Высокий штиль в литературе. Теория “трех штилей” М.В

Казалось, ещё недавно Тургенев написал стихотворения в прозе, которые содержали в себе высокий пафос. Все помнят стихотворение о русском языке, но возьмём что-нибудь другое. Например, «Деревню». Дорогу к высокой патетике Тургенев прокладывает медленно, через простой обиходный русский язык и бытовые детали, здесь даже сравнение — одно на весь абзац:

«Растопырив загорелые пальцы правой руки, держит она горшок с холодным неснятым молоком, прямо из погреба; стенки горшка покрыты росинками, точно бисером. На ладони левой руки старушка подносит мне большой ломоть ещё тёплого хлеба. Кушай, мол, на здоровье, заезжий гость!»

Когда мы уже представили деревню в цвете и осязаем её, он добавляет звуков и сельских образов: «Петух вдруг закричал и хлопотливо захлопал крыльями; ему в ответ, не спеша, промычал запертой телёнок.

О, довольство, покой, избыток русской вольной деревни! О, тишь и благодать!

И думается мне: к чему нам тут и крест на куполе Святой Софии в Царьграде и всё, чего так добиваемся мы, городские люди?»

Через идиллическую картинку, через стенографию сельского быта Тургенев, замечтавшись, выходит к притче. Он грезит о лете в феврале 1878-го.

А что в новостях той эпохи? Идёт русско-турецкая война, наши заняли Андрианополь и готовятся вступить в Константинополь — но дела государственные из деревни выглядят ирреально. Как высокий стиль. С высоким стилем всегда есть проблема: он должен быть железобетонно обусловлен, у него должна быть высокая степень причин. Высокий стиль — это та часть спектра, которую слух выдерживает с трудом. А иначе будет как с несчастным Гаевым из чеховского «Вишнёвого сада». Его ода шкафу в русском языке и литературе обрела негласный статус хрестоматии — как не надо говорить, если хочешь, чтобы тебе верили. Или не отводили взгляд в сторону:

«Гаев: Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твоё существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слёзы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.

Гаев: Солнце село, господа.

Трофимов: Да.

Гаев (негромко, как бы декламируя): О природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, сочетаешь в себе бытие и смерть, ты живишь и разрушаешь…

Варя (умоляюще): Дядечка!

Аня: Дядя, ты опять!

Трофимов: Вы лучше жёлтого в середину дуплетом.

Гаев: Я молчу, молчу» .

Ну, а тогда — когда, как и на что употреблять высокий стиль? У Ломоносова, когда он разработал теорию о трёх штилях, была огромная на то причина — он создавал русский литературный язык. «Сие происходит от трёх родов речений российского языка. К первому причитаются, которые у древних славян и ныне у россиян общеупотребительны, например: бог, слава, рука, ныне, почитаю. Ко второму принадлежат, кои хотя обще употребляются мало, а особливо в разговорах, однако всем грамотным людям вразумительны, например: отверзаю, господень, насаждённый, взываю. Неупотребительные и весьма обветшалые отсюда выключаются, как: обаваю, рясны, овогда, свене и сим подобные.

К третьему роду относятся, которых нет в остатках славенского языка, то есть в церковных книгах, например: говорю, ручей, который, пока, лишь. Выключаются отсюда презренные слова, которых ни в каком штиле употребить непристойно, как только в подлых комедиях» .

Это замечал Ломоносов в предисловии к труду «О пользе книг церковных в российском языке» в 1758 году. Причём первым он вывел не высокий, а средний стиль — слова общеупотребительные и понятные. Высокий стиль назван им вторым речением, а низкий — третьим. В 1945 году замечательный русский лингвист и литературовед Григорий Винокур читал прочувствованный доклад о Ломоносове в МГУ:

«Возникающая таким образом стройная стилистическая система покоится на двух главных основаниях. Во-первых, она вытесняет за рамки литературного употребления как церковнославянские, так и русские лексические крайности, то есть те элементы обоих языков, которые стоят на конечных границах общей цепи словарных средств русской литературной речи. Во-вторых, и это самое важное, в основу всей системы кладётся „славенороссийское“ начало русского языка, то есть такие средства, которые у русского и церковнославянского языка являются совпадающими, общими. Следовательно, Ломоносов объявляет как бы генеральной линией развития нового русского литературного языка ту линию скрещения обеих языковых стихий, которая наметилась уже на предшествующих стадиях истории русского языка и с изумительной зоркостью была им угадана» .

Именно таким путём удалось Ломоносову вывести русский литературный язык на путь развития, который привёл к расцвету русское слово. Хотя великому учёному за его мультинаучными изысканиями было всё не до филологии, и он посматривал, не возьмётся ли кто за эту нужную работу. Но никто не находился, и в конце концов сделать это пришлось ему.

В заметках к первой «Российской грамматике» он так и говорил, что его главные труды «воспящают» его «от словесных наук», то есть мешают ему заниматься филологией, но что тем не менее он берётся за них, так как видит, что никто другой за это дело не принимается. Так Ломоносов впервые в русской истории избрал предметом грамматического изучения светский русский литературный язык. Тем самым он заложил основы грамматического развития и совершенствования русской речи.

Мы стали сами собой благодаря Ломоносову и русской литературе, выросшей на питательной почве среднего штиля. Высокий стиль сохранился. Местами. Без него, например, Гоголю было бы не закончить «Мёртвых душ».

«Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несёшься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё отстаёт и остаётся позади. Остановился поражённый Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несёшься ты? Дай ответ. Не даёт ответа» .

В общем, если вдруг почувствуете позыв к высокому стилю в деловом письме или разговорной речи — убейте его. Для того чтобы употребить его так проникновенно и так уместно, нужно иметь большие основания. Как минимум написать первый том «Мёртвых душ».

М.В. Ломоносов - первый русский профессор, внесший значительный вклад в различные области науки. В том числе, и в развитие русского языка и литературы. Его еще называют реформатором русской словесности. Ниже будет дано краткое содержание теории "Трех штилей" Ломоносова.

Предпосылки для введения реформы

Михаил Васильевич был известен тем, что ратовал за чистоту русского языка. В его времена русский язык не имел четкой структуры, он был очень пестрым и не было конкретного разделения на стили. Тогда началось активное заимствование слов из других языков. Все стали использовать иностранные слова, не задумываясь об их истинном значении, постепенно терялась важность родного языка.

Михаил Васильевич же стремился к тому, чтобы в речи употреблялось как можно больше слов славянского происхождения. Он призывал соотечественников к умеренному употреблению варваризмов - лучше использовать те слова, которые есть в родном языке. Поэтому преобразования в языковой системе были необходимы.

Русский язык стал тяжеловесным, его синтаксическая конструкция была неудобной, и постепенно речь стала просто смесью варваризмов. Грамотные и просвещенные люди активно использовали в своей речи разговорные выражения - таким образом терялась значимость грамотности. Теория "Трех штилей" М.В. Ломоносова должна была сделать русский язык вновь полноценным способом выражения потребностей науки и культуры.

Суть реформы

Впервые известный профессор упоминает о ней в 1758г. В чем суть теории "Трех штилей" Ломоносова? Это классификация жанров, которые существовали в русской литературе, по стилистическим особенностям. Такое разделение было еще в эллинской культуре, только там оно было больше направлено на разделение разговорной речи и ораторской.

Если писать кратко о теории "Трех штилей" Ломоносова, то ее особенность состоит в том, что используя ее, можно создать стилистическую основу русской литературы. Так, Михаил Васильевич связывал каждый стиль с определенным способом изложения. Но цель его работы состояла не только в том, чтобы навести порядок в системе русского языка.

Михаил Васильевич был противником бездумных заимствований и употреблений варваризмов в речи. Для достижения этой цели ученый использовал различные способы. Иногда он заменял иностранные слова отечественными, в каких-то случаях вводил уже известные обороты славянского происхождения, а если заменить варваризмы не удавалось, Михаил Васильевич старался придать им форму, наиболее приближенную к форме русского языка. В теории "Трех штилей" Ломоносова кратко будут написаны особенности каждого стиля.

Высокий стиль

Первый "штиль" (высокий) - это величавый, патетический, торжественный стиль. Использовать его нужно было при написании од, поэм, трагедий, рассуждений о "высоких материях". В него входили слова, как церковнославянские, так и общего употребления, которые не были заимствованными. То есть, в высокий стиль были включены слова только славянского происхождения. Но все-таки больший ориентир был сделан на церковнославянский язык. Таким образом, Михаил Васильевич сделал высокий стиль доступным для использования только грамотным людям.

Средний стиль

Далее в теории "Трех штилей" Ломоносова кратко описан средний стиль. В нем были соединены церковно-славянские и народно-разговорные слова. Это один из наиболее разнообразных и богатых стилей, потому что он сочетал в себе слова, взятые из двух противоположных направлений: высокого и низкого. Так же в него входили книжные и разговорные выражения. Стоит отметить, что использовать церковнославянские слова нужно было аккуратно, чтобы они не потеряли свою значимость и торжественность.

В данном "штиле" следовало писать стихотворные послания, элегии, сатиру, драмы, эклоги. Так как это направление - одно из самых разнообразных с лингвистической точки зрения, были выделены отдельные признаки этого "штиля". Это самая объемная группа слов, наиболее широко использующаяся. Это направление использовалось не для чтения научных работ, а в воспитательных целях. Из-за того, что этот "штиль" наиболее неоднороден, необходимо было определить границы его употребления.

Лексические особенности среднего стиля

При описании теории "Трех штилей" Ломоносова кратко можно изложить признаки, по которым средний стиль следует отграничивать от двух других. Эти особенности были описаны, потому что в данное направление включало составляющие высокого и низкого стилей. Границы данного стиля в своих исследованиях выделила Е.Г. Ковалевская:

1. К нему относят слова, которые чаще всего употреблялись в русском языке. Допустимо использование церковнославянских слов. Примеры выражений, относящихся к среднему "штилю", можно найти в публицистических и научных работах второй половины 18-го века.
2. Лексика, относящаяся к данному стилю, носит "просветительский" оттенок. Т.е. средний "штиль" использовался в разговорах о политике, просвещения, нравственных вопросах.
3. Сюда же относятся слова, передающие эмоциональное состояние человека.

Особенности низкого стиля

Третий, низкий "штиль" включал в себя элементы простонародной речи и диалектизмы. Данным стилем описывалась разговорная речь, бытовое описание. Он использовался для написания писем, басен, песен, комедий. Не допускалось употребление слов из высокого стиля.

Значение теории Ломоносова "О трех штилях"

Ученый оставил за пределами литературного языка некоторые группы слов, которые не подходили ни под один стиль:

1. Церковнославянские выражения, которые давно вышли из употребления.
2. Слова, которые ни в одном стиле использовать неприлично.
3. Нелепые заимствования, которые, по мнению Михаила Васильевича, были не нужны в русском языке.

У современников Михаила Васильевича такая реформа вызвала неоднозначную реакцию. Противники этой теории считали, что славянизмы и церковнославянские слова, наоборот, "утяжеляли" язык, делали его более непонятным, устаревшим. Скептически отнеслись к данному преобразованию дворяне, потому что они не видели возможностей русского как национального языка.

Но в период смешения слов, имеющих славянское происхождение, и заимствованных, преобразования были необходимы. Теория "Трех штилей" и реформа русского языка имели положительное значение. В тот период язык не был упорядочен, не было четкой структуры, а научная работа Ломоносова позволяла не только "очистить" язык от ненужных заимствований, но и упорядочить языковые ресурсы.

Данная теория имела большое значение для развития русского языка и литературы. В дальнейшем в произведениях некоторых поэтов 19-го века можно увидеть последователей теории Ломоносова. Михаил Васильевич стремился показать всем богатство и красоту русского языка, его самобытность.

Михаил Васильевич Ломоносов был великим человеком. Исключительно велики заслуги Ломоносова в деле развития русского литературного языка. Недаром Радищев называл Ломоносова “насадителем” русского слова. Второго такого в российской науке не было. Но тем сильнее проявляется его гениальность, что он, будучи ученым, был одним из ведущих литераторов своего времени. Он на собственном примере доказал, что человек может заниматься наукой и одновременно искусством, физикой и литературой. Теоретическая филологическая работа и практическая писательская деятельность Ломоносова связана с расцветом русского классицизма, однако не замыкается полностью в рамках этого направления. За пределы теории классицизма выходят идеи Ломоносова об исторической обусловленности стилевой системы русского литературного языка, изложенные в “Предисловии о пользе книг церковных в российском языке” (1758). До Ломоносова русский литературный язык отличала беспорядочная смесь самых различных языковых элементов. В письменном и устном обиходе употреблялись и исконно русские слова, и церковнославянизмы, значительная часть которых обветшала, и хлынувшие в изобилии в русский язык со времен Петра I всевозможные варваризмы. Это был крайне пестрый, тяжеловесный по своей синтаксической конструкции язык. Он не мог удовлетворить растущим потребностям науки и культуры, назрела историческая необходимость коренных, решительных преобразований. В “Предисловии...” высказана схема деления литературного языка натри стиля - “высокий”, “средний” и “низкий”. Само по себе учение о трех стилях восходит к глубокой древности. В античных риториках, в учебниках красноречия духовных школ Запада, Юго-Западной Руси и Московского государства постоянно рассматриваются три разновидности речи.
Три стиля разграничиваются “по пристойности материй”. Устанавливается зависимость между “материей”, т. е. темой, предметом изложения, жанром и стилем. “Высокая материя” требует высокого жанра и соответственно - высокого стиля, “низкая материя” требует низкого жанра и соответственно - низкого стиля. Для каждого жанра предусматривается один из трех стилей, отклонения не допускаются. Героические поэмы, оды, “прозаичные речи о важных материях” должны были быть написаны высоким стилем; “все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия”, стихотворные дружеские письма, сатиры, элегии, прозаические “описания дел достопамятных и учений благородных” - средним; комедии, увеселительные эпиграммы, песни, “в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел” - низким.
Эта регламентация для того времени имела определенное положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов, что является одной из величайших заслуг Ломоносова в реформе русской словесности.
Такой подход был неоднозначно встречен современниками, но поскольку сложившаяся к XVIII веку ситуация в языке требовала кардинальных решений, то теория Ломоносова в конце концов восторжествовала. Ломоносов также рассматривал свою стилистическую теорию как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами.
Он решительно восставал против непродуманных заимствований, засорявших живой родник народного слова. И в пору, когда дворянская верхушка, а также заезжие иностранцы скептически расценивали возможности русского национального языка, работа Ломоносова по созданию своей научной терминологии имела очень большое значение. Он шел здесь различными путями. В одних случаях заменял иностранные термины отечественными названиями, в других - вводил в оборот известные русские выражения для обозначения новых научных понятий, в третьих - придавал иноязычным терминам, прочно вошедшим в русский словарь, формы, близкие к нормам отечественной грамматики.
Обладая прекрасным фонетическим чутьем, Ломоносов удачно переделал “оризонт” на горизонт, “квадратуум” на квадрат, “ваторпас” на ватерпас и т. д.
Все это способствовало нормализации русского литературного языка на определенном этапе его развития.
На практике Ломоносов указал пути к преодолению своей теории, к образованию той новой стилистической системы русского литературного языка, утверждение которой связывается с именем Пушкина.
Даже в одах, которыми Ломоносов наиболее прославился среди современников, в выборе и употреблении слов и грамматических форм он далеко не всегда следует правилам высокого стиля. Не случайно Пушкин сказал: “Слог его, ровный, цветущий и живописный, замена - главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным”. И это - во времена классицизма, времена, когда в споре о главенстве формы и содержания не могло быть никаких сомнений в лидерстве формы, а за нарушение чистоты жанра можно было на всю жизнь прослыть графоманом! Да и теорией трех стилей смешение “славенского” с “российским простонародным” в одном произведении не допускалось. Еще интереснее и важнее в одах Ломоносова свободный переход от одной манеры выражения к другой, изменение стиля. Если от традиционных, положенных по этикету восхвалений царей и цариц он переходит к предметам, которые считает действительно важными, то оставляет славянизмы, высокопарность, изукрашенность. Как просто написан знаменитый отрывок из “Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747 г.”:

Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут:
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха,
Науки пользуют везде:
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покое сладки и в труде.

Теория “трех штилей” Ломоносова вызвала горячие споры и обсуждения. В частности, на почве реформы Ломоносова возникли споры двух направлений, о главе которых стояли такие известные литераторы того времени, как Карамзин и Шишков.

— человек науки и писатель, который на собственном примере сумел показать и доказать всем, что человек многогранен и может, занимаясь наукой, посвятить себя искусству. Занимаясь физикой, может творить и в литературе. Так, Ломоносов, занимаясь своей деятельностью в области литературы, сделал большой вклад в ее развитие и в развитие словесности, выдвинув теорию трех штилей.

В чем заключается теория Ломоносова и в чем ее суть?

Теория трех штилей Ломоносова кратко

Если говорить о трех штилях кратко, то стоит сказать, что благодаря Ломоносову, который создал данную теорию, лексический и грамматический уровни в литературе систематизировались. А ведь до этого в произведениях использовалась смесь самых разнообразных языковых элементов. Они состояли с устаревших слов, которые трудно понимались обществом. К тому же в литературе стали преобладать заимствованные слова, и русская литература стала терять свою индивидуальность. Поэтому и нужны были реформы. Ломоносов предлагает использовать уже ранее известную в древнеримской литературе теорию, которую он приспособил к русскому языку. Он выделяет три штиля. Они связаны с той или иной темой, жанром произведения. С теорией можно познакомиться в табличке, где видно, что есть три штиля: высокий, средний и низкий.

К высокому штилю относятся такие жанры литературы как оды, трагедии, поэмы. Они прославляют героев и их поступки. При этом произведения, что относятся к высокому штилю должны писаться на церковнославянском и словами славянского происхождения.

К среднему стилю относят элегии, драмы, письма друзьям и пишутся они словами русского происхождения с использованием церковных слов, но которые понятны всем и каждому.

Главная заслуга гения Ломоносова в реформировании русского литературного языка состоит из двух нововведений: во-первых, это его вклад в развитие силлабо-тонической системы стихосложения, созданной Тредиаковским, а во-вторых - создание им теории трех штилей, согласно которой весь русский язык следует разделить на три типа речи.

Письмо о правилах российского стихотворства

В 1739 году Ломоносов публикует трактат Письмо о правилах российского стихотворства , в котором говорит о развитии реформы стихосложения. Он предлагает к существущим двум двухсложным размерам, ямбу и хорею, добавить также три трехсложных размера - дактиль (ударение в стопе падает на первый слог), анапест (на второй слог) и амфибрахий (на третий слог). Также в этом трактате Ломоносов говорит о допущении в стихосложении различных рифм, в т.ч. перекрестных и опоясыващих, в то время как Тредиаковский писал только о мужских (ударение на первом слоге с конца) и женских (на втором).

Теория трех стилей Ломоносова

Но самым важным, конечно, стало стилистическое учение Ломоносова: его теория трех штилей .

В 1757 году он готовит к печати трактат Предисловие о пользе книг церковных в российском языке, где пишет о том, какие именно слова должны использоваться в каком жанре. По сути, знаменитая теория делится на три части: учение о типах речений, учение о штилях и учение о жанрах. Ломоносов приводит соотношение всех этих факторов в литературе.

Согласно его теории, в русском языке существовали следующие типы речений: церковно-славянские слова, общеупотребительные слова и разговорные слова - вместе они должны были сформировать литературный язык, т.е. язык богов. Отдельно Ломоносов выделял речения, которым в языке не место - это устаревшие слова, т.е. непонятные церковные выражения, и подлые слова (ругательства).

Штилей (т.е. стилей) Ломоносов выделяет три: высокий (создается церковно-славянскими и общеупотребительными словами), средний (только общеупотребительные) и низкий (разговорные слова).

Следовательно, соотношение вышеописанных слов и штилей должно было служить для формирования трех типов жанров: соответственно, высоких - оды, трагедии либо героической поэмы, написанных высоким штилем; средних - лирики либо драмы, и низких - комедий, басен либо сатиры.

Для самого себя Ломоносов жанр и штиль выбрал сразу: главные его произведения - это торжественные оды, прославляющие русских императриц (Елизавету и Екатерину) и монархию вообще. Разумеется, оды его написаны высоким, величественным языком, т.е. высоким штилем.