Дмитрий Владимирович Веневитинов. Биография

1805 - 1827

Дмитрий Владимирович Веневитинов (14(26).09.1805-15(27).03.1827) родился в г. Москве в Кривоколенном переулке, в дворянско-аристократической семье. Отец - Владимир Петрович Веневитинов (1777-1814) - отставной гвардейский прапорщик Преображенского полка, умер, когда Дмитрию было всего 9 лет. Мать - Анна Николаевна, урожденная княжна Оболенская (1782-1841) - троюродная тетка Александра Сергеевича Пушкина. Дом, в котором родился Дмитрий, сохранился до сих пор. Он стоит недалеко от Мясницкой улицы, на первом повороте переулка. На нём есть мемориальная доска, которая гласит, что в этом доме у Веневитиновых А. С. Пушкин читал «Бориса Годунова».
Д. В. Веневитинов получил прекрасное домашнее воспитание и образование. Непосредственное образование Дмитрия было доверено преподавателям Московского университета: учёному-материалисту, медику Иустину Егоровичу Дядьковскому; математику П. С. Щепкину; поэту, переводчику, литературному критику Алексею Федоровичу Мерзлякову; композитору, дирижёру, пианисту Иосифу Иосифовичу Гениште; художнику Лапершу. К 14 годам Дмитрий читал в подлиннике Вергилия, Горация, Гомера, Эсхила, переводил их на русский, в совершенстве владел французским, немецким, английским и изучал итальянский язык.
Первое из дошедших до наших дней стихотворение Веневитинова датировано 1821 г. Оно называется «К друзьям» и является ответом на «Послание Веневитиновым» А. С. Хомякова, адресованное Дмитрию и Алексею.
В 1822 г. шестнадцатилетний Дмитрий поступает в Московский университет вольнослушателем и посещает лекции сразу на всех 4-х отделениях: нравственно-политическом, словесном, физико-математическом и медицинском, получая поистине энциклопедические знания. В университете он сформировался как романтический поэт со свойственным ему стилем. Большое влияние на Д. В. Веневитинова в формировании его интереса к философии и глубокого её изучения оказал профессор М. Г. Павлов (уроженец г. Ельца, закончил Воронежскую духовную семинарию). Именно Павлов обратил Веневитинова к серьезному изучению классика немецкой философии - Шеллинга. Романтический характер миросозерцания Веневитинова нашёл выражение в философском познании жизни.
В ноябре 1823 г. Д. В. Веневитинов окончил университет и поступил в Московский архив Министерства иностранных дел. К этому времени он уже был автором нескольких стихотворений, по преимуществу вольно перелагавших античных и новоевропейских авторов.
В 1823 г. в Москве был организован Литературно-философский кружок «Общество любомудрия» (1823-1825). В кружок, помимо председателя В. Ф. Одоевского и секретаря Д. В. Веневитинова, вошли критик И. В. Киреевский, литераторы Н. М. Рожалин и А. И. Кошелев; примыкали к кружку прозаик и историк М. П. Погодин, поэт и филолог С. П. Шевырев. Члены кружка изучали сочинения Б. Спинозы, И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, а впоследствии сыграли заметную роль в разработке русской философской мысли и литературы. На собраниях общества Веневитинов читал отрывки из своей философской прозы: «Скульптура, живопись и музыка», «Утро, полдень, вечер и ночь», «Беседы Платона с Александром». На краткое время с любомудрами сблизился Пушкин. Участники кружка печатались преимущественно в журнале «Вестник Европы» и альманахе «Мнемозина», а после роспуска общества большинство из них объединились вокруг созданного по совету А. С. Пушкина и по программе Д. В. Веневитинова журнала «Московский вестник», который выходил с начала 1827 г.
Столичная жизнь Веневитинова чередовалась с поездками в провинцию. У Веневитиновых были довольно многочисленные владения в Воронежском и Землянском уездах Воронежской губернии. В детстве Дмитрий вместе с родителями гостил в «родовом гнезде». После смерти отца семья Веневитиновых перестала приезжать в Новоживотинное. Имением руководил управляющий, не сумевший справедливо и честно вести дела с крестьянами. В конце лета 1824 г. Дмитрий вместе с братом Алексеем вынуждены были поехать в своё воронежское имение Новоживотинное, чтобы уладить проблемы в делах управления. Путь в имение лежал через Воронеж, где братья остановились на два дня и встретились с родственниками и знакомыми. О своём пребывании в Воронеже Дмитрий писал матери, сообщая о визите к воронежскому губернатору Н. И. Кривцову. Николай Иванович был участником Бородинского сражения, родным братом декабриста Сергея Ивановича Кривцова, а также близким знакомым , Н. М. Карамзина, П. А. Вяземского и . Веневитинов также нанёс визиты предводителю дворянства, прокурору и председателю гражданской палаты. У поэта была возможность увидеть Воронеж, погулять по его главной улице - Большой Дворянской. В Новоживотинном он прожил около месяца, часто вспоминал детство, писал письма матери и сестре Софье, сочинял стихи.
Поездка в воронежские владения многому научила поэта, помогла увидеть реальную жизнь крестьянской России. Восторг от красоты донской природы, привёл к размышлениям о причастности к нескончаемому чуду жизни и философскому восприятию бытия. По возвращению из Воронежской губернии у Веневитинова появятся философские новеллы и стихи о природе.
К 1825 г. окончательно сложился неповторимый литературный мир поэта. К 1825 г. относится и первое выступление Веневитинова в печати как литературного критика. В журнале «Сын Отечества» был опубликован его «Разбор статьи о «Евгении Онегине». Пушкину очень понравилась эта статья, а также отзывы Веневитинова о второй главе «Евгения Онегина» и отрывке из «Бориса Годунова».
Важным событием в жизни Д. В. Веневитинова стало знакомство его с Зинаидой Волконской, незаурядной женщиной, хозяйкой одного из самых блестящих московских литературных салонов. Веневитинов любил её сильной, без расчёта на взаимность, поэтической любовью, символом которой стал знаменитый перстень княгини, найденный в своё время при раскопках Геркуланума и Помпеи. Волконская подарила его поэту при отъезде Дмитрия Владимировича в Петербург. Веневитинов прикрепил перстень к часам, в виде брелока, объявив, что наденет его только перед женитьбой или смертью. Этому событию в его жизни посвящено стихотворение « », которое вполне можно назвать пророческим. Поэтическое предсказание Веневитинова сбылось. В 1930 г. могила Веневитинова, в связи с закрытием кладбища при бывшем Симоновом монастыре, была перенесена на Новодевичье кладбище. При эксгумации праха перстень был вынут и сейчас, как реликвия, хранится в Государственном литературном музее в Москве.
В ноябре 1826 г. Веневитинов уехал из Москвы в Петербург, поступив на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. При въезде в Петербург Веневитинов был арестован по подозрению в причастности к делу декабристов, среди которых он имел немало друзей. Арест оказал на поэта пагубное влияние: кроме тяжёлого нравственного впечатления, пребывание в сыром и холодном помещении вредно подействовало на его и так уже слабое здоровье. В дальнейшем он, при всей увлечённости новой службой в Азиатском департаменте, страдал от северного климата.
Петербургский период жизни Веневитинова наполнен напряжённой деятельностью и высоким творческим подъёмом. К этому времени о Веневитинове можно говорить уже как о сложившемся, зрелом поэте, способном не только находить оригинальные темы, но и оригинально выражать их, создавая свой неповторимый стиль философской лирики. Стихотворения, относящиеся к последнему году его жизни, отличаются совершенством формы и глубиной содержания, являясь вершиной его лирики. Это своеобразный цикл, состоящий из 6 стихотворений: « », « », «Поэт», «Жертвоприношение», «Утешение», «Послание к Рожалину». Блестящи и его переводы из «Эгмонта» и «Фауста» Гёте. Веневитиновым было написано всего около 50 стихотворений. Многие из них, особенно поздние, наполнены глубоким философским смыслом, что составляет отличительную черту лирики поэта.
В Петербурге Дмитрий начал писать роман в прозе «Владимир Паренский». К сожалению, произведение не было окончено, отрывки из романа были опубликованы в 1831 г., уже после смерти автора. Поэту не пришлось осуществить многих своих намерений…
В начале марта 1827 г. Веневитинов сильно простудился, болезнь остановить не удалось. Поэт умер 15 (27) марта 1827 г., не дожив до 22 лет.
Веневитинову посвящены стихи и .
Веневитинов был также известен как одарённый художник, музыкант, музыкальный критик. Когда готовилось посмертное издание поэта, В. Одоевский предлагал включить в него не только стихотворения, но и рисунки, и музыкальные произведения: «Мне бы хотелось издать их вместе с сочинениями моего друга, чудно соединявшего в себе все три искусства».
В 1994 г. на окраине Коминтерновского района г. Воронежа есть Веневитиновская улица.

В 2005 г. воронежцы отметили 200-летие со дня рождения поэта. В честь 200-й годовщины Дмитрия Веневитинова на территории был открыт памятник поэту.

Фрагмент выставки в ВОУНБ имени И. С. Никитина

Веневитинов Д. В. Полное собрание сочинений / под ред. Б. В. Смиренского; авт. вступ. ст. Д. Д. Благой. - М. ; Л. : ACADEMIA, 1934. - с.
. Веневитинов Д. В С глаголом неба на земле: Стихотворения. Поэмы и драмы в стихах. Проза. Статьи. Современники о Д. В. Веневитинове / сост.: Р. В. Андреева, Л. Ф. Попова; науч. ред., вступ. ст., коммент. Б. Т. Удодова. - Воронеж: Центр духов. возрождения Чернозем. края, 2003. - 351, с., л. ил.
. Веневитинов Д. В. Спокойно дни мои цвели в долине жизни... : Стихотворения. Письма из деревни / Д. В. Веневитинов. - Москва: Белый город, 2013. - 175 с. : ил.

***
. Осокин В. Н. Перстень Веневитинова: этюды о художниках и писателях. - М. : Сов. Россия, 1969. - 123 с.
. Литературная критика 1800-1820-х годов / авт. вступ. ст., сост., примеч. и подгот. текста Л. Г. Фризмана. - М. : Худож. лит., 1980. - 343 с., л. ил.
. Чернышев М. А. «В душе неразгаданной думы тая...»: о жизни и творчестве Дм. Веневитинова. - Саратов: Заволжье, 1992. - 280 с.
. Воронежцы: знаменитые биографии в истории края / ред.-сост. Ю. Л. Полевой. - Воронеж, 2007. - С. 116-120.
. Воронежская историко-культурная энциклопедия: персоналии / гл. ред. О. Г. Ласунский. - 2-е изд., доп. и испр. - Воронеж, 2009. - С. 91.

http://www.azlib.ru/w/wenewitinow_d_w/

Так сложилось, что за один день мы посетили сразу две довольно известные и популярные достопримечательности Воронежской области: замок принцессы Ольденбургской и музей-усадьбу Д.В. Веневитинова . Поэтому каждый раз невольно возникали сравнения одного места с другим. Каждое оказалось по-своему интересным и живописным, но оставило совершенно разные впечатления и эмоции. В одном мы искали следы приведений и былого великолепия, вспоминая множество легенд и загадок, которыми в большом количестве овеян замок принцессы Ольденбургской. О другом совершенно толком ничего не знали, в памяти всплывала только знаменитая английская писательница Этель Войнич, которая какое-то время работала гувернанткой в усадьбе Веневитиновых.
Этот пост будет, конечно, не битвой титанов усадеб, а скорее попыткой понять историческую значимость людей, которые жили в этих местах и оставили о себе громкую и не очень славу. Возможно, мой рассказ о замке принцессы Ольденбургской и музее-усадьбе Д.В. Веневитинова заставит вас немного по-другому взглянуть на эти места.

Реклама — поддержка клуба

“Что в имени тебе моем? ”

Что в нем? Забытое давно…
Кстати из всего древнего дворянского рода Веневитиновых выбрали именно Дмитрия Владимировича, чьим именем и назвали усадьбу. Он приходился дальним родственником А.С. Пушкину и сам был поэтом и философом. Хотя здесь всего лишь прошли детские годы чудесные Димы.

Почему именно его? Наверно на фоне остальных родственников его роль в истории оказалась более значительная. И вправду, если почитать историю рода Веневитиновых, очевидным становится одно, что все они умели вести исправную службу перед государем, а некоторые, вовремя «подлизавшись», сделать прекрасную карьеру. И, в общем-то, и всё. Дмитрий Владимирович же считается основателем нового романтического направления в русской поэзии и авторитетным философом своего времени.

Самым «угодливым» из Веневитиновых оказался Антон Лаврентьевич, который довольно остроумным способом сумел угодить самому Петру Первому. Эта история с «бородой» меня особенно позабавила.

Во времена, когда Петр начал внедрять на русской земле всяческие европейские новшества, одним из нововведений было избавление знатных бояр от самого «ценного» – бороды. При этом вельможи ни за что с ней расставаться не хотели, в том числе и воронежские. А вот Антон Веневитинов решил подойти к делу не только с юмором, но и с дальним прицелом.

Сбрив бороду, он не стал ее выбрасывать, а «аля Дед Мороз» привязал ее к подбородку. Во время осмотра бояр Петр Первый ничего не подозревая потянул Антона Лаврентьевича за бороду, но та благополучно отвалившись осталась в его руках. Государь оценил шутку Веневитинова и назначил его на государеву службу с хорошим «окладом». Вот так, благодаря бороде и не сильно большой принципиальности по отношению к древним обычаям, Антон Лаврентьевич сделал весьма хорошую карьеру.

А вот имена Александра Петровича и Евгении Максимилиановны Ольденбургских вряд ли забудутся потомками. Вклад, который они внесли в развитие и процветание Отечества весьма и весьма значителен.

В основном замок Ольденбургских ассоциируется с Евгенией Максимилиановной, т.к. именно она развила в Рамони самую бурную деятельность, которая принесла многочисленные плоды. И собственно построила самую главную достопримечательность – замок.

Получив в подарок от императора имение в поселке Рамонь, Евгения Максимилиановна с присущим ей энтузиазмом взялась за обустройство своих владений. Малопроизводительный сахарный завод оснастила новой техникой, улучшила производство и построила для нужд завода железнодорожную ветку до станции Графская. По ней впоследствии перевозили не только грузы, но и пассажиров.
Чуть позже появилась кондитерская фабрика. Изготавливаемые конфеты были обернуты не в простые фантики, а в красочные обертки, над которыми работали умелые художники. Фабрика принесла Ольденбургским мировую славу, ее продукция снискала признание и большое количество наград на самых престижных европейских конкурсах. В 1911 году воронежские предприниматели выкупили и перевезли фабричное оборудование из Рамони в Воронеж, где оно дало продолжение «сладкому» бизнесу: Воронежская кондитерская фабрика существует по сей день.

Принцесса Евгения построила лечебницу, школу, мастерские, конезавод, бесплатную столовую для рабочих, водонапорную башню. Был проведен водопровод и электричество. «Зверинец» Евгении Максимилиановны стал началом для Воронежского биосферного заповедника, который в наше время с удовольствием посещают гости и местные жители.

Вся жизнь принцессы проходила в трудах и заботах о ближних. Она лично обходила все производства, следила за порядком и сама пробовала еду, приготовленную для рабочих. Они с мужем стали крестными практически каждому родившемуся при них в селе ребенку.
Кстати, у Александра Петровича Ольденбургского заслуг не меньше, чем у его жены. Занимался благотворительностью, санитарной деятельностью в армии, открыл Институт Экспериментальной Медицины в Петербурге, основал первый на Кавказском побережье климатический курорт в Гаграх.
Думаю, что еще даже не все перечислила из того, что сделала и оставила для нас эта супружеская чета. А самое примечательное, что плодами их трудов мы до сих пор пользуемся.

Что притягательнее: парадный блеск или таинственная полуразруха?

Усадьба Веневитиновых – классическая дворянская усадьба. Потеряв немного в территории - в советское время побыла школой, детским домом, а в годы войны использовалась под воинскую часть - все равно сохранила свои исторические черты.

При входе всех встречает Дмитрий Владимирович Веневитинов, увековеченный, уже известным нам по памятнику Высоцкому, местным скульптором Максимом Дикуновым.

Усадьба расположена на живописном левом берегу Дона. Дорога к реке проходит через красивый парк, где приятно прогуляться по тенистым аллеям, понаблюдать за лягушками в пруду и устремиться мыслями вслед за быстрыми водами Дона,

поудобнее устроившись там, где открываются лучшие виды на реку.

Несомненно, здесь приятно посидеть в тишине, пытаясь представить, как жили тут люди несколько сотен лет назад, но нет во всем этом душевности и желания вернуться. Наверно, лично меня, не сильно тронул род Веневитиновых, чтобы захотеть продолжить углубляться в их историю.

Красивые въездные ворота с башнями, мощные стены замка – все говорит о фундаментальности постройки.

Но внутри, увы и ах…

Вообще со всеми этими реставрациями и восстановлениями здесь происходят постоянно непонятные истории. Вроде и инвесторы находятся, и договора подписываются и даже что-то восстанавливать начали, но каждый раз все стопорится и практически не двигается с мертвой точки.
Длинным шлейфом не перестают тянуться истории о таинственных явлениях, происходящих в замке. Рассказывают, будто рабочим, выполнявшим ремонт, являлись призраки, то кто-то постоянно мешал выполнять работы. Все эти увлекательные байки хорошо играют на врожденном любопытстве туристов.

А чего стоят истории про саму принцессу. И кровь молодых девушек пила, и слуг своих держала в подвале, отдавая на растерзание хищным зверям, и проклял замок обиженный на Евгению Черный лекарь и куча еще всевозможных страшилок.
Честно говоря, спустившись в подвал, невольно и не в такое поверишь. Мрачные, полуразрушенные помещения, от которых так и веет холодом и всевозможными загадками.

Опять же возникает вопрос: если ты не принадлежишь ни к какому сообществу, зачем в своем доме делать такие изображения?
Загадки, тайны и легенды – это все необыкновенно манит и привлекает в замок принцессы Ольденбургской.

Наше природное любопытство нам не давало покоя, и мы разговорились со смотрительницей, пытаясь выяснить, имеют ли место здесь необычные явления. Смотрительница заверила, что никаких приведений, звуков, стонов и шорохов они в замке за время своей работы не наблюдали. А жаль…

И все-таки, ведь дыма без огня не бывает. Единственное, что еще удалось выяснить, что Евгения Максимилиановна была дамой очень жесткой, а возможно и жестокой. Будучи настоящей бизнес-вумен, она была очень требовательна к своим рабочим во всем и за провинности всегда наказывала. Возможно, это качество и породило эти многочисленные зловещие истории.
В общем, гуляя по полуразрушенным покоям замка, довольно увлекательно присматриваться к деталям и строить догадки по поводу необычной истории людей его населявших.

Как будет развиваться судьба замка принцессы Ольденбургской так и не известно. Усадьбе Веневитиновых опять повезло больше: музей относится к объектам культурного наследия федерального значения и спонсируется из того же бюджета. А вот замок под «крылом» у областного бюджета и результат, как видим, на лицо.

Еще мне очень понравилась фраза нашего друга: «Одни построили больницу, школу, фабрику и сделали кучу других добрых дел, а заслуги других, мягко говоря, меркнут на их фоне. А что мы видим?»

Вот такой парадокс…

Замок принцессы Ольденбургской. Как доехать?

Замок находится в поселке Рамонь Воронежской области. Ехать по М4, свернуть по указателю вправо (если ехать из Воронежа) и двигаться еще 7 километров.
Координаты: 51.917805, 39.346161
От Воронежа до замка 47,5 километров, от Москвы - 495.
Адрес: Воронежская область, п. Рамонь, ул. Школьная, 27

Музей-усадьба Д.В. Веневитинова. Как доехать?

Усадьба находится в с. Новоживотинное Воронежской области. Находится с левой стороны от трассы М4 (если ехать из Воронежа).
Координаты: 51.890331, 39.167831
От Воронежа до усадьбы Веневитинова всего 39 километров.

Биография

Дмитрий Веневитинов родился 14 (26) сентября г. в Москве в приходе ныне утраченной церкви Архидиакона Евпла, что находилась на пересечении Мясницкой улицы и Милютинского переулка. Его отец, отставной прапорщик Семёновского полка Владимир Петрович Веневитинов (1777-1814), происходил из богатой воронежской дворянской семьи . Мать, Анна Николаевна, происходила из княжеского рода Оболенских-Белых . Через неё Дмитрий Веневитинов был в дальнем родстве (четвероюродным братом) с А. С. Пушкиным .

Веневитинов вырос в сохранившемся доме в Кривоколенном переулке , где получил классическое домашнее образование, которым руководила мать. Французскому и латинскому языкам, а также классической литературе, учил Веневитинова его гувернёр Дорер - отставной французский офицер, греческому - грек Бейля (Байло), живописи - художник Лаперш. Русскую словесность преподавал профессор Московского университета А. Ф. Мерзляков , а музыку, вероятнее всего, И. И. Геништа . Прекрасно изучил Веневитинов и немецкий язык, по-видимому, под руководством Х. И. Герке - гувернёра его рано умершего брата Петра.

В 1822 году Дмитрий Веневитинов поступил в Московский университет , где увлёкся немецкой философией и романтической поэзией . В университете слушал отдельные лекции, в частности курсы А. Ф. Мерзлякова , И. И. Давыдова , М. Г. Павлова и Лодера . В 1823 году успешно сдал экзамен по университетскому курсу и в 1824 году поступил на службу в Московский архив коллегии иностранных дел («архивные юноши » - так иронически назвал служащих этого архива Пушкин в своём романе «Евгений Онегин»). В августе - сентябре 1824 года вместе с младшим братом Алексеем посетил свои воронежские имения, что ярко отразилось в его письмах.

Веневитинов организовал вместе с князем В. Ф. Одоевским тайное философское «Общество любомудрия », куда входили также И. В. Киреевский , А. И. Кошелев , В. П. Титов, Н. А. Мельгунов и другие. Посещали заседания кружка, не являясь формально его членами, М. П. Погодин и С. П. Шевырев . Кружок занимался изучением немецкой идеалистической философии - трудов Ф. Шеллинга , И. Канта , Фихте, Окена, Ф. Шлегеля и других. Веневитинов принимал деятельное участие в издании журнала «Московский вестник ».

Веневитинов завещал надеть ему на палец в час кончины перстень из Геркуланума - подарок Зинаиды Волконской. Когда он впал в забытьё, перстень надел на его палец А. С. Хомяков. Вдруг Веневитинов очнулся и спросил: «Разве меня венчают?» И умер. В 1930 -е гг, при сносе Симонова монастыря, тело Д. В. Веневитинова было эксгумировано и перезахоронено на Новодевичьем кладбище , 2 уч. 13 ряд. Прах же матери и брата Д. В. Веневитинова Алексея перезахоронен не был. Могилы были уничтожены. При эксгумации перстень был снят с пальца поэта супругой архитектора Петра Барановского Марией Юрьевной и сейчас хранится в Литературном музее. .

Творчество

В своей литературной деятельности Веневитинов проявил разносторонние дарования и интересы. Он был не только поэтом, но и прозаиком, писал литературно-программные и критические статьи (известна его полемика с Н. А. Полевым по поводу 1 главы пушкинского «Евгения Онегина»), переводил прозаические произведения немецких авторов, в том числе Гёте и Гофмана (Е. А. Маймин. «Дмитрий Веневитинов и его литературное наследие». 1980).

Веневитиновым было написано всего около 50 стихотворений. Многие из них, особенно поздние, наполнены глубоким философским смыслом, что составляет отличительную черту лирики поэта.

Центральная тема последних стихотворений Веневитинова - судьба поэта. В них заметен культ романтического поэта-избранника, высоко вознесенного над толпой и обыденностью:

…Но в чистой жажде наслажденья
Не каждой арфе слух вверяй
Не много истинных пророков
С печатью тайны на челе,
С дарами выспренних уроков,
С глаголом неба на земле.

Ряд стихотворений Веневитинова 1826-1827 гг., написанных за несколько месяцев до смерти поэта («Завещание», «К моему перстню», «Поэт и друг») можно с полным правом назвать пророческими. В них автор словно предвидел свою раннюю кончину:

…Душа сказала мне давно:
Ты в мире молнией промчишься!
Тебе всё чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.

Веневитинов был также известен как одарённый художник, музыкант, музыкальный критик. Когда готовилось посмертное издание, Владимир Одоевский предлагал включить в него не только стихотворения, но и рисунки, и музыкальные произведения: «Мне бы хотелось издать их вместе с сочинениями моего друга, чудно соединявшего в себе все три искусства».

В четырнадцать лет он переводил Вергилия и Горация. В шестнадцать написал первое из дошедших до нас стихотворений. В семнадцать увлекался живописью и сочинял музыку. В восемнадцать, после года занятий, успешно сдал выпускные экзамены в Московском университете и вместе с друзьями основал философское общество. В двадцать впервые выступил в печати как литературный критик и был отмечен Пушкиным. В двадцать один - трагически ушел из жизни...

Сердце

«Душа разрывается. Я плачу как ребенок», - писал Владимир Одоевский, выражая общее настроение. О юном поэте скорбели все - какая-то особенная несправедливость есть в ранней смерти. А друзья, знавшие обстоятельства его жизни, поговаривали, что умер он от несчастной любви...

С Зинаидой Волконской Дмитрия в 1825 году познакомил все тот же Одоевский. Московский дом княгини был хорошо знаком всем ценителям прекрасного. В своеобразную академию искусства превратила его очаровательная хозяйка. Умна, талантлива, красива, проста в обхождении, тонкая и внимательная собеседница - она заставила трепетать не одно влюбленное сердце. «Царицей муз и красоты» называл ее Пушкин.

Встреча с Волконской перевернула жизнь Веневитинова - он влюбился со всей страстью двадцатилетнего поэта. Увы, безнадежно: Зинаида была старше его на 16 лет, и к тому же давно замужем, за братом будущего декабриста. И хотя тот был человеком для нее бесконечно далеким, но... кроме чувств есть еще и мнение света.

Романтические прогулки по Симонову монастырю, задушевные разговоры - поэту дарован был всего лишь миг счастья... Пришел час, и Зинаида попросила о разрыве отношений, в знак вечной дружбы подарив Дмитрию кольцо. Простой металлический перстень, извлеченный на свет из пепла при раскопках Геркуланума... Друзья говорили, что Веневитинов никогда не расставался с подарком княгини и обещал надеть его или идя под венец, или стоя на пороге смерти. Кольцо стало для него талисманом, памятью о непреходящей любви:

О, будь мой верный талисман! Храни меня от тяжких ран И света, и толпы ничтожной, От едкой жажды славы ложной, От обольстительной мечты И от душевной пустоты...

Эта трогательная история XIX века лучше, чем многое другое, свидетельствует о романтической натуре и отзывчивом сердце поэта. Но ограничить рассказ о Веневитинове лишь историей его любви было бы слишком несправедливо.

Ум

Первыми его воспитателями стали бывший наполеоновский офицер, большой поклонник римской литературы, и грек-книгоиздатель, знаток античных авторов. Поэтому Горация, Гомера и Платона Веневитинов прочитал в очень юном возрасте, и в подлиннике. Круг вопросов, занимавших его, был столь обширен, что он не смог выбрать для себя факультет при поступлении в университет и ходил слушать лекции разных профессоров. Здесь же Дмитрий серьезно увлекся немецкой философией: Шеллинг, Кант, Фихте. И вскоре вместе с университетскими друзьями: Одоевским, Кошелевым, Хомяковым - создал кружок «любомудрия» (так они перевели на русский греческое слово «философия»).

Целью кружка станет просвещение России, освобождение русской мысли от оков условностей, невежества и раболепства. Именно в зарождении у нас любомудрия-философии видит Веневитинов средство к пробуждению российской мысли и к обретению привычки действовать руководясь разумом. Став литературным критиком, он собирается, ни много ни мало, изменить ход развития русской литературы, слабость которой видит «не столько в образе мыслей, сколько в бездействии мысли». Пламенная натура поэта восстает против самого страшного порока русского человека - безразличия: «Легче действовать на ум, когда он пристрастился к заблуждению, нежели когда он равнодушен к истине». А потому после выхода в свет первых двух глав «Евгения Онегина» Веневитинов тонко и очень точно характеризует пушкинского героя: «Онегин уже испытан жизнью; но опыт поселил в нем не страсть мучительную, не едкую, деятельную досаду, а скуку, наружное бесстрастие, свойственное русской холодности (мы не говорим о русской лени)... Если жизнь его будет без приключения, он проживет спокойно, рассуждая умно, а действуя лениво». Среди всех откликов на роман в стихах Пушкин отметит именно рецензию Веневитинова.

Медленным, постепенным представлялся Веневитинову сей путь: «Вот подвиг... воздвигнуть торжественный памятник любомудрию если не в летописях целого народа, то, по крайней мере, в нескольких благородных сердцах, в коих пробудится свобода мысли изящного и отразится луч истинного познания».

Кто они, обладатели «благородных сердец», о которых так страстно мечтал Веневитинов? Уж не такие ли, как он сам, поэты, полюбившие мудрость, уверовавшие в силу и действенность слова, но не утратившие пыла души? Для них Веневитинов формулирует закон, который гласит, что «...философия есть высшая поэзия», к ним обращает строки своего стихотворения:

Блажен, блажен, кто в полдень жизни И на закате ясных лет, Как в недрах радостной отчизны, Еще в фантазии живет. Кому небесное - родное, Кто сочетает с сединой Воображенье молодое И разум с пламенной душой.

Ум и сердце

Как все поэты, Веневитинов обладал даром пророчества. Предвидел он близкую свою кончину, провидческими оказались и строки, обращенные к перстню-талисману:

Века промчатся, и быть может, Что кто-нибудь мой прах встревожит И в нем тебя откроет вновь...

В 1930 году, когда ликвидировали Симонов монастырь, где был похоронен поэт, прах его перенесли на Новодевичье кладбище. Кольцо же извлекли из гроба и отдали в музей...

Сбывшееся поэтическое пророчество Веневитинова вселяет надежду, что и философские его предсказания когда-нибудь станут действительностью. Особенно то, что в одной из своих статей вложил он в уста Платона, к которому испытывал столь глубокое почтение: «...она снова будет, эта эпоха счастья, о которой мечтают смертные. Нравственная свобода будет общим уделом; все познания человека сольются в одну идею о человеке; все отрасли наук сольются в одну науку самопознания. Что до времени? Нас давно не станет, - но меня утешает эта мысль. Ум мой гордится тем, что ее предузнал и, может быть, ускорил будущее».

Дмитрий Владимирович Веневитинов, проживший всего 22 года, остался в памяти современников как высокообразованный и необычайно талантливый человек. Он успешно занимался живописью, доказательством чего служат полотна, написанные им маслом. Обучения музыке сделало из него не только певца и отличного музыканта, но композитора. Он серьёзно занимался теорией музыки. В юном возрасте Дмитрий читал в подлиннике писателей Древнего Рима и Греции, переводил Софокла и Горация. Знакомство с «Историей государства Российского» побудило его посетить старинные русские города и заняться изучением тамошних древностей. Веневитинов ценил труд Н. М. Карамзина не только как исторический, но и как литературный шедевр, и причислил его к эпической поэзии. Профессора Московского университета давали ему и его друзьям Алексею и Фёдору Хомяковым частные уроки математики и истории изящной словесности. Люди, знакомые с ним, отмечали его философский ум.

Годы его жизни (1805-1827) частично совпали со временем, когда жили и творили А.С Пушкин, Владимир Одоевский, В.К.Кюхельбекер, Ф.И.Тютчев, А.А. Дельвиг, Н.М.Языков, Денис Давыдов, П.А. Вяземский, В.А.Жуковский. Кто-то был старше него, кто-то значительно пережил его. С кем-то он дружил, с кем-то был просто знаком, у кого-то учился, с кем-то его объединяло общее дело. М. Ю. Лермонтов, которому в год кончины Веневитинова исполнилось 13 лет, через 3 года, в 16 лет, написал эпитафию.

Дмитрия Владимировича часто сравнивают с известнейшими европейскими поэтами того времени лордом Байроном, Гёте, Шелли. Речь идёт о внешности поэта. Его называли красавцем: он был высокого роста, словно изваяние из мрамора. Отмечали, что его огромные глаза с длинными ресницами, сияли умом. В 1826 году Ансельм Лагрене, французский художник, написал портрет Д.В. Веневитинова, который воспроизводится в изданиях о поэте и его стихов и прозы. Именно внешность послужила причиной рождения многих мифов о Веневитинове как об идеальном мечтательном красавце-поэте.

В Москве в Кривоколенном переулке дом номер 4 украшают две мемориальные доски. Одна из них сообщает, что это дом семьи Веневитиновых, а вторая установлена в память о том, что именно здесь, в этом доме, в 1826 году А.С. Пушкин читал «Бориса Годунова». Когда по просьбе Карамзина Пушкин был возвращён из ссылки, он поселился в Москве, где сразу же стал центральной фигурой тогдашней культурной жизни. Именно в этот период и произошло чтение « Бориса Годунова». К тому времени Пушкин знал, что Веневитинов написал статью о первой главе «Евгения Онегина» . Он говорил: «Это единственная статья, которую я прочитал с любовью и вниманием. Всё остальное или брань или переслащенная дичь.» Доказательством симпатии Пушкина к Веневитинову служит приглашение Веневитинова на все чтения «Бориса Годунова» самим поэтом. Именно с Веневитиновым поделился Пушкин идеей написания «Самозванца», «Моцарта и Сальери»,сцен из «Фауста», «Графа Нулина». Общение с Пушкиным сыграло большое значение в духовном развитии молодого поэта. Многие его поздние произведения и замыслы – результат их обсуждения русской культуры и литературы, особенно поэзии. Не всегда их взгляды совпадали, и они вели споры о философском преобразовании всей русской культуры.

Дом Веневитиновых в Москве был обычным дворянским гнездом. Их род был был древний и заслуженный. Родители Дмитрия владели поместьями в Воронежской губернии. В Москве они считались людьми просвещёнными и хлебосольными, и в их доме часто собирались художники, певцы, музыканты. После смерти мужа Анна Дмитриевна, мать поэта, сумела сделать свой салон московской достопримечательностью. До 8 лет она сама занималась воспитанием и образованием сына, затем передала его гувернёрам и преподавателям, которых выбирала очень тщательно. Известно, что сначала с мальчиком занимался капитан наполеоновской армии Дорер, а затем – грек Байло. Оба они были весьма образованными людьми, и благодаря им Дмитрий получил классическое образование, любил литературу, читал древних философов. Домашнее образование закончилось, когда ему исполнилось 17, а годом раньше появились его первые стихи, проба пера или поэтические опыты.

Он в качестве вольнослушателя посещал в Московском университете лекции и беседы-диспуты о литературе профессора Мерзлякова. Веневитинов во время этих бесед был главным оппонентом профессора. Его суждения были логичны и глубоки. Присутствующих поражала диалектика его доводов. Это не было желание просто поспорить, это был сформировавшийся взгляд на литературу и подход к ней, ибо через несколько лет он вернётся к этим спорам и напишет статью о недостатках теории Мерзлякова. Он также посещал лекции М.Г. Павлова и И.И. Давыдова, в которых его внимание привлекали глубокие истины классических немецких философов.

В университете вокруг Веневитинова собираются друзья-единомышленники, каждый из них оставил след в русской культуре. Это было новое поколение русских романтиков, которое отошло от подражания Жуковскому и юному Пушкину. Они опасались односторонности и бескрылых стремлений. Романтики-любомудры. Общество любомудрия возглавили Владимир Одоевский и Дмитрий Веневитинов. Название общества происходило от его цели – любовь к мудрости, прилежное изучение античных и немецких философов и работа над созданием оригинальной отечественной философии, из которой должна возникнуть новая русская литература. Членами его были молодые философы, стремившиеся к высшим знаниям о человеке и природе. Общество образовалось в 1823 году, а в 1826 Веневитинов пишет статью « О состоянии просвещения в России».

Любомиры глубоко изучали сочинения немецкого романтического мыслителя Шеллинга, которые дали им темы для поэзии: гармония между миром и человеком (между идеальным и реальным). Веневитинов был убеждён, что эта гармония должна быть началом всего, и она становится одной из главных тем его поэзии. В творчестве Веневитинова появляется природа, ценность которой приравнивается к самоценному миру личности. Сам поэт говорил, что саморазвитие природы совпадает с движением поэтического сознания. И поэт заимствует из природы форму искусства. Природа у Веневитинова- не отвлечённое философское понятие, она русская, подмосковная и воронежская. В 1924 году он совершил поездку по воронежским имениям семьи для решения материальных вопросов и вопросов, связанных с управлением имениями. Поездка оказалась очень плодотворной для его творчества.

В 1826 Д.В Веневитинов и многие его друзья-любомиры выдержали требуемый для государственной службы экзамен и поступили в Московский архив коллегии иностранных дел. В московских кругах их прозвали «архивными юношами», и А. С. Пушкин описал их в седьмой главе «Евгения Онегина» как столичную достопримечательность. В октябре 1826 года Веневитинов по протекции Зинаиды Волконской, в которую, как утверждают некоторые современники он был влюблён, и графа Лаваля поступает в азиатский департамент Коллегии иностранных дел в Петербурге. Жизнь в Петербурге была весьма насыщенной. Музеи, концерты, увлечение востоком, встречи с любомудрами, Дельвигом, знакомство с декабристами, которое послужило поводом для его ареста, и вместе с тем служебные успехи.

Однако, петербургский период продлился не долго. Для его лёгких петербургский климат оказался губительным. Возобновилась старая болезнь, и, в 1827 году Веневитинов скончался. Он чувствовал, что конец близок, мысль об этом сквозит и в его стихах, и в письмах друзьям. Тем не менее, он не оставлял своих забот о матери, друзьях, службе.За гробом Веневитинова шли вместе с другими писателями Пушкин и Мицкевич. Его смерть породила поток стихотворений, которые вошли в сборник-«венок».

Образы и строки Д.В. Веневитинова наследуются самыми разными поэтами, вплоть до Некрасова. Но есть один поэт, темы и манеру которого он как бы предсказывает и определяет, это – Михаил Юрьевич Лермонтов. Впрочем, многие русские поэты позднейших поколений находят в его многоликом творчестве своё, определяя тем самым его особое место и значение в жизни русского лирического сознания.