Малюта скуратов убил. Малюта скуратов - биография, информация, личная жизнь

, Австро-Венгрия

Иоганн Штраус-сын (25 октября 1825, Вена - 3 июня 1899, Вена) - австрийский композитор, дирижёр и скрипач, признанный «король вальса», автор многочисленных танцевальных произведений и нескольких популярных оперетт.

Родился в семье известного австрийского композитора Иоганна Штрауса-старшего. Его прадед Иоганн Михаэль Штраус (1720-1800) из Буды (часть Будапешта) был евреем, принявшим католичество. Двое из четырёх братьев Штрауса-младшего (Йозеф и Эдуард) тоже стали известными композиторами.

Мальчик учился играть на скрипке тайком от отца, который хотел видеть сына банкиром и устраивал яростные скандалы, когда заставал сына со скрипкой в руках. Однако при помощи матери Иоганн-младший продолжал тайком совершенствоваться в музыке. Отец вскоре отдал Иоганна-младшего в Высшее коммерческое училище, а вечерами заставлял работать счетоводом. В 1844 году Иоганн-младший закончил своё музыкальное образование у известных педагогов, которые дали ему блестящие рекомендации (для получения лицензии на профессию). Когда он всё-таки решился и обратился в магистрат за лицензией на право дирижировать оркестром, мать, опасаясь, что Иоганн-старший воспрепятствует выдаче лицензии, подала на развод по причине многолетних измен мужа. Штраус-старший в ответ лишил детей от Анны наследства, отписав всё своё состояние детям своей любовницы Эмилии Трампуш. Вскоре после регистрации развода он женился на Эмилии официально, у них к этому времени было уже семеро детей.

Избавиться от поклонников также трудно, как и вытереть пыль на рояле - тут же накапливается снова!

Штраус Иоганн (сын)

Вскоре Штраусу удаётся набрать небольшой собственный оркестр, и он с успехом выступает в венском казино Доммайера. Репертуар оркестра в значительной степени состоял из его собственных произведений. Первое время сильно мешала зависть со стороны влиятельного отца, который заносил в чёрный список те заведения, где выступал сын, не допускал его на придворные балы и на другие престижные мероприятия, которые считал своей вотчиной. Но, вопреки всем усилиям отца и благодаря почитателям таланта Иоганна-младшего его назначили капельмейстером военного оркестра второго полка гражданской милиции (отец был руководителем оркестра первого полка).

Ещё больше углубила конфликт отца с сыном революция 1848 года. Штраус-старший поддержал монархию и написал верноподданнический «Марш Радецкого». Штраус-младший в дни революции играл «Марсельезу» и сам написал ряд революционных маршей и вальсов. После подавления революции его привлекли к суду, но в конце концов оправдали.

1849: Штраус-старший умер от скарлатины. Иоганн на могиле отца сыграл «Реквием» Моцарта, посвятил памяти отца вальс «Эолова арфа» и издал за свой счёт полное собрание сочинений отца. Отцовский оркестр решил присоединиться к музыкантам сына, и объединённый оркестр отправляется на гастроли по Австрии, Польше, Германии. Всюду он имел огромный успех.

Чтобы наладить отношения с новым императором Францем-Иосифом I, Штраус посвящает ему два марша. Вскоре ему передают все отцовские полномочия на придворных балах и концертах (1852). Приглашений так много, что он нередко отправляет вместо себя одного из братьев. В отличие от отца, он никому не завидовал и шутил, что «братья талантливее меня, просто я популярнее».

1856: первые гастроли Штрауса в России. Он стал постоянным дирижёром летних концертов при Павловском вокзале с огромным окладом (22 тысячи рублей за сезон). В течение пяти лет выступлений в Павловске Штраус переживает серьёзное увлечение русской девушкой, Ольгой Смирнитской, но родители Ольги воспрепятствовали их браку. Этому роману были посвящены советский фильм «Прощание с Петербургом» и книга Айгнера «Иоганн Штраус - Ольга Смирнитская. 100 писем о любви».

В 1862 году Штраус, после сообщения Ольги о своей свадьбе с русским офицером, женился на оперной певице Йетти Халупецкой, выступавшей под псевдонимом «Трефц» (Henrietta Treffz ). Биографы отмечают, что Йетти была внешне похожа на Ольгу Смирнитскую. Йетти была старше Штрауса на 7 лет и к тому же имела семерых внебрачных детей от разных отцов. Тем не менее брак оказался счастливым, Генриетта стала верной и заботливой женой и импресарио мужа.

Конец 1860-х - начало 1870-х годов: расцвет штраусовского гения. В этот период он создаёт свои лучшие вальсы: «На прекрасном голубом Дунае» (1866) и «Сказки Венского леса» (1868), лучшие оперетты.

1870: Штраус отказывается от придворных обязанностей (передаёт их брату Эдуарду) и посвящает себя оперетте. Неожиданно, в возрасте 43 лет умирает брат Йозеф.

В 1870-е годы оркестр Штрауса гастролирует по Великобритании, Франции, США. На Бостонском музыкальном фестивале Штраус ставит мировой рекорд, управляя оркестром более чем из 1000 музыкантов. В 1871 году по совету Оффенбаха Штраус пишет свою первую оперетту \"Индиго и сорок разбойников\", хорошо принятую публикой. Всего он написал 15 оперетт.

1874: новая оперетта «Летучая мышь» поначалу большой популярности не имеет, но всё же многие годы не сходила со сцены венских театров. Триумфальный успех приходит спустя 20 лет, после появления новой редакции (Густав Малер, Гамбург).

1878: после смерти Йетти Штраус женился на молодой немецкой певице Анжелике Дитрих. Вскоре этот брак распадается. В 1882 году Штраус женится в третий и последний раз, на Адели Дойч (1856-1930), вдове сына банкира Антона Штрауса. Она была еврейкой и не хотела переходить в христианскую веру. В католической церкви их бы не стали венчать, поэтому для оформления развода и нового брака Штраус становится протестантом-евангелистом и принимает германское гражданство, став подданным герцога Саксен-Кобург-Готского. Окончательно брак с Аделью был оформлен в 1887 году. Штраус посвятил жене вальс «Адель». Их совместная жизнь сложилась удачно. Несмотря на три брака, своих детей у Штрауса не было.

1880: Штраус едет в Париж проводить в последний путь Оффенбаха.

1885: новый шедевр: оперетта «Цыганский барон», по сюжету повести «Саффи» Мора Йокаи. Музыка оперетты наполнена отчётливым венгерским колоритом. Это самая «оперная» из оперетт Штрауса.

1895: 70-летие Штрауса отмечает вся Европа.

Последние годы Штраус не концертировал и практически не выходил из дома. Но по случаю 25-летия оперетты «Летучая мышь» его уговорили дирижировать увертюрой. Он слишком разгорячился и по дороге домой сильно простудился. Штраус скончался в Вене в возрасте 73 лет от пневмонии, не успев закончить балет «Золушка». Завершил работу над балетом в следующем году Йозеф Байер. Штраус был похоронен на Центральном кладбище Вены.

Всё своё состояние Иоганн завещал музыкальному обществу. Адели досталась только рента. Она пережила мужа на 31 год, полностью посвятив себя созданию музея Штрауса и публикации его произведений. Она даже разыскала и сохранила любовные письма мужа к Ольге.

После смерти Штрауса были поставлены несколько оперетт, смонтированных из различных его произведений. Первой из них стала «Венская кровь», лейтмотивом которой служит одноимённый вальс Штрауса. Штраус незадолго до кончины дал разрешение на создание этого произведения, но сценического успеха оно не имело.

Творчество

За свою жизнь Иоганн Штраус создал 496 произведений: 168 вальсов, 117 полек, 73 кадрили, 43 марша, 31 мазурку, 16 оперетт, комическую оперу и балет. Он сделал с танцевальной музыкой то, что позднее Гершвин сделал с джазом: поднял до симфонических вершин. Творениями Штрауса восхищались самые разные композиторы, от Оффенбаха до Вагнера, от Легара до Чайковского.

Оперетты и другие театральные постановки

• Индиго и сорок разбойников (Indigo und die Vierzig Räuber, 1871)
• Карнавал в Риме (Der Karneval in Rom, 1873)
• Летучая мышь (Die Fledermaus, 1874)
• Калиостро в Вене (Cagliostro in Wien, 1875)
• Принц Мафусаил (Prinz Methusalem, 1877)
• Жмурки (Blindekuh, 1878)
• Кружевной платок королевы (Das Spitzentuch der Königin, 1880)
• Весёлая война (Der lustige Krieg, 1881)
• Ночь в Венеции (Eine Nacht in Venedig, 1883)
• Цыганский барон (Der Zigeunerbaron, 1885)
• Симплициус (Simplicius. 1887)
• Рыцарь Пасман (Ritter Pásmán, опера, 1892)
• Принцесса Нинетта (Fürstin Ninetta, 1893)
• Яблочный праздник (Jabuka, 1894)
• Ясменник душистый (Waldmeister) (1895)
• Богиня Разума (Die Göttin der Vernunft, 1897)
• Золушка (Aschenbrödel, 1899, балет, посмертно)
• Венская кровь (Wiener Blut, 1899, посмертно)

Знаменитые вальсы

• Песни любви (Liebeslieder, op. 114, 1852)
• Прощание с Петербургом (Abschied von St Petersburg, op. 210, 1858)
• На прекрасном голубом Дунае (An der schönen blauen Donau, op. 314, 1867)
• Жизнь артиста (Künstlerleben, op. 316, 1867)
• Сказки Венского леса (G’schichten aus dem Wienerwald, op. 325, 1868)
• Вино, женщины и песни (Wein, Weib und Gesang, op. 333, 1869)
• Тысяча и одна ночь (Tausend und eine Nacht, op. 346, 1871)
• Венская кровь (Wiener Blut, op. 354, 1873)
• Калиостро (Cagliostro-Walzer, op. 370, 1875)
• Прекрасный май (O schöner Mai!, op. 375, 1877)
• Розы с юга (Rosen aus dem Süden, op. 388, 1880)
• Поцелуй (Kuss-Walzer, op. 400, 1881)
• Весенние голоса (Frühlingsstimmen, op. 410, 1883)
• Лагуны (Lagunen-Walzer, op. 411, 1883)
• Венские женщины (Wiener Frauen, op. 423, 1886)
• Императорский вальс (Kaiser-Walzer, op. 437, 1888)

Музыка Штрауса в кино

• Фильм «Венские вальсы» (англ. Waltzes from Vienna , 1934) режиссёра Альфреда Хичкока. Фильм рассказывает о написании вальса «На прекрасном голубом Дунае» австрийского композитора Иоганна Штрауса-младшего.
• Жизни и мелодиям Иоганна Штрауса посвящён популярный американский фильм «Большой вальс» (1938 год). Сюжет фильма имеет мало общего с реальной жизнью композитора.
• Караяновская запись вальса «На прекрасном голубом Дунае» была использована кинорежиссёром Стенли Кубриком в звуковой дорожке к фильму «Космическая одиссея 2001 года» (Кубрик перемонтировал кадры, чтобы «попасть» в музыку).
• Вальс \"Венская кровь\" (Wiener Blut) был использован в мультфильме \"Про мышонка Иоганна\", а также в саундтреке к фильму Гая Ричи \"Шерлок Холмс. Игра теней\" (в несколько переработанном композитором Гансом Циммером виде).
• Фильм «Прощание с Петербургом» (СССР) рассказывает о пребывании Штрауса в России.

НЕПРЕВЗОЙДЕННЫЙ КОРОЛЬ ВАЛЬСА ИОГАНН ШТРАУС

К танцевальным мелодиям, которые называли музыкой для ног, в любую эпоху относились снисходительно. Оперы, оратории и симфонии всегда считали благородными жанрами, а вот всяческие кадрили, вальсы и польки относили к второсортным творениям в силу их развлекательного характера. И только одному австрийскому композитору удалось изменить эту музыкальную иерархию, подняв мелодии для танцев на недосягаемые ранее симфонические высоты. Имя его – Иоганн Штраус . Он написал почти полтысячи произведений. Сочинения талантливого Штрауса-младшего звучали во всех уголках мира и продолжают занимать лидирующее место в репертуаре многих театров.

Сын-конкурент

Основателями «вальсовой династии» принято считать Йозефа Ланнера и Иоганна Штрауса-старшего. Их искусство многим казалось недосягаемым. Но так было до тех пор, пока на горизонте не появился их главный соперник. По иронии судьбы им стал сын Штрауса – Иоганн Штраус-младший , который появился на свет в Вене 1825 года.

Старшему сыну Иоганну отец прочил будущее в коммерческой сфере, второго же – Йозефа – определил на военную службу. Все шло по плану, пока отец не обнаружил крамольную (по его мнению) страсть отпрысков к музыке. Жене стоило больших трудов уговорить его разрешить сыновьям заниматься игрой на рояле.

Иоганн завораживал друзей своим умением импровизировать на музыкальном инструменте. А позже отец выяснил, что старший сын втайне от всех учится играть и на скрипке. Да к тому же уроки ему давал сам Франц Амон, который был одним из лучших музыкантов оркестра Штрауса-старшего. Иоганн обучал соседских детей игре на фортепиано и тем самым зарабатывал себе на уроки Амона.

Лучшие учителя

Вскоре семью Штраусов настигло серьезное испытание – отец ушел к одной из своих молодых поклонниц, и содержание родных пришлось взвалить на себя Иоганну-младшему. Вот так он оказался главой семьи в 18 лет. К счастью, мать во всем поддерживала сына и самое главное – заботилась о его музыкальном образовании, несмотря на финансовые трудности. Мать бережно хранила ноты первого вальса Штрауса, который тот написал в 6 лет. Благодаря стараниям Анны Иоганн учился у репетитора балета венского оперного театра и ведущего преподавателя консерватории по классу композиции. Но своим главным учителем Иоганн считал капельмейстера одной из венских церквей – аббата Йозефа Дрекслера, который был знатоком контрапункта и гармонии. Это он заставлял молодого композитора сочинять духовные произведения. Штраус-младший в то время мечтал о «земной» музыке, но учителя не ослушался, и вскоре его кантата была публично исполнена в одном из храмов Вены.

Мудрый Дрекслер нашел для Иоганна стимул, чтобы тот занимался церковной музыкой. Он разрешил ему играть на органе и скрипке в той церкви, где был регентом.

Доброго утра, Штраус-сын

Как-то раз аббат услышал вальс на органе в исполнении Штрауса, когда зашел в пустой храм. Иоганн твердо стоял на своем – он хотел руководить танцевальной капеллой и сочинять танцевальную музыку. Дело было за «малым» – молодому человеку оставалось подыскать квалифицированных музыкантов. Он не мог допустить, чтобы его коллектив был хуже отцовского. И вот в один из воскресных дней октября 1844 года афиши и пресса города возвестили о предстоящем концерте молодого Иоганна Штрауса . Публика была заинтригована, ведь Штраусу-старшему едва исполнилось 40 лет, он еще был полон творческой энергии, а тут сын уже наступает на пятки. После концерта газеты запестрели восторженными отзывами. Критики писали: «Доброй ночи, Ланнер, доброго вечера, Штраус-отец, доброго утра, Штраус-сын !».

Революционные симпатии

Молодой композитор не просто взял, а выхватил эстафетную палочку из рук своих предшественников. И хоть его первые произведения мало отличались по форме от мелодий отца и Ланнера, но в них уже чувствовалась мощь таланта.

Когда наступил революционный 1848 год, Иоганн горячо откликнулся на политические события и поддержал народ. Он создал «Марш революции», который звучал словно призыв к борьбе. Эта музыка быстро стала самым популярным произведением восставших, получив второе название – «Венская Марсельеза». Однако Венское восстание подавили, и новая власть не забыла Штраусу-младшему его революционных симпатий. Иоганна долго не приглашали ко двору, а его вальсы не звучали на балах императора.

Семейный подряд

В 1849 году от скарлатины умер Иоганн Штраус-старший. В последнее время ему нелегко давалась популярность сына, потерю былой славы он переживал очень тяжело. Умер он в одиночестве, но похороны композитора прошли со всеми почестями.

Оркестр отца лишился руководителя и все тот же друг семьи скрипач Франц Амон настоял, чтобы место Штрауса-старшего занял его сын. Все артисты оркестра пришли к Иоганну и торжественно передали ему дирижерскую палочку отца. С тех пор у Штрауса-младшего началась повседневная напряженная концертная и композиторская деятельность.

Такая интенсивная работа быстро подорвала здоровье молодого музыканта. От переутомления он серьезно заболел. Коллеги знали, какой это изнурительный труд – руководить капеллой. Иоганн передал управление коллективом своему брату Йозефу, а когда и тот занемог, на помощь пришел еще один брат – Эдуард. Семейство Штраусов стало кумиром всей Вены. Сатирики того времени прозвали их торговцами музыки оптом и в розницу.

Новый венский вальс

Вальсы раннего периода творчества Штрауса напоминали произведения его отца на пике карьеры. Но очень быстро сын почувствовал себя скованным формой традиционного венского вальса и направил свою энергию на создание мелодии нового типа, показав весь свой талант. Он решился на смелый шаг и удвоил объем вальса с 8 и 16 тактов до 16 и 32, превратив его с обычной танцевальной музыки в самостоятельный жанр, который зазвучал теперь и на концертах.

Гастроли Штрауса закрепили его международную известность и способствовали распространению венского вальса. В Петербурге ему предложили ангажемент на все лето 1856 года, от которого он не смог отказаться. Штраус провел в Российской империи с небольшими перерывами целое десятилетие.

Во время одной из прогулок по городу в 1858 году Иоганну представили 21-летнюю Ольгу Смирнитскую, которая завладела сердцем композитора. Но мать девушки противилась их отношениям. Штраус посвятил любимой несколько произведений, писал трогательные послания, однако разлука оказалась неизбежной. В 1862 году Ольга вышла замуж за военного, а Иоганн решил связать свою жизнь с оперной певицей Генриеттой Халупецкой, которая была старше его и имела семерых детей от предыдущих браков.

Голубой Дунай Иоганна Штрауса

Середина 1860-х годов считается периодом расцвета творчества Штрауса-младшего . Он написал вальсы «На прекрасном голубом Дунае», «Сказки Венского леса», «Жизнь артиста», «Новая Вена». Любое из этих произведений могло бы сделать его имя бессмертным. Благодаря этим вальсам танцевальная музыка взобралась на высшую ступень поэтизации. Новый танец Иоганна Штрауса напоминает симфоническую миниатюру, которая сочетается с предельной романтизацией танцевального жанра. Вальсам композитора свойственно возвышенное настроение, им чужда высокопарность, они сердечны и просты.

Когда «На прекрасном голубом Дунае», к большому удивлению автора, стал самым популярным из его вальсов, Штраус решил отблагодарить дирижера Иоганна Гербека. Ему он был обязан успехом этого произведения. Композитор посвятил Гербеку вальс «Вино, любовь и песня», а «Венская кровь» и «Новая Вена» лишь закрепили за Иоганном Штраусом-младшим знание «короля вальса».

Жемчужины в короне композитора

Творческий расцвет Штрауса продолжился опереттами , «Принц Мафусаил», «Карнавал в Риме», «Ночь в Венеции», «Цыганский барон» и другими произведениями, которые стали жемчужинами в короне композитора. Кстати, к оперетте Штраус обратился после знакомства с родоначальником жанра – Жаком Оффенбахом. Однако Иоганн не пошел путем своего французского коллеги. Первые шаги Штрауса на этом поприще подчеркнули его новаторский подход ко всему, за что он берется. Иоганн создал новый тип танцевальной оперетты. Этот жанр был целиком подвластен стихии танца, конечно же, венского вальса. Классикой этого жанра стала «Летучая мышь» (впервые поставленная весной 1874 года), которая до сих пор не сходит с театральных сцен и популярна среди самой разной публики.

От танцев к опере

В 1878 году Штраус овдовел. Потрясенный композитор, который всю жизнь панически боялся смерти, покинул дом, поручив брату заняться похоронами супруги. Иоганн уехал в Италию. Вскоре он познакомился с молодой певицей из Германии Анжеликой Дитрих и женился на ней, но этот брак оказался крайне неудачным. Пережить разрыв с предавшей его женщиной Штраусу помогла любимая работа.

Его новую оперетту «Кружевной платок королевы» ждал успех. Прошедшая 1 октября 1880 года премьера сделала театру Ан дер Вин такой кассовый сбор, какого он не видел многие годы.

Во время создания оперетты «Ночь в Венеции» Иоганн увлекся вдовой своего давнего приятеля-однофамильца. Адель ответила на его чувство взаимностью. На этот раз король вальса не ошибся в выборе, Адель стала заботливой и преданной женой, которую ценили все его друзья.

Со временем сбылась еще одна мечта Иоганна Штрауса – он доказал миру, что наряду с танцевальной может писать и серьезную музыку. В 1892 году он представил публике оперу «Рыцарь Пасман». А еще через 6 лет завершил предварительную версию балета «Золушка», до премьеры которого композитор, к сожалению, не дожил. 1899 года он умер от воспаления легких. Его похоронили вблизи могил , Брамса и .

ФАКТЫ

Оперетта «Цыганский барон» поразила почитателей Иоганна Штрауса . Немецкий композитор Иоганнес Брамс сказал, что после «Волшебной флейты» ни один музыкант не достиг в комической опере тех высот, на которые взлетел Штраус.

Ради единственной поездки в Соединенные Штаты Америки Иоганн Штраус разорвал контракт с российскими Царскосельскими железными дорогами. Предполагалось, что композитор проведет и одиннадцатый летний сезон в Павловске. Однако Штраус направился в Бостон для участия в грандиозном концерте. Там ему предоставили возможность дирижировать оркестром из тысячи музыкантов!

Григорий Лукьянович Скуратов - Бельский (Малюта Скуратов)

Помощник Ивана Грозного (IV)

Его имя стало символом средневековой жестокости. Этот человек выступает на равных с самыми знаменитыми злодеями - графом Дракулой и Ричардом III. Все помнят строки Михаила Булгакова: «Ни Гай Кесарь Калигула, ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, тюремщиков и шулеров, доносчиков, изменников, безумцев, сыщиков, растлителей. Все их лица слепились в одну громадную лепешку, и только одно сидело мучительно в памяти лицо, окаймленное действительно рыжей бородой, лицо Малюты Скуратова...»

Шеф «тайной полиции» Ивана Грозного - один из самых зловещих персонажей русской истории. Как только не называли этого человека! Царским палачом, «верным псом государевым», политическим авантюристом, «мужем каменносердечным». Все это, безусловно, так. Но оказывается, мы очень мало о нем знаем! Неизвестно, когда родился Малюта и где. Неизвестно, как выглядел знаменитый опричник: откуда, например, пошло, что Скуратов был рыжим? Неизвестно, где он похоронен. Всему этому есть объяснение. В 1568 году по приказу Ивана Грозного в России оборвалось официальное летописание. Все архивы, содержащие подробности опричных «подвигов», были уничтожены - опять-таки по приказу царя. Не осталось никаких документов, кроме воспоминаний нескольких иностранцев, бывших очевидцами кровавого террора. Только через шестьдесят лет - в 1630 году - Филарет Романов составил «Новый летописец», но тогда правда об опричнине уже никого не интересовала. Попробуем для начала разобраться с родословной нашего героя.

В Средние века у русского человека, как правило, было два имени - крестное и мирское. Прозвище Малюта означало «маленький», «низкорослый», а Скуратом звали то ли его отца, то ли деда - видимо, у мужчин в этом роду была плохая кожа («скурат» - вытертая замша).

Настоящее имя Малюты было Григорий Бельский. Дореволюционная энциклопедия дает такую справку: «Скуратовы - дворянский род, происходящий, по сказаниям древних родословцев, от польского шляхтича Станислава Бельского, выехавшего к великому князю Василию Дмитриевичу». (Впрочем, иногда встречаешь утверждения, что Малюта происходил из крещеных татар и даже из караимов).

По мнению некоторых историков, Григорий Бельский был мелкопоместным дворянином, служившим в крепости Белой под Смоленском. Другие исследователи утверждают, что Скуратовы происходят из Переславля-Залесского. «История Звенигородского края» выдвигает третью версию: «Особо следует выделить род вотчинников Бельских, из которых вышел печально знаменитый опричник Малюта Скуратов. Первым известным лицом этой фамилии был Афанасий Остафьев сын Бельского, упоминающийся как послух духовной грамоты 1473 года звенигородского землевладельца Степана Лазарева. Его сын Лукьян Афанасьевич, по прозвищу Скурат, в начале XVI века владел небольшой деревенькой в волости Тростна и имел трех сыновей: Григория, Якова и Неждана...»

В то же время знаменитый историк В.О.Ключевский почему-то называл Скуратова Григорием Яковлевичем и считал, что тот происходит из знатного рода московских бояр Плещеевых... Однако в число «тысячи лучших слуг», отобранных в 1550 году для несения службы при дворе Ивана IV, Малюта и его братья не попали.

Как и когда оказался Скуратов в Москве, неизвестно. Его имя впервые упоминается в документах в 1567 году - Григорий Бельский участвует в походе на Ливонию, но занимает самую низшую должность «головы» (сотника) в одном из полков. Карьере Малюты поспособствовала опричнина - самое удивительное «изобретение» Ивана IV.

Московский митрополит Филипп Колычев так отзывался об опричниках: «Полк сатанинский, собранный на погубу христианскую». Князь Андрей Курбский в одном из писем Грозному писал: «...собрал себе со всея Русские земли человеков скверных и всякими злостьми исполненных». Иоганн Таубе и Элерт Крузе (лифляндские дворяне, служившие в Посольском приказе) рассказывают: царь выбрал «пятьсот молодых людей, большей частью очень низкого происхождения, смелых, дерзких, бесчестных и бездушных парней. Этот орден предназначался для совершения особенных злодеяний».

Вопреки распространенному мнению, Скуратов не стоял у истоков опричнины. В своих посланиях Курбский упрекал царя за приближение «прегнуснодейных и богомерзких Бельских со товарищи, опришницов кровоядных», но эти слова относились не к нашему герою, а к его племяннику - Богдану Бельскому, который после смерти дяди возглавил сыскное ведомство, став фаворитом Грозного. Согласно Пискаревскому летописцу, опричнина была создана по совету «злых бояр» Алексея Басманова и Василия Юрьева. Именно им, да еще князю Афанасию Вяземскому поручил Иван IV «перебор людишек» - изучение родословных и дружеских связей будущих членов охранного корпуса. К сожалению, мы не знаем, какими критериями отбора пользовались Басманов со товарищи, но отсев был огромный: из 12 тысяч кандидатов в опричнину попало всего лишь 570 человек, то есть менее пяти процентов.

Малюта конкурс прошел и в Александровскую слободу попал, однако занял в «черном братстве» самый низший пост - был параклисиархом, то есть пономарем (видимо, поэтому исторические романисты и решили, что он обладал музыкальным слухом и хорошим голосом). Возвышение Бельского началось позже, когда, как писал Грозный опричнику Василию Грязному, «наши князи и бояре нам учали изменять и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды».

В чем же заключалась эта служба? Опричники обеспечивали личную охрану царя. Они же выполняли функции политической полиции - вели следствие и карали «изменников», причем проявляя поистине изобретательную жестокость: четвертовали, колесовали, сажали на кол, поджаривали на огромных сковородах, зашивали в медвежью шкуру (это называлось «обшить медведно») и травили собаками. Одетые в униформу - черные рясы, наподобие монашеских, на черных лошадях, опричники привязывали к своим седлам собачью голову и метлу - как символ своего стремления вымести с Руси измену.

В знаменитом «Синодике опальных» - списке казненных, составленном в конце правления Грозного, - можно прочесть, что «в поместье опального боярина Ивана Челяднина-Федорова Губине Углу Малюта Скуратов отделал тридцать и девять человек». По версии властей, глава Боярской думы конюший Челяднин готовился произвести переворот с помощью своих многочисленных слуг.

Принимал Скуратов участие и в других «неистовствах» Грозного: например, совершал налеты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жен и дочерей «на блуд» царю и его приближенным.

Усердие Малюты царь оценил. В 1569 году он поручает Скуратову арестовать своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича Старицкого.

Видимо, именно в это время Григорий Бельский и возглавил опричное сыскное ведомство. Именно Скуратов заложил основы политического сыска в России. Мы не знаем точно, как именно была организована первая секретная служба на Руси, но ведомство Малюты послужило образцом для всех последующих российских спецслужб, начиная с «Приказа тайных дел» Алексея Михайловича и кончая КГБ. А поэтому можно предположить, что при Скуратове сыскное ведомство не подчинялось ни Боярской думе, ни опричному правительству, - фактическим руководителем Пыточного двора являлся сам царь - точно так же, как «Приказ тайных дел» лично возглавлял «тишайший» Алексей Михайлович.

В обязанности Малюты входила организация тотальной слежки за политически неблагонадежными и выслушивание «изветчиков» (именно в это время доносительство на Руси расцвело пышным цветом). Главным орудием опричных следователей была пытка. Сейчас невозможно точно установить, какие заговоры против Грозного существовали в действительности, какие возникли в воспаленном воображении монарха, а какие были инспирированы Скуратовым. Это в полной мере относится и к «делу об измене Владимира Старицкого». Кузен царя был реальным претендентом на престол, «знаменем» для недовольных вельмож. Однако доказательств вины последнего удельного князя у властей не было. Все изменилось, когда следствие возглавил Малюта Скуратов.

Главным свидетелем обвинения стал царский повар по прозвищу Молява, который признался, что Владимир Андреевич поручил ему отравить Ивана IV (при поваре «найден» был порошок, объявленный ядом, и крупная сумма денег - 50 рублей, якобы переданная ему Старицким; сам Молява не дожил до конца процесса).

9 октября 1569 года Малюта «зачитал вины» Старицкому: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление», а затем предложил тому выпить отравленного вина. Казни следовали одна за другой. Работы для Малюты хватало. Иногда он даже брал ее «на дом». В прошлом веке в Москве, рядом с церковью Николы на Берсеневке, на месте, где находились палаты Скуратова, была обнаружена страшная находка - сотни черепов под старыми церковными плитами XVII века...

В конце 1569 года Малюта получил секретную информацию от помещика Петра Волынского о том, что новгородский архиепископ Пимен и бояре желают «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси злым умышленьем извести». Историки считают, что Волынский подделал несколько сотен (!) подписей под грамотой тайного сговора с королем Сигизмундом II Августом. В ответ была организована карательная экспедиция. 2 января 1570 года опричная армия окружила Новгород. Малюта Скуратов вел дознание с неслыханной жестокостью. Подозреваемых жгли «некоею составною мукой огненною», «подвешивали за руки и поджигали у них на челе пламя». Осужденных вместе с женами и детьми волокли к Волхову и бросали в прорубь.

В «Синодике опальных» есть запись, страшная в своей лаконичности: «По Малютиной скаске в ноугороцкой посылке отделал (убил.) тысящу четыреста девяносто человек ручным усечением, и с пищали отделано пятнадцать человек, им же имена сам Ты Господи веси». Конечно, Скуратов лютовал не за страх, а за совесть, однако собственноручно уничтожить столько людей он физически не мог - это результат действий карательного отряда, которым он руководил. Из тех далеких лет сохранилось выражение: «Которыми улицами ехал Малюта Скурлатович, теми улицами кура не пила...»

Парадоксально, но Малюта, который в народной памяти является олицетворением опричнины, сыграл главную роль в ее ликвидации.

К 1570 году войско «кромешников», насчитывавшее уже более 6000 человек, стало представлять большую опасность для существования государства, чем любые боярские заговоры. Всевластие и безнаказанность привлекали в охранный корпус, как выражался Курбский, «похлебников и отовсюду злодеев».

Каратели практически единовластно вершили суд над Россией. В своих «Записках» Генрих Штаден (немецкий наемник, попавший в ряды опричного двора) сообщал: «Опричники обшарили всю страну... на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у того есть деньги... Многие рыскали шайками по стране и разъезжали якобы из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу». Штаден рассказывает, что население стало вооружаться для защиты жизни и имущества. Правительство утратило контроль над ситуацией в стране.

Опричнина представляла собой сложившуюся, хорошо организованную и вооруженную структуру, которая в любой момент могла выйти из повиновения. Но ликвидировать кровавых палачей можно было только еще большей кровью. Малюта Скуратов выбрал для этого традиционное средство - заговор с последующим разоблачением.

Помогло «новгородское дело». Глава опричного правительства Алексей Басманов выступал против разгрома Великого Новгорода, поскольку новгородский архиепископ Пимен был его верным сторонником (именно из-за этого Басманова отстранили от участия в карательной акции). На Афанасия Вяземского донес опричник Григорий Ловчиков, якобы тот предупредил заговорщиков - «выдавал вверенные ему тайны и открыл принятое решение о разрушении Новгорода». В следственном деле можно прочесть, что заговорщики «ссылалися к Москве з бояры с Олексеем Басмановым с сыном ево с Федором... да со князем Офонасьем Вяземским».

Признания, полученные под пыткой, убедили Ивана IV в том, что измена свила гнездо среди ближайшего окружения. 25 июня 1570 года на Красную площадь было выведено на казнь 300 человек. Для совершения акции все было заранее подготовлено: вбиты заостренные колья, пылали костры, над которыми висели чаны с кипящей водой. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека, 116 велел замучить. Начал казнь Малюта Скуратов, собственноручно отрезавший ухо у одного из главных обвиняемых - «канцлера» Ивана Висковатого, руководителя Посольского приказа. Но среди казненных не было главных героев процесса: фаворит Грозного Федор Басманов зарезал своего отца Алексея Басманова, чтобы доказать верность царю, но был отправлен в ссылку на Белое озеро, и там его «не стало в опале». Афанасия Вяземского били палками, затем сослали в Городец, где он умер «в железных оковах».

Почему расправу над своими недавними любимцами Грозный велел вершить тайно? По-видимому, он всерьез опасался бунта преторианцев.

Окончательно доверие царя к опричникам было подорвано после набега на Москву крымского хана Давлет-Гирея весной 1571 года. Профессиональные каратели во все времена не могли противостоять профессиональной армии. Москва была сожжена крымцами до основания, несколько сотен тысяч людей погибло или было угнано в рабство, сам Иван IV был вынужден бежать в Ростов.

После следствия о причинах катастрофы были казнены главнокомандующий князь Михаил Черкасский (глава опричной Думы) и трое опричных воевод. Стоит ли упоминать, что руководил расследованием Малюта Скуратов? В 1572 году войско «кромешников» было распущено. Царским указом было запрещено употреблять само слово «опричнина» - провинившихся били кнутом.

Имя Малюты Скуратова до сих пор «на щите» у черносотенцев. Мало кто знает, что в России действуют «опричные братства», «новые опричники» совершают паломничества в Александровскую слободу, где существует музей пыток, а одним из главных экспонатов является восковая персона Малюты. Но попытки прославить имя кровавого палача возникали и раньше. Сталин, как известно, считал, что опричнина - это «регулярная, прогрессивная армия», а Малюта Скуратов был «крупным военачальником и героически погиб в войне с Ливонией».

В 1930-е годы вождь дал команду переписать историю. Все хорошо помнят фильм Сергея Эйзенштейна, где роль Малюты сыграл народный любимец Михаил Жаров. Правда, забывают другой шедевр - драму-дилогию Алексея Толстого «Иван Грозный». Один из самых виртуозных сталинских писателей воспел и главного царского инквизитора. Скуратов у Толстого - убежденный государственник, который считает себя свыше обязанным помочь Грозному: «Единодержавие - тяжелая шапка... Ломать надо много, по живому резать...» Сталинские историки подтасовывали факты, делая из Малюты недюжинного государственного деятеля, сравнимого разве что с руководителем Избранной рады Алексеем Адашевым в первые годы правления Ивана IV. В действительности Григорий Бельский им не был.

В действительности о Григории Бельском мы знаем только одно: он был крайне жесток. Историк С.Б.Веселовский отмечал, что Скуратов забавлялся тем, что придумывал новые, ранее невиданные на Руси казни - например, перепиливание людей веревкой. Но трудно представить, чтобы он творил кровавые зверства помимо воли Грозного, садиста по натуре (известно, что царь нередко сам выполнял работу палача). Впрочем, в этом Малюта своего господина безусловно превосходил. А вот в остальном... Хотя в начале 1570-х годов Скуратову и поручали вести важные переговоры с Крымом и Литвой, такой выбор царя можно объяснить только крайне бедственным положением с дипломатическими кадрами, уничтоженными Грозным.

В результате его «дипломатии» Россия чуть было не утратила Астрахань. Малюта допускал промахи и в карательных делах. Например, во время «новгородского похода» он распорядился казнить пленных татар, содержащихся в остроге в Торжке. Те оказали сопротивление, которого царский палач, привыкший расправляться с безоружными людьми, не ожидал. Татары исполосовали Малюте живот ножами так, что «из него выпали внутренности».

Когда же Григорий Лукьянович возглавил царскую армию во время очередной войны с Ливонией, то... погиб в первом же сражении, что хорошо характеризует его полководческие способности. Так что умом и талантами Малюта определенно не блистал. Но, возможно, именно в этом и кроется тайна его возвышения! Грозный не терпел рядом с собой сколько-нибудь выдающихся личностей. В свое время, когда царь посетил в Кирилло-Белозерском монастыре Вассиана Топоркова, советника его деда Ивана III, и спросил, как ему добиться повиновения от вельмож, то получил ответ: «Не держи при себе ни одного советника, который был бы умнее тебя!»

Малюта брал другим - поистине собачьей преданностью. В России того времени эта характеристика не носила негативного смысла. Во всяком случае, сам Грозный высоко оценил беззаветное служение своему господину знаменитого Василия Шибанова, которого Курбский послал в Москву на верную смерть - чтобы тот передал царю свое послание. В ответном письме князю Иван IV писал: «Как же ты не стыдишься раба твоего Васьки Шибанова? Он ведь сохранил благочестие свое и перед царем, и перед всем народом... стоя на пороге смерти, не отрекся от крестного целования тебе, прославляя тебя и вызываясь за тебя умереть...» Скуратов был из этой категории «верных рабов». Он не искал высоких чинов (его высшим карьерным достижением был скромный чин думного дворянина) и поместий (подтверждением может служить тот факт, что после смерти Скуратова его вдова получила от Грозного пожизненную пенсию - случай уникальный по тем временам: можно предположить, что имение у Малюты было небольшое).

И все же Малюта Скуратов - до сих пор не прочитанная глава в истории фаворитизма в России. У Грозного, как известно, было немало любимцев. Сильвестр был духовным наставником молодого царя, Алексей Адашев - правителем государства, Федор Басманов - любовником, с Афанасием Вяземским Грозный любил долгими ночами вести разговоры о судьбах России... Кем был для Ивана IV Малюта? Сомнительно, чтобы Грозный, искренне веривший в то, что происходит от римского императора Августа, опустился бы до дружбы с «худородным» опричником. Многие историки считают, что в последние годы жизни Грозный «стал игрушкой в руках авантюристов типа Малюты Скуратова». Действительно, Иван IV легко поддавался внушению, но рано или поздно все его фавориты кончали жизнь на плахе - все, кроме Скуратова!

Свое расположение Бельскому царь в полной мере доказал в 1571 году, когда после смерти второй жены Марии Темрюковны решил выбрать себе невесту. Ни татарское нашествие, ни сожжение Москвы не помешали матримониальным хлопотам. В ходе смотрин (в Александровскую слободу было свезено около 2000 кандидаток со всей страны) выбор Ивана IV пал на Марфу Собакину - дворянскую дочь из Коломны (триста лет спустя о ее горестной судьбе Н.А.Римский-Корсаков написал одну из лучших русских опер - «Царская невеста»).

Выбор царя казался необъяснимым. Но из чудом сохранившихся документов можно узнать, что свахами Марфы были жена Скуратова и его дочь Мария, а сам Малюта на свадебной церемонии исполнял роль «дружки». Ларчик просто открывался: Марфа оказалась дальней родственницей руководителя сыскного ведомства!

Родство с царем стало самым ценным «вознаграждением за службу». Однако всего через две недели после свадьбы избранница царя умерла, так и не став его женой. Грозный был уверен, что Марфу «извели ядом», а сделать это могли только «свои».

Когда весной 1572 года Грозный предпринял поход против шведов, Малюта занимал должность дворового воеводы, командуя гвардией - государевым полком. Восьмидесятитысячная русская армия осадила замок Вейсенштейн в Ливонии, который обороняли, по некоторым данным, всего... 50 человек. Скуратов лично повел стрельцов на штурм и погиб на крепостной стене.

Согласно летописям, Иван IV в отместку приказал сжечь живьем всех пленных. Как писал Карамзин, «жертвоприношение, достойное мертвеца, который жил душегубством!». Возникает сомнение в том, что смерть Малюты была случайной. Ненависть к нему была велика, интриги при дворе с ликвидацией опричнины только усилились. Не стал ли Скуратов жертвой заговора (единственного успешного за все время правления Ивана IV)? Можно предположить и другое: сам Грозный распорядился устроить «несчастный случай». Но похоронили Малюту с почестями в «цитадели православия» - Иосифо-Волоколамском монастыре. Царь «дал по холопе своем по Григорье по Малюте Лукьяновиче Скуратове» вклад в 150 рублей - больше, чем по своему брату Юрию или жене Марфе. В 1577 году Штаден записал: «По указу великого князя его поминают в церквях и по сей день...»

А история продолжает подкидывать загадки: в 1932 году газета «Вечерняя Москва» сообщила читателям, что при рытье котлована для фундамента Дворца Советов был обнаружен... склеп Скуратова! Его нашли под зданием церкви, стоявшей на берегу Москвы-реки. Строители якобы откопали плиту с надписью «Здесь погребен Малюта Скуратов». Кому понадобилось мистифицировать москвичей, так и осталось неясно...

У Скуратова не было прямых наследников по мужской линии. Однако трех своих дочерей шеф «тайной полиции» пристроил весьма удачно. На старшей женился князь Иван Глинский, двоюродный брат царя. Средняя дочь Мария вышла замуж за боярина Бориса Годунова и стала впоследствии царицей. Младшая, Екатерина, была выдана за князя Дмитрия Шуйского, брата Василия Шуйского, избранного во времена Смуты царем. (Интересно, что князь Дмитрий считался наследником престола, поэтому теоретически Екатерина тоже могла стать царицей!).

Существует легенда, что, когда смертельно раненного Скуратова привезли умирать в монастырь, он плакал, каялся и просил похоронить его у ограды обители, на «попираемом месте» - чтобы люди, которые шли к храму, проходили по его могиле. Но в это предание не очень верится. Не такой человек был Григорий Лукьянович, чтобы каяться даже перед смертью...

В русский фольклор Малюта вошел как безжалостный палач и садист. В известной «Песне о гневе Грозного на сына» именно «Малюта злодей Скурлатович» доносит на царевича, будто тот проявляет милосердие к изменникам, а затем с радостью берется выполнить вынесенный царем смертный приговор. Здесь стоит сделать отступление.

Создатели былин порой проявляли такую удивительную осведомленность о деталях реальных событий, что невольно возникает предположение: не сочинялись ли они в дворцовых покоях? Приближенные царевича Ивана на самом деле вынашивали планы свержения Грозного - и Малюта им сильно мешал... «Песня о гневе Грозного» появилась в XVII веке, при первых Романовых, которые и составляли окружение наследника. В народном предании именно Скуратов стал ответственным за «перегибы» правления Грозного. Укоренение этого мифа опять-таки было на руку Романовым, права которых на престол основывались только на том, что их родственница Анастасия Романовна была первой женой Ивана IV.

Когда началось развенчание Малюты? Видимо, не сразу после смерти его венценосного покровителя: во всяком случае, родство Скуратова с Борисом Годуновым не помешало последнему выиграть в 1598 году избирательную кампанию и взойти на престол (пушкинское определение Годунова: «зять палача и сам в душе палач» - это взгляд из XIX века, из «Истории» Карамзина). Отличавшийся крутым нравом царь Борис рассматривал любые нелицеприятные суждения о своем тесте как покушение на его монаршую особу.

Видимо, все началось с появлением первых «житийных» текстов о святом Филиппе... Главным преступлением Малюты Скуратова считается убийство им митрополита Филиппа Колычева, непримиримого борца с тиранией Грозного, публично осудившего злодеяния опричнины. Это произошло во время «новгородского похода» - 23 декабря 1569 года в тверском Отрочь-монастыре.

В октябре 2004 года в Русском музее в Петербурге прошла выставка «Большая картина». Среди прочих на ней было представлено полотно «Последние минуты жизни митрополита Филиппа», написанное в 1880-х годах академиком живописи А.И.Новоскольцевым, - мрачная фигура Малюты в проеме двери кельи опального митрополита и изможденная фигура Филиппа, который молится перед иконой, понимая, что приходит последняя минута его жизни. Это живописная реконструкция события существует и литературная.

В очерке «Святой Филипп митрополит Московский» выдающийся русский философ Георгий Федотов писал: «...царь вспомнил о тверском узнике и послал к нему в келью Малюту Скуратова: опричник должен был просить у святого благословения на новгородский поход!». Естественно предположить, что Малюта имел другой тайный приказ или хорошо угадал царскую мысль. Иначе он, вероятно, не осмелился бы совершить того, что совершил, или не мог остаться безнаказанным. Рассказывают, что мученик уже три дня предчувствовал свою кончину и предсказал о ней окружающим: «Приблизилось время моего подвига». В самый день смерти он причастился...

23 декабря в его келью вошел царский посланец. Никто не был свидетелем того, что произошло между ними». «Житие святителя Филиппа» так описывает его кончину: «Малюта вошел в келью и, смиренно кланяясь, сказал святому: «Владыка, подай благословение царю идти в Великий Новгород». Зная, зачем пришел царский посланец, Филипп ответил: «Делай то, за чем ты пришел ко мне, и не искушай меня, лестью испрашивая дар Божий».

Малюта взял подушку («подглавие») и задушил ею святого. Потом поспешно вышел из кельи и, сообщив о смерти его настоятелю и братии, стал укорять их в небрежении к узнику, который будто бы умер от чрезмерного угара («неуставного зною келейного»). Не давая им опомниться, Малюта приказал вырыть глубокую яму за алтарем соборной церкви и при себе погрести тело. Не было при
этом ни звона колоколов, ни благоухания фимиама, ни, быть может, самого пения церковного, ибо злой опричник спешил скрыть следы своего преступления. И как только могила была сравнена с землей, он немедленно уехал из обители».

«Житие» появилось спустя много лет после описанных событий. Как заметил еще Карамзин, оно вызывает большие сомнения - хотя бы тем, что подробно передает разговор Малюты и Филиппа. Есть ли очевидцы преступления в Отрочь-монастыре?

Таубе и Крузе рассказывают историю по-другому: «В Твери в монастыре находился опальный митрополит Филипп. Иван приказал своему высшему боярину или палачу Малюте Скуратову задушить его веревкой и бросить в воду, в Волгу». Но в этом деле участвовала и «третья сторона». Филиппа предали «его домашние» - высшие иерархи церкви, сблизившиеся с опричниками.

Новгородский архиепископ Пимен (историк Р.Г.Скрынников пишет, что тот «оказал много важных услуг царю и его приспешникам»), епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский, благовещенский протопоп Евстафий составили настоящий заговор против Филиппа, «мечтая восхитить его престол». Для «сбора компромата» они направили на Соловки следственную комиссию, где угрозами получили от монахов нужные свидетельства. Среди лжесвидетелей оказался даже соловецкий игумен Паисий, любимый ученик митрополита, - ему пообещали епископскую митру. В 1568 году Священный собор, проходивший под председательством Пимена, осудил Филиппа и приговорил его к смертной казни (историк Русской православной церкви А.В.Карташев назвал этот собор «наиболее позорным из всех во всей церковной истории России»).

Иван IV заменил казнь заточением в монастыре. Какой резон было царю убивать опального иерарха спустя несколько лет? Конечно, в действиях Грозного логика часто отсутствует. Но здесь как раз все логично: поскольку архиепископ Пимен был инициатором свержения Филиппа, царь мог надеяться, что и Колычев в свою очередь не преминет «донести» на своего врага.

Курбский даже считал, что Грозный сделал попытку помириться с митрополитом - в своей «Повести о Великом князе Московском» он писал: «Царь послал к нему (Филиппу. - И.К.) с просьбой простить его и благословить, а также вернуться на свой престол (!), но тот, как известно, отвечал ему: «Если обещаешь покаяться в своих грехах и прогнать от себя тех, кого называют кромешниками или опричниками, я благословлю тебя и на престол мой, послушав тебя, возвращусь...»

Известно, что все недоброжелатели Филиппа подверглись репрессиям. В «Четьях-Минеях» можно прочесть: «Царь... положил свою грозную опалу на всех виновников и пособников его казни». Пимен был отправлен в заключение в Веневский Никольский монастырь и жил там под постоянным страхом смерти, Филофей был лишен архиерейства, честолюбивый игумен Паисий был сослан на Валаам, монах Зосима и еще девять иноков, оклеветавших митрополита, были также разосланы по разным монастырям, и «многие из них на пути к местам ссылки умерли». Суровому наказанию подвергся и пристав Стефан Кобылин, тюремщик Филиппа: его заключили в Спасо-Каменный монастырь (интересно, что именно со слов Кобылина, принявшего монашество, и было написано первое «Житие» святого Филиппа).

Убил ли Скуратов Филиппа или его смерть - дело рук кого-то другого, остается неразгаданным до сих пор. Опальный митрополит погиб после того, как место его заключения посетил главный царский инквизитор. «После того» не всегда означает «вследствие того». Но против Скуратова уже работала его репутация - самого кровожадного палача Ивана Грозного.

В эпоху, когда палачи востребованы, они возникают как по заказу. Малюта Скуратов был лишь одним из первых.

Биография:

Скуратов Бельский Григорий Лукьянович (Малюта) (г. рождения неизвестен - умер 1.1.1573, близ замка Вейсенштейн, ныне Пайде-Эстонской ССР), один из руководителей опричнины Ивана IV Васильевича Грозного, активный организатор опричного террора.
Происходил из высших слоев провинциального дворянства.

Выдвинулся в 1569, участвуя в следствии и казни двоюродного брата Ивана IV - B. А. Старицкого. В декабре 1569 задушил бывшего митрополита Филиппа Колычева, в январе 1570 в связи с подозрением Новгорода в измене руководил его разгромом, убив тысячи жителей. В 1571 вел следствие о причинах поражения русских войск в бою с ордой крымского хана Девлет-Гирея. Убит в бою. С именем Малюты Скуратова связаны жестокости и казни времени Ивана IV.

Когда речь заходит о временах Ивана Грозного, первое, что вспоминается, - это опричнина. А из исторических лиц той эпохи называют обычно Малюту Скуратова. Он известен практически всем – любимый опричник царя, отличавшийся особой жестокостью. Вот какая характеристика дается Малюте в Псковской летописи: «наперсник и злый советник и убийца при великом цари Иване и гонитель роду християнскому, той же и преосвященнаго митрополита Филиппа задуши».

Получилось так, что семья Малюты оказалась тесно связана с Иосифо-Волоколамским монастырем. Факт весьма парадоксальный, если учесть, что во времена опричнины этот монастырь осмелился отказать Ивану Грозному в поддержке его кровавых деяний.

Иосифов монастырь был одним из любимых мест царского богомолья. Очень почитал волоколамских иноков отец Ивана Грозного – великий Московский князь Василий Ш. Один из них – старец Кассиан Босой стал крестным отцом будущего Грозного царя. Как и Василий Ш, царь Иван каждый год обязательно посещал монастырь, делал вклады на помин души старца Кассиана.

Родственные связи с монастырем были и у Малюты Скуратова. Здесь жил его брат – старец Илья, а впоследствии и сын Ильи – инок Григорий. В монастыре был иноком отец Малюты – Лукьян (инок Леонид).

Однако в целом сведения о семье Малюты, да и о нем самом, не слишком обширны, поскольку даже среди незнатных опричников он выделялся своим худородством. Он не занимал видных постов, а потому не удостаивался упоминания в государственных документах.

Следует также заметить, что архивы с опричной документацией погибли (или были уничтожены), по указанию Ивана Грозного официальное летописание в Москве прекратилось и было возобновлено только при Романовых. Таким образом, отечественных материалов по истории опричнины почти нет. Зато есть немало писаний иноземных авторов, которые не всегда отличаются достоверностью. Однако за неимением других источников именно эти «баснословия иностранцев» (по выражению доктора исторических наук Р.Г.Скрынникова) обычно используются учеными, исследующими историю России времен Ивана Грозного.

О происхождении Малюты сведения сохранились весьма скромные: Скуратовы-Бельские – дворянского рода, владели поместьем в районе Белой, небольшого городка на Смоленщине, бывшего центром удельного княжества. Когда родился Малюта, неизвестно. Но впервые имя его встречается около 1553 года в «Дворовой тетради», куда записывали тех, кто служил в составе государева двора. Как дворовый сын боярский, служивший «по Белой», приписан Григорий Лукьянович (Малюта). Там же упомянуты два его брата – Третьяк и Неждан (будущий старец Иосифова монастыря Илья). Судя по прозвищу, Малюта был младшим сыном в семье. Но, когда детей уже больше не ждали, родился еще один мальчик, которого так и прозвали – Неждан.

Исходя из того, что в 1553 году Малюта состоит на службе, а служить начинали с 15 лет, то примерная дата его рождения – не позднее 1537 года.

О том, насколько незнатным был род Скуратовых, свидетельствует запись во вкладной книге Иосифова монастыря, где указан вклад Ивана Грозного «по холопе по своем по Малюте Лукиановиче Бельском». Что примечательно, в монастырских документах Малюта почти нигде не называется своим христианским именем Григорий.

Характерно и высказывание царя в послании ближайшему сподручнику Малюты по опричным «подвигам» Василию Грязному: «Ты объявил себя великим человеком, так ведь это за грехи мои случилось, что князья и бояре наши и отца нашего стали нам изменять, и мы вас, холопов, приближали» (Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина ХУ1 века. – М., 1986, с. 171).

Действительно, введению опричнины предшествовали два весьма неприятных для Ивана Грозного события: тяжелое поражение русских войск в Ливонской войне в 1564 году и неслыханное предательство – бегство в Литву, к врагам, видного военачальника, любимца царя, князя Андрея Курбского, отец которого был также одним из самых влиятельных воевод и деятелей боярской партии.

Иван Грозный покинул Москву. Остановившись в Александровской слободе, он отправил в столицу письма с сообщением об отказе от престола. Всем миром его уговорили остаться на царстве, но по итогам переговоров с прибывшим к нему посольством Грозный создал себе особый «удел». В Летописи об Указе царя говорится: «А учинити государю у себя в опришнине князей и дворян, и детей боярских дворовых и городовых 1000 голов, и поместья им подавал в тех городах, которые поимал в опришнину. А вотчинников и помещиков, которым не быти в опришнине, велел из тех городов вывести». На территории, выделенной царем, было создано войско и администрация. Так государство разделилось на опричнину и земщину.

Поначалу опричный двор насчитывал 570 человек. Затем войско достигло 5 тысяч. Здесь были представители знатных княжеских родов, боярской знати, незнатных фамилий (к которым и относился Малюта Скуратов), черкесские мурзы, выходцы из Литвы, немецкие авантюристы. Из донесений последних, в честности, и стали известны некоторые деяния Малюты.

Верховное управление и суд на территории государева удела осуществляла опричная Боярская дума, в ее составе значились: князь М.Т.Черкасский – брат царицы, Плещеевы, Басмановы. Однако наиболее родовитых лиц здесь не было.

Первое опричное правительство возглавляли боярин Алексей Басманов и руководители главных опричных приказов – оружничий Афанасий Вяземский, постельничий Василий Наумов, ясельничий Петр Зайцев. Постельный приказ ведал не только царским гардеробом, но и отвечал за охрану царя. После внезапной смерти Наумова пост главы приказа занял Дмитрий Годунов. В обстановке заговоров и казней постельничий был в числе близких советников царя (сами Годуновы, как утверждают, в казнях не участвовали, но по советам новых любимцев царь казнил неугодных им бояр).

О службе опричника Малюты Скуратова наиболее ранние сведения имеются в связи с походом русской армии под командованием царя на Литву в сентябре 1567 года. Григорий Лукьянович поставлен в список «третьих голов», т.е. сменных младших командиров. «Третьи головы» - персоны худородные. И в этом реестре Малюта стоит предпоследним. Даже Василий Грязной значится выше.

Литовский поход пришлось прервать, поскольку Иван Грозный получил известие о готовящемся заговоре, целью которого было поставить на его место князя Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата царя.

Начавшееся зимой 1567/68 годов расследование главную вину возложило на боярина И.П.Федорова-Челяднина, одного из крупнейших землевладельцев, занимавшего при царе пост конюшего, бывшего фактически главой Боярской думы. Донос на Федорова подал царю сам князь Владимир Андреевич. Незамедлительно началась кровавая расправа. Судя по всему, это событие и стало дебютом Скуратова-Бельского в роли палача. Именно ему выпало устроить разгром во владениях боярина под Калугой. По сообщениям поминального Синодика, им было убито 39 человек. Заслуги Малюты были оценены должным образом. Так началось его стремительное возвышение.

В разгар казней Иван Грозный учредил в Александровской слободе свой «орден» - подобие монастыря. Сам царь – игумен, Афанасий Вяземский – келарь, Малюта – пономарь. Ранним утром царь с сыновьями Иваном и Федором влезал на колокольню, где их ждал пономарь. Они звонили в колокола, созывая прочих «иноков» в церковь. Служба продолжалась с небольшими перерывами с четырех до 10 часов утра. На тех, кто не являлся на моление, царь-игумен накладывал епитимьи. Вечерняя молитва с 8 до 9. Все службы царь пел сам. Примечательно, что в рассказе иноземных служителей опричнины Таубе и Крузе упоминаются только двое из 300 человек «братии» опричного «монастыря». Это обстоятельство свидетельствует об особой близости Малюты к царю. После богослужения царь шел в застенок, чтобы лично наблюдать за пытками. Видимо, и тут Малюта старался угодить царю. Иноземцы сообщают, что зрелище пыток доставляло царю утешение.

Массовые расправы, затронувшие все слои населения, вызвали протест Церкви. В 1566 году митрополит Московский Афанасий демонстративно снял с себя сан и удалился в монастырь. Грозный предложил занять опустевшую кафедру Казанскому архиепископу Герману Полеву. Архиепископ Герман – выходец из Иосифо-Волоколамского монастыря, постриженики которого пользовались особым доверием государей. Они занимали самые ответственные кафедры. Однако с возникновением опричнины царь лишился поддержки старцев Иосифова монастыря. (Об этом свидетельствуют документы. В частности, в летописях нашли отражение ежегодные поездки царя в монастырь. В сентябре 1564 года Иван Грозный побывал в Волоколамском монастыре в последний раз, и только в 1573 году, после упразднения опричнины, его приезды возобновляются. Не отмечено в этот период и вкладов царя в монастырь.)

Таким образом, в своих расчетах на поддержку архиепископа Германа царь ошибся. Владыка, будучи противником опричнины, пытался воздействовать на Ивана Грозного. Члены опричной Думы, оклеветав Владыку Германа, добились его изгнания с митрополичьего двора.

Московскую кафедру по настоянию Грозного занял игумен Соловецкого монастыря Филипп из знатного боярского рода Колычевых. При этом царь, претендовавший на всю полноту власти, не только светской, но и духовной, уговорился с Владыкой, что тот не будет вступаться в дела опричнины. Однако недолго продолжалось молчание святого Владыки. 22 марта 1568 года летопись сообщает: «Учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати о опричнины». В этот день царь со своей охраной отправился на богослужение в Успенский собор и подошел к митрополиту за благословением, но неожиданно получил отказ. Владыка стал обличать беззакония опричнины, говоря, что в стране льется невинная кровь, царь творит неправедные дела. Но Бог взыщет с него, а сам Владыка готов принять смерть за правое дело. Грозный пытался оправдаться, пожаловавшись на то, что против него восстали ближние. Однако митрополит не принял объяснений, заявив, что впредь не будет молчать. В ярости царь сказал: «Я был слишком мягок к тебе и твоим сообщникам». Немедленно было отдано распоряжение о захвате близких митрополиту старцев и его помощников, которых водили по городским улицам, в итоге забив насмерть.

Царь устроил Соборный суд над митрополитом Филиппом. Нашлись лжесвидетели, которые обвинили Владыку в колдовстве. В ноябре 1568 года был вынесен приговор: пожизненное заточение. Митрополита Московского схватили прямо во время службы. В собор ворвались опричники во главе с боярином А.Д.Басмановым и Малютой. Боярин объявил царский указ. Малюта сорвал с Владыки облачение. Сверженного митрополита бросили в простые сани и увезли из Кремля. По дороге его били метлами. В оковах святой митрополит содержался сначала в подвалах московских монастырей, а потом был отправлен в Тверской Отрочь монастырь.

Архиепископ Герман Полев был в числе тех, кто подписал документ об избрании митрополита Филиппа на Московскую кафедру. Но до суда над святым Владыкой он не дожил (сведения о его смерти противоречивы: то ли архиепископ Герман умер от моровой болезни, то ли был убит опричниками по приказу Ивана Грозного).

«Злобы пособником» при низложении митрополита Филиппа выступил архиепископ Новгородский Пимен, возглавлявший Соборный суд. Но вскоре и самого архиепископа Пимена обвинили в заговоре с земским боярином Василием Даниловым. Данилов возглавлял боярскую комиссию, которой Иван Грозный поручил управлять столицей после учреждения опричнины. Пытками Малюта Скуратов добился от Данилова признания, что в заговоре с ним состояли новгородские власти и жители Новгорода и Пскова. Обвиняли новгородцев в том, что они хотят перейти к польскому королю.

Расправа над Даниловым не заставила себя ждать. В убийстве его участвовал сам Малюта. Характерно, что рассказывающий об этом деле итальянец Алессандро Гваньини называет Скуратова «командиром царских приспешников».

Это было весной-летом 1569 года. А осенью, испытанный в пролитии высокородной крови, Малюта, показавший свою безоговорочную преданность и послушание царю, получил новое задание. На этот раз расправа ожидала князя Владимира Андреевича. Царь был разгневан на князя, подозревая его во всевозможных заговорах. Владимир Андреевич был сослан на службу в Нижний Новгород. То, что князь помог опричникам разгромить боярский «заговор» в земщине, не умилостивило царя, и не помешало Малюте начать розыск об измене самого Владимира Андреевича Старицкого. В итоге его обвинили в покушении на жизнь царя.

В начале октября Владимир Андреевич был вызван в Александровскую слободу. Князь отправился в дорогу с княгиней и детьми. Он остановился, как ему было указано, неподалеку от слободы. Здесь Владимир Андреевич со свитой оказался в руках опричников во главе с Малютой и Грязным. Малюта не осмелился собственноручно пролить кровь ближайшего родственника царя. Князя, его супругу Евдокию, приходившуюся двоюродной сестрой беглому боярину Курбскому, и их 9-летнюю дочь Евдокию заставили выпить отравленное вино. Над остальными вволю поиздевались. Умерщвлены были три священника, дьяк, подьячий, двадцать слуг, а также несколько человек, невольно ставших свидетелями расправы. Главные же свидетели обвинения были уничтожены еще до окончания следствия.

Через несколько дней царь велел привезти в Москву свою тетку – мать князя Владимира Андреевича. Княгиня Евдокия жила в Горицком монастыре на Белом озере. По дороге она и сопровождавшие ее инокини были умерщвлены (по одним сведениям – утоплены в реке, по другим – уморены дымом).

Убийство удельного князя, знатнее которого в России был только сам царь, много значило в судьбе Малюты. С одной стороны, это говорило о высокой степени доверия, которое Иван Грозный оказывал своему «холопу», а с другой стороны, лишало опричного палача возможности отступить, отказаться от своей кровавой службы. Такой шаг теперь грозил ему самому неминуемой гибелью. Дальше Скуратов-Бельский действовал, уже не останавливаясь ни перед чем.

Эта его готовность во всем угодить царю, нашла отражение в народной былине, рассказывающей о том, как Иван Грозный во гневе приказывает казнить своего сына:

А и все палачи испужалися,

Что и все по Москве разбежалися;

Един палач не пужается,

Един злодей выступается –

Малюта палач, сын Скуратович…

Тем временем Малюте предстояло убить не просто высокородного, но и весьма авторитетного, хотя и низложенного митрополита Филиппа. Лишенный церковной власти и возможности влиять на ход событий, митрополит по-прежнему был угрозой для опричников. Митрополит Московский всегда являлся для государей духовным отцом, которого надлежало слушаться, благословение которого было необходимо на все важные государственные дела. Худородные деятели опричнины опасались, как бы царь, раскаявшись, не надумал вернуть митрополита Филиппа в Москву. Это стало бы прямой угрозой их благополучию. Ведь Владыка и не думал менять свое отношение к опричнине.

Случай для расправы представился очень скоро.

Иван Грозный решил раз и навсегда отучить новгородцев от попыток измены Москве. В декабре 1969 года опричная армия выступила из Александровской слободы в поход на Новгород. По дороге опричное войско разгромило без жалости многие города. Пострадали от этого похода не только Новгород и Псков, но и Клин, Тверь, Торжок.

Приближаясь к Твери, царь вспомнил о Святителе Филиппе, желая получить его благословение на свой поход. В Житии митрополита Филиппа говорится, что он предвидел все, что произойдет с ним. Его слова, сказанные за три дня до гибели: «Вот приблизился конец моего подвига». В день убийства он причастился Святых Христовых Таин.

Заручиться высочайшим благословением был послан Малюта Скуратов. Свидетелей состоявшейся в Отрочь монастыре встречи не было, но вот как рассказывает об этом церковное предание. Войдя в тюремную келию, Скуратов с притворным почтением припал к ногам митрополита Филиппа со словами: «Владыко святый, дай благословение царю идти в Великий Новгород». В ответ услышал: «Делай то, для чего ты пришел».

Неизвестно, было ли у Малюты указание убивать митрополита. Вполне вероятно, что митрополит пытался образумить палача, и тот, услышав не благословение, а обличительные слова, вместо раскаяния пришел в бешенство и «заял праведного уста подглавием», то есть сбил святого с ног и задушил подушкой. Настоятелю и приставникам, следившим за пленником, было сказано, что митрополит умер по их небрежности «от неуставнаго зною келейнаго». Историк Н.М.Карамзин пишет: «Устрашенные иноки вырыли могилу за алтарем и в присутствии убийцы погребли сего великого иерарха церкви российской, украшенного венцом мученика». Судя по тому, что никакого наказания Малюта не понес, можно не сомневаться в одобрении царем его действий.

В страшном погроме, учиненном в Твери, Скуратов-Бельский принимал самое непосредственное участие. В частности царь послал его убить содержавшихся в тюрьме пленных татарских вельмож. Их было 19, и они оказали ожесточенное сопротивление, к чему опричники не привыкли. Малюта был ранен, а пленных расстреляли из пищалей.

Далее последовал разгром Новгорода. Точное число казненных неизвестно. По донесению самого Малюты – более полутора тысяч. Но не все погибшие были учтены. Так, сообщается о том, что из города были изгнаны нищие и бродяги, которые просто замерзли в снегу. Летописи рисуют страшную картину: «Мужей и жен и детей в великую реку Волхов вмета, яко и реки запрудитися».

Благодаря успешному разоблачению «новгородской измены», активная карательная деятельность Скуратова получила высокую оценку. С мая 1570 года Малюта – думный дворянин в опричной Думе. Правда, имя его в списках стояло последним. Но это было только начало.

Призрак смуты в земщине продолжал пугать царя. Глава сыскного ведомства использовал его подозрения, чтобы устранить тех, кто еще стоял на его пути к вершинам власти в опричнине.

Так, попытка оступиться от опричнины закончилась трагически для одного из ее основателей, обладавшего незаурядными военными и административными талантами, - А.Д.Плещеева-Басманова. Малюта, воспользовавшись его связями с архиепископом Новгородским Пименом, обвиненном в соучастии по делу князя Владимира Старицкого, расправился и с самим Басмановым, и с его родными. Они были сосланы на Белое озеро, где Басманов вскоре умер в тюрьме. Также и другой видный деятель опричнины – А.Вяземский, оружничий, схваченный по доносу Малюты, умер «в железных оковах». Так были устранены наиболее авторитетные лица опричнины. Те, кто затеял опричный террор, стали его жертвами. Среди высших дворцовых чинов уцелел только постельничий Годунов. Его выручил свояк – Малюта, дочь которого была замужем за племянником Дмитрия Годунова – Федором.

Последствием расправы с верхушкой опричнины стало то, что, по выражению Таубе и Крузе, при особе царя не осталось никого, кроме отъявленных палачей и молодых ротозеев. Под «молодыми ротозеями» имеются в виду появившиеся в опричнине еще совсем неопытные представители знати, не игравшие никакой заметной роли. Палачи – это пришедшие на смену Басманову и Вяземскому Малюта Скуратов и Василий Грязной.

Царь, живший в постоянном страхе перед заговорами, доверял теперь только своему верному сыщику. Это проявилось и в участии Малюты во внешнеполитических делах. В частности, в мае 1570 года Скуратов-Бельский присутствует на думском заседании по западной границе России.

Но более привычной для него была другая работа. После разгрома Северной Руси на очереди стояла Москва. Летом 1570 года массовые казни начались в столице. Эту «работу» собственноручно выполнял Малюта. Так, 28 июля он получил приказ отрубить головы 9 детям боярским, т.е. дворянам, а затем уничтожали жен и детей казненных. Помимо этого Малюта участвовал в расправе над рюриковичами Серебряными-Оболенскими. Скуратов лично казнил видного полководца князя П.С.Серебряного и его слугу. Участвовал он и в казни дьяка И.М.Висковатого, долгое время возглавлявшего Посольское ведомство, а также казначея Н.Фуникова.

Кстати, сам Малюта военачальником был слабым. Как говорят в народе: «Молодец против овец, а против молодца – сам овца». Ему несложно было воевать против своего народа. Эта гражданская война была односторонней, поскольку опричникам никто не пытался оказывать сопротивление, шли на казни, как «овцы безгласные». Иначе было в борьбе с внешними врагами. Так, весьма скромной была роль Скуратова в походе против крымского хана. В сентябре 1570 года государь с войском встал под Серпуховом. Малюта значится там в числе дворян, предназначенных для пребывания «в стану у государя». Это намного ниже любого воеводы.

Весной 1571 года на подступах к столице появились орды крымского хана Девлет-Гирея. Земские и опричные войска вышли навстречу, но действовали разрозненно. Узнав о прорыве крымцев через Оку, Иван Грозный оставил войско и бежал в Ростов. Кроме того, в русском войске нашелся предатель. В результате защитить Москву не удалось. Город был сожжен, много людей погибло, тысячи были уведены в плен. Расследование неудачных действий воевод вел Малюта. Тогда были казнены князь М.Т.Черкасский (брат покойной царицы Марии Темрюковны), который командовал опричным войском, и более 100 опричников.

Высокое служебное положение Скуратова-Бельского в опричнине подкреплялось тем, что ему удалось устроить выгодные для него браки дочерей. Анна была выдана замуж за князя Ивана Михайловича Глинского, входившего в число высших родов русской знати. Екатерина стала женой князя Дмитрия Ивановича Шуйского, рюриковича, брата будущего царя Василия Шуйского. Муж Марьи – Борис Федорович Годунов был не так высокороден, но именно ему впоследствии предстояло занять царский трон. Супругом Елены стал князь татарского происхождения Иван Келмамаевич (оба они умерли рано). Следует заметить, что дочерей Малюты преследовала дурная слава их отца. Так, людская молва обвинила Марью в отравлении царя Федора Иоанновича, а Екатерину - в отравлении любимого народом воеводы – князя М.В.Скопина-Шуйского.

Первенствующая роль Скуратова-Бельского при дворе стала очевидной для всех на последовавшей 28 октября 1571 года свадьбе Ивана Грозного. Очередной его женой стала дочь коломенского сына боярского Марфа Собакина. Царь выбрал ее по совету Малюты. Свахами Марфы были дочь и супруга Малюты – обе Марьи, а «дружками» царской невесты стали не знатные князья и бояре, как это было при первой женитьбе Ивана Грозного, а сам Малюта вместе с зятем Б.Ф.Годуновым. Так Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский вошел в круг царской семьи. Правда, Марфа умерла вскоре после свадьбы, но придворная карьера Малюты, несомненно, упрочилась.

Зимой 1571/72 годов Скуратов активно участвует во внешней политике: в декабре 1571 года вместе с дьяком Щелкаловым ведет переговоры с представителем Польского короля Михаилом Галабурдой. 6 января присутствует на переговорах со шведскими послами, в феврале – состоит в группе переговорщиков с крымским «гонцом» Янмагметом, а затем участвует в переговорах с представителями польско-литовского королевства, привезшими известие о смерти короля Сигизмунда П.

Весной 1572 года в смешанном земско-опричном походе Малюта идет к Новгороду вместе с царем как второй дворовый воевода, а это означает, что ниже его были поставлены представители древних боярских родов. Но они не выказывали возмущения, боясь царева гнева. И все же боярское достоинство своему любимцу, несмотря на все его заслуги, царь дать не решился.

Следует заметить, что участие Малюты в делах военных и дипломатических вовсе не говорит о его талантах в этих сферах, а скорее свидетельствует о недоверии Ивана Грозного, которое он испытывал к высокопоставленным лицам своего государства. Задача Скуратова была присматривать за ними.

Казни в Новгороде летом 1572 года стали последним «подвигом» палача Малюты. Его заслуги были отмечены данным ему поместьем на Новгородчине.

Но в эти дни уже готовился указ об отмене опричнины. Тогда же летом была одержана победа над Девлет-Гиреем с помощью земского войска и земских воевод, что и решило судьбу опричнины. Указом запрещалось даже упоминать об опричнине. Нарушителям грозило наказание: их били кнутом на торгу.

Вскоре опричное войско было распущено. Так называемый «двор» заменил опричный охранный корпус царя.

Осенью 1572 года русские войска были собраны для похода в Ливонию. Возглавил армию сам Иван Грозный. При этом Малюта лишился всех высоких постов. О нем говорится так: «Ездит за государем». Столь неопределенный статус больше напоминает должность личного телохранителя.

27 декабря войско пришло под стены замка Вайсенштайн (крупнейшая после Ревеля крепость, ныне городок Пайде, в Эстонии). Русские войска в 1558, 1564, 1570 годах безуспешно подступали к этой крепости. На этот раз выстрелами из пушек были проломлены немецкие укрепления. 1 января 1573 года крепость взяли штурмом через пролом. Во главе отрядов на приступ были посланы Василий Грязной и Малюта Скуратов. Малюта получил смертельную рану (Грязной уцелел, но в том же году был послан на разведку в донецкие степи, где попал в плен к татарам).

Ход событий заставляет думать, что Иван Грозный руками врагов решил уничтожить руководителей опричнины. Но с другой стороны, считается, что именно гибель любимца царя стала причиной жестокой расправы с пленными шведами и немцами, которые в отместку были сожжены. Так или иначе, смерть печально знаменитого опричного палача была весьма почетной.

Церковные документы, а именно рукописи Иосифо-Волоколамского монастыря, которые светские ученые нередко оставляют без внимания, донесли до нас некоторые обстоятельства последних месяцев жизни Скуратова.

К концу 1571 года для Малюты стал уже очевиден близкий конец опричнины. Не менее очевидным являлся для него и тот факт, что все бывшие царские фавориты и временщики были безжалостно уничтожены. У него не имелось оснований ждать для себя более благополучного исхода. И тогда, в страхе за свою жизнь, Малюта обратился к Тому, кто выше и сильнее всех земных царей – к Богу. Усердной Заступницей рода христианского народ называет Богородицу. Ее ходатайству перед Небесным Царем и вверил себя Григорий Лукьянович. По его заказу лучшие иконописцы из придворной мастерской Ивана Грозного создали список Владимирской иконы Божией Матери. Эта икона была с крестным ходом принесена в Волоколамский монастырь из имения Малюты под Вязьмой. Было это Великим Постом, вечером 2 марта (ст. ст.) 1572 года. Одновременно Скуратов-Бельский дал в монастырь 200 рублей на строительство храма в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери (как отмечает монастырский Обиходник, «да его (Малюты) и жены его 500 рублев, а образов Божиих и Пречистые Богородицы и великих чудотворцев окладных златом и сребром и риз многоценных много множество»).

Слуга опричника, сопровождавший икону, написал «Сказание» об этом событии, сохранившееся в нескольких списках, где поведал о том, что «вельможа Григорий» со слезами молился перед иконой, прося Божию Матерь, чтобы Ее молитвами Господь простил ему его тяжкие согрешения и даровал христианскую кончину. И он получил просимое. Хотя кончина Григория Лукьяновича не была безболезненной и мирной, но достойной и праведной. Господь принял его покаяние, также принял и его вклад. Написанная по заказу Малюты икона сразу по принесении в монастырь явила себя чудом и стала особо чтимой, получив впоследствии название «Волоколамская» (икона стояла в местном ряду Успенского собора Иосифо-Волоколамского монастыря до 1954 года, когда была увезена в музей имени Андрея Рублева в Москву).

По приказу Ивана Грозного тело Скуратова-Бельского было привезено из Ливонии в Волоколамский монастырь. Упокоился Малюта рядом с отцом возле стен древней Трапезной палаты.

Сохранилось предание, будто иноки монастыря противились погребению в обители такого отъявленного злодея и душегуба, и похоронен он был тайно, под покровом ночи, так что и следы самого погребения были сокрыты. О том, что это семейство было здесь нежеланным, говорит и особое место для родового некрополя Скуратовых-Бельских, вдали от других погребений, сосредоточенных вокруг алтаря Успенского собора.

Той же осенью царь с сыновьями, впервые после почти десятилетнего перерыва, побывал в Иосифовом монастыре, а затем уже приезжал ежегодно, делая вклады на помин души Малюты.

Бывала в монастыре и давала деньги на кормы и панихиды жена Скуратова-Бельского, получившая «пансион». Ей ежегодно выплачивали 400 рублей из казны. Для той эпохи это уникальный случай. Обычно вдовам погибших давали часть поместья. Да и сумма пенсии немалая – это размер крупного оклада для служивших при дворе. В мае 1576 года Марья Скуратова-Бельская, уже как инокиня, была погребена в московском Новодевичьем монастыре. Следом за ней умер их с Малютой сын Максим. О нем ничего неизвестно, кроме прозвища – Горяин, что означает горемыка. Погребен он рядом с отцом и дедом. Неизвестна судьба и еще одного сына Малюты по прозвищу Верига.

19 сентября 1581 года вместе с государем в монастырь приезжали дочери Скуратова-Бельского Марья и Анна, а Екатерина прислала с ними деньги на корм и на панихиду.

В дальнейшем вклады по умершим родственникам делала жена Б.Ф.Годунова Марья. Сам Борис Федорович, в 1598 году избранный царем, часто присылал деньги на помин души Малюты, а в 1599 году посетил монастырь. Как сообщает Никоновская летопись: «…в Великий Пост ходил царь Борис с сыном своим с царевичем Феодором на Волок на Ламской в Осифов монастырь молитися».

Судьба дочерей Малюты Скуратова, стараниями отца вознесшихся так высоко, была трагической, так же как и судьба их детей. Смутное время стало расплатой за всю безвинно пролитую при Иване Грозном кровь.

После внезапной смерти Бориса Годунова бояре, сначала присягнувшие его сыну Феодору, тут же свели его с престола и вскоре зверски убили вместе с матерью, а дочь Ксению отдали на поругание Самозванцу.

Вместе с мужем – воеводой Дмитрием Шуйским и его братьями – бывшим царем Василием Шуйским и Александром Шуйским была вывезена в Польшу Екатерина. Смерть пленников последовала загадочно быстро. Вернулся в Москву живым только Александр.

Но не все потомство Скуратова-Бельского погибло. В современном Российском государстве есть семьи, которые утверждают, что их предком был сам Малюта Скуратов. Но живут они очень далеко от тех мест, где творил свои злодеяния их прародитель – на самой восточной окраине России.

Л И Т Е Р А Т У Р А:

Полное собрание русских летописей, т. 5. Псковские летописи. Вып. 1.

Записные книги, гл. 71, 73. ЦГАДА, ф. 181, № 141/196.

Кормовая книга Иосифо-Волоколамского монастыря. Изд. Л.Штайндорф. – Белау-Ферлаг, Кельн, 1998.

Вотчинные хозяйственные книги ХУ1 в. – М.-Л.: ЛОИИ СССР, 1980.

Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. – М.: Прогресс-Пангея, 1992. – 208 с.

Карамзин Н.М. Предания веков. – М.: Правда, 1988. – 768 с.

Беллярминов И.И. Курс русской истории. – М.: Роман-газета, 1994. – 112 с.

Шереметев С.Д. Иосифов Волоколамский монастырь. – М., 1899.

Преподобный Иосиф Волоцкий и его обитель: Сб. статей – М.: Северный паломник, 2008. – 512 с.

Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времен Ивана Грозного. – М.: Наука, 1982 г. – 184 с.

Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец ХУ-ХУ1 в.). – М.: Изд-во «Наука», 1977 г. – 355 с.

Скрынников Р.Г. Лихолетье: Москва в ХУ1-ХУП в. – М.: Московский рабочий, 1989. – 543 с.

Скрынников Р.Г. Святители и власти. – Л.: Лениздат, 1990. – 349 с.

Федотов Г.П. Святой Филипп, митрополит Московский. – М.: МП «Стрижев-Центр», 1991. – 127 с.

Володихин Д.М. Малюта Скуратов. – М.: Молодая гвардия, 2012. – 257 с.

Слово Святой Руси. – М.: Круг чтения, 2002. – 240 с.

Малюта Скуратов (рожд. ? – смерть 1 января 1573 г.), настоящее имя – Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский — русский государственный, военный и политический деятель XVI века, думный дворянин, фаворит , является воплощением мрачного и жестокого периода опричнины. Прозвище Малюта ему дали за маленький рост. Фамилия образована от прозвища отца (Скуратов – буквально «сын Скурата»), обозначавшего в то время вытертую некачественную кожу.

Скуратов был выходец из среды небогатого провинциального дворянства, потому изначально он навряд ли мог бы рассчитывать на какие-то серьезные карьерные достижения. По службе он продвигался медленно, был на скромных должностях, все время находился на вторых ролях.

Исторический портрет

В истории это одна из самых зловещих и таинственных фигур. Ему приписывают нечеловеческие зверства, расправы над целыми городами, убийства тысяч и тысяч людей. Людская молва породила множество мифов, которые связаны с деятельностью Скуратова и его личностью. Имя Малюта Скуратов стало нарицательным для обозначения безжалостного палача, бездушного убийцы, который беспрекословно выполняет самые жестокие приказы своего хозяина. Наверняка, сейчас уже нельзя отличить выдумку от правды и однозначно разграничить реального Малюту Скуратова и его образ, порожденный народным сознанием.

Непонятными остаются мотивы его действий: имел ли он от природы садистскую натуру, получая наслаждение от мучений своих жертв, или был только орудием Ивана Грозного, безвольной марионеткой в руках самодержца, а возможно, Малюта был попросту беспринципным карьеристом, ради богатств и власти готовым любым способом угождать своему хозяину?

Служба

Первые упоминания о Григории Бельском встречаются в 1567 году в разрядных книгах, куда записывались имена всех «служилых людей» с указанием общих сведений об их службе. По данным этих книг Скуратов принимал участие в походах в Ливонию и был в опричном войске на должности сотенного головы низшего ранга.

Имя Малюты Скуратова прочно ассоциируется с опричниной. Но вопреки расхожему мнению он вовсе не являлся одним из ее создателей. Изначально он занимал довольно скромное место в системе опричнины: был взят на службу на пост параклисиарха (пономаря), т. е. был в самом низу опричной иерархии.

Все поменялось, когда царь развернул политику кровавого террора против своих противников, истинных и мнимых. По приказу Ивана Грозного, которому повсюду мерещились заговоры, опричники совершали налеты на дома неугодных царю бояр, воевод, дьяков, похищали их жен и дочерей для ублажения оргий Грозного и его приближенных. Малюта с особым рвением исполнял царские приказы.

Первое дело

1567 год — первое дело Скуратова – расследование по земскому заговору. Шла Ливонская война, государь готовился к наступлению, а заговорщиков обвинили в зговоре с поляками. Дознавателем в имение Губин угол во владениях боярина Федорова-Челяднина – подозреваемого в организации боярского заговора – был назначен Малюта. Там он проявил свои способности, замучил 39 человек – дворовых несчастного боярина и, как видно, смог получить нужную информацию. Государь заметил ретивого опричника.

Спустя 2 года Скуратов продвинулся по служебной лестнице и стал возглавлять «высшую полицию по делам измены».

Иван Грозный и Малюта Скуратов. (Г.Седов 1870)

Фаворит Ивана Грозного

Самодержец сделал его одним из своих ближайших подручных. Скуратов пользовался большим доверием государя, насколько понятие «доверие» вообще можно применить к фигуре царя Ивана Грозного. В частности, именно Малюте государь поручил организацию убийств князя В.А. Старицкого и митрополита Филиппа, а также расправу над жителями непокорного Новгорода. Полный же список жертв царского подручного навряд ли когда-либо удастся установить.

Казнь князя Старицкого

1569 год — государь заподозрил своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича Старицкого в подготовке государственного переворота. Старицкий, в котором текла кровь Рюриковичей, был реальный претендент на престол и мог объединить вокруг себя недовольных бояр. Прямых доказательств о существовании заговора у царя не было, потому он поручил Малюте Скуратову сфабриковать дело против Старицкого.

Любимый царский опричник блестяще смог справиться с заданием. Неожиданно нашелся человек, царский повар Молява, который признался, что князь Старицкий заплатил ему денег за убийство царя; нашлись и улики: деньги (плата за преступление) и яд. Сам ключевой свидетель и якобы исполнитель задуманного убийства до конца расследования, конечно, не дожил. А 9 октября 1569 года князь Владимир Старицкий по царскому приказу был казнен. Приговор зачитал сам Малюта Скуратов.

В приговоре, который Малюта зачитал князю Старицкому перед казнью, было сказано: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление».

Убийство митрополита Филиппа

В том же году Скуратов по приказанию государя убил митрополита Филиппа. Что бы устранить опального священника не понадобилось такой продолжительной и изобретательной подготовки, как обвинение и казнь князя Старицкого. Все было сделано быстро. Но сами обстоятельства дела были чудовищны, хотя и показательны для эпохи правления Грозного. Государь с войском направлялся в Новгород, чтобы учинить расправу над его жителями. Его путь проходил через Тверь, где пребывал в заточении бывший митрополит Московский и всея Руси Филипп, отправленный туда в 1568 году самим же царем. Крайне религиозный государь испросил благословения священнослужителя на погромы в Новгороде. Филипп благословения не дал. По наказу разгневанного самодержца Малюта Скуратов задушил бывшего митрополита подушкой.

1) Митрополит Филипп и Малюта Скуратов
2) Последние минуты жизни митрополита Филиппа

Погром в Новгороде

1569 год — Грозный получил сведения об очередном заговоре. Якобы новгородские жители во главе с архиепископом Новгорода Пименом решили присягнуть литовскому королю, а царя замыслили убить. В Новгород без промедления была направлена карательная экспедиция, которую конечно же возглавлял преданный царю Малюта Скуратов. 1570 год, 2 января — армия опричников ворвалась в город и устроила там неслыханный по своей жестокости погром. Были убиты и замучены больше 10 тыс. человек.

Почти сразу после погрома в Новгороде началось следствие над руководителями опричнины Афанасием Вяземским, Алексеем и Федором Басмановыми и др. По приговору 116 человек замучили насмерть. Скуратов самолично принимал участие в казни своих бывших сподвижников.

Хроника

1570 год — Малюта Скуратов стал думным дворянином. Приблизительно в то же время царь поручил ему ведение ответственных дипломатических переговоров с Крымом и Литвой.

По одной из легенд Скуратов утопил юную княжну Марию Долгорукую, у которой самодержец якобы обнаружил «отсутствие девства».

1571 год — Малюта вел дело о набеге хана Давлет-Гирея и сожжении в ходе него Москвы. Виновными объявили главу Опричной думы князя Михаила Черкасского и троих опричных воевод. Все они были казнены.

1571 год — государь женился на Марфе Собакиной, дальней родственнице Малюты. Сам Скуратов был на свадьбе дружкой.

1572 год — во время Шведских походов Малюта получил должность дворового воеводы и командовал государевым полком.

Брак по расчету

Не следует видеть в Скуратове только бездумного палача. Он был хитрый и расчетливый придворный. После того как он получил власть, то смог выдать своих дочерей за представителей знатнейших родов. Одна дочь Малюты стала женой князя Глинского, другая – Дмитрия Шуйского, брата царя Василия Шуйского. Третья дочь Мария вышла замуж за будущего царя Бориса Годунова и сама стала царицей.

Смерть

1573 год, 1 января — Скуратов лично возглавлял штурм ливонской крепости Вейсенштейн (современная Пайде) и был убит в бою.

Скуратов был похоронен в Иосифо-Волоколамском монастыре. Царским указом вдове Малюты была назначена пожизненная пенсия, что было абсолютно нетипичным для тех времен. Место главного фаворита Ивана Грозного занял племянник Малюты Скуратова Богдан Бельский.