Пионеры герои советского союза и их подвиги. Пионеры-герои в годы великой отечественной войны

В тюремных застенках до сих пор ходит немало легенд про главаря первой рэкетирской банды, которую возглавлял вор в законе Монгол. Монгол одно время считался чуть ли не прообразом истинного законника, которые были бессеребрянниками и жили лишь за счет карманных краж и хищений. Так и Геннадий Карьков, в будущем ставший тем самым Монголом, начал потрошить карманы зазевавшихся сограждан на вокзалах и рынках Москвы, куда прибыл из Нижегородской области. Время тогда было послевоенное, страна только вставала с колен, и о бедном населении, которое составляло наверное 90%, никто не заботился. Поэтому наиболее смышленые стали заботиться о себе и своих родных сами.

В те времена и появились карманники, тащившие все подряд из карманов горожан. Времена этому способствовали. Как правило, свою жертву выбирали по одежде - чем богаче казался внешний облик, тем больше шансов, что в кармане такого человека окажется что-то ценное. Воры были уже с малолетства опытными психологами в выборе жертвы, так как голод не давал шансов на ошибку. Если ошибешься - попадешь на малолетку, а оттуда уже не прокормишь свою семью.

Карьков практически ежедневно занимался карманными кражами. Его это даже завлекало, нравилось. Видимо именно поэтому он долгое время оставался незамеченным - ему нравился процесс кражи, он бывало забывал, что крадет ради того, чтобы выжить. Но удача не могла сопутствовать преступнику все время, и через несколько лет, Карьков был пойман милицией и отправлен в колонию на три года.

Находясь в Кизеловском трудовом лагере, Геннадий Карьков и получил свое прозвище Монгол - за азиатский разрез глаз. Здесь же он набрался необходимого для урок опыта - постоянно общался с блатными, которые приняли его в свой круг. Монгол соответствовал практически всем требованиям как кандидат в законники. Однако коронацию воры проводить не спешили, так как времена были другие, и чтобы стать вором в законе требовался большой опыт тюремной жизни. Но Монголу и без воровского статуса жилось на зоне неплохо.

Когда Монгол вышел на свободу, то его взяли под свое шефство Московские блатари, наслышанные о его «порядочности». Монгол принимал участие в ограблениях под руководством «старших» товарищей. Но вскоре быть пешкой ему надоело, Монгол хотел самостоятельности, поэтому после дележа очередного куша, попрощался со своими товарищами. Как правило из банды выхода нет, но с Карьковым была иная ситуация - он создал свою банду, и никто не мог предъявить ему за это.

Первый рэкетир

Говорят, что идею насчет рэкета Монгол позаимствовал не в историях про американских бандитов, которые в те времена с ужасом рассказывали друг другу граждане СССР, а он сам увидел эту перспективу, находясь в ресторане. В те времена ресторан посещали в основном зажиточные люди и бандиты, сорвавшие куш. Так и Монгол сидел с компанией за одним из столиков и подмечал, что некоторые люди заказывают довольно много дорогих блюд. От них веяло деньгами и большим достатком. Естественно, что честный гражданин так кутить в ресторане не мог, поэтому Геннадий Карьков решил немного «потрясти» подпольных миллионеров.

В то время, а речь идет о конце 60-х годов, как таковой официальной преступности не было. Власти старались не замечать, что страну просто трясет от деятельности банд, а отдельные личности занимаются незаконной торговой деятельностью. Вот Карьков и решил, что если вымогать деньги у этих барыг, то никто из них не станет бежать в милицию, так как не смогут объяснить происхождения своих капиталов.

Монгол сделал правильное решение, и вскоре его банда численностью 30 человек стала вымогать деньги и ценности у подпольных коммерсантов. Никто не жаловался на них, и поэтому вскоре они расширили свою сеть, заставляя каждую жертву выдавать минимум еще 2-х подобных коммерсантов. Что интересно, некоторые несмотря на незаконную коммерческую деятельность, пытались противостоять бандитам, однако недолго. Их вывозили в лес, подвешивали вверх ногами на деревья, закапывали заживо, после чего все становились сговорчивыми.

Именно в банде Монгола были преступники, ставшие в итоге влиятельными ворами в законе. Первым на ум приходит Вячеслав Иваньков, знаменитый Япончик, который как раз и разрабатывал все сценарии по запугиванию жертв. Еще были такие в дальнейшем известные воры, как Павел Быков и Сиська.

Уже доказано правоохранительными органами, что помимо вымогательства и грабежей, банда Монгола занималась и разбоями, а также заказными убийствами. На дворе были застойные времена, люди не понимали, что существуют профессиональные убийцы, которые убивают за деньги. Но это происходило, и таким киллером был член банды Виктор Аникеев по прозвищу Битумщик. Он получал настоящее удовольствие от убийства. Причем чем изощреннее оно было, тем большее удовольствие получал Битумщик, являющийся по своей сути психопатом-садистом.

Непризнанный вор

Банда Монгола взяла под свой контроль Марьину Рощу, Мазутный проезд (Мазутку), Останкино и Сокольники. Они постоянно вымогали деньги у местных подпольных коммерсантов, занимались грабежами, разбоями, осуществляли изощренные пытки жертв. А между тем, число этих самых жертв росло. У Монгола везде были свои наводчики - проститутки и официанты рассказывали про богатых клиентов. Даже в гардеробах лучших заведений Москвы у Монгола были свои источники, снабжающие его банду информацией о подпольных миллионерах.

Сам Монгол говорят был богат, а вот рядовые участники банды влачили жалкое существование, получая лишь небольшой процент от каждого дела. Зато близкие к Карькову люди жили в достатке. В свою банду он принимал с удовольствием освободившихся воров в законе и криминальных авторитетов. Так, в свое время с Монголом действовали воры в законе Валет Арбатский, Рафик Багдасарян и Гиви Резаный. Вхож в банду был и Амиран Квантришвили, брат Отари Квантришвили.

В определенный момент, оставаясь безнаказанным, Монгол потерял чувство меры. Его бандиты переодевались в милицейскую форму для совершения преступлений, что вызвало небывалый резонанс как в обществе, так и у силовых структур. Однако верхом безрассудства можно считать налет на квартиру Фатимы Берсанукаевой, у которой часто отдыхали грузинские воры в законе. Для своих почетных гостей, Фатима всегда держала здесь наркотики. Монгол естественно, прекрасно знал про это, и в один из дней, он вместе с членами банды - Япончиком, Стропилой, Вальтом и Сливой ворвались в этот элитный притон под видами стражей порядка.

Бандиты ограбили Фатиму, забрав более 100 тысяч рублей и наркотики. Такое преступление не могло остаться незамеченным. В скором времени Монголу была забита стрелка грузинскими ворами. Местом для толковища выбрали подвальное помещение небольшого кафе «Вареники», что на Трубной площади. Карьков зачем-то явился сюда также в милицейском облачении. А здесь его уже ждали 10 воров, среди которых присутствовали и его друзья - Гия Кутаисский и Юра Лакоба.

Ограбление Фатимы было расценено как крысятничество, а милицейская форма, в которую был одет стремящийся вор, вообще вызвала шок у присутствующих. Было решено Монгола тут же зарезать. Однако он заранее просчитал все ходы, и вытащил из милицейской шинели два пистолета, затем навел их на воров. Поговаривают, что затем Монгол им также предъявил за то, что на эту встречу они пришли находясь под наркотой, что не подобает ворам, а значит не могут выносить каких либо решений, касательно судеб людей. После этой речи, Монгол спокойно развернулся и ушел. На улице его поджидала машина с водителем.

Беспредел когда-то заканчивается. Так и в истории с Монголом. В 1971 году сыщики наконец то смогли собрать большую доказательную базу против его банды. Арестовали всех, кроме Япончика, которого Монгол всячески выгораживал. Ему требовался человек на свободе, способный продолжить его дело.

В 1972 году прошел суд над бандитами. Все получили крупные сроки заключения. В том числе и Карьков был вынужден на 14 лет отправиться в колонию. Здесь ему пытались предъявить за вымогательства и другие преступления, не свойственным ворам. Однако Геннадий Карьков довольно четко объяснил свою позицию, сказав, что за вымогательствами будущее, что именно так можно наполнить быстро воровской общак крупными суммами. Его доводы были приняты блатными, а уже через несколько лет Монгола посвятили в воры в законе, причем не последнюю роль в его коронации сыграл Вася Бриллиант, который говорят и сделал подход к Карькову.

Между тем время шло, и в 1981 году Геннадий Карьков освободился из колонии по УДО. Япончик был уже в колонии за другие преступления, и у Карькова не осталось на воле более верного человека. Поэтому он собрал небольшую банду рэкетиров, которые взяли под свой контроль нескольких коммерсантов. Никто не пытался залезть на землю Монгола, одни его почитали, другие боялись, третьи просто не трогали, так как старый Монгол не мешал им работать.

Благодаря тому, что общак банды сохранился, Карьков смог себе позволить покупку загородного дома во Франции. В последние годы жизни он порывался уехать из России, особенно после того, как практически сразу по освобождению его раскороновали из-за выхода по УДО, что не подобает ворам. Во Франции он был всего несколько раз, и то наездами, так как московские дела требовали его постоянного присутствия - несмотря на лишение «имени», Монгол был поставлен смотрящим за несколькими московскими районами, разруливая местные криминальные дела.

14 октября 1994 года 63-х летний Геннадий Карьков умер в Подольской онкологической больнице от рака. Похороны были скромные под конец жизни Монгол растерял свой былой авторитет.

ОПТ Геннадия Карькова (он же вор в законе Монгол) была одной из самых крупных и жестоких вооруженных банд СССР. В 1970х годах бандиты выколачивали деньги у московских спекулянтов и торговцев антиквариатом. В милицию, понятно, с заявлениями никто не обращался.

Банда Монгола одной из первых в СССР начала заниматься вымогательством денег и ценностей у подпольных советских миллионеров. Так что Геннадий Карьков по праву считается основателем российского рэкета.

Криминальный талант

Геннадий Карьков уроженец Москвы 5.12.1930 года рождения. Путь в криминал начал с банальных хищений в 1960х, и за это присел на три года. Отбыв срок в 1969, арьков вернулся в родную Столицу и даже пытался встать на путь исправления работал какое-то время в межколхозной строй организации. Но жизнь честного советского работяги была явно не для него.
По сути, становление будущего законника, получившего за свою специфическую фнешность кличку Монгол, началось во время первой отсидки в колонии он познакомился с известным «законником» Васей Бриллиантом и смог добиться его расположение. Матерый «законник» еще тогда предсказывал ему огромные перспективы в криминальном обществе. Монгол был умен, дальновиден, имел возможность просчитать различную обстановку в несколько шагов в будущем, был неплохим специалистом по психологии, умел вступать в взаимодоверие и располагать к себя людишек. А вследствие того по выходу на свободу приобрел наиболее наилучшие советы от грабителей. На свободе его повстречали уже равно как близкого, накормили, облекли и несомненно помогли средствами в главной момент. Вот только чем ему заняться, Монгол еще не придумал.
Идея пришла, когда он ужинал в шикарном ресторане, где в зале было полно торгашей директоров оптовых баз и универмагов, имеющих прямое отношение к дефициту. Монгол подметил, что они кутят шире всех значит, имеют много денег, нажитых незаконным путем, и в органы за помощью не пойдут.
В банду Монгола вошло чуть более 30 человек, но выше всех он ценил Вячеслава Иванькова (Япончика), которого прочил себе на замену в будущем, Павла Быкова, Ка лымского, а также бандитов Битумщика и Сиську. Психически больной уголовник по кличке Палач выполнял в банде роль, соответствующую кличке.
К слову, именно Япончику принадлежала идея «разгонов» разбойных нападений с переодеванием в милицейскую форму. Для этого он предложил украсть несколько комплектов формы.
Со временем банда уже контролировала Марьину Рощу, Мазутный проезд (Мазут ку), Останкино и Сокольники. Главным лозунгом банды был «Грабь награбленное!». После налета жертву ставили в такие условия, что каждый из потерпевших был рад отдавать каждый месяц 10% от доходов, лишь бы в живых остаться. Пытки были изощренными и жестокими. Тех, кто отказывался платить дань, вывозили в лес и вешали на деревьях. А когда человек уже начинал задыхаться, обрезали веревку. Любимым «развлечением» было заставить жертву лечь в гроб, забить крышку и пилить этот гроб с живым человеком внутри.
Разветвленная агентурная сеть из проституток, официантов, продавцов универмагов, комиссионных, меховых, антикварных и ювелирных магазинов снабжала ОПГ информацией о своих клиентах из числа подпольных советских миллионеров. Так что бандитам оставалось только подготовить операцию по отъему денег и ценностей и провести ее. Добыча была богатой, но рядовые члены банды оставались фактически нищими и служили Монголу «за интерес».

Стрелка в «Варениках»

Вымогательство противоречит старым воровским законам и презираемо ворами. Монгола молча осуждали, пока он совсем не зарвался. Надо сказать, что в близкое окружение Монгола помещались весьма значительные по тем периодам люди мошенники, коронованные ещё в 1940х. К примеру, как Валет Арбатский. В эти периоды преступное общество еще не был жестко поделен по национальному признаку, и наряду со славянами Монгол принимал под собственное крылышко абсолютно всех, который вышел на свободу, отогрев в Столице Радика Багдасаряна, Гиви Резаного и многочисленных иных грузинских грабителей. В том количестве и брата Отари Квантришвили Амирана.

Грохот грянул, когда шайка Монгола проложила ряд «разгонов» разбоев с переодеванием в милиционерскую фор, один с каких случился в жилплощади Фатимы, держательницы грузинского общака. На действие ходили непосредственно Монгол, Япончик, Стропила, Валет и Слива. Фатима разузнала их и высказала свое возмущение: общак специализирован с целью «грева» «бродяг» в Новочеркасской «крытке» и Балашовской кутузке! Монгол не внял ее словам, унесли они в тот день 100 тысяч рублей, большое количество золота и алмазов. Забрали и наркотики, которые в изобилии были на хате Фатимы — для дорогих гостей, грузинских законников.
Полагаясь на то, что он крестник самого Васи Бриллианта, Монгол думал про себя, что он неприкосаемый, но ошибался. Его вчерашние грузинские друзья из числа воров спустя «разгона» Фатимы резко отошли от него. У него возникли значительные трудности с грузинскими грабителями. Под Новый, 1970й грузины забили ему стрелку в подвальчике «Вареники» на Трубной площади. Монгол явился в той самой ментовской одежде, которую он одевал, когда ездил на «разгон» Фатимы. Это был явный вызов — появиться пред грабителями в таком облачении являлось прямым оскорблением.
В «Варениках» Монгола уже поджидали 10 грузинских «законников», среди которых были Гия Кутаисский и Юра Лакоба, его вчерашние друзья. Атака на жилплощадь Фатимы мошенники исчислили равно как крысятничество, за милиционерскую форму следовала ещё одна предъява несоблюдение понятий.
Взбешенные грузины приговорили Монгола тут же в подвальчике зарезать! Но Монгол и бровью не повел. Обвинил грузин в этом, то что они подошли на сходку «вмазанными» наркотики приняли, а это не поворовски! И, вытащив из карманов два пистолета ТТ, навел их на сидящих за столом воров. А потом спокойно вышел из подвальчика, сел в машину и уехал туда, где ждали свои. Там отдал распоряжения на случай, если его убьют или арестуют милиция или КГБ. До его ареста оставалось недолго. Монгол уже попал «под пресс» КГБ и МВД сразу под два следствия по делу «цеховиков», припомнились ему также старые грехи. И весь основной костяк банды за ним потянули. Да по расстрельным статьям! Только Япончик в стороне остался его Монгол берег как зеницу ока.

Последний «разгон»

На Монгола сыщики МУРа вышли по наводке задержанных ими домушников летом 1971 года. Весной банда Монгола собралась «прессовать» директора шашлычной Анну Ломакину, но опытная дама все не давалась в руки. Тогда ее просто похитили прямо возле дома и несколько часов возили по городу, угрожая убить. Однако Ломакина хоть и испугалась, все равно утверждала, что у нее нет дома больших денег. И только после угрозы закопать в лесу якобы сдалась. Но как только бандиты вошли с ней в подъезд ее дома, Ломакина стала орать «Караул!», и бандюки поспешно ретировались. Спустя ряд суток её вновь украли и увезли в бор. Уже после 3-х дней пыток Ломакину подцепляли на веревке на бревне, вынуждали копать себя гробницу — она сдалась и возвратила все без исключения сокровища.

В июне у задержанных му ровцами домушников Лимона и Вадима было изъято почти все похищенное ими на последней краже, кроме 189 золотых монет царской чеканки и килограмма золотого лома. Домушники не сразу признались, что стали жертвами «разгона». Похищенное они спрятали в квартире любовницы Лимона, куда и наведались лжемилиционеры домушники сразу поняли, что это не настоящая милиция.
Оперативная разработка группировка Монгола началась с внедрения в группу сотрудника МУРа под видом нового «бойца» и закончилась задержанием, вошедшим в книге криминалистики. Монгола задержали когда он был на сходке в 1972 в какой то кафешки, а за ним и всех членов его банды — кроме Иванькова Япончика, как уже говорилось.
До оглашения приговора в июле 1972 года Монгол был спокоен и уверен, что у следствия против него нет ничего серьезного. Но суд счел вину доказанной, и Карьков на 14 лет ушел по этапу (гособвине ние просило для него высшую меру). Получили каждый свой срок и его подручные. Монгол сумел прикрыть собой Япон чика, вскоре ставшего законником и продолжившего его дело.
В 1986, во время пика перестройки, Монгол освободился уже законником. Собрал другую шайку, правда ничего не срослось. Эта ниша — рэкет — была уже одобрена ворами на всесоюзной сходке и занята. В истоке 1990х Монгол был какоето время смотрящим в нескольких районах его родной Москвы, купил себе дом во Франции, мечтая уехать из России. Но мечты не сбылись. 14 октября 1994 года 63летний Геннадий Карьков умер в Подольской онкологической больнице от рака. Похороны были скромные под конец жизни Монгол растерял свой былой авторитет.

Фильм из цикла "Советские мафии" об отце советского рэкета по кличке Монгол.

В семье Ивана Сергеевича Курочкина все было в полном порядке: кооперативная квартира, жена не работает, потому что денег и так хватает. Жизнь удалась. Но однажды, выйдя на работу, он просто застыл от ужаса: на его двери висел траурный венок. Так передавал привет Монгол, человек, который заставил вздрогнуть всю Москву. Он грабил советских буржуев, а излюбленным методом выколачивания денег для Монгола было распиливание живого человека в гробу. Задачей было не просто отнять что есть, но и поставить жертву на счетчик, чтобы она продолжала заколачивать большие деньги и отчисляла банде Монгола 10% от всех доходов. За три года масштабного террора буржуев Монгол обложил данью больше сотни богатых граждан.

В банде Монгола было 30 человек, но особо он ценил четырех бойцов. Вячеслава Иванькова по кличке Япончик за оригинальные идеи и блестящие спектакли с переодеванием в милиционеров. Павела Быкова по кличке Палач за безжалостность и изощренную жестокость. Это он придумал все самые страшные пытки и истязал не только «теневиков», но и членов их семей. Надежной опорой Монгола был Лев Генкин по кличке Сиська и уголовник по кличке Калымский или как его еще называли Битумщик. Он расправлялся с жертвами, выплескивая им в лицо горячий битум.

Банда имела огромные деньги, но рядовые бойцы были абсолютно нищими. Большую часть забирал себе предводитель преступного сообщества, и можно сказать, что работали уголовники ради интереса, им просто очень нравилось дело, которое придумал Монгол.

Бандиты имели разветвленную сеть информаторов, за все полученные сведения им хорошо платили, и со временем Монгол сообразил, что в осведомители еще нужно брать продавцов ювелирных магазинов. При покупке особо дорогих вещей гражданин должен был показать паспорт и справку о природе своих доходов, так личные данные становились известны продавцам. Богатеньких так же выслеживали в комиссионках, где советские буржуи искали импортную технику, дорогую старинную мебель и ювелирные украшения.

Операция по захвату банды Монгола вошла в учебники по криминалистике, работа МУРа была филигранной, день за днем собирая сведения от внедренных в банду информаторов. Милиция сжимала кольцо вокруг этой группировки, которая действовала все наглее и наглее. Монгола взяли во время сходки в одном из Московских ресторанов, за решеткой оказались сразу 27 человек. Доказать удалось лишь несколько эпизодов криминальной деятельности. Монгол получил 14 лет тюрьмы, хотя по мнению правоохранителей заслуживал расстрела.

Отсидев 14 лет, на свободу Монгол уже вышел коронованным на зоне вором в законе. Он сколотил новую банду, но дело так и не пошло. Вскоре Монгол скончался от рака, так и не пожив в купленном после освобождения особняке во Франции.

В истоке 1970-х годов Карьков , получивший из-за собственной азиатской наружности в криминальной среде прозвание «Монгол », подобрал порядком 30 человек в банду, которую возглавил сам.

В застойные советские годы его имя гремело в определенных кругах, криминальный авторитет, вор в законе - Монгол. Настоящая фами-лия Корьков - сколотил жестокую банду, которая грабила и убивала «цеховиков» и работников торговли. Именно банда Монгола стала первой применять раскаленный утюг в качестве своего рода «детектора лжи». Впрочем, были у них и другие любопытные «наработки»...

Дерзкий, рисковый и удачливый

Монгол скончался 14 октября около 10 часов утра в одной из престижных столичных клиник после тяжелой продолжительной бо-лезни. Геннадию Александровичу Корькову было на тот момент 64 года. Еще не старый вроде, но зато умер сам, а это большая редкость для людей его круга.

Он был одним из наиболее известных и почитаемых представителей советского и российского криминального мира. Стоит отметить, что именно этот человек был «крестным отцом» и наставником по жизни небезызвестного Вячеслава Иванькова. Монгол стоял у истоков становления российского рэкета, организовав в 60-х годах в Москве совершенно отмороженную группировку, обложившую данью тамошних «цеховиков», да и всех, кто имел, как тогда говорили, «не-трудовые доходы.

Он слыл дерзким, рискованным и вместе с тем весьма удачливым бандитом. Плюс Монгол обладал несомненными лидерски-ми качествами. В конце жизни Корьков стоял в стороне от бурных разборок, бушевавших в криминальном мире, хотя, по некоторым данным, не оставлял до конца свой преступный промысел, о чем будет сказано ниже. В пос-ледний раз на широкой публике он появился на похоронах Отари Квантришвили, с которым был знаком, однако вскоре из-за тяжелой болезни был вынужден лечь в больницу, откуда его вынесли уже вперед ногами.

Нашел талантливого ученика

Теперь подробнее о деятельности банды Монгола. Для СССР она была нетривиальна. Ее атаман собрал вокруг себя настоящих отморозков. К примеру, подручным Монгола был уголовник по кличке Калымский, или Битумщик. Монгол подтянул его к движе-нию сразу после того, как он освободился из Камских лагерей. Сидел Битумщик за то, что облил бензином человека и поджег. Свое прозвище он получил после того, как разогрел паяльной лампой битум в кружке, позвонил в квартиру и выплеснул ее содер-жимое в лицо открывшему. За убийство человека он просил 100 рублей, за «битум» 500... Немного, прямо скажем.

Именно в банде Монгола знаменитый Япончик прошел свои «уголовные университеты». Монгол, тяготевший к спортсменам-силови-кам, приметил упрямого и крайне агрессивного Иванькова, который, будучи тогда молодым и полным сил, стал мастером спорта по боксу. Что ж, можно отметить отменные селекционные способности Монгола - ученика он себе взял талантливого. В своем роде, конечно.

В гроб живьем

Банда Монгола имела осведомителей среди столичных валютчиков, проституток, фарцов-щиков - они знали многих тайных богачей в лицо. Жертвы выбирались из числа подпольных миллионеров, работников торговли, собира-телей антиквариата и богатых «цеховиков». Таковых в Москве на самом деле было немало. Монгол знал, в чем их слабость: потерпевшие после налета в милицию жаловаться не по-бегут. Объяснять правоохранительным органам, откуда у простого советс-кого человека ювелирные украшения или картины стоимостью сотни тысяч рублей, никто не захочет. Еще одно ноу-хау банды, из разряда «чтобы дваж-ды не вставать» - кроме откупного, бандиты требо-вали у своей жертвы дать им очередную наводку. Вот так-то.

«Трудилась» бригада Монгола и на ниве ула-живания взаимных претензий «цеховиков» и антикварщиков, предлагала услуги по возвра-щению долгов с условием отчисления процента себе «за услуги».

В банде Монгола были настоящие мастера своего дела, умевшие найти «взаимопонимание» с любым самым несговорчивым чело-веком. Бандиты вывозили жертв и членов их семей в лес, подвешивали женщин за ноги к веткам деревьев, заставляли их выкапывать себе могилы.

Особо строптивых отдавали в руки некоего Быкова, имевшего в банде кличку Балда, наркомана, регулярно попадавшего в психиат-рическую больницу с диагнозом шизофрения. Балда расправлялся с людьми так: запихивал живыми в гроб, заколачивал гвоздями крышку и начинал пилить доски двуручной пилой. Тут уж у любых клиентов, даже самых несговорчи-вых, развязывался язык, и они вспоминали все. Точнее, не все, а самое важное - где деньги лежат. Таких банд уже потом, в 1990-е, появилось предостаточно. Для тихого же советского времени бандиты проявляли невиданную жестокость. Под-польные миллионеры начали бояться собственной тени.

Банду Монгола Московский уголовный розыск разгромил в 1972 году. Это была кропотли-вая и сложная работа, которую МУР выполнил на отлично. Балда был осужден на 13 лет и отправился в психиатричес-кую больницу закрытого типа. Монгол получил на год больше. Немного. Он был уже «коро-нован», и в тюрьме ему было сплошное уважение и почет. Слава его опережала.

Он был «раскоронован»?

Удивительно, но после своего освобож-дения Монгол держался в тени, изредка, как и положено вору в законе, выступая в роли криминального арбитра-третейского судьи. Но природа взяла свое.

В конце 1980-х он собрал новую коман-ду из спортсменов - борцов, боксеров, штангистов. С их помощью старый вор легко добывал средства к существованию - обложил данью кооператоров, автосервис, лоточников и владельцев частных магазинов в районе Тушина. На рестораны и наркотики, к которым он давно пристрастился, Монголу хватало с лихвой до самой его кончины.

Правда, перед смертью Монголу пришлось помучиться - он тяжело болел - сказались годы, проведенные в тюрьмах, следственных изоляторах и лагерях. Последние дни Корьков провел в отдельной престижной палате под наблюдением лучших специалистов Московского онкологического центра на Каширском шоссе, куда он попал вскоре после гибели хорошо ему знакомого Отари Квантришвили.

Похороны Монгола проходили скромно, без обычного в подобных случаях скоп-ления «аристократии» преступного мира, братвы, журналистов и не меньшего числа милиции и переодетых в штатское опера-тивников.

Почему? Просто уже пришли новые криминальные герои, а подвиги Монгола стали преданиями старины глубокой. Хотя есть и другая версия, которую подкрепляют несколько источников. Якобы в период от-сидки Монгол слишком уж глубоко запустил руку в воровской «общак», и на очередной сходке был с позором развенчан. А про-вожать разжалованного вора не очень-то принято в этих кругах.

Впрочем, это всего лишь одна из версий того, почему похороны некогда криминального «генерала всея Москвы» проходили так скромно.

Кстати, возвращаясь к Япончику, сле-дует отметить, что тогда, в 1972 году, когда банду Монгола разгромили и посадили, Иваньков непостижимым образом избежал наказания. Он скрылся от следствия и суда, а материалы в отношении него в отдельное производство выделены не были.

На этом пути Монгола, который был за решеткой, и Япончика разошлись. Дальше он сам создал свою ОПГ, но явно использо-вал наработки своего «учителя», Монгола. Хотя не так давно Япончик обрушился на журналистов в таком духе: вы мне жизнь испортили, откуда вы взяли, что я входил в банду Монгола?!

Досье

Геннадий Корьков, уроженец Боровска Калужской области, впервые попал на нары в 1968 году за кражу госсобственности. 38-летний провинциал за три года пребывания за колючей проволокой, кроме хлесткой клички Монгол, приобрел кое-какой авторитет, усво-ил воровские понятия и, главное, обзавелся необходимыми связями. Сообразительный, решительный и смелый, Корьков, невзирая на солидный возраст, в зоне был по достоинству оценен уголовной верхушкой, в основном представляющей преступную элиту столицы. При выходе на свободу Монгол получил титул «бродяги» (начинающего вора) и важную «маляву» с просьбой его «встретить, обогреть и пристроить». Спустя полгода после освобож-дения бывший расхититель соцсобственности приступил к созданию своей банды. Боль-шинство членов его команды - Косой, Сиська, Галка, Миха - впоследствии занимали видные места в преступной иерархии Москвы. В банде Монгола прошел свои первые воровские уни-верситеты и небезызвестный Япончик. В 1972 году Монгола арестовали. 10 лет он отбывал в тюрьме, оставшиеся пять - в ИТК строгого режима. В Москву он вернулся в конце 80-х с подорванным здоровьем. Не помогли ни до-рогие клиники, ни импортные лекарства. Умер Монгол в престижной столичной больнице.