая запись этого летописца - о рождении сына Калиты Семена в 1317 г.) и летописца митрополита Петра - «с переездом в Москву митрополита Петра перешел в Москву летописец этого митрополита, начатый записью 1310 г.». В Москве митрополичий летописец продолжался вестись при Успенском соборе, который был заложен по инициативе Петра в 1326 г. и в котором он по собственному завещанию был погребен (Петр умер в конце 1326 г., а собор был окончен строительством в 1327 г.). Когда в 1328 г. Иван Калита получил великое княжение Владимирское, то, как полагает М. Д. Приселков, он «взял из Твери великокняжеский летописец в редакции 1327 г.», который был сокращен и переработан на московский лад и пополнен сведениями из семейного летописца Ивана Калиты и митрополичьего летописца, «а с другой стороны, было предпринято заготовление летописного материала для продолжения этого великокняжеского обработанного теперь на московский вкус летописного свода 1327 г.». Эти летописные материалы охватывали период до 1340 г. Таков начальный этап московского летописания. Общерусский характер московское летописание приобретает в конце XIV - первой половине XV в.

Летопись Тверская (или Тверской сборник) - летопись XVI в., содержащая значительные фрагменты тверского летописания с кон. XIII по кон. XV в. Л. Т. дошла в трех списках XVII в. западнорусского происхождения - Погодинском (ГПБ, собр. Погодина, № 1414; по этому списку Л. Т. издана в ПСРЛ), Забелинском (ГИМ, Музейск. собр., № 2886) и Толстовском (ГПБ, F.IV.214).

Первая часть Л. Т., до 6793 (1285) г., представляет собой ростовский летописный свод, близкий к Летописям Ермолинской и Львовской ; в Л. Т. обнаруживаются также значительные заимствования из Летописи Новгородской I . Судя по заметкам, помещенным в Л. Т. под 6496 и 6527 гг., составитель всего Тверского сборника был ростовцем, писавшим в 1534 г.; очевидно, он включил в свою компиляцию тверскую летопись кон. XV в., оказавшуюся в его руках. На протяжении 6793-6883 гг. текст Л. Т. (за исключением раздела за 6849-6871 гг. ростовского происхождения) совпадает (до 6836 г. полностью, далее - частично) с текстом Летописца Рогожского ; текст за 6822-6848 гг. сходен также с тверским летописным фрагментом 6822-6852 гг., найденным А. Н. Насоновым. Уже А. Н. Насонов высказал предположение, что источником Л. Т. и Рогожского летописца был тверской летописный свод 1375 г., прекращенный в связи с неудачей тверского князя Михаила Александровича в борьбе за престол великого князя владимирского. Но общим протографом Л. Т. и Рогожского летописца был, по мнению А. Н. Насонова, не самый свод 1375 г., а его редакция 1455 г., составленная в Твери под влиянием «свода 1448 г.» - общего протографа Летописей Софийской I и Новгородской IV . Однако никаких черт влияния общего лротографа СIЛ и НIVЛ в совпадающем тексте Л. Т. и Рогожского летописца не обнаруживается. Их сходный текст отражает влияние другого общерусского памятника - свода 1408 г., читавшегося в Летописи Троицкой или в предшествовавшем ей общерусском своде кон. XIV в. Из этого источника попали, очевидно, в протограф Рогожского летописца и Л. Т. известия о «тишине великой» при Иване Калите, о благополучном возвращении из Орды на Русь московских князей, пожалованных «богом и царем», и т. д. Любопытно, что всех этих известий нет в тверском летописном фрагменте 6822-6852 гг.; этот фрагмент, очевидно, отражал первоначальный текст тверского свода 1375 г., а Рогожский летописец и Л. Т. - его редакцию нач. XV в испытавшую влияние московского летописания.

Текст Л. Т. дает основания для предположения о вероятном наименовании тверского свода 1375 г. В разделе, читающемся в Погодинском и Забелинском списках (в Толстовском его нет) после 1402 г. и озаглавленном «Предисловие летописца княжения Тферскаго благоверных князей Тферских», говорится, что, прославляя тверского великого князя Михаила Александровича, автор опирается на более ранний летописец - «якоже Володимирский полихрон… яве указует и пречестнейша сего в князех являет, словуще имя Михаила Александровича». Очевидно, тверской свод 1375 г., составленный в подкрепление прав Михаила Александровича на владимирский престол, и назывался «Владимирским полихроном». В Л. Т. текст летописного свода 1375 г. был продолжен тверскими известиями вплоть до 1486 г. - времени присоединения Твери к Русскому государству Однако характер тверского свода, использованного в этой части Л. Т., не вполне ясен. В двух случаях текст Л. Т. оказывается сходным с текстом тверской редакции 1412 г. общерусского свода нач. XV в., отразившейся в Рогожском летописце и Летописи Симеоновской : совпадают известие 1392 г. о присоединении Нижнего Новгорода и фрагмент рассказа о событиях, предшествовавших нашествию Едигея. В основном тверские известия за XV в. в Л. Т. фрагментарны и не выражают позиции тверских князей. Отрывок из тверской великокняжеской летописи сохранился, по-видимому, в составе внелетописного памятника - Похвального слова великому князю Борису Александровичу тверского инока Фомы , но отрывок этот не имеет ничего общего с текстом Л. Т. Возможно, что в Л. Т. до нас дошел текст иной тверской летописи, несвязанной с великокняжеской властью.

Изд .: ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15 (фототипическое воспроизведение: М., 1965).

Лит. : Тихомиров И. А . О сборнике, именуемом Тверской летописью // ЖМНП. 1876. № 12, отд. 2. С. 262-308; Шахматов А. А . 1) Разбор сочинения И. А. Тихомирова «Обозрение летописных сводов Руси Северо-Восточной». СПб., 1899. С. 93-109; 2) Общерусские летописные своды XIV и XV вв. // ЖМНП. 1900. № 9. С. 148; 3) Ермолинская летопись и Ростовский владычный свод. СПб., 1914. С. 26-38 (отд. отт.: ИОРЯС. 1903-1904. Т. 8, кн. 3; Т. 9, кн. 1); 4) Обозрение. С. 372; Насонов А. Н . 1) Летописные памятники Тверского княжества// Изв. АН СССР. VII сер. Л., 1930. № 9. С. 709-772; 2) О тверском летописном материале в рукописях XVII в. // АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 26-40; Лурье Я. С. 1) Роль Твери в создании Русского национального государства // Учен. зап. ЛГУ. 1939. № 36. С. 97-101; 2) Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 49-55; 3) Из наблюдений над летописанием первой половины XV в. // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 39. С. 294-298; Дубенцов Б. И. К вопросу о так называемом «Летописце княжения Тферскаго» // ТОДРЛ. М.; Л., 1957. Т. 13. С. 118-157; Кучкин В. А . 1) Повести о Михаиле Тверском. М., 1974. С. 119-134; 2) Арсений Николаевич Насонов: Биография и творческий путь // Летописи и хроники. 1973 г. М., 1974. С. 12.

Доп. : Лурье Я. С. Генеалогическая схема летописей XI-XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 40. С. 190-205.

Как и во многих центрах русского летописания начало ведения летописей в Твери связано с общеполитическими событиями, точнее, с той ролью, которую стала занимать Тверь и Тверское княжество в истории России с конца XIII в. Тверь, наравне с Москвой, Нижним Новгородом, Рязанью, претендовала на политическое главенство в русских землях. Ведение летописи было одним из признаков политической мощи и зрелости того или иного княжества. Памятников тверского летописания, как и памятников большинства летописных центров XIV-XV вв., сохранилось мало, тем более в «чистом» виде, так как все они как бы растворились в московских летописях XVI-XVII вв. Только на основе сопоставления текстов разных летописей летописные своды Твери могут быть восстановлены.

Историей тверского летописания занимались следующие исследователи: И.А. Тихомиров, А.А. Шахматов, А.Н. Насонов, Б.И. Дубенцов, В.А. Кучкин. Их трудами история тверского летописания в общих чертах воссоздана.

Различные этапы тверского летописания представлены в следующих летописных памятниках: Тверской сборник, Рогожский летописец, Симеоновская и Никоновская летописи и др. Наиболее важными для истории тверского летописания являются Тверской сборник и Рогожский летописец. Вот краткая характеристика этих летописных памятников.

Рогожский летописец. Сохранился в единственном списке XV в. (РГБ, ф. 247, Рогожское собрание, № 253), открыт Н.П. Лихачевым в начале XX в. Текст летописца можно разделить на несколько частей: 1) с начала и до 6796 (1288) г. - краткое изложение общерусских событий; 2) 6796 (1288) г. - 6835 (1327) г. - тверские известия, сходные с соответствующим текстом Тверского сборника; 3) 6836 (1328) г. - 6882 (1374) г. - тверские и общерусские известия, первые сходны с известиями Тверского сборника, вторые - с известиями Симеоновской летописи; 4) с 6883 (1375) г. и до конца текст летописца почти идентичен Симеоновской летописи, где наравне с общерусскими встречаются и тверские известия, особенно в последних летописных записях. Последнее известие Рогожского летописца - тверское: «Въ лѣто 6920 преставися княгини великая Овдотия князя великаго Ивана Михаиловича Тфѣрскаго апрѣля мѣсяца 13 день» (ПСРЛ. Т. 15. Рогожский летописец. М., 2000. Стб. 186).

Предполагается, что в основу Рогожского летописца был положен летописный свод конца XIV в., представленный также в Троицкой и Симеоновской летописях (временами Рогожский летописец передает текст утраченной Троицкой летописи точнее, чем Симеоновская летопись).

М.Д. Приселков, на основе анализа Повести о нашествии Едигея в 1408 г., предположил, что ее автором в Рогожском летописце был москвич, бежавший от татар в Тверь, поэтому в Повести особо отмечена судьба Тверских земель во время этого нашествия.

Тверская летопись. Полное название - Летописный сборник, именуемый Тверской летописью; летописный памятник XVI в., представленный тремя списками XVII в. (Строевский - РИБ, собр. М.П. Погодина, № 1414; Забелинский - ГИМ, Музейное собр., № 288; Толстовский - РИБ, F. IV. 214, в последнем списке Тверская летопись дополнена по другим источникам). В тексте Тверской летописи с конца XIII в. по конец XV в. содержатся фрагменты тверского летописания. Судя по отступлениям, находящимся в известиях 6496 (988) г. и 6527 (1019) г., Тверская летопись была составлена в 1534 г. уроженцем Ростовской области, который при работе использовал какую-то тверскую летопись конца XV в. Эти отступления достаточно любопытны и показательны. В первом из них летописец, кроме указания года своей работы, высказал мнение по поводу часто встречающегося в летописях выражения «и до сего дне»: «...та же церковь стояла до Корсунского взятиа. Понеже въ иныхъ лѣтописцѣхъ пишетъ: и до сего дне, занеже писалъ Георгий лѣтописець, а тогды Корьсунь градъ стоялъ; азъ же нынѣ, преписываа его писаниа, тако пишу: до взятиа Корсунского, понеже много лѣть мину уже, како Корсунь разорень бысть отъ Руси, еже индѣ скажемь въ его время; нынѣ же на предо мною лежимое възвращуся. Взя же Володимеръ четыри кони мѣдяны, иже тогда стояли за святою Богородицею въ Киевѣ, нынѣ же того и тамо, якоже рекохъ, нѣсть отъ многыхъ плѣнений Татарскыхъ. Про тѣ же кони мнозии мнѣша яко мраморяни суще. Якоже рѣхь маломъ выше о Корсуни, яко нѣсь его, но и о инихь о Рускыхъ градѣхь о мнозѣхь тогда бысть писано: и до сего дне, понеже бысть тако тогда; нынѣ же азъ начахъ преписывати сие въ лѣто 7042, и тако незгодно написати: и до сего дне; но, не рушаа писаниа Георгиева, тако пишемъ...» (ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. Стб. 108). Показательность этого отступления заключается в следующем: летописец в 1534 г., работая над летописным текстом 988 г., не только комментирует текст, но в своих комментариях предлагает осмысление древнего текста, допуская при этом явные ошибки. Такой ошибкой является его мнение о Георгии летописце, который якобы описывал взятие Корсуни князем Владимиром. Под Георгием летописцем в тексте ПВЛ имеется в виду Георгий Амартол - автор византийской Хроники IX в., которая была одним из источником ПВЛ. Второе отступление, помещенное в конце летописной статьи 6527 (1019) г., начинается с того, что летописец значительное сокращение текста (он опустил все тексты древних русских законодательных актов) объяснил следующим образом: «азъ же сие преминухъ, множества ради». Далее дается обстоятельная самохарактеристика летописца в традиционной для древнерусской литературы манере: «Еще же молю ваше, братие, преподобие и благородие, чтущихъ и послушающихъ книгы сиа, еже аще обрящетъ кто много недостаточное, или неисполненое, да не позазритъ ми: не бо 6ѣхъ Кианинь родомъ, ни Новаграда, ни Владимера, но отъ веси Ростовскыхъ областей, и елико обр-ѣтохъ, толико люботруднѣ написахъ; а елика силъ моей невозможно, то како могу наполнити, егоже не видѣвъ предъ собою лежащаго? Не имамъ бо многыа памяти, ни научихся дохторскому наказанию, еже сьчиняти повѣсти и украшати премудрыми словесы, якоже обычай имутъ ритори; а яже аще Богъ поручить в руцѣ мои, то прьвыхъ лѣтъ напослѣдокъ вьпишемъ» (Там же. Стб. 142). О времени работы над Тверской летописью ее составитель говорит и в самом начале текста в конце одного из заголовков, где сообщает, что работал при великом князе Иване Васильевиче «сущу ему трею лѣтъ отъ рода, мати же его Елена, девятыйженадесять отъ Рюрика, прьваго князя Русскаго» (Там же. Стб. 28).

Подобные отступления летописцев, а они довольно редки, - настоящий подарок для исследователей, так как они раскрывают приемы работы древнерусских авторов и составителей.

Тверские известия в летописи начинаются с 6793 (1285) г. и до 6883 (1375) г. совпадают с текстом Рогожского летописца, после этого они продолжаются до 6994 (1486) г. - года присоединения Твери к Московскому княжеству. После известия 6910 (1402) г. следует раздел, озаглавленный «Предисловие лѣтописца княжения Тферскаго благовѣрныхъ великыхъ князей Тферьскыхъ» (Там же. Стб. 463-464), в котором упоминается один из источников Тверской летописи - «Володимерский полихронъ» (в Толстовском списке этого Предисловия нет).

На основе анализа текстов Рогожского летописца и Тверской летописи, а также других летописных памятников исследователями была восстановлена история тверского летописания.

Летописные записи событий, происходивших в Тверском княжестве, начали вестись с 1285 г. в связи с постройкой в городе Твери соборной церкви святого Спаса. Инициатором ведения этих записей был епископ Тверской Симеон (умер в 1289 г.). На основе летописных записей составляется в 1327 г. первый тверской летописный свод. Этот свод 1327 г. помимо Рогожского летописца и Тверской летописи отразился также в Троицкой и Симеоновской летописях.

В 1375 г. по указанию великого князя Михаила Александровича в обоснование главенства Твери среди земель северовосточной Руси был составлен новый летописный свод. После поражения Твери от великого князя Московского Дмитрия Ивановича на короткое время летописание там приостанавливается и возобновляется в 80-е гг. XIV в.

По инициативе тверского епископа Арсения (умер в 1409 г.) в начале XV в. создается следующий летописный свод. В Никоновской летописи помещена «Повесть о преставлении блаженнаго Арсения епископа Тферскаго», поэтому этот памятник иногда называют летописным сводом епископа Арсения или сводом 1409 г. Этот «общетверской» летописный свод использовался и в других центрах летописания, поэтому он представлен во многих летописях (Никоновской, Симеоновской, Троицкой).

При тверском князе Иване Михайловиче ведется работа по созданию еще одного летописного свода, фрагменты его представлены, кроме вышеупомянутых летописей, и в тексте Хронографа русской редакции 1512 г. В этом летописном своде 1425 г., составленном уже после смерти князя Ивана Михайловича, обосновывалось главенство Твери среди княжеств и земель северо-восточной Руси, в связи с чем при его составлении в летописный текст были включены материалы нижегородского, московского и литовского летописания. На основе летописного свода 1425 г. возникает кашинская редакция этого тверского свода, что определилось борьбой великого князя Тверского Ивана с князем Кашинским Василием. Кашинская редакция летописного свода 1425 г. представлена в Никоновской и Симеоновской летописях, в Русском временнике.

После падения Константинополя в 1453 г. на Руси развернулась борьба за наследие «второго Рима» между Тверью и Москвой. В ходе этой борьбы появился новый тверской летописный свод 1455 г., составленный по повелению великого князя Бориса Александровича на основе сокращения и переработки предыдущего тверского летописного свода. А.Н. Насонов следующим образом определил главную задачу, стоявшую перед составителем свода 1455 г.: «Автор дает построение всемирной истории от сотворения мира и до падения Константинополя, причем в центре событий ставится Тверское княжество». Текст летописного свода 1455 г. представлен в Тверской летописи (за 1285-1455 гг.) и Рогожском летописце (до 1375 г.). В последней летописной статье свода тверской князь называется самодержцем, под 6963 (1455) г. читаем: «Богомъ почтенному господину самодрьжцу, великому князю Борису Александровичу, и его сыну Михаилу, свершена бысть церковь каменна архистратига Михаила; священа епископомъ Илиею, на память его чюдеси, на его праздникь.» (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 495).

После присоединения Твери к Москве создается последний тверской летописный свод - 1486 г., где тверские записи, доведенные до этого года, сочетаются с записями московскими (Тверская летопись). Далее ведение летописей в Твери прекращается.

В XVI в. памятники тверского летописания под пером московских летописцев активно и тенденциозно перерабатываются. Например, по наблюдениям В.А. Кучкина, Повесть о Михаиле Тверском, входившая в состав первого тверского летописного свода 1327 г., подверглась промосковской цензуре, и в связи с этим появилась новая редакция этой Повести в Никоновской и Воскресенской летописях, Степенной книге. Великие Минеи Четьи сохранили до нас «одну из самых промосковских редакций памятника». «Хождение за три моря» знаменитого уроженца Твери Афанасия Никитина сохранилось в летописях Львовской и Софийской второй.

Издания

ПСРЛ. Т. 15. Рогожский летописец: Тверской сборник. М., 2000.

Литература

Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI в. М.; Л., 1938. С. 311-321; Насонов А.И. Летописные памятники Тверского княжества // Известия АН СССР. Сер. VII. Л., 1930. № 9-10. С. 709-772; Насонов А.Н. О тверском летописном материале в рукописях XVII в. // Археографический ежегодник за 1957 г. М., 1958. С. 26-40; Кучкин В.А. Повесть о Михаиле Тверском. М., 1974; Муравьева Л.Л. Летописание северо-восточной Руси конца XIII - начала XV века. М., 1983. Гл. 2. Начало тверского летописания; Муравьева Л.Л. Рогожский летописец XV века. М. 1998.