Содержание губернской реформы 1775. Реформы управления Екатерины II

Характер губернской реформы определили Учреждения для управления губерний Всероссийской Империи.

Подробнее об Учреждениях

Учреждения для управления губерний Всероссийской империи считаются значительным законодательным актом реформы местного управления, принятым 7 ноября 1775 г. в правление императрицы Екатерины II. Именно этот документ заложил основы административно-территориального управления России на период имперского развития длительностью в полтора века.

Основное содежание кодекса:

• упразднение провинций, укрупнение деления России на губернии и уезды;
• создание новой судебной системы с учётом сословий;
• реформация местного административно-полицейский аппарата.

Основная цель губернской реформы:

• приспособление административного аппарата к фискальным и карательным целям государства.

Особенности губерноской реформы:

1. деление на губернии и уезды осуществлялось по административному принципу;
2. не учитывались географические, национальные и экономические признаки;
3. одна губерния включала в себя население численностью около 400 тыс. чел. (душ).

Губернатор - высший правительственный чиновник в любой губернии. Назначение его на должность и смещение с неё входило в полномочия монарха.

Губернское правление - местное административное учреждение, коллегиальный орган при губернаторе. В состав правления входили губернатор, два советника (назначались сенатом), а также иные должностные лица.

Функции Губернского правления:

К азенная палата решала вопросы, связанные с распределением доходов и расходов в губернии.

Здравоохранение и образование отныне входили в компетенцию Приказа общественного призрения .

Во главе уездной администрации стояли земский исправник и нижний земский суд, избираемые уездным дворянством.

Нижний земский суд, в состав которого входили исправник и два заседателя, руководил земской полицией, наблюдал за проведением в жизнь законов и решений губернских правлений.

Надзор за законностью в губернии был возложен на губернского прокурора и двух губернских стряпчих. В рамках уезда надзором занимался уездный стряпчий.

В городах была введена должность городничего.

Генерал-губернатор - должность, введенная Учреждениями. Человек, занимающий эту должность, осуществлял верховный, политический надзор, активное управление губерниями оставалось в руках губернаторов . В отсутствие монарха генерал - губернатор являлся главнокомандующим на своей территории, мог вводить чрезвычайные меры.

В целом, Губернская реформа 1775 г. носила феодально-крепостнический характер, проявившийся в укреплении позиций дворянства и усилении власти губернаторов.

Судебная реформа 1775 г.

Высшим судебным органом для судов всей системы являлся Сенат.

Изменения в ходе Судебной реформы 1775 г.:

1. Для дворян:
   • в каждом уезде создавался уездный суд , состоявший из избираемых дворянством на три года уездного судьи и двух заседателей;
   • Верхний земский суд (создавался в количестве одного на губернию) , являвшийся и ревизионной инстанцией для уездных судов, с остоял из двух департаментов: по уголовным и гражданским делам. В его состав входили председатель и вице-председатель (назначались монархом), а также избираемые дворянством на три года десять заседателей (избирались дворянством на 3 года).
2. Для городских жителей:
   • Городские магистраты - низшая судебная инстанция д ля г ородских жителей;
   • Губернские магистраты - апелляционная инстанция для городских магистратов. Губернский магистрат включал в себя двух председателей и заседателей, избираемых из горожан губернского города.
3. Для государственных крестьян:
   • Нижней судебной инстанцией являлась уездная нижняя расправа (гражданские и уголовные дела разбирали чиновники);
   • Апелляционной инстанцией для нижней расправы являлась верхняя расправа , дела в которую вносились под денежный

Екатерина 2 не зря объявляла себя идейной преемницей Петра Великого – ее шла в схожем русле. В частности, императрица стремилась устроить жизнь во всем государстве по единому образцу и максимально контролировать ее. Губернская реформа 1775 года служила этой же цели.

Цели преобразований

Реформа была призвана унифицировать управление крупными административными единицами внутри страны, и только. Национальные, религиозные, географические, военные и прочие условия в расчет не брались. Националисты с окраин нередко обвиняют на этом основании в том, что губернская реформа использовалась ею для подавления национального движения. В некотором роде они правы – «нарезка» территорий губерний шла вразрез с границами национальных регионов. Также в год старта реформы на Украине была ликвидирована запорожская вольница (вопреки стереотипам, без крови), и на запорожские территории вместе с новозавоеванными землями Причерноморья в 1782 году тоже распространили губернскую систему.

Но реформа безусловно не была призвана только бороться с национальным сепаратизмом. Он был на тот момент для страны почти безопасен. А вот руководить государством таких размеров и в тогдашних условиях было нелегко.

Суть реформы

Губернская система создавала строгую вертикаль власти под полным контролем монарха. Петр 1 ранее пытался создать нечто подобное, но его губернии оказались слишком велики. Екатерининские губернии (числом 50) насчитывали каждая по 300-400 тыс. жителей и соответственно различались по площади. Несколько губерний при необходимости могли объединяться в наместничество или генерал-губернаторство. Но вот это уже делалось с оглядкой на военные или политические нужды.

Губернию возглавлял губернатор, назначаемый царем. Монарх назначал и генерал-губернаторов, и наместников. Они отчитывались только перед ним. При губернаторе действовало правление в составе вице-губернатора (фактически казначея), двух советников и прокурора. Такой состав губернского руководства способствовал проведению еще одной реформы – судебной (прокурор фактически ведал судебной системой в губернии).

Екатерина не могла лишить роли в управлении губерниями местное дворянство. Оно руководило на более низком уровне – уездном. Население уезда обычно составляло около 30 тыс. людей (то есть в губернии было 10-15 уездов). Руководили уездами капитаны-исправники и уездные заседатели, избиравшиеся местными дворянами.

Городами должны были руководить назначаемые «сверху» городничие и выборный магистрат. В результате губернские органы управления заменили собой целый ряд коллегий – те были упразднены.

Уровень губернии превратился в апелляционный при рассмотрении судебных дел (первая инстанция действовала на уровне городов и уездов), но при том суд был сословным, отдельно для дворян, мещан и крестьян.

Результаты

Система губерний выдержала проверку временем – с незначительными изменениями она действовала до 1917 года. Она способствовала созданию простой вертикали власти на уровне крупных и средних административных единиц (монарх – губернатор – исправник), унификации системы управления и судопроизводства по всей стране, лучшей контролируемости отдаленных районов. От центральных органов на уровень губерний передавался ряд полномочий (в частности, содержание дорог, охрана правопорядка, содержание школ, больниц, приютов).

240 лет назад, 18 ноября 1775 г., был издан манифест о новом областном делении России. Российская империя разделилась на 50 губерний. Первые 8 губерний были образованы по указу Петра I в 1708 году. Императрица Екатерина II продолжила реформу. Вместо губерний, уездов и провинций вводилось деление страны на губернии (300-400 тысяч человек) и уезды (20-30 тысяч человек), в основе лежал принцип численности податного населения.

Во главе администрации стоял наместник или генерал-губернатор, подведомственные Сенату и прокурорскому надзору, возглавляемому генерал-прокурором. Во главе уезда стоял капитан-исправник, который выбирался 1 раз в 3 года уездным дворянским собранием. Губернское деление просуществовало в России до 1920-х годов, когда губернии были заменены на области, края и округа.

Областная реформа Петра

С конца 1708 г. Пётр начал осуществлять губернскую реформу. Осуществление этой реформы было вызвано необходимостью совершенствования системы административного деления, которое во многом устарело к началу XVIII века. В XVII веке территория Московского государства делилась на уезды - округа, имевшие с городом тесные хозяйственные связи. Во главе уезда стоял воевода, присланный из Москвы. Уезды по своему размеру были чрезвычайно неравномерны - иногда очень крупные, иногда очень маленькие. В 1625 году число уездов составляло 146, помимо которых существовали волости. К XVIII веку отношения между центром и провинцией стали крайне сложными и запутанными, а управление уездами из центра - крайне громоздким. Другой важной причиной проведения областной реформы Петра I была необходимость создания новой системы финансирования и материального обеспечения вооруженных сил для успешного ведения войны.

Кроме того, необходимо было укрепить «вертикаль власти». Астраханское восстание и восстание на Дону показали слабость местной власти, её необходимо было укрепить, чтобы главы губерний могли решать подобные проблемы без масштабного вмешательства центра. Губернаторы имели всю полноту военной власти и необходимый военный контингент, чтобы подавить волнения в зародыше без привлечения войск с линии фронта. Губернаторы должны были обеспечить своевременный сбор налогов и податей, набор рекрутов, мобилизовать местное население на трудовую повинность.

Указ от 18 (29) декабря 1708 г. извещал о намерении «для всеобщей пользы учинить 8 губерний и к ним расписать города». Первоначально были созданы Московская, Ингерманландская (позднее Санкт-Петербургская), Смоленская, Киевская, Азовская, Архангелогородская и Сибирская губернии. В 1714 г. из Казанской выделили Нижегородскую и Астраханскую губернии, а в 1713 г. возникла Рижская губерния. Суть реформы была в том, чтобы между старинными уездами и центральными учреждениями в столице, котом непосредственно подчинялась уездная администрация, появилась промежуточная инстанция - губернские учреждения. Это должно было повысить управляемость территориями. Губернии возглавляли губернаторы, наделенные всей полнотой административной, судебной, финансовой и военной власти. Губернаторами царь назначил близких себе людей. В частности, Петербургской губернией управлял Меншиков, Казанскую и Азовскую губернии возглавляли братья Апраксины, Московскую - Стрешнев.

Реформа Петра была «сырой», поспешной. Так, не был определен принцип комплектования губерний. Неизвестно, чем руководствовался царь, когда приписывал тот или иной город к той или иной губернии: размерами губернии, численностью населения или экономическими, географическими факторами и т. д. Губернии были слишком большие, чтобы губернские правления могли эффективно ими управлять. Областная реформа четко не определила место губернской администрации в правительственном механизме России, то есть её отношение к центральным учреждениям и уездной администрации.

В 1719 году царем Петром была проведена ещё одна реформа административного деления. Губернии были разделены на провинции, а провинции, в свою очередь - на дистрикты. Во главе провинции стоял воевода, а во главе дистрикта - земский комиссар. Согласно этой реформе высшей областной единицей Российской империи становилась провинция, а губернии выполняли роль военных округов. В 1719 г. была учреждена Ревельская губерния. 1725 г. Азовская губерния была переименована в Воронежскую.

В 1727 году был произведён пересмотр административно-территориального деления. Дистрикты были упразднены, вместо них снова введены уезды. Границы «старых» дистриктов и «новых» уездов во многих случаях совпадали или почти совпадали. Были образованы Белгородская (выделена из Киевской) и Новгородская (выделена Петербургской) губернии.

В дальнейшем, вплоть до 1775 года, административное устройство оставалось относительно стабильным с тенденцией к разукрупнению. Так, в 1744 году были образованы две новые губернии - Выборгская и Оренбургская. Губернии образовывались в основном на новых территориях, в ряде случаев происходило выделение нескольких провинций старых губерний в новые. К октябрю 1775 года территория России делилась на 23 губернии, 62 провинции и 276 уездов.

Реформа Екатерины II

7 (18) ноября 1775 года был издан указ императрицы Екатерины II «Учреждения для управления губерний», в соответствии с которым в 1775-1785 гг. была проведена коренная реформа административно-территориального деления Российской империи. Реформа привела к разукрупнению губерний, их число было удвоено, через двадцать лет после ее начала число губерний достигло пятидесяти. Надо сказать, что при Екатерине губернии обычно назывались «наместничествами».

Необходимость реформы была связана с теми же причинами, что и во времена Петра. Реформа Петра была незавершенной. Необходимо было укрепить местную власть, создать четкую систему. Крестьянская война под предводительство Пугачева также показала необходимость укрепления власти на местах. Дворяне жаловались на слабость местных властей.

Деление на губернии и уезды осуществлялось по строго административному принципу, без учета географических, национальных и экономических признаков. Основной целью деления было решение налоговых и полицейских дел. Кроме того, в основу деления был положен чисто количественный критерий - численность населения. На территории губернии проживало около трехсот-четырехсот тысяч душ, на территории уезда - около двадцати-тридцати тысяч душ. Старые территориальные органы ликвидировались. Упразднялись провинции, как территориальные единицы.

Во главе губернии стоял губернатор, назначаемый и смещаемый императором. Он опирался на губернское правление, в которое входили губернский прокурор и два сотника. Финансовые и фискальные вопросы в губернии решала казенная палата. Вопросами здравоохранения, образования ведал приказ общественного призрения.

Надзор за законностью в губернии осуществлял губернский прокурор и два губернских стряпчих. В уезде те же задачи решал уездный стряпчий. Во главе уездной администрации находился земский исправник (капитан-исправник), избираемый уездным дворянством, и коллегиальный орган управления - нижний земский суд (в котором кроме исправника действовали два заседателя). Земский суд руководил земской полицией, наблюдал за проведением в жизнь законов и решений губернских правлений. В городах была учреждена должность городничего. Руководство несколькими губерниями передавалось генерал-губернатору. Ему подчинялись губернаторы, он признавался главнокомандующим на территории генерал-губернаторства, если там в данный момент отсутствовал монарх, мог вводить чрезвычайное положение, непосредственно обращаться с докладом к царю.

Таким образом, губернская реформа 1775 г. усилила власть губернаторов и разукрупнила территории, упрочила положение административного аппарата на местах. С той же целью при Екатерине II были проведены и другие реформы: создавались специальные полицейские, карательные органы и преобразовывалась судебная система. Из негативных моментов можно отметить отсутствие экономического значения, рост бюрократического аппарата и сильный рост расходов на него. В целом расходы на содержание бюрократического аппарата за годы правления Екатерины II выросли в 5,6 раз (с 6,5 млн. руб. в 1762 г. до 36,5 млн. руб. в 1796 г.) - намного больше, чем, например, расходы на армию (в 2,6 раза). Это было больше, чем в любое другое царствование в течение XVIII-XIX столетий. Поэтому в дальнейшем систему губернского управления постоянно совершенствовалась.

Надо сказать, что губернское (областное) деление России по территориальному и демографическому принципам имеет больше преимуществ, чем деление СССР и Российской Федерации на автономные республики, края и области. Национальный характер многих республик несет в себе «мину замедленного действия», ведущую к разрушению России. Первая такая катастрофа произошла в 1991. Если с отделением Средней Азии и Закавказья ещё можно смириться, хотя за эти земли наши предки заплатили большую цену, и их утрата больно ударила по военно-стратегической стабильности России, то утрату таких частей Великой России, как Прибалтика, Белая Русь, Малая Русь и Бессарабия, ничем оправдать нельзя. Военно-стратегическая ситуация на западном и северо-западном направлениях резко ухудшилась, по сути, утрачены достижения и победы нескольких столетий. Утрачены исконные земли русского суперэтноса. Суперэтнос русов (русские) стал крупнейшим в мире разделенным народом.

Троцкисты-интернационалисты, создавая национальные республики, подложили под русскую цивилизацию «мину» огромной разрушительной мощи. И процесс не завершен. Национальные республики в составе Российской Федерации - это удар по русскому народу, которому отказано в привилегии развивать свои особенности в особых, «тепличных» условиях и угроза дальнейшего распада. Экономический кризис в России и начало Третьей мировой войны, с втягиванием России в конфликт по разлому Юг - Север, ведут к усугублению внутренних противоречий в РФ, и амбиции этнократических элит и национальных интеллигенций, которые поддерживают из-за рубежа, могут быть весьма опасными для единства страны. Поэтому в перспективе в России необходимо вернуться к территориальному делению, с сохранением только культурной автономии малых народов.

Официально, принято считать, что губернская реформа Екатерины Великой в 1775 году, кроме необходимости продолжения губернской реформы Петра I , была обусловлена необходимостью пересмотра критериев административного разделения государства и желанием императрицы укрепить вертикаль власти. Однако некоторыми историками, в качестве решающего фактора, указывается крайняя обеспокоенность дворянского сословия неспособностью властей справиться с возможным возмущением крестьянства против откровенно эксплуатационной политики. Крестьянская война 1773-1775 наглядно это показала, и дворяне стали всячески «намекать» российской императрице о необходимости принятия упреждающих мер.

18 ноября 1775 года Екатериной II был подписан документ «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи» .

Кратко о сути реформы

В результате:

1. Главным критерием разделения стала численность налогооблагаемого населения - так называемые «податные души». Разделение происходило без учета национальных, географических и экономических особенностей, сложившихся в границах старых губерний. В результате разукрупнения 23 губерний, было образовано 53 наместничества (губернии).

2. Усиление местной власти и контролирующих органов - организована четко разделенная иерархичная система административных институтов для дворян, горожан и крестьянского сословия.

3. Разделение судебных и административных полномочий между различными органами власти - каждая из местных структур отвечала за определенные функции, подробнее ниже.

После губернской реформы, главными в созданных административно-территориальных делениях являлись генерал-губернаторы . Они назначались Сенатом и осуществляли контроль над несколькими губерниями вместе с губернаторами. Генерал-губернатор мог приказывать всем военным частям и формированиям, расквартированным в его губерниях, он располагал всей полнотой власти и был первым человеком после императрицы для населения (царствующая особа была далека и недоступна простым смертным).

Административная часть

• Генерал-губернаторство - объединяло в себе несколько губерний.
• Губерния - состояла из 10-12 уездов, 350-400 тысяч душ
• Уезд - минимальная административная единица, 20-30 тысяч душ
• Город - центр уезда (ввиду недостаточного количества больших городов, часть деревень была переименована в города, хотя на деле осталась населенными пунктами с небольшим количеством жителей и отсутствием инфраструктуры)

Губернатор , опираясь на губернское правление, управлял конкретной губернией и назначался личным императорским указом. Ему отчитывались главы учреждений, каждое из которых отвечало за определенные функции:

• Казенная палата - финансовые дела, сбор налогов, распределение средств внутри губернии.
• Приказ общественного призрения - надзор за социальными объектами: школы, больницы, приюты и т.д.
• Городничий - руководил полицией и отвечал за общественный порядок в городе, избирался дворянством.
• Капитан-исправник - главный уездный чиновник, руководил местной полицией, избирался дворянством. Председательствовал в нижнем земском суде.
• Город - выделился в специальный административный отдел. Подразделялся на части, а они в свою очередь на кварталы. Полицейский надзор осуществлялся частными приставами и квартальными надзирателями соответственно.

Судебная часть

Реформирование судебной системы должно было выстроить последовательную систему учреждений, решающих вопросы в собственном месте расположения и рассматривающих апелляции нижестоящих инстанций.

• Сенат - остался высшей судебной инстанцией, подразделялся на Уголовную палату и Гражданскую палату . Соответственно каждый из нижестоящих органов подразделял дела на уголовные и гражданские (казенные).
• Верхний земский суд - осуществлял надзор за соблюдением законов в губернии. Занимался преимущественно решением споров дворян и рассмотрением апелляций нижестоящих органов.
• Нижний земский суд (уездный суд) - контролировал выполнение законов в уездах и решение разногласий между дворян. В нем председательствовал капитан-исправник и 2-3 выборных заседателя.
• Верхняя расправа - рассматривала апелляции из нижних расправ и судила государственных крестьян в губернии
• Нижняя расправа - разбирала дела крестьян в уездах.
• Губернский магистрат - принимал апелляции из городских магистратов и рассматривал тяжбы между горожанами
• Городской магистрат - рассматривал судебные разбирательства между горожанами.
• Совестный суд - был создан для разгрузки прочих судебных учреждений, должен был примирять судившихся вне сословных ограничений - разбирал дела, не имеющие существенной важности и опасности. Состоял из шести членов, по двое от крестьян, горожан и дворян.

Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века Коллектив авторов

Губернская реформа 1775 года и провинциальное чиновничество

Губернская реформа 1775 года привела к серьезным изменениям как в численности и составе, так и в функционировании местного бюрократического аппарата. В целом количество гражданских служащих (без учета низших служителей, солдат и так далее) за период правления Екатерины II увеличилось в шесть раз (с 6500 до 40 000 человек), причем наиболее заметным был рост числа канцелярских служащих в местном аппарате (из 50 000 всех служащих госаппарата 49 000 служили в местных канцеляриях) {520} . Рассуждая об изменениях в количестве служащих, Л.Ф. Писарькова отметила, однако, что «до сих пор историкам не удавалось выявить материалов, чтобы составить представление о всех разрядах служащих учреждений, созданных реформами последней четверти XVIII века. Не исключено, что находка, подобная той, какую сделал С.М. Троицкий, будет просто невозможна, потому что, насколько известно, в 1770–1790-е годы переписи чиновников или сбора сведений о составе служащих в масштабе страны не проводилось» {521} . Тем большую ценность представляют материалы о составе служащих Тульской губернии и формулярные списки чиновников конца 1770-х - начала 1790-х годов, впервые выявленные в Государственном архиве Тульской области.

Открытие в декабре 1777 года Тульского наместничества породило большое количество новых учреждений как в губернском городе Туле, так и в 11 уездных городах. Это, в свою очередь, создало немало чиновничьих вакансий, на которые устремились местные дворяне. Первый список нового состава чиновников Тульского наместничества был составлен уже в 1778 году для адрес-календаря Академии наук. Однако этот список был достаточно «глухим», так как в нем указывались только должность и ранг чиновников. Кроме того, туда включались лишь имевшие классные чины и занимавшие значительные должности чиновники. Так, например, начальник губернского архива в этот список уже не включался {522} . До сих пор, однако, считается, что первый список чиновников Тульского наместничества при его открытии был опубликован в 1850 году историком Тульского края Иваном Федоровичем Афремовым {523} . В краеведческой литературе список Афремова принимался и до настоящего времени принимается без какой-либо критики, хотя его источниковедческого исследования до сих пор не проводилось. Нам удалось провести сопоставление списка Афремова с выявленными в ГАТО списками чиновников 1779–1781 годов {524} . В результате оказалось, что опубликованный Афремовым список наиболее близок к недатированному архивному списку без начала, датировка которого производится по отпуску сопроводительного документа январем 1781 года {525} . Данный список отражает состав чиновников канцелярий Тульского наместничества второго срока, то есть после выборов 1780 года. Это подтверждается и тем, что Афремов включил в свой список имена чиновников, не служивших в канцеляриях Тульского наместничества до 1781 года. Без сомнения, перечень тульских чиновников Афремова, названный историком Список всех чиновников при открытии Тульского наместничества 1777 года, следует относить не ранее чем к 1781 году.

Подтверждением более позднего происхождения списка Афремова является также тот факт, что в нем указаны неправильные имена избранных в 1777 году предводителей тульского дворянства, которые были потом перепечатаны в главнейших трудах по истории дворянства Тульской губернии Михаила Тихоновича Яблочкова и Виктора Ильича Чернопятова. Более достоверными представляются сведения о выборах дворянства в публикации 1781 года Филиппа Генриха Дилтея на основе справки под названием (в черновом варианте, сохранившемся в фондах Тульского наместнического правления) Историческое о начале и происшествиях открытия Тульского наместничества познание, составленной в канцелярии Тульского наместнического правления вскоре после открытия наместничества, в конце 1778 или начале 1779 года {526} . Путаница начинается с имени выбранного дворянством первого губернского предводителя: у Афремова им назван генерал-майор Иван Иванович Давыдов {527} , в действительности же был избран генерал-поручик Иван Кириллович Давыдов {528} . Только два из двенадцати уездных предводителей дворянства, выбранных в 1777 году, были правильно названы Афремовым, - те, что были переизбраны на второй (трехлетний) срок.

В списке И.Ф. Афремова перечисляются 236 чиновников Тульской провинциальной канцелярии и канцелярий в 14 городах Тульской губернии. По архивным спискам 1779–1781 годов нами выявлено более 400 имен людей, служивших в тульских канцеляриях. Столь существенная разница возникла из-за того, что у Афремова перечисляются лишь классные чиновники, тогда как отчеты губернской администрации включали сведения и о нижних канцелярских служителях - подьячих с приписью, канцеляристах, подканцеляристах, писцах, а в некоторых случаях даже и о личном составе воинских команд при канцеляриях. Следует оговориться, однако, что архивные списки, выявленные нами к настоящему времени, входили в состав фондов Тульского наместнического правления и содержат поэтому лишь данные о чиновниках всесословных и дворянских учреждений (таких, как губернские палаты уголовного и гражданского суда, верхний земский суд и казенная палата на губернском уровне, уездные суды и нижние земские суды на уездном уровне). На сегодняшний день нас интересуют прежде всего представители дворянства, поэтому мы пока не выявляли документов о чиновниках учреждений, ведавших делами недворянских сословий, таких как губернский магистрат, совестный суд, верхняя расправа и приказ общественного призрения, где наряду с дворянами служило большое количество чиновников недворянского происхождения. Поскольку в списке Афремова классные чиновники этих учреждений перечислялись, общее количество всех служащих губернских и уездных канцелярий, образованных в Тульском наместничестве по реформе 1775 года, будет, вероятнее всего, значительно превышать то число служащих (более 400), сведениями о которых мы на сегодня располагаем. Для сравнения с чиновным корпусом Тульской губернии предыдущих периодов мы взяли за основу количество классных чиновников всех вновь организованных канцелярий, верно перечисленных Афремовым, и прибавили к нему трех человек, заполнивших показанные у Афремова вакансии, а также архивариусов палат уголовного и гражданского суда, верхнего земского суда, казенной палаты и бухгалтера последней, должности которых соответствовали офицерским рангам (итого восемь чиновников). Получилось, таким образом, 244 человека, занимавших должности с классными чинами. Как видим, бюрократический аппарат по управлению территорией, вошедшей в Тульскую губернию по реформе 1775 года, увеличился кардинальным образом.

Однако главные различия списка Афремова и архивных списков заключаются не в количестве чиновников, а в полноте сведений о них: если у Афремова это лишь краткие записи о должности и имени чиновника, то архивные списки содержат подробные «сказки» гражданских чиновников и служителей, дополняемые формулярными списками на многих представителей тульской администрации. Подробный анализ всех выявленных документов - дело будущего, сейчас же приведем лишь некоторые данные, представляющие интерес для нашего сравнительного анализа корпуса местных чиновников второй половины XVIII века.

Не будем вдаваться в подробности всех изменений в губернском управлении по реформе 1775 года, которые внимательно изучены до нас. Важнейшими из них были децентрализация управления и разделение административной и судебной ветвей власти на губернском уровне. Для нашего рассуждения, однако, важен еще один момент, подчеркнутый Александром Александровичем Кизеветтером: «Перемещение тяжести правительственного механизма в область, в провинцию, и создание на поприще провинциального управления совместного сотрудничества коронной бюрократии и местного общественного представительства - таковы были отправные начала этой реформы» {529} . Выборность значительной части местного управления (в первую очередь в судебных органах, а также в подтвержденных законом органах дворянского самоуправления в лице губернского и уездных предводителей дворянства, функционировавших с 1766 года отдельно от администрации, а теперь получавших доступ к административному управлению в наместническом правлении и - через дворянские опеки - в уездах {530}) заложила основы потенциального сотрудничества администрации с местным дворянским обществом. Можно утверждать, что выраженное в наказах желание провинциального дворянства иметь судебные органы, возглавляемые представителями местного дворянства, получило свое воплощение. Как подтверждают формулярные списки чиновников Тульской губернии, в 1777–1781 годах местные дворяне заняли эти позиции не только в уездах, где должности уездного судьи, земского исправника и дворянских заседателей были выборными. На уровне губернии также большинство назначенных Сенатом председателей, советников, асессоров и выборных заседателей были тульскими помещиками. Способствовало ли это обстоятельство усовершенствованию отправления правосудия в губернии и принесло ли облегчение обыкновенным дворянам в их тяжбах, еще предстоит исследовать. Л.Ф. Писарькова, однако, делает вывод, что «следствием децентрализации стало и широкое распространение злоупотреблений, которые получили характер коллективных должностных преступлений чиновников, связанных круговой порукой» {531} . Исследовательница, правда, не приводит доказательств столь серьезному тезису, и из материалов, которые она анализирует, невозможно увидеть, произошли ли изменения в судебной и административной практике после реформы по сравнению с предыдущим периодом. Хочется надеяться, что изучение местных материалов в областных архивах поможет восполнить этот пробел и даст нам более ясное представление о характере реформированной губернской администрации и реальных изменениях в бюрократической практике, если таковые имели место. На сегодняшний день, однако, можно сказать, что выраженное в наказах в Уложенную комиссию 1767–1768 годов настойчивое требование дворян заменить назначаемых воевод выборными представителями местного дворянства имело в некоторых регионах неожиданный результат: на должности уездных судей дворяне двух уездов Тульской губернии (Ефремовского и Чернского) выбрали бывших там до того воевод. Представляется, что этот факт может служить до некоторой степени доказательством доверия дворян к назначенным сверху воеводам и их способности справедливо вершить правосудие.

Скажем несколько слов о личном составе чиновничьего аппарата Тульской губернии, сложившемся в первые годы после губернской реформы. Основным источником комплектования местной бюрократии по-прежнему являлись отставные офицеры. Они составляли не менее 75 процентов всего корпуса тульских чиновников. Большинство из них участвовало в Семилетней войне, в Польской кампании, в первой Турецкой войне, а некоторые принимали участие и в подавлении восстания Пугачева. Вновь мы видим, что многие офицеры, будучи назначенными или выбранными на гражданские должности, сохранили военные ранги, но, как и раньше, не все, что опять не складывается в какую-либо определенную систему. В отличие от предыдущих периодов, однако, соответствие рангов и должностей чиновников становится намного более упорядоченным. Среди чиновников губернского правления на высших и средних должностях - от генерал-губернатора до советников палат - все тульские чиновники (за исключением одного капитана) имели ранги от VIII и выше: среди них было три генерала (II–IV), один бригадир (V), два статских советника (V) и несколько полковников (VI). В уездах высшие должности занимали чиновники с рангами попроще - среди городничих (заменивших воевод) и уездных судей преобладали майоры, но были и другие военные, от полковника до поручика; встречались также и коллежские асессоры. На роли руководителей своими сословными делами дворянство Тульской губернии выбрало представителей самых знатных местных родов, получивших на военной службе или в центральном аппарате государственной власти высшие ранги. Как уже указывалось, губернским предводителем дворянства стал генерал-поручик (ранг III класса) И.К. Давыдов (1724 - около 1798), получивший образование в Кадетском сухопутном корпусе, служивший в лейб-гвардии Конном полку, затем в Главной межевой канцелярии и в Военной коллегии прокурором. В 1766 году Давыдов был произведен в бригадиры, в 1767 году в генерал-майоры, а с 1773 по 1776 год был губернатором Белгородской губернии. Принадлежа к богатой и знатной семье (Давыдовы были в родстве с Орловыми и Григорием Потемкиным, во второй половине XVIII века среди них было несколько генералов) и будучи сам крупным белевским землевладельцем, И.К. Давыдов был в 1776 году избран белевским уездным предводителем, а при открытии Тульского наместничества - и губернским предводителем, коим оставался до 1781 года. Тульское дворянство второй раз доверило ему представлять себя, выбрав губернским предводителем на период 1787–1790 годов {532} . Ранг генерал-поручика имел также выбранный в предводители дворянства Новосильского уезда действительный камергер Сергей Александрович Бредихин (1744–1781), активно участвовавший в возведении Екатерины на престол. Еще два предводителя имели ранги генерал-майоров - в Крапивенском уезде князь Сергей Федорович Волконский и в Епифанском - генерал-майор Ильин {533} . Среди остальных предводителей были один бригадир, два коллежских советника, четыре майора (в том числе князь Николай Иванович Горчаков) и один поручик лейб-гвардии Конного полка, Петр Андреевич Михнев {534} . На высшие должности в губернии - наместника, правителя наместничества и поручика правителя - были назначены крупнейшие военоначальники и известные вельможи, достигшие к этому времени заметных успехов в роли администраторов.

Генерал-поручик Михаил Никитич Кречетников (1729–1793), назначенный в 1776 году на должность тульского и калужского наместника, являлся одновременно и генерал-губернатором Калужской, Тульской и Рязанской губерний. Получив образование в Сухопутном шляхетском корпусе, Кречетников участвовал в Семилетней войне, отличился во время Русско-турецкой войны, за что был награжден рангом генерал-майора. В 1772 году он стал псковским генерал-губернатором, провел большую работу по присоединению к России территорий Польши, вошедших по первому ее разделу в состав Псковской губернии, и участвовал в установлении новых границ с Речью Посполитой. В 1775 году Кречетников был назначен губернатором в Тверь, в 1776 году - наместником тульским и калужским, для организации наместничеств и открытия новых административных учреждений. В 1778 году Кречетникову было поручено возглавить особую комиссию по улучшению деятельности Тульского оружейного завода, в результате работы которой было разработано и утверждено Положение о Тульском оружейном заводе (1782) и проведена серьезная реконструкция производства. За деятельность в должности тульского наместника Екатерина II наградила Кречетникова рангом генерал-аншефа, орденами Св. Александра Невского и Владимира первой степени и пожаловала ему 1000 душ крестьян в Белоруссии. Управляя Тульским наместничеством до 1790 года, Кречетников был затем назначен управлять Малороссией. В 1792 году он стал командующим русскими войсками на территории Литвы во время русско-польской войны, а затем был назначен генерал-губернатором территорий, отошедших к России, награжден графским титулом и орденом Св. Андрея Первозванного {535} .

Правитель наместничества Матвей Васильевич Муромцев (1737–1799) также имел ранг генерал-поручика и был кавалером орденов Св. Георгия третьего класса и Св. Анны. До назначения в Тульское наместничество Муромцев служил губернатором Новороссийской губернии. Правитель наместничества в 1777–1784 годах, он реально знал нужды местного дворянства, будучи также тульским помещиком. Владел имениями в Тульской губернии и поручик правителя, вице-губернатор Ларион Григорьевич Украинцев (родился в 1729 году), имевший ранг бригадира. Он получил образование в школе коллегии юнкеров и сочетал в своей карьере опыт и знания статского чиновника, служа коллежским асессором с 1761 года и генерал-аудитором с 1763 года, и военного, будучи военным советником в ранге полковника с 1770 года и получив за это ранг бригадира {536} .

Из 144 чиновников на высших и средних должностях в губернском и уездном управлении все, кроме одного (асессора «из приказного чина»), принадлежали к потомственному дворянству, больше половины (53 процента) - к дворянству первого и второго «разрядов», то есть имели ранги VIII и выше. А среди всех классных служащих тульских канцелярий 40 процентов (95 из 244) принадлежали к «лучшему» дворянству. Примечательно, что, несмотря на уже упоминавшийся указ 1760 года о регулярной сменяемости управителей на местах, среди назначенных и выбранных дворянами чиновников на административных постах в 1777–1781 годах мы видим несколько знакомых лиц, бывших воеводами или другими чиновниками в тульских канцеляриях в 1766 году. Многие из них, однако, оставаясь на своих должностях (иногда переименованных) при открытии наместничества, уже в следующем году переводились на другие должности, как правило, из уездного штата в наместнический. Видимо, чиновники с большим опытом статской службы даже в весьма солидном возрасте приобретали с реформой аппарата управления дополнительную ценность.

Как коронные, так и выборные чиновники на классных должностях в подавляющем большинстве своем принадлежали к потомственному дворянству, причем, как мы отметили выше, дворянству местному. Побудительным мотивом к статской службе потомственных дворян был довольно высокий общественный статус службы по дворянским выборам, особенно при учреждении новых выборных должностей во время открытия наместничеств, о чем говорят многие мемуаристы. Занимаемые выбранными дворянами должности уездных судей или дворянских заседателей не могли не повышать их авторитета в обществе, так как они становились реальными действующими лицами в отправлении правосудия на местах. Энтузиазм дворянства на первых выборах, однако, заметно уменьшился уже при выборах на второе трехлетие (в конце 1780 года), из чего исследователи делают вывод, что участие в выборах и тем более служба по выборам напоминали дворянству обязательную повинность прежних времен, а присутствие на выборах назначенного правительством чиновника - правителя наместничества (позже - губернатора) - превращало выборы в формальность и лишнее доказательство жесткого контроля со стороны государства {537} . Тем не менее для провинциального дворянства служба в гражданских учреждениях, по выборам или по назначению, представляла значительный интерес, о чем мы можем судить по тому, что многие из выбранных или назначенных на первое трехлетие чиновников продолжали служить и в последующие годы {538} . Большинство из них, принадлежа к мелко- и среднепоместному дворянству, ценило получаемое за службу жалованье, которое было равным на коронных и выборных должностях одинакового уровня. Среди чиновников губернских и уездных канцелярий мы встречаем, однако, и вполне обеспеченных людей, продолжавших служить на штатских должностях в течение немалого ряда лет. Например, 40-летний премьер-майор Александр Иванович Вельяминов (отец будущих известных генералов Вельяминовых), выйдя в отставку в 1772 году после службы в гвардии и артиллерии, был выбран в 1777 году в верхний земский суд заседателем, в 1780 году назначен в казенную палату советником и продолжал служить и дальше, несмотря на владение 330 душами мужского пола в Алексинском и Курском уездах {539} . 300 душ имел 47-летний крапивенский городничий Сергей Сергеевич Жданов, вышедший в отставку в 1758 году, а затем избранный в 1766 году предводителем одоевского дворянства, которым он служил до 1771 года, будучи одновременно воеводским товарищем в крапивенской канцелярии (в 1770 году), а затем назначенный в 1777 году городничим {540} . Вышедший в отставку в 1762 году гвардии поручик Алексей Иванович Ивашкин был выбран в 1777 году в тульский уездный суд, где служил и в последующие годы, несмотря на 599 душ в Тульском и Епифанском уездах {541} . Захар Алексеевич Хитрово, начав свою карьеру при дворе пажем, служил в лейб-гвардии Кирасирском полку, в 1766 году был пожалован секунд-майором, ас 1771 года (в возрасте 25 лет) был трижды избран дворянством Тульского уезда в уездные предводители, сохранив эту должность и при открытии наместничества. В Тульской и других губерниях Хитрово лично владел почти 2500 крестьян, но продолжал служить на общественных должностях, получив в 1782 году ранг надворного советника и будучи назначен прокурором верхнего земского суда в Туле {542} . Этот список можно продолжить. Местное дворянство отдавало свои голоса не только представителям знатных и богатых родов, с влиятельными связями в столицах, что, вероятно, было не последним соображением при их выборе, но и людям с неплохим образованием и опытом руководящей работы. Среди избранных предводителей и уездных судей, а также назначенных руководителей губернии и городничих в уездах мы видим немалое число людей, получивших образование в кадетском или инженерном корпусах, школе коллегии юнкеров, людей, занимавших ранее прокурорские должности, депутата от дворянства в Уложенную комиссию (городничий в Ефремове Василий Афанасьевич Сафонов) и даже людей с творческими наклонностями. Например, Иван Иванович Беляев, назначенный в 1777 году городничим в Тулу, служил на различных должностях в Тульской губернии до 1795 года, в том числе в должности губернского прокурора, выслужив ранг действительного статского советника (IV), и был известен среди тульских дворян как автор перевода сочинения Шарля Данталя Ипархия и Кратес, философическая повесть, переведенная с греческой рукописи потсдамским жителем {543} . Продолжение обеспеченными людьми службы по выборам, особенно на должностях предводителей, которым не полагалось жалованья, является свидетельством престижности данных должностей в местном обществе, в сословной жизни которого дворянские предводители начинают с 1770-х годов играть реальную роль.

Чиновники на классных должностях от асессора и ниже имели в основном гражданские ранги, хотя и среди них встречались бывшие военные, майоры и капитаны, сохранившие свои ранги. Гораздо чаще, правда, ранги чиновников нижнего звена соответствовали занимаемым ими должностям коллежского асессора или секретаря. Как мы уже говорили, должность секретаря в первое десятилетие после реформы продолжала нести с собой потомственное дворянство. Жалованье секретаря, несмотря на разницу в статусе учреждений, было унифицировано и составляло 200 рублей в год, что было немалой суммой для того времени. Как и прежде, на секретаре лежала вся техническая работа учреждения, поэтому на эту должность старались подобрать специалиста с большим опытом канцелярской работы, что очевидно при анализе формуляров тульских секретарей. Нам известны 42 чиновника, занимавших в 1778–1781 годах секретарские должности в тульских канцеляриях разного уровня. На 25 из них имеются послужные списки, показывающие, что все они имели стаж канцелярской работы от 15 до 30 лет. Все они прошли всю иерархию канцелярской службы, занимая должности копииста, подканцеляриста, канцеляриста, подьячего с приписью и достигнув в конце своей карьеры должности секретаря. Любопытно, что 11 из 25 секретарей (44 процента) относили себя к дворянству, остальные показали себя происходившими от «служилых людей по прибору XVII века» (четыре человека), «из подьяческих детей» (четверо), из духовного сословия (двое) и из обер-офицерских и солдатских детей, придворного штата и «статского сословия» (по одному).

Проанализированные нами формулярные списки чиновников позволяют увидеть, что все, кто делал карьеру исключительно на гражданской службе, включая и дворян, начинали службу с самой низшей ступени - должности копииста. Однако дворяне уже через год получали следующий чин подканцеляриста, тогда как разночинцы должны были прослужить копиистами несколько лет. Бросается в глаза, что государственная служба не только обеспечивала малоимущее дворянство скромным жалованьем (копиист получал 40 рублей в год), но и позволяла установить полезные связи, дававшие дополнительные возможности самому служащему и его семье. Так, например, Афанасию Игнатьевичу Шевлякову государственная служба позволила не только восстановить утраченное предками дворянство, но и сделать неожиданную карьеру. Показывая себя в формулярном списке происходящим из «приказного чина», Шевляков уточнял, что его предки вступили в статскую службу «из дворян». Не имея никакой собственности, они утратили статус, и Афанасию пришлось начинать свою карьеру с самого низа канцелярской службы. Через два года он, однако, был переведен в ротные писари, еще через пару лет стал каптенармусом, через другие шесть - сержантом, а еще через 11 лет был определен «фурштата капитаном» (от немецкого FuhrStat - военный обоз). Выслуженное дворянство предопределило дальнейший взлет бывшего писаря: в том же 1774 году Сенат назначил Шевлякова в Ефремов, где он служил следующие четыре года сначала воеводой, а с момента открытия Тульского наместничества в 1777 году - городничим. После реформы губернского управления должность городничего получила, вероятно, более значительный статус, чем бывшая воеводская, и оставлять на ней артиллерии капитана стало не с руки (мы видим в 1777–1779 годах среди городничих почти исключительно майоров). Шевляков уже в следующем году был переведен асессором в Тулу, в палату гражданского суда, сохранив, однако, свой ранг капитана. Возвращенное дворянство помогло сыну канцелярского служителя взять себе в жены дворянскую дочь, которая принесла ему и некоторую собственность (о которой он, впрочем, в формуляре не показывает, отмечая, что собственных крестьян и людей не имеет) {544} . Будущее семьи в социальном плане было обеспечено.

Бренда Михан-Уотерс, анализируя социальные и карьерные характеристики административной элиты России 1689–1761 годов, заметила, что среди высшего эшелона русских администраторов - генералитета и гражданских чиновников I–IV рангов - 76 процентов имели родственные или матримониальные связи с представителями этой же элиты {545} . Читая формуляры тульских чиновников, мы замечаем у них ту же тенденцию брать в жены девушек из семей «своего круга». Чиновники из дворян предпочитали жениться на дворянках, причем иногда на дочерях своих коллег или начальников. Случаи женитьбы дворян на купеческих или поповских дочках были немногочисленны, хотя они и не несли в себе никакой угрозы статусу дворянина, так как именно муж определял социальное положение жены и детей. Гораздо более примечательны в этом отношении случаи женитьбы чиновников недворянского происхождения на дворянских дочерях, что встречалось нередко среди низших слоев тульского чиновничества и даже канцелярских служителей без чина. Из 25 секретарей 12 были женаты на дворянках, причем большинство из этих двенадцати были чиновниками, не показавшими свое происхождение как дворянское. Согласно действовавшим законам их жены и дети должны были, если брак состоялся до получения женихом секретарского чина, потерять право на дворянские привилегии. Похоже, однако, что до Жалованной грамоты дворянству 1785 года, в которой Екатерина впервые четко сформулировала принципы причисления к дворянскому сословию и необходимость документального подтверждения «благородного» происхождения, принадлежность к дворянству не имела еще столь жесткого определения и «дворянский образ жизни» (выдвинутый Екатериной в качестве одного из необходимых доказательств) бывал достаточным подтверждением дворянских прав. Использование этих прав, в частности, выразилось в том, что у трех секретарей дети были записаны в гвардейские полки.

Исследуя реализацию губернской реформы на примере Среднего Поволжья - Казанской, Пензенской и Нижегородской губерний, наиболее сильно пострадавших в результате крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева, - Клаус Шарф убедительно показал, что успех введения нового административного управления на местах напрямую зависел от наличия дворянства и дворянского землевладения в регионе. Отсутствие достаточного количества живущих в регионе помещиков привело к невозможности заполнить за их счет вакансии в расширенном аппарате местного управления, что определило вынужденное продолжение политики назначений центральной властью чиновников даже на выборные должности и поддержание общественного порядка исключительно за счет армии, а не через участие местного дворянства в административном управлении {546} . В Тульской губернии ситуация была кардинально иной. Регион с очень высокой долей дворянского землевладения, Тульская губерния отличалась в конце 1770-х годов также и достаточным присутствием дворян в своих имениях. На торжества по случаю открытия наместничества в Туле в декабре 1777 года собралось, по оценке очевидцев, до 900 представителей местного дворянства, что было чрезвычайно высоким показателем, учитывая наличие в губернии в тот момент 850 дворянских семей. На должности по выборам от каждого уезда было представлено по нескольку кандидатов, что обеспечило дворянству действительные выборы и занятие должностей достойными кандидатами. Для назначения коронных чиновников также было достаточное количество кандидатов из местных помещиков. Все открывшиеся вакансии были заполнены, и три года спустя наличие дееспособных отставных дворян обеспечивало хорошую сменяемость чиновников в случае необходимости. Так, согласно отчету Крапивенского нижнего земского суда в наместническое правление от 14 февраля 1780 года, в уезде проживало отставных военных 31 человек, лишь шестеро из которых показали, что «за старостью и болезнями» не могут или не желают продолжать службу. Остальные 25 были еще нестарыми людьми, вероятно, вышедшими в отставку по Манифесту 1762 года (о чем можно судить по тому, что они начали службу в 1740-х, 1750-х и даже в 1760-х годах и у большинства из них были маленькие дети). Все они имели офицерские ранги, от полковника до прапорщика, были годными к продолжению службы и к «повышению чина достойными». То же самое наблюдалось и в Епифанском уезде, где в январе 1780 года проживало 25 отставных дворян, среди которых было два генерал-поручика, один полковник, майоры, капитаны, офицеры лейб-гвардии и пять отставных статских чиновников. Большинство из них являлись весьма состоятельными помещиками, самыми богатыми из которых были генерал-поручики Михаил Львович Измайлов, владевший 3610 душами мужского пола в этом и соседних уездах, и Александр Петрович Лачинов, имевший более тысячи крестьян только в тульских имениях {547} . Готовность этих людей продолжать службу доказывалась на деле: несколько человек из этих списков мы видим занимающими должности в тульских канцеляриях в 1780-х годах. Надо отметить, однако, что вернувшиеся на службу отставные дворяне принадлежали к числу средне- или мелкопоместных, обладая имениями до 100 душ мужского пола или чуть больше.

Указ 1775 года четко определял каждой должности ранг, который должен был иметь занимавший ее чиновник гражданской службы. В формулярных списках, однако, мы по-прежнему видим употребление чиновниками как гражданских, так и военных рангов для характеристики своего социального статуса. Военные, занимавшие статские должности, вероятнее всего, продолжали носить военные мундиры. Эта практика была совершенно изменена указами 1782 и 1784 годов, по которым всем чиновникам предписывалось носить мундиры с цветами, присвоенными губернии, в которой данный чиновник служил. Тем самым чиновники почти приравнивались к неслужившим дворянам губернии, которым также поведено было сшить мундиры, причем в законе не оговаривались их отличительные черты: «…дозволяется носить таких же цветов платье не только при должностях находящимся, но всему дворянству […] губернии обоего пола, с тем, что они могут в таковом одинаковом платье иметь приезд и в столицах во все публичные места» {548} . Губернское начальство не было готово чувствовать себя совершенно приравненным по внешнему виду к простым жителям подвластной им губернии и стало самостоятельно вводить на местах различия в покрое и украшении штатских мундиров - эполеты, особого покроя обшлага, пуговицы на рукавах и тому подобное для классных чиновников, употребляя количественные отличия во вводимых элементах для обозначения иерархии чинов. Однако уже в 1784 году Екатерина распорядилась ввести унифицированные гражданские мундиры без каких-либо различий по рангам, отличавшиеся друг от друга цветами трех категорий в соответствии с географическими «полосами» расположения губернии (северной, средней и южной). Лишь комбинация цветов «прибора» (воротника, обшлагов, лацканов и прочего) указывала на принадлежность чиновника к той или иной губернии. О ранге чиновника и его заслугах перед Отечеством теперь можно было судить лишь по имевшимся у него медалям и орденам {549} .

Стирание различий во внешнем облике чиновников гражданской службы, продолжавших иметь военные и гражданские ранги, делало корпус чиновничества более однородным. С одной стороны, это нивелировало значение предыдущей карьеры, повышая тем самым престиж службы «по штатским делам». С другой стороны, введение единых мундиров для всех жителей губернии, включая отставных и нечиновных дворян, несомненно сближало гражданских чиновников с неслужащим дворянским населением, что не способствовало повышению популярности гражданской службы. Это обстоятельство, возможно, послужило дополнительной причиной утраты дворянством интереса к гражданской службе по выборам и назначению, проявившейся вскоре после первых выборов в реформированный аппарат управления на местах. Чиновники гражданской службы, вне зависимости от их предыдущей карьеры, превращались в единую массу дворян «в штатском».Моровая язва и Пугачев от 1772 до 1775 года Вы знаете, милые мои читатели, что есть болезни очень заразные, то есть такие, которые передаются от одного человека к другому при одном прикосновении к зараженному. Такое ужасное бедствие случается в мире не часто и не в каждой