Пропаганда в ссср. Как советская пропаганда победила пропаганду гитлера

Государственная пропаганда

Самодостаточность мифов

Роль мифа в крушении СССР

Итак, мифы не только определяются социальной и политической ситуацией, но и сами воздействуют на нее. Выше мы привели пример, касающийся внутрен­ней политики. Теперь - пример из внешней.

Когда при Р. Рейгане Советский Союз был объявлен «империей зла», это существенно ухудшило советско-американские отношения. Любые действия советской стороны больше, чем когда-либо, стали рассматри­ваться как проявление злого умысла. Стали сворачи­ваться переговоры, началась интенсивная разработка новых военных проектов. В частности - «Стратегичес­кая оборонная инициатива» (СОИ), имевшая целью обеспечить США абсолютное превосходство над СССР в военной области.

Советской экономике оказался не под силу новый изнурительный этап гонки вооружений. Чтобы избе­жать ее, руководству доживавшего последние свои годы Советского Союза пришлось пойти на значительные уступки Западу. Многие это называют поражением СССР в «холодной войне». Конечно, тому было множество объективных причин. Но, тем не менее, роль запущен­ных в свое время политических мифов не стоит недо­оценивать.

Как видим, мифы являются самовоспроизводящи­мися структурами . Человек, поверивший в некий миф, начинает видеть реальность под определенным углом зрения. Такой взгляд обусловливает выборочное воспри­ятие фактов, явлений действительности.

Иными словами, человек видит только то, что он хочет или готов увидеть. Факты, специфически отобран­ные и воспринятые в русле мифа, в свою очередь подтверждают его верования, идеологические установки, точку зрения на мир.

Пропаганда - распространение политических, на­учных, философских и других идей в обществе с це­лью формирования у широких масс населения опреде­ленных взглядов. В более узком смысле - именно политических или идеологических идей.

Она так или иначе ведется во всех странах, имея, однако, характерные особенности, обусловленные го­сударственной идеологией, целевыми установками вла­стей предержащих и др. На нее оказывают влияние и особенности переживаемого исторического периода, что будет видно из изложенного ниже.

Значительную пропагандистскую роль в Советском Союзе играло кино. Не случайно Ленин определил его как «важнейшее из всех искусств ».

Во всех кинотеатрах художественные фильмы пред­варялись киножурналом «Новости дня », в котором не­пременно рассказывалось об успехах, о «всенародной поддержке решений партии» и т.п.

Хронике верили. Недаром говорится: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать ».

Почти 70 % информации люди получают через орга­ны зрения. Восприятие визуальной информации не тре­бует больших усилий. Сиди себе и смотри картинку. А если еще кто-то и объясняет значение этих карти­нок - и того легче.

Видеоряд давал информацию пропагандистского содержания: первый трактор на колхозных полях, пер­вая электрическая лампочка. Зрителю тем самым вну­шалось: «Вот там, у соседей, это уже есть. Потерпи, скоро будет и у тебя ».

Киноагитки, замаскированные под объективную Информацию, были мощнейшим средством сталинского пиара. Именно из кинохроники граждане СССР узнавали, что «жить стало лучше, жить стало веселей ».

В СССР родился уникальный жанр «художественной хроники ». Прежде чем снимать объект, хроникеры его подкрашивали, ремонтировали. Людей переодевали для съемок в приличную одежду, а перед съемками репетировали с ними мизансцены. Сами кинематогра­фисты называли такую хронику «болты в томате ».

Художественные фильмы также работали на образ «самой лучшей страны в мире». Цензура вырезала из кинолент даже малейший намек на критику существу­ющего строя. Фильмы, приукрашивающие советскую дей­ствительность, получили даже название «лакировочных».

Никогда, ни в одной стране не было такого много­летнего, целенаправленного, эффективного политиче­ского пиара.

Для пиар-деятельности создается мощная информа­ционная структура - ТАСС, подобной которой не было ни до, ни после.

Эффективными пиар-акциями были демонстрации и парады на Красной площади. Первые призваны были от­ражать единство правящей верхушки и народа. Вторые - силу строя и мощь страны, которой можно гордиться. Осознание принадлежности к великой и могучей стране, с одной стороны, рождало чувство гордости за нее и за себя, с другой - скрашивало многие трудности бытия.

Среди военных парадов два особо выделяются как блистательные пиар-акции. Это парад 7 ноября 1941 го­да, когда его участники (на самом деле далеко не все) отправлялись прямо на фронт, и парад Победы над фашистской Германией.

В дальнейшем такие парады стали ритуальными и проводятся регулярно, независимо от смены правите­лей и дискредитации былых триумфаторов, - они жи­вут самостоятельной жизнью, работая на всю систему и новых правителей.

По свидетельству А. Коржакова, руководителя служ­бы безопасности президента, главным достоинством тогдашнего министра обороны П. Грачева было непрев­зойденное мастерство в организации парадов, что по­зволило ему долго удерживаться на посту министра в период правления Б. Ельцина несмотря на полную без­дарность как военачальника, продемонстрированную в первой чеченской войне.

Советскую пропаганду во время Второй мировой называли «третьим фронтом». Она подавляла врагов, воодушевляла бойцов Красной армии и восхваляла союзников. Она была гибкой и часто меняла курс, подстраиваясь под военные условия и внешнюю политику.

Пропаганда политическая и литературная

Необходимость пропаганды в довоенное и военное время стала сразу очевидна - Красной Армии нужно было мобилизовать все новые силы, вовлекая население, противодействовать пропаганде врага на оккупированных территориях, стимулировать патриотизм среди партизан и даже воздействовать методами пропаганды на армию врага.

Популярными средствами пропаганды стали знаменитые советские плакаты и листовки, радиопередачи и трансляция записей во вражеских окопах. Пропаганда поднимала боевой дух советских людей, заставляла сражаться их мужественнее.

Во время Сталинградской битвы Красная армия применяла революционные методы психологического давления на противника. Из громкоговорителей, установленных у передовой, неслись любимые шлягеры немецкой музыки, которые прерывались сообщениями о победах Красной армии на участках Сталинградского фронта. Но самых эффективным средством был монотонный стук метронома, который прерывался через 7 ударов комментарием на немецком языке: «Каждые 7 секунд на фронте погибает один немецкий солдат». По завершению же серии из 10-20 «отчетов таймера» из громкоговорителей неслось танго.

Решение об организации пропаганды было принято в первые дни Великой Отечественной войны. Формированием образов, задействованных в пропаганде, занимались Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(Б) и Отделение по работе с войсками противника РККА.

Уже 24 июня 1941 года Совинформбюро стало ответственным за пропаганду на радио и в печати. Помимо военно-политической пропаганды была также и литературная: в группу, которую создали специально для ведения пропаганды и освещения боевой жизни советских солдат были включены такие известные писатели, как К.М. Симонов, Н.А. Тихонов, А.Н. Толстой, А.А. Фадеев, К.А. Федин, М.А. Шолохов, И.Г. Эренбург и многие другие. С ними также сотрудничали немецкие антифашисты - Ф. Вольф, В. Бредель.

Советских авторов читали за рубежом: к примеру, статьи Эренбурга расходились по 1600 газетам в США, а письмо Леонова «Неизвестному американскому другу» прослушали 10 миллионов заокеанских радиослушателей. «Литература вся становится оборонной», - говорил В. Вишневский.

Ответственность писателей была огромна - они должны были не только показывать качества советской армии и воспитывать патриотизм, но и с помощью разных подходов воздействовать на различную аудиторию. К примеру, Эренбург считал, что «для красноармейцев и для нейтральных шведов требовались различные доводы».

Помимо возвышения Красной Армии, советского человека и союзных войск, пропаганда также должна была изобличать немецкие войска, вскрывать внутренние противоречия Германии, демонстрировать бесчеловечность ее нападений.

СССР владел всем арсеналом способов идеологической борьбы. Действуя в стане врага, наши пропагандисты не пользовались излишней коммунистической риторикой, не обличали перед немецким населением церковь, не ополчались против крестьян.

Пропаганда в основном была направлена против Гитлера и НСДАП, причем использовались противопоставления фюрера и народа.

Немецкое командование следило за советской пропагандой и видело, что та была прекрасно дифференцированной: «она говорит народными, солдатскими и специфически-местными выражениями, взывает к первоначальным человеческим чувствам, как страх смерти, боязнь боя и опасности, тоска по жене и ребенку, ревность, тоска по родине. Всему этому противопоставляется переход на сторону Красной Армии…».

Политическая пропаганда не знала ограничений: советская пропаганда, направленная на врага, не только поносила несправедливость войны, но и апеллировала к огромным землям России, холодам, превосходству сил союзных войск. На фронте распускались слухи, рассчитанные на все слои общества - крестьян, рабочих, женщин, молодежь, интеллигенцию. Однако в пропаганде были и общие моменты - образ фашистского врага.

Образ врага

Образ врага во все времена и во всех странах формируется примерно одинаково - необходимо разделить мир хороших, добрых людей, которые воюют исключительно во благо, и мир «нелюдей», которых не жалко убивать во имя будущего мира на земле.

Если национал-социалистические (а не фашистские) органы Германии оперировали термином «недочеловек», то в СССР таким расхожим жупелом стало слово «фашист».

Илья Эренбург таким образом обозначал задачу пропаганды: «Мы должны неустанно видеть перед собой облик гитлеровца: это та мишень, в которую нужно стрелять без промаху, это - олицетворение ненавистного нам. Наш долг - разжигать ненависть к злу и укреплять жажду прекрасного, доброго, справедливого».

Слово «фашист» моментально стало синонимом нечеловеческого монстра, убивающего всех и вся во имя зла. Фашистов рисовали бездушными и холодными убийцами, варварами и насильниками, извращенцами и рабовладельцами.

Если мужество и сила советских бойцов превозносились, то силы союзников Германии презрительно критиковали: «В Донбассе итальянцы сдаются в плен - им не нужны листовки, их сводит с ума запах наших походных кухонь».

Советские люди изображались добрыми и миролюбивыми в невоенное время - во время войны же им моментально удалось стать героями, голыми кулаками уничтожающих до зубов вооруженных профессиональных убийц-фашистов. И, что немаловажно, фашистов и фрицев не убивали - их только уничтожали.

Отлаженная машина советской пропаганды была достаточно гибкой: так, к примеру, несколько раз менялся сам образ врага. Если с 1933 до начала Второй мировой формировался дискурс разделения образов невинного немецкого народа и коварного нацистского правительства, то в мае 1941 года антифашистские коннотации были устранены.

Разумеется, после 22 июня они вернулись и пропаганда была развернута с новой силой. Еще один кардинальный поворот, отмеченный германскими органами пропаганды - это мобилизация духовных резервов в 1942—1944 гг.

Именно в то время Сталин стал поощрять прежде осуждаемые коммунистические ценности: традиционность, народность, церковность.

В 1943 году Сталин разрешил избрание нового Московского патриарха, и церковь стала еще одним патриотическим орудием пропаганды. Именно в то время патриотизм стал сочетаться с панславянской тематикой и мотивами помощи братьям-славянам. «Изменением политической и идеологической линии и лозунгом «Изгоните немецких оккупантов с родной земли и спасите Отечество!» Сталин добился успеха», писали немцы.

СССР о союзниках

Военная пропаганда Советского Союза не забывала и о странах-союзниках, отношения с которыми были не всегда самыми идиллическими. В первую очередь союзники выступали в пропагандистских материалах друзьями советских людей, веселыми и самоотверженными бойцами. Восхвалялась и материальная поддержка, которая оказывалась союзными войсками СССР: американская тушенка, яичный порошок и английские летчики в Мурманске. Полевой так писал о союзных войсках: «Русские, англичане, американцы, это гора. Кто пытается головой разбить гору, тот разбивает голову…».

Пропаганда велась и среди населения стран-союзников: советским делегациям давались инструкции о том, как формировать положительный образ СССР, как убеждать союзников в необходимости открытия Второго фронта и т.п.

Советские реалии часто сравнивались с американскими: «Бой за Волгу - бой за Миссисипи. Все ли ты сделал, чтобы защитить свою родную, свою чудесную реку, американец», - писал Федин.

Мотив космополитизма и всепобеждающей дружбы народов был преобладающим в союзной пропаганде, направленной на США, Англию и Францию, тогда как на родине этим терминам не всегда придавалась та же роль. Несмотря на то, что сразу после Второй мировой прежние антизападные штампы в советской пропаганде вновь ожили, рисовались плакаты и сочинялись песни: к примеру, джазовая песня «Джеймс Кеннеди» повествовала о героических британцах в Арктике.

Высшим идеологическим органом управления всей сферой культуры стал отдел агитации и пропаганды ЦК РКП (б) (Агитпроп), выступающим (под разными названиями) в этой своей роли на протяжении всей последующей истории советского государства. По положению об АПО, утвержденному в ноябре 1921 г., его структура выглядела следующим образом: коллегия, в которую входили представители отделов ЦК, Наркомпроса, Политуправления РККА, ЦК комсомола и другие, а также четыре подотдела - агитационный, пропагандистский, печати, нацменьшинств .

Параллельно ему было создано Главное управление политического просвещения (Главполитпросвет). Агитпроп подчинялся непосредственно В.И. Ленину. Главполитпросет воз-главляла жена Ленина Н. Крупская. Советские лидеры большое внимание уделяли решению задач подготовки собственного «идеологического кадрового резерва».

6 июня 1922 г. на основании декрета Совета народных комиссаров РСФСР был создан Главлит. В разные годы Главлит имел разные официальные наименования: Основной целью создания Главлита было «объединение всех видов цензуры печатных произведений. 9 февраля 1923 г. по постановлению Совнаркома РСФСР в составе Главлита был образован Комитет по контролю над зрелищами и репертуаром - (Главрепертком). Помимо драматического репертуара, Главрепертком осуществлял «политический контроль» за любыми публичными зрелищами и выступлениями, начиная с лекций, докладов и заканчивая эстрадными и даже музыкально-танцевальными вечерами. В конце 20 - начале 30-х гг. им был подготовлен трехтомный «Репертуарный указатель», регламентирующий исполнение пьес и других произведений в зависимости от «подготовки аудитории» . В 1934 г. Главрепертком был переименован в Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром, в ведение которого входил политико-идеологический контроль над репертуаром кино, театра, а также - за исполнением музыкальных произведений.

В мае 1935 г. лидер советского государства Сталин инициировал ранее существовавший в качестве самостоятельного структурного подразделения ЦК ВКП (б) Агитпроп разделить на пять отделов: печати и издательств, партийной пропаганды и агитации, школ, науки, культурно-просветительной работы . Выступая на XVIII съезде ВКП (б), Сталин отдельно остановился на вопросе партийной пропаганды . «Вопрос о мерах улучшения дела пропаганды, подчеркнул лидер советского государства, был предметом неоднократного обсуждения ЦК ВКП(б) с участием пропагандистов различных парторганизаций. Был учтен при этом выход в свет "Краткого курса истории ВКП(б)" в сентябре 1938 г. Было установлено, что выход в свет "Краткого курса истории ВКП(б)" кладет начало новому размаху марксистско-ленинской пропаганды в СССР. Результаты работ ЦК ВКП(б) были опубликованы в известном его постановлении "О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском краткого курса истории ВКП(б)"» .

Сталин предложил сосредоточить в одном месте дело партийной пропаганды и агитации и объединить отделы пропаганды и агитации и отделы печати в едином Управлении пропаганды и агитации в составе ЦК ВКП(б), с организацией соответствующего отдела пропаганды и агитации в составе каждой республиканской, краевой и областной парторганизации. Таким образом, действовавшие ранее изолированно друг от друга отделы пропаганды и агитации, печати и издательств были объединены в один отдел пропаганды и агитации (ОПиА), что облегчило задачу контроля над идеологической работой партийных органов. ОПиА контролировал всю печать в стране, следил за литературой и искусством .

С первых лет существования советской власти главное место в системе пропаганды занимали средства массовой информации, которые проводили политику правящей партии. Печать, радио являлись продолжением партийного аппарата и «идеологическим оружием» партии, при этом журналистов называли «офицерами идеологического фронта». Взгляд на прессу как коллективного пропагандиста, агитатора и организатора был в то время широко распространенным. В результате практически все содержание средств массовой информации стало пропагандистским и предназначалось непосредственно для укрепления политической системы и идеологического воспитания масс. Печать выступала в качестве мощного фактора идеологического воздействия на сознание и поведение индивидов, направляя их активность в четко за-данное русло. Сталин прямо говорил по этому поводу: «Нет в мире лучшей пропаганды, чем печать - журналы, газеты, брошюры. Печать - это такая вещь, которая дает возможность ту или иную истину сделать достоянием всех». Лидер советского государства характеризовал издательское дело как «крупное машинное производство» . Ведущая роль печати в советской пропаганде была определена в постановлении ЦК ВКП (б) от 14 ноября 1938 г., в котором говорилось, что «в пропаганде... решающим оружием должна являться печать», поскольку она давала возможность «истину сразу сделать достижением всех» . Такая форма представления позволяла полностью контролировать подаваемую пропагандой информацию.

В системе советских СМИ можно выделить около 10 типов печати: партийные, профсоюзные, военные, крестьянские, молодежные и другие издания. Тиражи советских газет быстро росли и составляли сотни тысяч экземпляров. В 1921 г. в Москве организуется Государственный институт журналистики. Он стал готовить профессиональные кадры для прессы. В 1922 г. была утверждена государственная сеть газет - 232 газеты. А уже в 1932 г. с СССР выходило более 7,5 тысяч газет. К 1940 г. численность издаваемых газет возросла до 8,8 тысяч . Официозом советской прессы была газета «Правда».

Большое значение советское руководство в исследуемый период придавал руководству литературой и искусством. Около 45 тысяч писателей, журналистов, редакторов, а также свыше 100 тысяч человек, принадлежавших к «прочему культурно-политико-просветительскому персоналу», десятки тысяч «работников искусства» были призваны участвовать в этой нелегкой и по-своему опасной деятельности . Советское руководство отводило особое место организации и проведению устной агитационно-пропагандистской работе. К концу 1930-х гг. в СССР устной пропагандой постоянно занималось более 112 тысяч человек. Одним из первых лозунгов большевистской партии, которому придавалось огромное значение, был лозунг «Каждый большевик - агитатор». Рядовые члены партии, комсомольцы и беспартийные активисты образовывали целую армию пропагандистов, работавших в первичных организациях. Этих людей выбирали по их способности убеждать аудиторию не только словом, но и личным примером; соответственно такой человек должен был «хорошо разбираться в производстве». Пропагандист должен был хорошо знать всех членов своей ячейки, быть в курсе их нужд, проблем их личной жизни, равно как в их трудовых будней на заводе или в колхозе.

В частности, при проведении или подготовки агитации и пропаганды среди крестьян руководство страны предлагало руководствоваться следующими соображениями: агитация и пропаганда среди широких крестьянских масс имеет свои особенности и трудности, которые обязан учесть каждый губернский и уездный комитет партии, прежде чем отправлять того или другого товарища в деревню. Каждый агитатор или пропагандист, отправляющийся в деревню должен помнить, что без знания крестьянской жизни, хотя бы в общих чертах, являться в деревню нельзя. Знание всех местных условий часто имело огромное или даже решающее значение . Очень долго такой способ воздействия на каждого гражданина оставался наиболее эффективным, открывая партии возможности быть поистине вездесущей.

1. Булок А. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Смоленск, 1993. Т. 2.
2. Справочник партийного работника. М.,1922. Вып. 2.
3. История советской политической цензуры. Документы и комментарии. 1917-1993. Ответственный составитель и руководитель творческого коллектива Горяева Т.М. М., 1997.
4. Там же.
5. XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1939.
6. Там же.
7. Цит. по: Невежин В.А. «Если завтра в поход...»: подготовка к войне и идеологическая пропаганда в 30-х - 40-х годах. М., 2007. URL: http://militera.lib.ru/research/nevezhin_va/index.html (дата обращения: 17.01. 2013).
8. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 10. Д. 130. Л. 135.
9. О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)». М., 1938.
10. История СССР с древнейших времен до наших дней. М.,1967. Т. VIII. С. 653 ; М.,1971. Т. IX. С. 371.
11. Цит. по: Невежин В.А. Указ. соч.
12. РГАСПИ Ф.17. Оп. 60. Д. 13. Л. 12.

В СССР пропаганда была ключом к построению государства, таким же значимым компонентом, как военные или спецслужбы. Если военные удерживали деление на «свое»/«чужое» в физическом пространстве, спецслужбы - частично в информационном, к примеру, борясь с распространением слухов и анекдотов, которые несли альтернативные интерпретации действительности, то пропаганда - в виртуальном. И её работа была даже более заметной, поскольку пропаганда всегда «глушит» альтернативные модели мира. Но советская пропаганда «сломалась» на сильной ритуализации жизни в СССР. Идеология перестала быть живой — цитата из классиков марксизма-ленинизма, став обязательным элементом любого текста, перестала быть наполненной смыслом.

Советская пропаганда занялась созданием своей модели мира, пользуясь инструментарием не только журналистики, но и литературы и искусства, кино и телевидения. Все они призваны резко усиливать «наш» мир в отличие от «чужого», а еще наше будущее и наше прошлое. «Наш» мир всегда должен быть не только правильнее, но и справедливее «чужого».

Со временем советская пропаганда создала логику этих трех миров прошлого, настоящего и будущего, создавая причинно-следственные переходы между ними. Если Хрущев строил в будущем коммунизм с более или менее четким пониманием того, что там ожидает каждого советского человека, то Сталин не менее углубленно строил прошлое. Число уничтожаемых им врагов было так велико, что ему всё время приходилось переписывать прошлое, вычеркивая из него людей целыми списками. Троцкий и Бухарин, например, прошли путь от кумиров до врагов народа, став неизвестными вообще в поздний советский период.

Советская пропаганда не только создавала врагов, она порождала и героев. Герой может победить врага только путем нечеловеческих усилий, поэтому гибель героя советского типа (в отличие от античного) почти обязательное условие, ведь он отдает свою биологическую жизнь ради жизни коллективной. Советские герои мирного времени также не сходили со страниц прессы. Паша Ангелина или Алексей Стаханов после реального, хотя часто и организованного сознательно трудового подвига, купались в лучах славы. Отсутствие пропагандистского внимания могло привести к гибели этих людей, как это, например, произошло со Стахановым, который элементарно спился (см. его биографию ).

Враги могли быть внешними и внутренними. Внешний враг - основа всякого государства, которое строится. Поскольку пропаганда отличается тем, что единообразит своих врагов, подводя их под единую модель, то внутренний враг в СССР всегда был слабой репрезентаций врага внешнего. Всех «врагов народа» сажали за решетку, приписывая им работу именно на внешних врагов, например, японских империалистов.

Герои тоже были внутренними и внешними. Последним примером такого послевоенного внешнего героя была Анджела Дэвис, а ребенком-героем времен Горбачева - Саманта Смит. Кстати, и советские герои тоже имели подгруппу детей - это были дети-герои времен войны. Советская пропагандистская формула «все прогрессивное человечество» активно применялось для моделирования поддержки СССР за рубежом.

Пропаганда могла делать из трагедии подвиг, как это случилось со спасением парохода «Челюскина», когда все летчики, спасавшие людей, стали первыми Героями Советского Союза. Правда, даже сегодня не все подробности произошедшего остаются открытыми (см., например, и ). Герои несомненно были, но что именно привело к трагедии, покрыто тайной.

Технологии героизации требовали подвига в виде гибели или выдающегося трудового успеха, либо номенклатурного нахождения на вершинах советской иерархии. В последнем случае те, кто достигал уровня члена политбюро, могли претендовать на вечное признание. Именами Кагановича или Микояна, например, а не только Сталина или Ленина назывались целые предприятия. Портреты этих «героев» советские люди несли на парадах.

Характерной советской особенностью стал активное участие интеллигенции в реализации пропагандистских задач. Даже сильные фигуры проявили себя в этом, побывав там, где использовался труд. Даже М. Горький съездил на Соловки [см. и ], А. Родченко фотографировал строительство Беломорканала. Прямо или косвенно они стали частью этой системы уничтожения других.

Отчасти это можно объяснить двумя причинами. Первая связана с общим трендом подъема, царившего в стране, который естественно должен был захватить и писателей, и художников. Вторая - это выживание людей, поскольку интеллектуальные специальности прямо или косвенно завязаны на власть, без нее была бы невозможной никакая их реализация. Кстати, позднее советское время даже породило феномен «внутренней эмиграции», то есть как бы отключения человека от требований советского времени и пространства в попытке жить в своих координатах.

Советская пропаганда также включала в себя проведение массовых демонстраций, которые прямо или косвенно должны были свидетельствовать о всенародной поддержке власти. Два основных праздника 7 ноября и 1 мая отличались лишь наличием/отсуствием военного парада в своем составе. Праздники моделировались так, чтобы отразить в составе демонстрантов все профессии и все республики. Правда, такие массовые действа «восхваления» власти известны со времен античности.

Одним из важных компонентов обеспечения «чистоты» информационного и виртуального поля была цензура. Это была разветвленная система предварительного чтения текстов, призванная не допускать «неправильные» тексты к тиражированию. Цензура имела и обратный результат: нужные тексты могли, наоборот, тиражироваться миллионами экземпляров. Плюс к этому все они переводились на языки народов СССР, тем самым еще более увеличивая потребности в тиражах.

1) обожествление Гитлера,

2) определение врага, например, евреи и большевики,

3) поднятие масс, например, на войну и евгенику.

Интересно, что есть вывод из всего этого, которого нет у автора данного исследования, но который распространяется и на советскую пропаганду. В результате такой пропаганды мир становится полностью понятным, поскольку в нем расставлены все причинно-следственные связи. Система пропаганды, будучи искусственной, легко побеждает мир хаоса реальной жизни. А человек всегда будет стремиться к миру упорядоченности, а не к миру хаотичности.

Четкие причины всего характеризуют систему пропаганды. Для Германии это была несправедливость результатов первой мировой войны и слабость Веймарской республики, то есть причина лежала в прошлом. СССР нашел свою причину в будущем: возможную войну, которую могут развязать западные державы (позднее враг персонализировался на американских империалистов). Этот базис начинает объяснять все: внешний враг порождает работающих на него внутренних врагов, что ведет к ожесточению порядка внутри страны. В результате резко возрастает системность выстроенной системы, что позволяет обосновывать любые нужные ей действия.

Из ситуации отсутствия такой системности А. Игнатьев выводит теории заговора: «Любая «теория заговора» трактует действия, наблюдаемые на «политической сцене», как странные, непонятные или даже очевидно двусмысленные, чреватые какой-нибудь бытовой эсхатологией. Объяснением этой «непрозрачности» и потенциальной опасности, демонстрация которых составляет непременную особенность любой «теории заговора», обычно служит зависимость публичных субъектов власти от других акторов, действующих исключительно в частной сфере и оттого находящихся вне поля зрения аудитории. Данное обстоятельство (по большей части оно так и остается гипотезой) позволяет считать, что публичные субъекты власти — это чьи-то «марионетки», тогда как ситуацию в целом вполне можно рассматривать как нелегитимный и тайный отъем власти, т. е. заговор, уже состоявшийся или осуществляемый в настоящее время». Но если вдуматься, то тоталитарная система по сути начинает порождать такую теорию заговора для оправдания своих действий. Только враги в этом случае называются вполне прозрачно, о них повествуется постоянно, а страна занята тем, что постоянно готовится к борьбе с ними.

Советская пропаганда не смогла удержать страну в заданном режиме. Этому было две причины. С одной стороны, на глазах последнего советского поколения умерла идеология, которая перестала функционировать адекватно, превратившись в ритуал, что привело к таким же перебоям в сфере пропаганды. С другой, тандем Горбачев-Яковлев просто развернули артиллерию советской пропаганды в другую сторону, её врагом теперь стал не капитализм, а коммунизм. При этом если Горбачев чаще воспринимается как тот, кого вели, то Яковлев занимает место того, кто сознательно разрушал СССР, поскольку именно он нес ответственность за аппарат пропаганды [см. и ]. Естественно, что в таких условиях старая пропаганда выжить уже не могла. Ее радостно похоронили все те, кто нес за нее ответственность, закрывшись спущенным сверху приказом.

____________________________

Почепцов Георгий Георгиевич