Самый засекреченный академик советского союза, яков борисович зельдович.

Биография

Родился в семье адвоката Бориса Наумовича Зельдовича и Анны Павловны Кивелиович. Учился экстерном на физико-математическом факультете Ленинградского государственного университета и физико-механическом факультете Ленинградского политехнического института, в аспирантуре Института химической физики АН СССР в Ленинграде (1934), кандидат физико-математических наук (1936), доктор физико-математических наук (1939).

Наиболее известны труды Якова Борисовича по детонации, описанию процессов горения, ядерной физике, астрофизике, гравитации. В 1939-1941 годах Я. Б. Зельдович и Ю. Б. Харитон впервые осуществили расчёт цепной реакции деления урана.

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

В работах Зельдовича по космологии основное место занимала проблема образования крупномасштабной структуры Вселенной. Учёный исследовал начальные стадии расширения Вселенной. Вместе с сотрудниками построил теорию взаимодействия горячей плазмы расширяющейся Вселенной и излучения, создал теорию роста возмущений в «горячей» Вселенной в ходе космологического расширения, рассмотрел некоторые вопросы, связанные с возникновением галактик в результате гравитационной неустойчивости этих возмущений; показал, что возникающие образования высокой плотности, которые являются, вероятно, протоскоплениями галактик, имеют плоскую форму.

Награды

• Сталинская премия (1943, 1949, 1951, 1953)
• Герой Социалистического Труда (1949, 1953, 1957)
• Ленинская премия (1957)

Награждён золотой медалью им. К. Брюс Тихоокеанского астрономического общества (1983), Золотой медалью Лондонского королевского астрономического общества (1984), золотой медалью имени И. В. Курчатова (1977). Президиум РАН присудил Я. Б. Зельдовичу премию имени А. А. Фридмана 2002 года за серию работ «Эффект понижения яркости реликтового излучения в направлении на скопления галактик».

Юмор

Рассказывают, что когда Якова Борисовича избрали академиком, в Арзамасе-16 на банкете по случаю этого события Зельдовичу подарили чёрную академическую шапочку (носили такие примерно до 60-х годов) и плавки. На шапочке была надпись «Академия Наук СССР», а на плавках - «Действительный член ».

Рассказывают, что однажды академик Мигдал назвал во время жаркой дискуссии Зельдовича при посторонних людях «жопой». Зельдович ничего не ответил, но позже в одной из его статей в УФН появился акростих, приписанный Велимиру Хлебникову : «Могучий и громадный, далек астральный лад. Желаешь откровенья - познай атомосклад», с пометкой «Разыскания Я. Б. Зельдовича». Впрочем, редакция в последний момент заменила слова «Желаешь откровенья» на «Ты ищешь объясненья».

> Яков Зельдович

Биография Якова Зельдовича (1914-1987 гг.)

Краткая биография:

Образование : Физико-математический факультет Ленинградского государственного университета и физико-механический факультет Ленинградского политехнического института

Место рождения : Минск, Минская губерния,Российская империя

Место смерти : Москва, СССР

– советский физик и химик: биография с фото, работа над атомной и водородной бомбами, космология и астрофизика, исследование звезд и квазаров.

Выдающийся советский химик, физик и астрофизик, родился в 1914 году 8 марта в городе Минск. Родители, после его рождения переехали в Петроград, где прожили там до 1941 года. До 1943 года прожили в Казане, а затем переехали в Москву. В 1930 году с осени, в течение одного года Яков Борисович был студентом и лаборантом в Институте Механической Обработки Полезных Ископаемых. В 1931 году был принят на работу лаборантом в ИХФ (Институт химической физики), с которым сотрудничал всю свою жизнь. На работу в этот институт был принят без высшего образования, которое начал получать в стенах этого института благодаря помощи и поддержке своих коллег. Два года, с 1932 по 1934 год, был студентом на заочной формы обучения в ЛГУ, на факультете физико-математическом. Этот факультет он так и не окончил. После этого Яков Борисович посещал дополнительные занятия и семинары в политехническом институте, на факультете физико-механическом. В 1934 году поступил в аспирантуру, через два года обучения в которой, успешно защитил кандидатскую, а еще через три – докторскую диссертацию. В 1938 году был назначен заведующим лабораторией в Химико-Физическом Институте. После начала войны, этот институт перенесли в Казань, а в 43 году его снова вместе с лабораторией вернули в Москву. Два года, с 1946, Яков был заведующим теоретического отдела ИХФ. Также в это время он занимал должность профессора в Московском институте инженерии и физики.

Семнадцать лет с 1948 года он занимался изучением оборонной математики. Трудился над исследованием и созданием атомной и водородной бомбы. В результате был награжден премией Ленина и три раза получал звание Героя Советского Труда СССР. С 1965 год по 86 был заведующим в отделении Института прикладной математики. В 1965 году Яков Борисович был назначен заведующим отделом релятивистской астрофизики ГАИШ МГУ. В 1983 году он становится заведующим отделения в Институте физических проблем Академии Наук СССР. В 1977 Яков стал руководителем научного совета по горению АН. С 1946 года он стал членом Академии Наук, а с 1958 года – академиком. В 1977 году был награжден золотой медалью Курчатова за исследования нейронов.

В начале 1960 годов плотно занялся изучением космологии и астрофизики. Яков Борисович, один из создателей, кто открыл новое направление в астрофизике – релятивистскую астрофизику. Им были разработаны такие теории относительно того, как устроены сверхмассивные звезды, а также компактные звездные системы. Его теории можно применять для описания ядер звезд и квазаров. Он был первым, кто описал эволюцию простых звезд самой различной массы на последних этапах. Яков занимался изучением того, какое будущее ожидает ту или иную звезду, испытание гравитационным коллапсом или же участь превращения в черную дыру. Занимался исследованием черных дыр и процессам им свойственных. Предположил, что такие объекты могут быть источниками, которые излучают рентгеновские волны. В 1962 году доказал, что звезда любого размера и плотности может быть подвержена коллапсу. В 1970 году заключил вывод о том, что черная дыра является источником электромагнитных волн. Данные исследования, которыми занимался Яков Борисович, стали основополагающими в открытии Хокинга об испарении, которое происходит в черных дырах.

Занимаясь изучением науки космология, Зельдович делал упор на проблему, в результате которой появилась бы такая огромная Вселенная. Благодаря помощи сотрудников, которые с ним работали, создал теорию, по версии которой взаимодействует плазма расширяющейся Вселенной и излучение. Также ими была создана теория, по которой предполагалось появление новых галактик, которые образовывались благодаря гравитационной неустойчивости «горячих» возмущений Вселенной. Доказал, что образования высокой плотности имеют плоскую форму. Большинство выдвинутых Яковом Борисовичем предположений, обрели свое подтверждение в ходе экспериментов. За последние годы, ученым удалось открыть огромное множество скоплений во Вселенной, которые окружены галактиками. Также утвердили эффект Зельдовича-Сюняева, по которому говорилось о взаимодействии реликтового радиоизлучения и горячего межгалактического газа, и их свойственных изменениях при взаимодействии.

В рамках проекта «Теория Динамо» Яков Борисович работал над изучением о происхождении магнитного поля отдельных галактик и звезд. А в последние годы своей деятельности, он плотно занимался изучением и развитием теории, по которой бы объяснялось все рождение Вселенной. Также этому профессору принадлежит школа, которую он самостоятельно создал. Школа направлена на изучение области теории релятивисткой астрофизики.

Он был первым Президентом в Комиссии Космологии МАС с 1970 года по 1973. Также был членом более десяти различных иностранных обществ в области физики, химии и астрофизики. Три раза удостаивался звания Героя Социалистического труда, был Лауреатом ленинской премии. Четыре раза награждался премией СССР. Имеет медаль Тихоокеанского астрономического общества имени Брюс в 1983 году, а в 1984 году был удостоен медали Лондонского королевского общества астронавтов.

Скончался Яков Борисович второго декабря 1987 года в Москве.

Звания

Должности

советский физик-теоретик, один из основателей современной теории горения, детонации и ударных волн, академик Академии наук Союза Советских Социалистических Республик

Биография

Зельдович Яков Борисович - советский физик-теоретик, один из основателей современной теории горения, детонации и ударных волн, академик Академии наук Союза Советских Социалистических Республик.

Родился 8 марта 1914 года в городе Минске, ныне столице Республики Беларусь, в семье адвоката и переводчицы. Еврей. С середины 1914 года жил в Петрограде (с 1924 - Ленинград, с 1990 - Санкт-Петербург).

В 1924 году Яков Зельдович поступил в в 3-й класс средней школы, которую окончил в 1930 году. С 1930 года работал лаборантом Института механической обработки полезных ископаемых.

В мае 1931 года Яков Зельдович зачислен лаборантом в Институт химической физики АН СССР (ИХФ), с которым был связан до последних дней своей жизни.

Начав работу в ИХФ, не имея высшего образования, он занимался самообразованием при помощи и под руководством профессорско-преподавательского состава института. В 1932-1934 годах учился на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского государственного университета (ЛГУ), который не окончил; позже посещал лекции физико-механического факультета Политехнического института.

В 1934 году 20-летний Яков Зельдович был принят в аспирантуру ИХФ, в 1936 году он защитил кандидатскую диссертацию, а в 1939 году - докторскую диссертацию (физико-математические науки).

С 1936 года - старший научный сотрудник, с 1938 - заведующий лабораторией ИХФ. Научные интересы Якова Зельдовича разнообразны: ему принадлежат работы по физической химии, астрофизике, теории элементарных частиц, ядерной физике. В 1934 он выполнил фундаментальные работы по адсорбции и катализу на неоднородных поверхностях. Поставил задачу о режиме распространения пламени и нашёл связь скорости горения с характеристиками горючей смеси (совместно с Д.А. Франк-Каменецким), создал физические основы внутренней баллистики ракетных пороховых двигателей. Развил количественную теорию детонации, объяснил явление пределов детонации и заложил основы теории спиновой детонации. Он получил важные результаты в теории ударных волн: в задачах о структуре фронта волны (совместно с Ю.П. Райзером), о течениях с ударным фронтом. Работы Я.Б. Зельдовича совместно с Ю.Б. Харитоном в период 1939-1941 годов имели большое значение для решения проблемы использования ядерной энергии.

Зельдовичу Я.Б. принадлежат работы по теории элементарных частиц: он предсказал процесс бетта-распада пи-мезона, совместно с С.С. Герштейном заметил аналогию между электромагнитными и слабыми взаимодействиями (гипотеза сохраняющегося векторного тока), предсказал явление мюонного катализа. Ему принадлежат идея удержания ультрахолодных нейтронов (реализованная Л. Шапиро), анализ свойств и способов обнаружения мезонов со временем жизни ~10-22-10-23сек.

В области астрофизики и космогонии Зельдович разработал теорию последних стадий эволюции звёзд и звёздных систем с учётом эффектов общей теории относительности, теорию гравитационного коллапса, теорию процессов в расширяющейся «горячей Вселенной», предложил экспериментальные методы для проверки космологических теорий. Я.Б. Зельдович основал школу советских физиков в области теории горения, детонации и ударных волн.

С 1938 года молодой учёный заведовал лабораторией в ИХФ. В конце августа 1941 года, в связи с началом Великой Отечественной войны, был эвакуирован вместе с институтом в Казань, а в 1943 году вместе с лабораторией переведён в Москву. В том же году он был удостоен Сталинской премии по горению и детонации.

В 1946-1948 годах Зельдович - заведующий теоретическим отделом ИХФ. Одновременно, с 1946 по 1948 год, был профессором Московского инженерно-физического института. С февраля 1948 года - начальник отдела одного из предприятий атомной отрасли СССР (затем в составе Министерства среднего машиностроения СССР), занимался оборонной тематикой по «атомной проблеме».

29 августа 1949 года в СССР на Семипалатинском полигоне в Казахстане был осуществлён взрыв первой атомной бомбы «РДС-1». Это был адекватный ответ на угрозы США, обладавших к тому времени ядерным оружием, и неоднократно ими уже испытанным: взрыв 16 июля 1945 года плутониевой бомбы, и применение этого смертоносного оружия в конце 2-й мировой войны, когда на японский город Хиросиму 6 августа 1945 года была сброшена урановая бомбу, а на японский город Нагасаки 9 августа 1945 года - плутониевая бомба.

Теперь же человечество узнало, что и Советский Союз обладает этим смертоносным оружием сдерживания агрессоров.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 года «О присвоении звания Героя Социалистического Труда научным, инженерно-техническим и руководящим работникам научно-исследовательских, конструкторских организаций и промышленных предприятий» (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Зельдовичу Якову Борисовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Продолжая работы по «атомному проекту», Я.Б. Зельдович в 1951 и 1953 годах удостаивался Сталинской премии 1-й степени за специальные работы, связанные с атомной бомбой.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1954 года (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Зельдович Яков Борисович награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».

Успешно работал на должностях начальника отдела и заместителя руководителя предприятия по изготовлению и испытанию «ядерного щита» СССР. Одновременно в 1958-1962 годах - старший научный сотрудник Института теоретической и экспериментальной физики АН СССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1956 года (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Зельдович Яков Борисович награждён третьей золотой медалью «Серп и Молот».

В октябре 1965 года Я.Б. Зельдович решил перейти на теоретическую научно-исследовательскую работу и по январь 1983 года он заведовал отделом Института прикладной математики АН СССР. С 1965 года до конца жизни он также профессор физического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, а в 1984-1987 годах - ещё и заведующий отделом релятивистской астрофизики МГУ. С 1983 года Зельдович - заведующий отделом Института физических проблем АН СССР, консультант дирекции Института космических исследований АН СССР. С 1977 года - руководитель Научного Совета по горению АН СССР.

В этот период жизни учёного главным предметом его исследований стала астрофизика, которую он всегда очень любил. Тогда он разработал теорию строения сверхмассивных тел, модели квазаров и ядер галактик, исследованы свойства "черных дыр". Создал теорию последних этапов эволюции звёзд обычной массы, теорию взаимодействия горячей плазмы расширяющейся Вселенной и излучения. Создатель новой отрасли науки - релятивисткой астрофизики.

Академик АН СССР (1958). Член-корреспондент АН СССР (1946). Доктор физико-математических наук (1939). Профессор (1946).

Жил в городе-герое Москве. Скончался 2 декабря 1987 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок 10).

Награждён 3 орденами Ленина (29.10.1949, 1962, 7.03.1974), орденом Октябрьской Революции (7.03.1984), 2 орденами Трудового Красного Знамени (10.06.1945, 1964), орденом "Знак Почёта" (1954), медалями.

Лауреат Ленинской премии (1957). Четырежды лауреат Сталинской премии (1943, 1949, 1951, 1953).

Избран иностранным членом: Лондонского Королевского астрономического общества (1972), Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (ГДР, 1972), Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США (1979), Венгерской академии наук (1983), почётным членом ряда физических обществ и университетов Великобритании, Венгрии и других стран. Член-корреспондент Международной академии астронавтики (1969). Удостоен почётных научных медалей: Н. Масона (1972, взрыв и ударные волны), имени И.В. Курчатова (1977, ядерная физика), Катарины Брюс (1983, астрономия), имени Б. Льюиса (1984, взрыв и ударные волны), Международного центра теоретической физики имени П. Дирака (1985). 9 мая 2001 года Российская Академия Наук на основании решения Комитета по наименованию малых планет Международного астрономического союза в честь выдающегося советского учёного назвала малую планету (астероид) № 11438 - «ZELDOVICH».

В Минске установлен бронзовый бюст Я.Б.Зельдовича, а в городе Саров Нижегородской области на здании ВНИИ экспериментальной физики установлена мемориальная доска.

Именем Зельдовича названа улица в Москве, ведущая от Ленинского проспекта к Институту химической физики РАН.

Сочинения:

Теория горения и детонации газов, М.- Л., 1944;

Теория ударных волн и введение в газодинамику, М.- Л., 1946;

Теория детонации, М., 1955 (совместно с А.С. Компанейцем);

Физика ударных волн и высокотемпературных гидродинамических явлений, М., 1963 (2 издание, М., 1966, совместно с Ю.П. Райзером);

Релятивистская астрофизика, М., 1967 (совместно с И.Д. Новиковым);

Теория тяготения и эволюция звезд, М., 1971 (совместно с И.Д. Новиковым);

Высшая математика для начинающих и ее приложения к физике, 4 изд., М., 1968.

Биография предоставлена Уфаркиным Николаем Васильевичем (1955-2011)

Источники Герои атомного проекта. - Саров, 2005 Учёные МГУ ‒ действительные члены и члены-корреспонденты РАН. ‒ М., 2004.

Имя трижды героя социалистического труда, академика Якова Зельдовича наверняка было известно многим бывшим советским гражданам. У евреев это имя вызывало гордость за их соплеменника, внесшего огромный вклад во многие области науки и техники, в укрепление обороны страны.

Но подробно о его жизненном пути в науке я узнал, ознакомившись с единственной в Израиле книгой «Знакомый и незнакомый Зельдович», в которой представлены воспоминания его друзей, коллег и учеников, а также архивные документы. Книга хранится у вдовы Я.Б. Зельдовича, Инессы Юрьевны Черняховской. Во время неоднократных бесед с ней я узнал много дополнительных малоизвестных фактов, ознакомился с уникальными фотоснимками, запечатлевшими различные периоды жизни Я.Б.Зельдовича.

«Ни один физик, исключая Ферми, не обладал таким, богатством новых идей, как Зельдович».

Л. Ландау

«А все-таки Яшка гений»

И. Курчатов Яков Борисович

Зельдович родился 6 марта 1914 года в Минске. Отец, Борис Наумович Зельдович, был юристом, членом коллегии адвокатов. Мать, Анна Петровна Зельдович (Кивелиович), переводчица, член Союза писателей. Окончила Сорбонну. В 1924 году семья переехала в Петроград (Ленинград). В 1924 г. Яков Зельдович поступил в среднюю школу, которую окончил в 1930 г. С осени 1930 г. по май 1931 г. учился на курсах и работал лаборантом института механической обработки полезных ископаемых (Механобр). В один из мартовских дней 1931 г. в числе экскурсантов из "Механобра" в Физико-техническом институте был и 17-летний Яша.

Экскурсанты вежливо слушали, а этот юноша вдруг стал задавать вопросы, которые показали, что он владеет термодинамикой, молекулярной физикой и химией на уровне не ниже третьего курса университета. На него обратили внимание сотрудники лаборатории и предложили перейти к ним работать. Так был "найден" Зельдович и началась его научная юность. Яша, ставший вскоре Яковом Борисовичем, совместно с сотрудниками лаборатории профессора С.Рогинского выполнял все работы, на институтских семинарах принимал активное участие в обсуждении и разборе сложных вопросов, написал первую совместную научную работу.

Я.Зельдович занимался самообразованием и с 1932 по 1954 г.г. учился на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского университета, который не окончил.

В 1936 году успешно защитил кандидатскую диссертацию без диплома о высшем образовании. В 1937 г. под руководством Я.Зельдовича был создан отдел высокотемпературной кинетики реакций при взрывных процессах, перед войной - лаборатория физики горения. В те годы основным направлением его работы была теория горения, воспламенения и распространения пламени. Открытие им явления при горении пороха послужило при разработке внутренней баллистики реактивных снарядов "Катюша" и стало основой для создания современных ракет на твердом топливе.

Параллельно Я.Зельдович совместно с Д.Франк-Каменецким разработали с учетом кинетики тонкую теорию скорости распространения пламени в газовых смесях. Механизм горения порохов оказался важным для прикладных задач, разрабатываемых в годы Великой Отечественной войны. Работа продолжалась и в первые послевоенные годы.

Открытие в 1936-1939 г.г. ядерного деления урана сразу же привлекло внимание Юлия Харитона и Якова Зельдовича. По этому поводу Зельдович писал: "Открытие деления урана и принципиальной возможности цепных реакций расщепления предопределило судьбу столетия - и мою в том числе". Совместно с Ю.Харитоном Зельдович опубликовал в 1939-1940 г.г. статью в журнале "Экспериментальная и теоретическая физика", а также две обзорные статьи в журнале "Успехи физических наук", посвященные расщеплению ядер и цепной реакции в уране.

В 1939 г. Я.Зельдович защитил докторскую диссертацию. Ему было 26 лет. В 1941 году Институт химической физики (ИХФ) был эвакуирован в Казань, где Зельдович работал в области реактивной техники. А к концу 1942 года И.Курчатов, выполняя указания правительства, привлек лучших физиков-ядерщиков для создания ядерного оружия. Одним из первых был привлечен Зельдович, и вместе с ним Ю.Харитон, И.Кикоин, А.Алиханов. На первый план выдвигалась атомная проблема.

Весной 1943 года Яков Зельдович был удостоен Сталинской премии за работы по теории горения и детонации. Присуждение такой награды не в составе коллектива, а индивидуально, было тогда случаем исключительным. Ему шел только 29-й год. После войны вместе с ИХФ Я.Зельдович вернулся не в Ленинград, а в Москву. Здесь велась начатая еще со знаменитых статей 1938-1940 г.г. работа с Ю.Харитоном, и его научные интересы переместились в теорию ядерной физики.

В 1946 году Академия наук СССР отмечала свое 220-летие. В Москву приехали супруги Жолио-Кюри, Лэнгмюр, Хиншельвуд, Оже и другие именитые гости. Яков Борисович, получивший в те дни свой первый Орден Трудового Красного Знамени, был для гостей одним из главных центров притяжения. Все хотели хотя бы кратко пообщаться с восходящей звездой в науке.

В 1947 г. Я.Зельдович был избран членом-корреспондентом АН СССР. Вот что писал Лев Ландау до выборов в АН СССР (отзыв был направлен в президиум Академии): "Я.Б.Зельдович несомненно является одним из талантливейших физиков-теоретиков СССР. Особенно следует отметить большой цикл его работ в области теоретического исследования процессов горения. Эти работы являются лучшими и важнейшими в этой области не только в СССР, но и во всей мировой литературе...

Следует отметить, что научная деятельность Зельдовича еще далеко не достигла своей высшей точки. Наоборот, его работы показывают непрекращающееся научное развитие".

С 1947 г. по 1963 г. Я.Зельдович жил на объекте (в Энске, известном теперь как "Арзамас-16"), работая над атомной проблемой в числе создателей первой советской атомной бомбы. Награды и избрание в академические учреждения, разумеется, воспринимались с удовлетворением. Но, как вспоминает академик В.Гольданский о наступлении в 1947-1948 г.г. трудного и подлого времени, вслед за постановлениями ЦК ВКП(б) по литературе и искусству в науке проводились суды чести над учеными Клюевой и Роскиным, арестованы были академики Парин и Парнас.

Суды чести, превращающиеся в "товарищеские суды Линча", намеревались провести и в ИФХ, а в качестве подсудимых избрали Я.Зельдовича и О.Лейпунского. Они должны были каяться в космополитизме и в том, что пытались протащить как открытую публикацию какую-то свою работу по порохам, которая была спешно загрифована. Но Яков Борисович решительно отказался признать вину. Этот постыдный факт ускорил уход Я.Зельдовича из ИХФ и переход его работать в Энск. 6 февраля 1948 г. Сталин утвердил постановление СМ СССР "О плане работ КБ-11...", в котором был такой пункт: "Обязать т. Семенова направить 10 февраля 1948 г. на объект 550 (КБ-11) сроком на один год группу работников теоретического отдела института химической физики во главе с начальником теоретического отдела т. Зельдовичем".

А менее чем через год после успешного советского атомного взрыва (29 августа 1949 г.) он в числе первых ученых-ядерщиков был увенчан первой звездой Героя Социалистического Труда. Тогда же он был удостоен Сталинской премии (согласно официальной формулировке - "как руководитель работ по построению общей теории атомной бомбы"). Вскоре начались работы по выяснению возможностей в создании водородной бомбы.

Работали две группы: одна в физическом институте, возглавляемая Зельдовичем и Харитоном, вторая в ФИАН СССР под руководством И.Тамма, А.Сахарова и В.Гинзбурга. Итоговый отчет о проведенной работе подписали И.Тамм, А.Сахаров и Я.Зельдович. Авторство концепции конструирования двухступенчатой водородной бомбы Я.Зельдович разделил с А.Сахаровым. Успешные испытания транспортабельной водородной бомбы было проведено в ноябре 1955 г. И ни о каком заимствовании у американцев не могло быть и речи. Яков Зельдович был удостоен Сталинской премии "за исключительные заслуги перед государством при выполнении спецзадания Правительства" и награжден второй медалью Героя Социалистического Труда. Атомная монополия США была ликвидирована.

"Отец" американской водородной бомбы Э.Теллер неоднократно говорил и писал в предисловии к книге по физике, что для России удачей было то, что к моменту работ по ядерной бомбе у нее были такие выдающиеся ученые, как Я.Б.Зельдович и Л.В.Альтшулер.

А.Д.Сахаров писал: "С самого начала советских работ над атомной (позже термоядерной) проблемой Зельдович был в эпицентре событий. Его роль была совершенно исключительной". Сахаров отмечал важную роль Ю.Харитона, руководителя группы И.Курчатова и подчеркивал: "Эта проблема целиком захватила и Якова Борисовича". В 1957 г. Я.Зельдович был удостоен Ленинской премии.

В 1958 году Я.Б.Зельдович был избран действительных членом (академиком) Академии наук СССР. Накануне И.Курчатов писал в Академию наук: "Я.Б.Зельдович является ученым, в котором нуждается Академия наук. Его избрание в число действительных членов Академии, несомненно, будет способствовать дальнейшему улучшению и оживлению работы по наиболее актуальным и важным темам для нашей Родины".

Многие авторы отмечают, что в 60-е годы был распространен сбор подписей под различными протестами и о сложном положении, в котором оказывался человек, когда к нему обращались с просьбой подписать подобное письмо. Такого рода кампания по сбору подписей в поддержку протеста против проведения в СССР ядерных испытаний в атмосфере проводилась в 1962 году в Университете Тарту, где проходило совещание по проблемам астрофизики. Зельдович, не ожидая пока к нему обратятся за подписью, ушел, сказав, что не будет одной и той же рукой подписывать документы по разработке зарядов для ядерных испытаний и петицию против проведения испытаний.

Он и Ю.Харитон, И.Тамм, А.Сахаров искренне полагали, что ядерное равновесие может быть единственным средством сохранить мир. Покинув объект и расставшись с секретной тематикой, Зельдович на обращение бывшего коллеги, соседа по даче, обратившегося за консультацией, деликатно, но решительно ответил: "Ради Бога, избавьте меня от этого! Я так хочу "стерилизоваться"! Ну, на кой черт мне эти бомбы - китайские американские... Будь они все неладны!"

Руководство атомного ведомства страны высоко ценило Зельдовича. Когда в конце 1965 г. он уходил из оборонной тематики, вопрос - отпустить его или нет - болезненно решался в ЦКИ, его уход рассматривался как большая потеря. Ю.Харитон высказывался по этому поводу: "...уверен, что если бы Сахаров и Зельдович продолжали свою деятельность в области оборонной тематики, они бы выкопали бы что-то существенное".

Е.Славский, много лет возглавлявший министерство среднего машиностроения, на вопрос о его отношении к Я.Зельдовичу восторженно говорил: "Зельдович же сверхталант! Вот это та-а-лант! Какой умница! Какой величайший человек!"

Математик А.Мышкис вспоминает, как однажды в 60-е годы в беседе с Яковом Борисовичем зашла речь о еврейской проблеме, и Зельдович рассказал ему о группе молодых людей, которые пытаются возродить еврейские национальные обычаи, вплоть до одежды, соблюдения субботы и т.д. На высказанное собеседником сомнение в разумности этого, последовало умеренное утверждение о праве людей на такое поведение. Вообще Зельдович со вниманием относился к национальным чувствам людей.

Проблема нараставшего в стране антисемитизма, явно поощрявшегося свыше, очень волновала Якова Борисовича и доставляла немало огорчений. Чувствуя, что в высших эшелонах власти молчаливая политика лишь усугубляет положение, Зельдович и А.Фрумкин обращались по этому поводу к Андропову, встречались в ЦК с Трапезниковым, просились на прием к Суслову и Зимянину, но тщетно.

Антисемитские настроения явно проглядывались как подоплека к конфликту с переизданием книги Я.Зельдовича и И.Яглома "Высшая математика для начинающих", изданной в 1982 году. На мою просьбу к Инессе Юрьевне рассказать, как Яков Борисович относился к Израилю, она привела такой факт. Когда Израиль одержал победу над арабскими войсками в Шестидневной войне в 1967 г., Зельдович рано утром направился к даче Ландау и обратился к нему через открытое окно со словами: "Наши победили!"

Среди спектра привлекательных черт характера Я.Зельдовича отмечается его исключительная преданность своим учителям и старшим товарищам, к тем, кого он превзошел и с кем оказался в одной "весовой категории". Здесь следует назвать академиков А.Иоффе, Н.Семенова, Л.Ландау, Я.Френкеля. Яков Борисович был одним из немногих физиков, отважившихся спорить с самим Ландау, и очень гордился, если ему удавалось сделать работу, в чем-то поправляющую или развивающую результаты учителя. Начав работу в области астрофизики и космологии, он неоднократно в докладах и статьях отмечал определяющую роль автора основополагающих работ Александра Фридмана.

Отдавал должное работам Г.Гамова о горящей Вселенной. Своим учителем и старшим товарищем Зельдович считал Ю.Харитона, который был на десять лет старше. Вместе они проработали более 40 лет. В 1984 г. отмечали двойной юбилей Харитона и Зельдовича, Учителя и Ученика, двух соавторов классических работ по теории деления урана, двух трижды Героев Социалистического Труда, глубоко уважающих друг друга людей. В 70 лет казалось, что годы не властны над Яковом Зельдовичем. Многие годы совместной работы сблизили Я.Зельдовича и А.Д.Сахарова. Яков Борисович относился к Андрею Дмитриевичу с большим уважением. Об этом можно судить и по многим деталям научных публикаций.

Правда, своими мыслями, связанными с общественной активностью Сахарова, Яков Борисович не особенно делился. Не исключается, что у него было другое мнение на этот счет. Порой встречаются публикации, в которых Зельдовича упрекают в конформизме, в нежелании принимать участие в борьбе с проявляемыми уродливыми общественными явлениями. Отсюда противопоставления Сахарова и Зельдовича не как ученых, а по их отношению к общественной деятельности. Яков Борисович был бесконечно увлечен физикой, поглощен ею. С другой стороны, он прекрасно понимал, что в царящей в СССР обстановке особого толку от "политики", не будет, а вот мешать, отвлекать от науки - она безусловно будет. Я.Зельдович считал, что человек, посвятивший себя науке, сделавший ее целью своей жизни, не должен, не вправе раздваиваться, растрачивать свою энергию. В то же время в официальных осуждениях Сахарова, в отличие от ряда других академиков, Зельдович участия не принимал и категорически отказывал в подписи антисахаровских писем. Он относился к Сахарову как к уникальному во всех отношениях феномену природы.

В конечном счете, важна оценка самого А.Сахарова, содержавшаяся в некрологе Зельдовичу: "Теперь, когда Яков Борисович Зельдович ушел от нас, мы, его друзья и коллеги в науке понимаем, как много он сделал сам, и как много он давал тем, кто имел счастье разделять с ним жизнь и работу". Дочь Андрея Дмитриевича пишет: "При несходстве характеров, темпераментов и некоторых взглядов на жизнь, папу и Якова Борисовича роднило нечто высшее - это и было основным стержнем их взаимной привязанности - талант от Бога и безоглядное служение физике...

Они очень ценили этот талант друг в друге". В своей книге "Воспоминания" А.Д.Сахаров уже после смерти Зельдовича писал: "Все наносное, мелочное отпало, остались его результаты поистине необъятной работы".

Сам Я.Зельдович в тяжелые застойные времена помог и буквально спас многих людей, о чем, разумеется, не распространялся. Он был реалистом и считал, что в существовавших условиях более эффективен метод "тихой дипломатии", т.е. личных обращений "наверх", а не публичных выступлений. В этом отношении он нашел взаимопонимание с академиком П.Л.Капицы (некоторые их письма сейчас опубликованы). Ему необходимо было понимать пределы своих возможностей, существовавшие независимо от его заслуг и реалий. А возможности эти были ограничены. Он нередко не мог взять на работу тех сотрудников, которых хотел (если этому мешали их анкетные данные или, например, отсутствие прописки). Случалось, что обращения Я.Зельдовича "наверх" получали отказ в довольно бесцеремонной и даже оскорбительной форме...

Я.Зельдович был человеком априорно доброжелательным. У него было немало друзей, несколько близких, хотя он всегда "держал" дистанцию, вместе с тем он имел врагов. Не противников в дискуссиях или научных взглядах - в таких случаях отношения с Зельдовичем не осложнялись, а именно врагов из-за зависти, антисемитизма и т.д. Отношение Якова Борисовича не было ни христианским всепрощением, ни ветхозаветным "око за око, зуб за зуб", ни промежуточным. В этих случаях он просто выбрасывал таких деятелей из своей жизни, не желая тратить на них время и силы, когда оставалось много хорошего еще несделанного.

В.Гинзбург, вспоминая историю послевоенного периода, когда директору Института химической физики Н.Семенову говорили о проблемах создания теории ядерных сил, он сразу же отвечал: "Ну что ж, тогда давайте поручим это Я.Б.Зельдовичу, и он все их решит за пару месяцев".

Из воспоминаний о Я.Зельдовиче становится ясным, почему многие участники атомного проекта СССР стали называть его "Главным теоретиком атомной бомбы" (по аналогии с возникшими в СМИ названиями: "Главный теоретик космонавтики" для М.В.Келдыша и "Главный конструктор" для С.П.Королева).

В последние 25 лет жизни нашего героя астрофизика и космология занимали центральное место в мыслях Зельдовича и его учеников. Он был всемирно признанным лидером в этой области - за исключительную ясность и конкретность физического мышления, за интеллектуальную смелость как физика-теоретика. С присущей ему скромностью он писал в "Автобиографическом послесловии" к двухтомнику "Избранные труды" изданном в 1985 г.: "По-видимому, все же в целом деятельность моя - научная и пропагандистская - была полезна.

Астрономы приняли меня в свои ряды. С астрономическими работами связано избрание меня в Национальную академию США и в Королевское общество, золотые медали Общества астрономов Тихоокеанского побережья и Королевского астрономического общества. Большой честью для меня было поручение прочесть доклад о современной космологии на XIII Генеральной ассамблее международного Астрономического Союза, которая состоялась в Греции.

Это был первый выезд в капиталистическую страну". Яков Борисович придавал большое значение научному общению с иностранными учеными. Но выезжать ему разрешили только в 1967 году, и только в социалистические страны. Первая его поездка была в Венгрию. Как вспоминают ее участники, Яков Борисович был, что называется, в ударе. Многие не знавшие его прежде были буквально очарованы не только глубиной и широтой его познаний, но и энергией, блестящим остроумием и находчивостью в дискуссиях.

Любопытный эпизод приводит физик В.Фортов. Однажды на конференции по высоким давлениям, развязав дискуссию на тему "нецитирования" одной из работ Я.Зельдовича по пористым адиабатам, один американец откровенно признал: "Что же делать? Придумаешь что-то стоящее, а оказывается, это сделал и опубликовал Зельдович!" "В наш научный и технологический век, - писали американские астрофизики К.С.Торн и В.Д.Арнетт, - Я.3ельдозич является одной из тех редких ценностей, которые стремится заполучить каждый университет и исследовательское учреждение".

Неизменный интерес вызывали симпозиумы с его участием. Примечательны записки американского физика Дж. Д. Вассербурга, озаглавленные "Сторонний взгляд на великого ученого и человека". В ходе встречи в рамках двухстороннего американо-советского сотрудничества в космосе, он прослушал доклад и Я.3ельдовича, "качество и глубина которого были потрясающими". При следующей встрече, которая носила научно-политический характер, продолжает Вассербург, "у меня сложилось впечатление о нем, как о человеке, целиком посвятившем себя науке и глубинному понимаю законов природы...

Зельдович был всеми признанным эрудитом, его ощущение интеллектуальной мощи исходило из его способности чувствовать научные проблемы принципиального значения... Его бывшие студенты, включая эмигрировавших в США, говорят об ауре творчества и порядочности, исходившей от него. Даже те из них, кто недолго общался с Яковом Зельдовичем, были озарены опытом этого общения. Он был Человеком с большой буквы. Я не знаю никого в моем окружении, кого я мог бы назвать Человеком с большой буквы, чрезвычайно уважаемым и даже достойным восхищения".

Интересна история торжественной аудиенции, прошедшей у Папы Римского Иоанна-Павла Второго. Было это в начале ноября 1986 г. Международное агентство по космонавтике, собравшееся в итальянском городе Падуе, обсуждало планы будущих исследований. Папа Римский пригласил все делегации в Ватикан, где понтифику в присутствии кардиналов и послов представляли научные результаты. Зельдович был в составе советской делегации. В конце презентации каждому участнику разрешалось пожать Папе руку или поцеловать кольцо. Когда очередь дошла до Зельдовича, он преподнес главному католику экземпляр двухтомника своих избранных трудов и громко сказал: - Когда я был моложе, я думал, что наука и космология в состоянии объяснить происхождение Вселенной. Теперь я не столь уверен! Папа тепло поблагодарил его, взял книгу и положил ее под левую руку так, что лишь одно слово из названия - "Вселенная" - оставалось видным. Как символично!

Член Национальной Академии наук США, профессор Принстонского университета П.Дж. Пиблс, который неоднократно встречался с Зельдовичем, отмечает: "Сразу бросается в глаза одна его особенность - глубокое понимание жизни во всех ее проявлениях. Скоро становится также ясно, что Зельдович - это человек, увлеченный наукой, щедрый в оказании помощи другим и выдающийся физик. В течение всей моей карьеры в астрофизике я всегда знал, что если Зельдович не наступает мне на пятки, то только потому, что он мчится далеко вперед". В 1985 году журнал "Вопросы философии" опубликовал статью Я.Зельдовича "Социальное общечеловеческое значение фундаментальной науки", в которой автор ратует за государственную поддержку "фундаментальной науки", отмечает значимость ее для удовлетворения духовных потребностей человека.

Духовные потребности, подчеркивает автор, не сводятся к восприятию искусства, музыки, красоты природы. Знание и понимание устройства природы также являются важнейшей потребностью человека. Автор останавливается на роли фундаментальной науки в рождении науки прикладной, призывая сохранять уважение и восхищение самой фундаментальной наукой, которая является замечательным творением человеческого разума и, в свою очередь совершенствует и разум и душу человека.

В их числе 30 монографий и учебников, среди которых хочется выделить книги "Высшая математика для начинающих" (М. 1960) и "Высшая математика для начинающих физиков и техников" (М. 1982), в которых отражается забота автора о подрастающем поколении.

В 1982 г., американский физик Дж. А. Уилер, один их разработчиков ядерного вооружения США, астрофизик и космолог, на симпозиуме, посвященном Д.Р.Вильсону, сказал: "Архимед и Галилей не были последними среди тех, кто обеспечил прорыв в своей науке из нужд обороны большого сообщества. Вильсоны и Зельдовичи наших дней - через их математические предсказания и проверки, которые прошли эти предсказания - создали стандарт для своих коллег по науке во всем мире".

Подтверждением этому была Международная конференция по горению и детонации, состоявшаяся в 2004 году и посвященная 90-летию Якова Борисовича, на которой российский академик А.Мержанов сказал, что "в теории горения невозможно выполнить исследование, которое так или иначе не было бы связанно с именем Зельдовича". Яков Борисович был исключительно скромен. В графе "социальное происхождение" писал "служащий". Его доминантой были не только знания, но и активная совесть: совесть научная (выступления против неверных научных взглядов, безукоризненная щепетильность в вопросах авторства и др.), совесть гражданская (когда нужны прикладные направления работы), совесть человеческая (активная помощь людям, несправедливо ущемленным обстоятельствами и др.).

Академику П.А.Капице принадлежат слова о том, что науку надо делать весело и легко - ведь это часть жизни. Это в полной мере относится к Якову Борисовичу, который обладал большим талантом быть естественным во всех проявлениях многогранной своей жизни - в науке, в дружбе, в юморе - везде! Он великолепно владел пером - это видно и по книгам и обзорам, был в курсе новинок художественной литературы, читал на французском языке Золя и Гюго, был в восхищении от Франсуазы Саган и цитировал её. Зельдович испытывал слабость к Ильфу и Петрову, часто удачно и кстати используя их образы и выражения.

Любил Пастернака. На одном из собраний Зельдовича попросили высказаться на философскую тему "О форме и содержании", он ограничился одной фразой:

"Формы должны быть такими, чтобы хотелось взять на содержание".

В его научных статьях часто можно встретить цитируемые поэтические строки. Свои литературно-художественные симпатии Яков Борисович защищал так же энергично и последовательно, как и научные убеждения. Он горячо отстаивал выдвижение писателя Чингиза Айтматова в действительные члены АН СССР.

Он был избран иностранным членом лондонского Королевского общества, Германской академии естествоиспытателей "Леопольдина" (ГДР), Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США, Венгерской академии наук, почетным членом ряда физических обществ и университетов. Награжден многими почетными медалями.

Скончался Я.В.Зельдович 2 декабря 1987 года в Москве. Рудольф Мессабуэр хотел выдвинуть Зельдовича на Нобелевскую премию и колебался лишь в выборе науки - по химии или по физике. Об этом говорили ряд видных ученых Западной Европы и США. По новизне и блеску своих идей и по значимости полученных результатов Я.Зельдович был, бесспорно, представителем ученых нобелевского масштаба и в физике, и в химии. В 1995 году COSPAR учредил медаль им. Я.Б.Зельдовича. Своими выдающимися достижениями Я.Б.Зельдович навсегда вписал свое имя в историю науки.

Семен Киперман,

Хайфа Еженедельник «Секрет»

Совершенно потрясающая история.

Как Зельдовича на насос обменяли...
Владимир Левин, «МЗ»

Все ребята моего поколения были неисправимыми романтиками. Сразу же после школы подались к "продажным девкам капитализма" - в кибернетику, генетику, социологию. Кого пустили, те и прорвались. И многие из моих вчерашних школьных друзей работали в академическом Институте технической кибернетики, а я, грешный, - рядом, в Доме печати. Институт этот был не совсем секретным, и я при случае забегал к своим товарищам. Мне показывали роботов - механических людей, и это было любопытно, когда железный дядька выполнял первое испытание: разливал бутылку на троих. Потом его совершенствовали, и он мог разлить бутылку на количество присутствующих. Это называлось степенями свободы. Я спросил, для чего нужны такие игрушки. Мне популярно объяснили, что это вовсе не игрушки, а эти автоматы уже работают в кузнечных цехах тракторного и автомобильного заводов и являются ударниками коммунистического труда: не опаздывают на работу, не боятся шума и грохота, а главное - не пьянствуют, в отличие от нас. А перед зданием Института стоял памятник забронзовевшему человеку с тремя геройскими звездами. Надпись на пьедестале гласила, что это Яков Борисович Зельдович. И всё.
- Товарищ айсберг что-то не весь на поверхности, - сказал я, указывая на памятник живущему человеку. - Он, видимо имеет отношение к вашей работе?
- Он ко всему имеет отношение, но ты этим делом не интересуйся, а то заинтересуются тобой. Тебе это надо? Положено по статусу устанавливать бюсты дважды героям, а он - трижды. И совершенно засекреченный, - просветил меня друг.

Оказывается, Зельдович был самым засекреченным академиком Советского Союза. Он никогда не ездил за границу, хотя владел несколькими европейскими языками. Когда ему разрешили публиковать свои научные статьи в академических журналах, многие ученые на Западе, восхищаясь ими, считали, что Яков Зельдович - коллективный псевдоним большой группы советских ученых. И как только узнали, что это не псевдоним, а человек, его провозгласили гениальным...астрономом, он был избран почетным членом Национальной академии наук США, Королевского астрономического общества Великобритании и еще десятка национальных академий мира, был награжден золотыми медалями Общества астрономов Тихоокеанского побережья и Королевского общества.

Но астрофизика - это было для него только хобби. Проблемой звезд и галактик он занимался в свободное от работы время. Более того, вы будете смеяться, но гениальный физик никогда не имел диплома о высшем образовании, это "медицинский факт". Сфера его исследований, сопровождавшаяся открытиями - химическая физика, физическая химия, теория горения, астрофизика и космология, физика ударных волн и детонации, физика атомного ядра и элементарных частиц. Проще говоря, Яков Зельдович - главный теоретик термоядерного оружия.
Они были неразлучны в работе - Андрей Сахаров, Юлий Харитон и Яков Зельдович. На троих у них девять золотых геройских звезд, у каждого по Ленинской премии и множество премий государственных. При этом ни Сахаров, ни Зельдович не состояли в "светлых рядах" партии.

Впрочем, пойдем по хронологии. Яков Борисович Зельдович родился в Минске 8 марта 1914 года. А через несколько месяцев началась Первая мировая война. Белоруссия - это такое место, через которое перекатывались, как волны, все войны. Поэтому его родители - отец, известный в городе юрист, и мать - переводчица, уехали в Санкт-Петербург. Яша подрос, окончил школу, но из-за потока бурной энергии, которая исходила из него, систематически учиться не мог. Он сразу же устроился лаборантом в Институт механической обработки полезных ископаемых. Юный лаборант хотел постичь всё. А директор института Абрам Федорович Иоффе вундеркиндов терпеть не мог. И он обменял юного Зельдовича на...масляный насос, от которого тогда было больше проку. Зельдович стал лаборантом Института химической физики. Одновременно занимался на заочном отделении физмата Ленинградского университета, но там ему не понравилось, и он стал посещать лекции физмата Политехнического института, который тоже бросил. Диплома о высшем образовании у него не было никогда. Он занимался самостоятельно и только тем, что его интересовало. Тем более, что в институте работало немало классных специалистов. Зельдович их буквально "доставал" своими расспросами. Теорией занимался непрерывно и настойчиво, и не только физика и химия его интересовали, но и иностранные языки. Какое-то необъяснимое чувство тянуло его к интеллигентным людям. Нелегким был хлеб начинающего ученого. Работа и учеба поглощали все время. В условиях разрухи, вызванной революцией и гражданской войной, тысячи таких, как он, юношей работали самозабвенно, оставляя на сон несколько часов. Это сейчас новоявленные черносотенцы пишут в своих книгах о том, что "пока мы работали, поднимая хозяйство страны, евреи кинулись в институты отсиживаться и зарабатывать себе легкий хлеб". Все было как раз наоборот. Несмотря на то, что формально у Зельдовича не было диплома о высшем образовании, его зачислили в аспирантуру Института химической физики. Живой и подвижный, как ртуть, он взрывался новыми идеями, которые били из него фонтаном. Он обладал необъяснимым талантом на пальцах показать экспериментаторам теорию, а теоретикам объяснить суть эксперимента, ставил перед ними задачи, всегда мог разобраться в нестыковках между теорией и практикой. Диапазон его познаний удивлял коллег: в физике он был неограничен.

"Яшка- гений!" - говорил о нем Игорь Курчатов. Когда институты объединили и на их базе создали Физико-технический институт во главе с академиком Абрамом Иоффе, крутой директор пригласил парня, которого он в свое время обменял на масляный насос, к себе в группу.
В 1936 году Зельдович защитил кандидатскую, а через три года - докторскую диссертации. Потом он говорил: "Да будут благословенны те времена, когда ВАК (Высшая аттестационная комиссия) давал разрешение на защиту ученых степеней лицам, не имеющим высшего образования!". Он вернулся в группу академика Иоффе как раз в тот момент, когда английским физиком Джеймсом Чедвиком был открыт нейтрон. Родилась физика нейтронов - ядерная физика. Совместно с Юлием Харитоном в 1939-1941 годах Зельдович разработал теорию цепных ядерных реакций.
Сегодня это выглядит смешно и странно, но тогда работы по делению атомного ядра считались внеплановыми, ими занимались, как теперь говорят, "на общественных началах", ничего за это не получая. И когда молодым ученым потребовалось пятьсот рублей на исследования, им было отказано. А ведь речь шла о теории деления изотопов. Тем не менее молодые доктора наук работали. Физикой деления атомного ядра они занимались по вечерам, а в основное рабочее время - теорией горения газовых смесей, теорией теплового распространения пламени.

Началась Вторая мировая война. Физико-технический институт Иоффе был эвакуирован в Казань. Здесь перед Яковом Зельдовичем была поставлена задача создания нового оружия - ракетного. И он его сделал так быстро, что удивил многих. Он рассчитал внутреннюю баллистику реактивного снаряда <<Катюша>>. И уже осенью 1941 года под Оршей батарея залпового огня впервые вышла на боевые позициии и нанесла поразивший противника удар. До конца войны гитлеровцам так и не удалось разгадать тайну снаряда, придуманного Зельдовичем. После этого лабораторию Якова Зельдовича перевели в Москву, где создавался коллектив молодых физиков во главе с Игорем Курчатовым. Он вспоминал позже, что "большая новая техника создавалась в лучших традициях большой науки". Это сказано о городе Сарове - сверхсекретном "Арзамасе-16". Там работали над термоядерным оружием. Зельдович рассчитывал ударные волны, их структуру и оптические свойства. Все это было окружено железобетонным бункером секретности.

Еще преодолевались тяжелейшие последствия войны, когда по личному указанию Сталина в сверхсекретном центре, которым стал город Саров, получивший кодовое имя "Арзамас-16", над созданием термоядерного оружия стали параллельно работать две группы лучших физиков страны. Все делалось под недремлющим оком Лаврентия Берия. Группы имели кодовые неофициальные наименования - одна называлась "Израиль", вторая - "Египет". Их работу координировал Игорь Курчатов, а его заместителями были Борис Ванников и Ефим Славский. "Израилем" руководил Юлий Борисович Харитон. В нее входили Яков Зельдович, Исаак Кикоин, Лев Ландау, Я.Б.Гинзбург, В.Л. Гинзбург, А.Д.Сахаров, М.П. Бронштейн, Д.И.Франк-Каменецкий, Л.В.Альтшуллер, А.Б.Мигдал. Математическое обеспечение осуществлял А.О.Гельфанд, теоретические расчеты реакторов вел И.Я.Поламарчук, а заводом по производству плутония руководил Ефим Славский. Была создана специальная группа рентгенологов Вениамиана Цукермана и Льва Альтшуллера, которая разработала методику исследования процессов взрыва ядерных зарядов. В одной группе с ними были профессора Зинаида Азарх и Анна Гельман. Корпус бомбы и ее технологическую оснастку для производства разрабатывал Владимир Турбинер. Работой исследовательского атомного реактора руководил академик Исаак Алиханов. Академик В.И.Векслер руководил созданием первых в СССР синхрофазотронов. Параллельно шли работы и в совсекретном КБ в Сухуми под руководством А.Забабахина, куда вскоре после войны привезли из атомных центров разгромленной Германии немецких физиков.

Работали и разведчики. В американский проект "Манхэттен" по созданию атомной бомбы, в котором работали евреи Ферми, Оппенгеймер и великий Альберт Эйнштейн, были внедрены агенты КГБ. Атомные секреты передали советским шпионам Клаус Фукс, агент Гарри Голд, супруги Розенберг, механик Дэвид Грингласс - брат казненной Этель Розенберг. Советскую резидентуру по похищению тайн американской бомбы возглавлял Герой Советского Союза Семен Кремер. Полностью похитить разработку практически невозможно - это вагон документации, и не один. Но советские ученые не были новичками и дилетантами. Данные разведки не могли быть использованы без всесторонней проверки и перерасчетов. Но получилось так: американские евреи изобрели ядерное оружие, разведчики-евреи похитили их основные секреты, а советские ученые-евреи ими воспользовались.

Кто виноват в том, что выпустили смертоносного джина из бутылки? Конечно же - все, кто виновен во всех остальных смертных грехах. Вот такая концепция возобладала в писаниях нынешних российских черносотенцев после выхода известных мемуаров чекистского генерала Павла Судоплатова. Если им верить, то чекисты полностью выкрали все секреты ядерного оружия у американцев, а евреи-ученые принесли только вред, получая пайки, геройские звезды и лауреатские медали Сталинских премий, академические титулы. Их суета обесценена добытыми агентурой КГБ американскими секретами. Только чекисты обеспечили СССР ракетно-ядерным щитом. Интересно, что этот черносотенный бред опровергли сами... американские ученые-атомщики. Они признали выдающимися теоретические и практические успехи советских физиков в самых передовых и актуальных направлениях науки, подчеркивая, что академики Ю.Б.Харитон и Я.Б.Зельдович еще в 1939 году создали теорию цепной реакции деления урана. Только сочетание этих факторов (титанические усилия ученых и разведчиков) позволило Советскому Союзу, несмотря на общее отставание в техническом развитии и последствия войны, в удивительно короткое время ликвидировать монополию США на термоядерное оружие.

Между тем жизнь в "Арзамасе-16" била ключом. Яков Зельдович носился по секретному городу на мотоцикле, чтобы ветер бил в лицо. Несмотря на то, что у него была своя "Победа" (подарок товарища Сталина) и "Волга" (подарок советского правительства). Он всегда был молодым. Увлекался женщинами, ибо как никто ценил женскую красоту и обаяние. Несмотря на то, что у него в Москве была семья, он вдруг влюбился в машинистку, которая напечатала ему эротический рассказ Алексея Толстого. Потом у него начался роман с расконвоированной заключенной, которая сидела за "длинный язык". Это была московская художница и архитектор Шурочка Ширяева. Она расписывала в "Арзамасе-16" театр, стены и потолки в домах чекистских надсмотрщиков. И Яков забрал ее к себе в "членохранилище" - так назывались коттеджи, в которых жили действительные члены и члены-корреспонденты Академии наук. Но чекисты арестовали Ширяеву и выдворили ее на вечное поселение в Магадан, где она в квартире, на полу которой был лёд, родила ему дочь...
От разных женщин у Зельдовича было пятеро детей. И.всех их он содержал и мечтал о том, чтобы собрать их вместе. Об этом написал в своих мемуарах Андрей Дмитриевич Сахаров.

Они умели работать, умели и веселиться. Когда Якова Зельдовича избрали академиком АН СССР, ему на "мальчишнике" вручили академическую шапочку с надписью "Академия наук" и...плавки с надписью "Действительный член".
"Работа с Курчатовым и Харитоном дала мне очень многое, - писал в своих воспоминаниях Яков Борисович. - Но главным было внутреннее ощущение того, что выполнен долг перед страной и народом. Это дало мне определенное моральное право заниматься впоследствии такими проблемами, как частицы и....астрономия, без оглядки на практическую их ценность"...
Он чурался политики и предлагал А.Д.Сахарову заняться какой-либо политкорректной наукой - астрофизикой, например. Раньше других он понял, что они сотворили, даже раньше Сахарова, и обзывал термоядерную бомбу нехорошими словами.

Каждый день, шагая на работу, я всегда мысленно здоровался с бронзовым Яковом Зельдовичем, памятник которому был сооружен еще при жизни академика. Его именем названа малая планета - астероид номер 11438. .Он дожил до горбачевской перестройки и умер в конце 1987 года. И только сейчас раскрываются подробности жизни удивительных творцов атомного века. Он писал: "Открытие деления урана и принципиальной возможности цепной реакции урана предопределило судьбу века и мою".